Источник: Деловая газета ВЗГЛЯД
Ровно шестьдесят лет назад наша страна получила один из величайших символов технологического успеха – в эксплуатацию был принят первый в мире атомный ледокол «Ленин». Для каких задач создавалось это уникальное судно, какие рекорды были им установлены и почему ни США, ни Канада не смогли создать ничего подобного?
3 декабря 1959 года первый в мире атомный ледокол «Ленин» был сдан Министерству морского флота СССР. Новейший по тем временам и уникальный по конструкции корабль создали всего лишь за три с половиной года – атомный ледокол заложили на Адмиралтейских верфях в Ленинграде в августе 1956 года. Сегодня мы отмечаем 60-летие начала работы «Ленина» в Арктике, которая продлилась без малого 30 лет – на покой первый советский атомный ледокол ушел только в 1989 году.
Расскажем же об основных вехах трудового пути «Ленина» – и о его значении для покорения Арктики.
От «Ермака» до «Ленина»
Проект первого атомного ледокола создали буквально с нуля: до создания «Ленина» Советский Союз не строил ледоколов такого размера.
К началу 1950-х годов СССР подошел с разношерстным и, что греха таить, уже устаревшим ледокольным флотом. В частности, проводкой судов в Арктике занимались ледоколы еще дореволюционной постройки – «Ермак», «Красин» и «Федор Литке», первый из которых и вовсе был первым в мире ледоколом арктического класса, построенным по проекту знаменитого адмирала Макарова и спущенным на воду в далеком 1898 году. Эти небольшие суда, водоизмещением всего в 5000–9000 тонн, были снабжены очень мощными силовыми установками – так, например, на «Ермаке» паровые машины выдавали около 9000 л. с. мощности, а на вдвое меньшем «Федоре Литке» – 7000 л. с.
Большую часть работы по освоению Арктики, пик которой пришелся в СССР на 1930–1940-е годы, сделали именно эти корабли, а также разнообразные «эрзац-ледоколы» – суда ледового класса, которые вынужденно использовались в тяжелых ледовых условиях. Так называемые ледоколы-пароходы, на которые были возложены функции настоящих ледоколов, в целом неплохо справлялись с поставленными задачами, но их использование было сопряжено с немалым риском. Например, в навигацию 1932 года во льдах был затерт ледокол-пароход «Александр Серебряков», который летом достиг Чукотского моря, где в сложной ледовой обстановке потерял часть гребного вала с винтом. Оставшись без хода, начал дрейфовать, но с помощью самодельных парусов к 1 октября команде удалось вывести судно на чистую воду в северной части Берингова пролива, откуда его отбуксировали в Петропавловск-Камчатский.
Гораздо трагичнее закончился рейс ледокола-парохода «Челюскин». В 1933 году в Чукотском море пароход встретился со сплошными паковыми льдами и 23 сентября оказался полностью заблокирован в районе места прошлогодней аварии парохода «Александр Сибиряков». Пять месяцев экипаж «Челюскина» героически боролся за живучесть, но корабль спасти не удалось – 13 февраля 1934 года он был раздавлен льдами возле берегов Чукотки.
Нельзя сказать, что СССР не пытался решить проблему устойчивой навигации в Арктике вплоть до создания атомного ледокольного флота. В частности, в 1930–1940-х годах в Советском Союзе была построена крайне удачная серия ледоколов проекта 51 («Иосиф Сталин») с водоизмещением около 11 000 тонн. Эти ледоколы уже имели достаточно мощную силовую установку – три паровые машины общей мощностью в 9900 л. с., почти вчетверо больше, чем у сравнимого по водоизмещению «Челюскина». Корпуса этих ледоколов были классической яйцевидной формы, что предохраняло их от повреждения во время сжатия во льдах, для их постройки использовалась высококачественная сталь, а число шпангоутов в силовом наборе было увеличено вдвое от судов ледового класса. Однако был у этих ледоколов и свой недостаток – их паровые машины критически зависели от наличия высококачественного угля, работа по перегрузке которого была затруднена в северных портах по климатическим и погодным условиям.
Значение Арктики критически возросло с началом Великой Отечественной войны – ведь именно северный маршрут через порт Мурманск стал главным источником столь необходимого для СССР ленд-лиза. Для обеспечения этих поставок в США были построены три ледокола класса Wind, которые после их передачи в распоряжение Советского Союза получили названия «Адмирал Макаров», «Северный Ветер» и «Северный Полюс». Это были на тот момент самые современные суда: при водоизмещении всего в 6500 тонн (меньше, чем у «Ермака») они были вооружены дизель-электрической силовой установкой мощностью в 13 300 л. с. Однако век американских ледоколов в советской Арктике был очень недолог – уже к 1951 году последний из них был возвращен в США.
В такой ситуации перед СССР встал насущный вопрос: а чем дальше осваивать Арктику? Старые, еще «имперские» ледоколы уже были на пределе сроков эксплуатации, ледоколы-пароходы были для этого просто непригодны, а продолжать постройку серии ледоколов проекта 51 означало безнадежно отстать от тех передовых рубежей, которые наглядно продемонстрировали «ленд-лизовские» ледоколы серии Wind.
