Похоже, мы всё-таки переживаем тот по-настоящему переломный момент, когда в один миг можно остаться в истории спасителем человечества, или бесславно кануть в потоке грязных политических мистификаций.
Китайской женщине-учёному, доктору Ли-Мень Ян (Li-Meng Yan) прямо сейчас приходится с последним отчаянием балансировать между двумя этими возможностями.
Доктор Ли-Мень Ян родилась и училась в КНР, работала в китайских лабораториях самого высокого уровня и печатала статьи в научных журналах с международным признанием. Особо отметить и запомнить следует также, что доктор — специалист высокого класса, эпидемиолог и иммунолог, задействованный в структурах наблюдения и оповещения oб эпидемиологических опасностях ВОЗ.
Когда на планете грянул Ковид 19, доктор Ли-Мень Ян находилась в Гонконге, где работала вирусологом и иммунологом в «Hong Kong School of Public Health», и откуда немедленно оповестила своего вышестоящего начальника о своих подозрениях по поводу рукотворного происхождения вируса из одной хорошо известной ей уханьской лаборатории.
После чего, столь же молниеносно, она получила в ответ категоричное требование «закрыть рот» и более ни с кем не делиться своими «подозрениями». Сразу вслед за этой рекомендацией, пришло указание вернуться в Китай, вместе с супругом, для «выяснения и изучения причин» разразившейся эпидемии.
Доктор Ли-Мень Ян с мужем находилась в одном из ресторанов Гонконга, когда ей позвонил на мобильник знакомый коллега и рассказал план действий на ближайшее будущее, от которого у любого нормального человека, если он не играет главную роль в очередном римейке «Миссии невыполнимой» должна быстро и неумолимо застыть кровь в жилах.
Немедленно по возвращении в КНР, сказал коллега, доктор Ли-Мень арестуют и уберут из поля зрения международной общественности, как это уже случилось с целым рядом её коллег из той самой таинственной уханьской лаборатории, где «заразилось и умерло» сразу много-много работников.
Поскольку Ли-Мень уже «засветилась», сообщив непосредственному начальнику в ВОЗ о своих подозрениях, ей необходимо немедленно выехать из Гонконга и исчезнуть совсем в другом направлении. Поможет ей в этом одна маленькая, но упорная и постоянно набирающая силу организация, люди которой обеспечат ей безопасный перелёт и укрытие вдали от китайских властей. Ли-Мень должна сейчас же, сразу после спокойного ухода из ресторана, под любым предлогом, ничего не сообщая мужу, взять все необходимые документы, сесть в такси и приехать в аэропорт, где её будут ждать.
Вот здесь-то и имел место тот переломный момент, когда в «пан или пропал» играет целая жизнь, а не только научная или политическая репутация. Родившись и выучившись в КНР, Ли-Мень Ян быстро и хорошо поняла, что день грядущий ей готовит.
За столом гонконгского ресторана сидел ничего не подозревающий муж, в КНР её ждали ещё не обеспокоенные родители. Детей у Ли-Мень не было.
Она сделала так, как ей порекомендовали: взяла сумочку с документами и вышла под немарким предлогом. Последовал напряжённый переезд в аэропорт, где её встречали и перенаправляли по заранее продуманному маршруту какие-то люди. А когда самолёт уже был в воздухе, пилоту пришло внезапное сообщение, требующее срочно повернуть этот самый самолёт назад, «по приказу китайского правительства, без объяснения причин».
И вот здесь ещё один замечательный момент, который стоит использовать будущим сценаристам: пилот, ангажированный частной авиакомпанией, посчитал, что приказы без объяснения причин он может получать только от шефа, имеющего власть его уволить или приголубить, а всё остальное, включая распоряжения китайских властей, носит лишь рекомендательный характер. Поэтому он не развернул самолёт в воздухе, но продолжил полёт и совершил посадку там, где и следовало её совершить.
Точный маршрут перелёта Ли-Мень Ян из Гонкогда до Америки ещё будут уточнять биографы, зато за сцену её встречи уже на американской территории непременно столкнутся талантами лучшие кинематографисты. Ей было рекомендовано, сразу по выходе, бросаться всем телом на полицейских, хватать их мёртвой хваткой и, всеми средствами привлекая всеобщее внимание, требовать «политического убежища и вызова ЦРУ».
Всё именно так и случилось, а затем последовали недели и месяцы разборок. Пока во всём мире разгонялся и бушевал ковид, профессор Монтанье совершал репутационное самоубийство в прямом эфире, заявляя о том, о чём не дали сказать доктору Ли-Мень Ян, — эта маленькая китайская женщина просиживала в кабинетах сотрудников американских спецслужб, доказывая свою непричастность к китайским спецслужбам и срочную необходимость обнародовать известные ей сведения.
Китайская сторона, сразу после приземления рокового самолёта, тоже времени не теряла, объявив доктора Ли-Мень Ян «обыкновенной лаборанткой, работавшей с крысами», ничего не понимающей в вирусологии, истеричкой и диссиденткой, дискредитирущюей компартию родной страны. Ровно через 12 часов, после бегства Ли-Мень, все её доступы к персональным данным были перекрыты, её профессиональная деятельность в резюме на сайте компании категорически «вычищена», и несколько её именитых публикаций «убраны» из китайского интернета.
Кампания по дискредитации Ли-Мень на родине оказалась едва ли не мощнее той, которую развернули против профессора Монтанье и доктора Раулта во Франции и Европе. Но до Франции и Европы, отголоски из всех стволов тяжёлой артиллерии по доктору Ли-Мень Ян практически не долетали.
Вплоть до вчерашнего дня.
А вот со вчерашнего дня ситуация несколько изменилась.
