В день памяти Всех афонских святых предлагаем читателям часть беседы о Святой Горе и ее обитателях с архиепископом Обуховским Ионой (Черепановым)
- Владыка, думаю, вы согласитесь с утверждением, что одному человеку всегда интересен опыт другого. Скажите, как состоялась ваша первая встреча с Афоном? Сколько вам было лет, когда это произошло и каким вы запомнили Афон?
- Начать, наверное, стоит с того, что первые мои встречи с Афоном были виртуальными. Потому что о Святой Горе я узнал во времена, когда попасть туда для меня было совершенно несбыточной мечтой - в начале 1990-х.
Первым из моих знакомых священнослужителей, кто поехал на Святую Гору, стал тогдашний казначей Киево-Печерской лавры архимандрит Софроний (сейчас наместник монастыря в Княжичах). Батюшка подошел к делу со всей серьезностью, из поездки привез с собой крестики, ладан, иконки и очень щедро раздавал все это тем, кто об Афоне, действительно, мог только мечтать. У него впоследствии даже был целый цикл «афонских» проповедей, когда после богослужения он делился впечатлениями о посещении Святой Горы. Кто знает отца Софрония, может себе представить, как он в присущей ему своеобразной манере, с трогательной простотой и в то же время очень ярко рассказывал об Афоне.
Но какие-то познания у меня все равно были. Хоть интернета тогда еще не существовало, а иллюстрированные книги об Афоне не издавались, но изредка афонские фотографии встречались, например, в «Журнале Московской Патриархии» (ЖМП) и других церковных изданиях. Но, опять же, во всей полноте о том, что такое Афон, мало кто знал. Просто Святая Гора, место подвижничества многих поколений монахов.
И только в начале 2000-х у меня появилась возможность туда поехать. Особо ярких впечатлений от первой поездки не осталось, но запомнилось, что поразило меня буквально всё.
Зато уже во второй или в третий визит мы с одним нашим прихожанином совершенно случайно попали на панигир (большая праздничная служба) в монастырь Ватопед. Это был день памяти преподобного Евдокима Ватопедского - мы не знали ни про то, что есть такой праздник, ни про такого святого. Как раз планировали поехать в Ватопед, но не успели сесть на автобус из Кареи (Афонская столица) и пришлось ждать следующего. Это ожидание тоже было очень важным. Потому что когда все трансферы четко организованы - вышел из машины, приложился к святыне, сел в машину, поехал дальше, - совершено невозможно ощутить особое течение времени на Святой Горе.
Архиепископ Иона. Святая Гора Афон А так мы чуть ли не два часа провели в Карее. Представьте, автобус уехал, афонская столица опустела. Мы остались одни на площади, вокруг вообще никого. И именно тогда ощутили, насколько на Святой Горе вязко идет время, насколько оно там застывает, насколько отличается от того течения, к которому мы привыкли.
Ведь как у любого из нас проходит день? Проснулся, перекусил, пару дел сделал - и уже 12 часов дня. Пообедал, кому-то позвонил, с кем-то встретился - стемнело. То есть время пролетает мгновенно. На Святой Горе - кто был, может это подтвердить - время идёт совсем по-другому. Можно утром проснуться, побыть на службе, после службы погулять по окрестностям монастыря, с кем-то пообщаться, с настоятелем, например, книгу почитать - смотришь, а еще только десять часов утра. Потом переезжаешь или переходишь в другой монастырь, осмотрел там всё, смотришь на часы - час дня. То есть в очень короткий промежуток буквально утрамбовывается огромное количество событий и впечатлений.
Не знаю, от чего это зависит, но похоже на то, как текло время в детстве. Наверное, каждый помнит, что час для нас казался вечностью, а день вообще был бесконечностью. Сейчас годы проносятся так, что их практически не замечаешь, но на Афоне возвращаешься к ощущению времени, как в детстве.
Так и в тот раз мы дождались автобуса и поехали в Ватопед. Как я уже сказал, это был для нас первый панигир. Я впервые увидел торжественность святогорской службы. В Ватопеде один из самых лучших хоров на Святой Горе, там лучше всех умеют организовывать праздники, и каждый панигир - событие вселенского масштаба, настоящее торжество. И гостиницы в Ватопеде поражают своей опрятностью, чистотой, ухоженностью, отношением к паломникам. Конечно, всё это в совокупности очень тогда меня поразило.
- Благородный такой подход к приему паломников...