И вот тут мы и подходим к тому интересному выбору, к которому пришла советская научно-конструкторская мысль в вопросе постройки первого атомного ледокола – да и вообще первого в мире надводного судна с атомным двигателем.
Проект номер 92
Ледокол проекта 92, который впоследствии получил наименование «Ленин», стали проектировать в 1953 году, когда создание кораблей с ядерными силовыми установками было на самой начальной стадии. Первая американская атомная субмарина, «Наутилус», в то время находилась еще на стапелях – она будет спущена на воду годом позднее, в 1954 году.
Интересен выбор литеры проекта, 92. Существует мнение, что этот шифр был выбран для атомного ледокола неслучайно, так как под номером 92 в периодической таблице элементов Менделеева находится уран – основное ядерное топливо.
В качестве ядерной силовой установки будущего «Ленина» были выбраны три реактора ОК-150, разработанные специально для атомного ледокола. Все проектные работы по реакторному отсеку и машинному отделению шли тоже очень оригинальным способом, в «докомпьютерном 3D». Для этих целей в ленинградском ЦКБ-15 был построен полноразмерный макет машинного отделения и реакторного отсека из дерева. На этом макете отрабатывались все компоновочные решения, а выбор дерева в качестве основного материала позволял легко проводить любые изменения с минимальными затратами и в кратчайшие сроки. Впрочем, впоследствии оказалось, что реакторы ОК-150 вышли не особо удачными, а сама реакторная установка обладала крайне низкой ремонтопригодностью. В силу чего уже в 1967 году изначально установленные на «Ленине» три реактора ОК-150 поменяли на два реактора ОК-900.
Ядерная силовая установка стала настоящим «сердцем» нового ледокола – с помощью реакции деления урана мощность нового корабля удалось довести до 44 000 л. с. Это более чем втрое превосходило мощность самых современных «ленд-лизовских» Wind и позволило достичь водоизмещения «Ленина» в 16 000 тонн без потери ледопроходимости. Оригинальным моментом было то, что охлаждение ядерной установки идет с помощью забортной воды, температура которой в Арктике практически постоянна. Однако из-за этого «Ленин» и другие арктические атомные ледоколы никогда не работали в Антарктике – они просто не могут туда дойти через теплые тропические воды.
За счет избыточной теперь мощности реакторов удалось и увеличить ширину судна, которая достигла 27,6 метра против 23 метров у паровых ледоколов проекта 51. Кстати, в дальнейшем эта тенденция к росту ширины ледоколов сохранится – для линейных советских ледоколов «Арктика» ширина составит 30 метров, а для нового российского проекта ЛК-60Я – 34 метра. Более широкие ледоколы позволяют вести суда большего водоизмещения – и именно с приходом «Ленина» в Арктику Северный морской путь стал настоящей морской артерией, а не захудалым «капилляром», как во времена «Челюскина» и «Александра Сибирякова».
Надо сказать, что уже во время своей постройки «Ленин» стал настоящим символом СССР.
Во время строительства и испытаний на борту атомного ледокола побывали множество делегаций и представителей разных государств, в числе которых оказались премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан, вице-президент США Ричард Никсон, министры Китая и Индии. Наряду с первым советским спутником, запуском в космос Юрия Гагарина и первой атомной станцией в Обнинске «Ленин» показывал совсем другой Советский Союз, устремленную в будущее страну самых современных технологий.
Стоит отметить, что еще в 1960-е годы проекты создания своих атомных ледоколов имели такие страны, как США и Канада. Однако уже к началу 1970-х годов от таких проектов отказались – в первую очередь из-за сложностей в конструировании и эксплуатации уникальных судов. После этого СССР, а теперь и Россия стали фактическими монополистами в деле создания ледоколов с ядерной силовой установкой, а другие арктические страны оказались во многом ограничены в своих северных начинаниях.
«Ленин» стал действительно вехой в советском атомном проекте и гражданском кораблестроении. Несмотря на то, что самая высокая честь – достичь Северного полюса Земли в надводном положении – выпала на долю его потомка, ледокола «Арктика», у нашего героя немало собственных свершений. В 1971 году «Ленин» первым из надводных судов зашел туда, где до него никто не бывал – севернее Северной Земли, одного из самых труднодоступных участков суши в Северном Ледовитом океане. Всего же за полное время эксплуатации «Ленин» прошел более 654 тысяч морских миль, из них во льдах 563,6 тысячи миль.
С 1989 года «Ленин» ушел на покой и поставлен на вечную стоянку в Мурманске. С 2016 года он включен в единый государственный реестр памятников культурного наследия России – и, стоит сказать, действительно заслужил в нем это достойное место.
С юбилеем, «Ленин»! Хочется верить, тебе не стыдно за нас в 2019 году, ведь мы – в Арктике!