Во время телевизионного интервью английской передаче «Loose Women», китайский вирусолог Ли-Мень Ян заявила, что настоящий коронавирус имеет вполне известное и отнюдь не природное происхождение и является результатом человеческих манипуляций. Что она может доказать, предъявив «достаточные и строго научные данные». Доктор Ли-Мень Ян также заявила, что китайское правительство было в курсе происхождения и последствий «выхода на волю» данного вируса, задолго до появления «официальных данных и официальной статистики».
Согласно доктору Ли-Мень Ян, «коронавирус — продукт китайской лаборатории, контролируемой правительством КНР, а отнюдь не «случайное заражение с уханьского рынка». Версию «зачатия вируса» на уханськом рынке доктор Ли-Мень Ян называет «дымовой завесой» для сокрытия правды.
Доктор Ли-Мень Ян прекрасно понимает, что на данном этапе событий терять ей абсолютно нечего, кроме жизни и репутации. Давление, все эти месяцы оказываемое на неё «неизвестными доброжелателями» через супруга и родителей, оставшихся в КНР, а также откровенные угрозы, совместно с красноречивыми примерами многих бывших коллег окончательно убедили её, что судьбы родных людей против правды, имеющей решающее воздействие на судьбу всего человечества не могут повлиять на её выбор. Она понимает, что если её до сих пор не сумели реально «убрать», её вполне ещё могут реально дискредитировать и непременно будут пытаться это сделать, всеми возможными средствами.
Она понимает, что по сути, выбора у неё уже не осталось, поэтому она будет делать единственно возможное в её ситуации — говорить публично и доказывать то, о чём необходимо знать людям всей планеты, каких бы мнений о происходящем они ни придерживались.
Нужно ли уточнять, что китайская национальная комиссия по здоровью уже категорически «проотрицала» всё возможное, что ещё получается отрицать, учитывая растущее количество весьма серьёзных свидетельств и нестыковок во всё ещё оголтело нагоняемой панике, усиленно напоминающей уже прямой и откровенный санитарный террор и политическое принуждение к смирению перед оным.
Объяснительная формулировка китайских властей звучит достаточно обтекаемо и туманно, чтобы в случае неоспоримых доказательств её значение можно было повернуть к китайским властям передом, а к миру задом: «Не было никакого сокрытия информации китайскими властями, обнародовавшими все необходимые данные, как только это стало возможным. Китай немедленно провёл собственное расследование и принял меры, чтобы помешать распространению болезни». — Это всё, что ответили китайские власти на вопрос о природе происхождения и возможном назначении вируса.
После только что сделанного публичного заявления доктора Ли-Мень Ян, дословно подтверждающего изначальное утверждение профессора Монтанье о рукотворной природе вируса и его естественных неизбежных мутациях, после опальных прогнозов профессора Раулта и после аналогичных свидетельств растущего количества крупнейших медиков из разных стран мира, развитие событий в ковидной истерии и санитарной диктатуре, объявленной человечеству, может происходить по двум основным, на глазах пишущимся сценариям.
Доктора Ли-Мень Ян остервенело и успешно дискредитируют по всем параметрам, от наскоро состряпанной научной «несостоятельности» и разительного понижения в репутационных правах, до наскоро прилепленной к ней внезапной причастности к диссидентскому движению «Федерации Нового Китая», организованному сегодня на Западе китайским диссидентом Майлсом Гуо (Guo Wen Gui или Miles Kwok). Это движение не считает себя причастным к западному типу демократии и цивилизации, но ратует за «обновлённый от коррупционного диктата фальшивой компартии КНР» и борется за национальное возрождение страны, без коммунистического диктата «товарища Си и его эскорта».
По имеющимся на сегодня сведениям, доктор Ли-Мень Ян никогда не принадлежала ни к какому политическому диссидентству, но бежать из страны ей действительно помогли именно эти люди.
Учитывая экономические и политические императивы КНР в современном западном раскладе, не забывая кредиторские права всепроникающих китайских властей, скупивших на сегодняшний день значительное количество стратегически важных европейских кампаний и европейских земель (что, походя, давно не является секретом для европейских политиков…), вариант спокойной и безоговорочной дискредитации Ли-Мень Ян, с молчаливого согласия всех европейских и американских должников КНР, кажется наиболее вероятным.
Европейские СМИ просто, не смущаясь, проигнорируют скандальное заявление докторa Ли-Мень Ян, равно как и бушующие его отголосками соцсети. А главы (не только европейских) государств продолжат делать вид, что не обратили внимания на прямое разоблачение и только усилят меры по санитарной диктатуре, даже за отсутствием достаточных на то оснований, откровенно давая понять населению планеты, «кто здесь власть».
Второй вариант развития событий более оптимистичен, но равно удручающ на долгий срок: сопротивление «новому порядку» ковидной диктатуры поднимает это разоблачение на штыки, наступает и теснит «новопорядчиков» на волне серьёзных протестов мирового масштаба. «Ковидо-подрядчики» ретируются на исходные позиции и выжидают момент для нового прорыва. Это даст сопротивлению необходимую передышку, но ни в коем случае не станет окончательной победой с разоблачением всех инициаторов ковидного побоища.
Третьим вариантом может быть только внезапное появление на сцене ещё одного крупного инсайдера, в формате «deus ex machina», который решится рискнуть всем, ради успокоения обыкновенной совести или удовлетворения практических амбиций. В конце концов, даже если вы мало верите в свершение судеб всего человечества, шанс остаться в истории с одной из двух возможных, определённо славной, а не бесславной стороны чего-нибудь, да значит.
Как это просто и верно выразил давно забытый киногерой: «Ну хорошо, пусть человек смертен. Но человечество то должно быть бессмертно ?!»
Ведь должно?..