- Да, очень человечный, добрый и располагающий. Там же, в Ватопеде, я познакомился с русским монахом Серафимом, который сейчас в сане архимандрита является помощником митрополита Тамасского Исаии на Кипре, а тогда был насельником Ватопеда. Он провел экскурсию по монастырю, показывал, объяснял какие-то вещи, которые нам, «дикарям», были совершено непонятны.
На панигире очень впечатлил момент, когда после литии все вдруг встали из стасидий и вышли из храма. Меня это поразило: служба идет, а люди толпой куда-то выходят, идут по каким-то галереям и лестницам и заходят в зал. Им выносят туда кофе, предлагают угощения. Запомнились огромные конфеты - я впервые ел греческие сладости. И я был просто потрясен, узнав, что в богослужении есть такой перерыв, который явно придает сил, потому что без подобной перемены образа действий сложно было бы выстоять продолжительное всенощное бдение.
Также поразило вращение паникадила, каждение с сионами в такт пению - всё действительно очень торжественно, благолепно, неспешно и благоговейно.
Монастырь Дохиар Кроме прочих запомнилась поездка, когда мы с нашей ионинской братией поехали на Афон на десять, если не ошибаюсь, дней с целью посетить все двадцать монастырей - была у нас такая «фишка». Мы действительно обошли в тот раз все монастыри, причем последним зашли в Костамонит. Те, кто бывал на Святой Горе, знают, что он очень аскетичный, находится в горах. А дело было на праздник Благовещения. Поскольку монастырь расположен в высокогорье, там стояла еще очень ранняя весна, даже практически афонская зима; полностью промерзшие кельи отапливались буржуйками, и приходилось несколько раз за ночь просыпаться, чтобы буржуйку протопить. Хотя братия и выдала нам новые одеяла, но это совершенно не спасало: буквально за два-три часа жарко натопленная келья снова превращалась в холодильник, и мы просыпались от холода. Вот такое осталось впечатление - яркое и запоминающееся.
- Владыка, как вы уже сказали, на Афоне время становится вязким и можно не только посетить соседние монастыри или келии, но и успеть поговорить со святогорцами. На Святой Горе есть такие известные старцы, как отец Ефрем, игумен монастыря Ватопед, отец Алексий, игумен монастыря Ксенофонт, отец Иеремия и отец Макарий из Пантелеимонова монастыря. Но всем известна ваша любовь к Геронде Григорию Дохиарскому. Как произошла эта встреча и что вас привлекло в этом человеке? На самом деле, общаясь с ним несколько раз, я увидел, что он достаточно категоричный, склонный к крайностям. В нем был и некий своеобразный монашеский шарм, который привлекает к нему братию. Они готовы были за ним идти и в огонь, и в воду, и я заметил, что где братия, там и он, а где он, там и братия. Что именно в этом человеке вам больше всего понравилось?
- Интересно, что мое знакомство с ним состоялось по принципу не вы Меня избрали, а Я вас избрал (Ин. 15, 16). Как именно это произошло? Однажды братия нашего Ионинского монастыря паломничали по Святой Горе и, проходя мимо Дохиара, остановились отдохнуть. К ним подошел старец Григорий и через переводчика завел беседу: «Кто вы, откуда?». Старец был очень общительным и всегда, когда видел паломников, подходил к ним и начинал расспрашивать. Как мы знаем, он не сидел где-то в кабинете и не прятался от приезжих, а наоборот, стремился общаться с людьми и, если нужно, помочь.
Так вот, братия и отвечают: «Мы из Киева, из такого-то монастыря». На что он им говорит: «Приезжайте, поживите, сколько хотите». Для нас это было довольно необычно - 2007 или 2008 год на дворе, визовый режим, и визы давали на неделю или на десять дней, редко когда на месяц, а тут приглашают приехать и пожить хоть целый год.
Братия монастыря Дохиар в гостях у братии Киевского Троицкого Ионинского монастыря Тем не менее Дохиар организовал приглашения, и два наших брата - иеродиакон Силуан и протодиакон Александр - поехали на Святую Гору, где прожили с осени по весну. С того момента началась наша дружба. Мы практически полностью, что называется, влились в дохиарскую братию, и когда приезжаем в Дохиар, нас уже встречают как родных. Милостью Божией Матери установилась вот такая трогательная связь.
Не могу сказать, что у меня были какие-то неразрешимые проблемы, с которыми я обратился к старцу, или что я нуждался в особых советах. Скорее, стремился возвращаться в Дохиар вновь и вновь потому, что видел в Геронде Григории красоту святости, что он действительно «один от древних» отцов.
