Источник: деловая газета "Взгляд"
Окончательное справедливое возмездие каждому по делам его неизбежно совершится – но только на Страшном суде. Человеческая же справедливость всегда несовершенна и легко превращается в несправедливость.
Страшное преступление в Саратове – убийство 9-летней девочки – вызвало новую волну дискуссий о возможном возвращении смертной казни. В официальном аккаунте Госдумы в «ВКонтакте» появился опрос, примерно 80% участников которого высказались за возвращение высшей меры. Конечно, опросы в интернете – дело ненадежное, но можно поверить, что сама идея достаточно популярна – особенно на фоне эмоционального шока, вызванного тяжким злодеянием.
За возвращение к расстрелам высказался и ряд известных политиков и депутатов Государственной думы. Однако пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что вопрос о возвращении смертной казни в настоящее время в Кремле не обсуждается.
Острота споров о смертной казни понятна. Всегда страшно узнавать о преступлениях против детей – о совсем юных жизнях, оборванных по прихоти какого-то выродка, о безутешном горе родителей. Мы все чувствуем себя под ударом; преднамеренное убийство ребенка – это что-то большее, чем просто тяжкое преступление: оно оскверняет весь мир, отрицает все те ценности, которыми мы живем. Даже тяжкие преступники, отбывающие долгие сроки, относятся к детоубийцам с ненавистью и презрением. Даже в среде людей безнравственных и беззаконных остается хотя бы это, последнее табу – детей трогать нельзя. Только этим запретом, они, может быть, и держатся еще внутри человеческого рода. Детоубийца из этого рода выпал. На нем – проклятие всех.
И желание стереть его с лица земли, избавить мир от его оскверняющего присутствия естественно. Я хорошо понимаю людей, которые хотели вырвать его из рук полиции и растерзать. Я понимаю и тех, кто сейчас требует восстановить смертную казнь – специально для него. Я чувствую то же самое.
Более того, в этом эмоциональном порыве есть нечто глубоко верное – зло должно быть осуждено, отвергнуто, наказано. Злодей должен понести кару, достаточно тяжкую для его злодеяния. Но я против возвращения смертной казни – по целому ряду причин.
Если одна из целей наказания – заставить злодея почувствовать тяжесть того, что он совершил, то пуля в затылок не наказывает. Она просто полагает конец жизни злодея. Чтобы нести на себе тяжесть содеянного, надо быть живым. Пожизненное заключение заставляет злодея нести свое преступление годы и десятилетия, не имея даже возможности совершить самоубийство – пока естественная смерть не освободит его. Звук навсегда закрывшихся за спиной ворот тюрьмы страшнее, чем звук выстрела – который приговоренный даже не успеет услышать. Родители и близкие убитого ребенка будут всю жизнь нести эту боль и скорбь – пусть же и убийца несет их. Может быть, он раскается; может быть – нет. Но десятилетиями, до самой смерти, каждое утро он будет просыпаться в тюрьме – и вспоминать, почему он здесь. Полиция, которая не дала толпе убить его, сохранила его именно для этого.
Другая причина – эмоциональная реакция на конкретное преступление не должна определять решения, которые будут влиять на нашу жизнь (и смерть) уже сильно после того, как эта реакция пройдет, и определять судьбы людей, которые к данному злодею никакого отношения иметь не будут. Возвращая смертную казнь, мы возвращаем ее не для него (закон не имеет обратной силы), а для каких-то людей, которые будут обвинены в будущем. Некоторые из них будут, действительно, тяжкими преступниками. Но какая-то часть из них, и это неизбежно, будут осуждены по ошибке – или в результате коррупции.
Об этом напомнил замглавы ФСИН Валерий Максименко: «Вспомните «битцевского маньяка» Пичушкина, который совершил около 60 убийств. За его преступления были пойманы и признались на следствии десятки людей, но только, когда он все рассказал, приговоры были пересмотрены. Если бы была смертная казнь, их бы расстреляли».
Правоохранительные органы состоят из людей, а люди могут впадать как в добросовестные ошибки, так и в преступления. Человека, по ошибке посаженного в тюрьму, можно выпустить – а вот казненного воскресить нельзя.
Смертная казнь – особенно возвращенная после периода отмены – неизбежно будет способствовать общему ожесточению общества. Идея убивать ради общего блага плохих людей очень соблазнительна. Причем круг этих негодяев постоянно разрастается – детоубийцы, потом наркоторговцы, потом государственные изменники, потом коррупционеры.
Это уже заметно в тех выступлениях за возвращение смертной казни, которые мы читаем; в Сети постоянно и по разным поводам люди восхищаются строгими, но справедливыми нравами в Китае или Саудовской Аравии, где (как утверждается) коррупционеров и вообще разных плохих людей казнят направо и налево.
Возможно, на чисто психологическом уровне сознание того, что плохих людей казнят, помогает людям чувствовать себя безопаснее; им кажется, что зло наказано и справедливость торжествует. Однако это иллюзия – с точки зрения криминологии смертная казнь неэффективна, а расширение ее применения ставит под удар не только каких-то заведомо чужих нам людей, но и нас самих.
Никто не может гарантировать, что на вас или ваших близких не падет ложное подозрение, или что ваши враги не захотят воспользоваться таким эффективным инструментом, чтобы от вас избавиться – мораторий на смертную казнь нужен не ради самих злодеев, а ради невинных людей, которые могут стать жертвами ошибки, клеветы или коррупции.
Окончательное справедливое возмездие каждому по делам его неизбежно совершится – но только на Страшном суде. Человеческая же справедливость всегда несовершенна и легко превращается в несправедливость. Эту особенность любых человеческих институтов нам важно помнить, когда мы думаем о том, чтобы наделить их полномочиями лишать кого-либо жизни.