Интересно, что греки, которые читали жизнеописание основателя нашего монастыря преподобного Ионы Киевского (переведено на греческий и издано монастырем Симеона Нового Богослова в Аттике и выдержало уже три переиздания), говорят, что старец Григорий был очень похож на преподобного Иону - такой же бескомпромиссный, самоотверженный, требовательный и к себе, и к окружающим. Такая вот «реинкарнация» старца Ионы...
Учителями Геронды, как мы знаем, стали двое известных подвижников благочестия, филокалистов - Амфилохий Патмосский и Филофей (Зервакос). Один уже канонизирован Церковью, а канонизация другого, я думаю, дело самого ближайшего времени. Настоящий ученик своих старцев, отец Григорий сумел во всей полноте воспринять преподаваемое ему учение, полное аскетизма и самоотвержения, а затем приумножить и передать всё братии.
Дохиарская братия, и правда, как вы отметили, очень любила своего игумена. Ведь на Афоне люди приходят не в тот или иной монастырь, а к тому или иному старцу, конкретному духовнику. И братия шла именно к отцу Григорию. Он был, что называется, трудяжкой, и братия вокруг него собралась такая же: они буквально «вкалывают», работают даже в праздничные и выходные дни. Некоторые настолько привыкли работать, что после всенощного бдения смотришь - лампочка горит, и кто-то штукатурит стену.
Архиепископ Иона с Герондой Григорием. Монастырь Дохиар, Святая Гора Афон Думаю, эта высота святости и привлекала к старцу Григорию. Мой знакомый как-то сказал об одном праведнике: «Смотришь на этого человека и спасаешься». На Геронду достаточно было смотреть - и ты напитывался этой святостью, осознавая всю свою немощь и недостоинство.
Ведь ни для кого не секрет, что, находясь в ситуации, когда нам не с кем себя сравнить, или сравнивая себя с людьми, живущими в таких же условиях и такой же жизнью, мы имеем ничтожные шансы на духовное возрастание. Так, если альпинист хочет преуспеть, то должен ориентироваться не на Говерлу, а на Эверест. Эверест, быть может, он и не покорит, зато поднимется, допустим, на Эльбрус. Спортсмен по прыжкам в высоту должен смотреть на Сергея Бубку и только тогда сможет преуспеть. А если ты живешь в Киеве и видишь, что в целом неплохо у тебя дела идут: где-то получилось помолиться, где-то проект осуществить, что-то доброе сделать, - то начинаешь самоуспокаиваться. «А я-то еще ничего... По сравнению с другими - так вообще, хо-хо!» А когда видишь человека, живущего как египетские отцы, и братия рядом с ним такая же, это очень отрезвляет, побуждает не нос задирать, а глаза опускать и говорить: «Боже, дай мне благодать, чтобы хоть немного приблизиться к этим людям...».
- Отец Григорий был коммуникабельным человеком, а какой, на ваш взгляд, новый игумен, отец Амфилохий? Я слышал, греки его называют «молчальником». Вы тоже знаете его много лет, как вы думаете, что в этом человеке побудило братию избрать его игуменом?
- Во-первых, сам старец Григорий хотел, чтобы преемником был именно отец Амфилохий, и братия знала об этом.
Во-вторых, насколько мне известно, в последние годы жизни Геронда много времени проводил в больницах, вне стен монастыря, или даже находясь в обители, не имел физической возможности исповедовать и общаться с братией, поэтому многие советовались и окормлялись у отца Амфилохия.
И этот человек действительно пользуется огромным авторитетом, потому что он во всех послушаниях первый: он и главный каменщик, его основное послушание - возводить стены, и он до сих пор этим занимается. Он же протопсалт правого, главного, клироса, то есть главный певчий. Сейчас это послушание он уже не несет, потому что поет только то, что положено игумену на богослужении, но все равно остается авторитетом и одним из лучших певчих на Святой Горе, как признают многие специалисты.
В отце Амфилохии чувствуется настоящая исихия. Он молчаливый, тихий, но не отстраненно и отчужденно, а тихий с большой любовью. Тихий, но твердый, даже железный, очень сосредоточенный, а не такой себе расслабленный тихоня-«размазня». Твердый человек, твердой рукой ведет монастырь, и я думаю, будет очень хорошим игуменом.
Источник: oiu.church.ua
Использование материалов возможно
при условии указания активной гиперссылки
на портал «AFONIT.INFO» (www.afonit.info)
Источник: http://afonit.info/biblioteka/monitoring-smi/krasota-svyatosti-afona-beseda-s-arkhiepiskopom-ionoj
