Кризис семьи и появление гомосексуализма

Книга «Невидимое лицо гомосексуализма», из которой мы приведем далее несколько фрагментов, — это сигнал тревоги и в то же время путеводитель по ошибкам, которые мы, под влиянием идеологических течений, наводняющих сегодня общество, можем совершить в воспитании и жизни своих детей. Таким образом, мы поставлены сегодня перед выбором: здоровье и жизнь наших детей — или принятие лжи того общества, в котором нам приходится жить!

Хотя это и может показаться странным, но первой и, возможно, решающей по своим последствиям причиной распространения гомосексуализма является кризис семейной жизни в наши дни. Конечно, проблемы были всегда, и в истории человечества никогда не было недостатка в психопатологиях. Но, к сожалению, теперь исключения стали нормой на фоне той бомбардировки, которой подвергается семейная жизнь.

Эмоциональное и самоидентификационное развитие ребенка, а значит — будущего взрослого, тесно связано с его отношениями с родителями, с нравственным климатом в семье. Из исследования Снортума четко вытекает различие между гомосексуалистами и гетеросексуалами в том, какими были у них внутрисемейные отношения, и, в частности, их отношения с родителями. Контрольную группу составили 89 гетеросексуалов, исследуемую выборку — 46 гомосексуалистов:

«Я никогда не ладил с отцом» — 7% гетеросексуалов против 57% гомосексуалистов;

«Я был намного ближе к маме, чем к папе» — 28% гетеросексуалов против 76% гомосексуалистов;

«С папой мы очень мало времени проводили вместе» — 27% гетеросексуалов против 74% гомосексуалистов;

«У мамы и папы были разные интересы» — 17% гетеросексуалов против 61% гомосексуалистов;

«У мамы и папы не было счастливой семейной жизни» — 8% гетеросексуалов против 52% гомосексуалистов;

«Когда родители ссорились, я обычно чувствовал, что права мама» — 19% гетеросексуалов против 61% гомосексуалистов (Снортум и соавт., 1969).

В этом же исследовании изучали поведение гомосексуалистов, когда они были еще детьми:

«Я очень редко участвовал в таких соревновательных видах спорта, как бейсбол» — 12% гетеросексуалов против 52% гомосексуалистов;

«Когда я был ребенком, я предпочитал смотреть, как играют в групповые игры, а не участвовать в них» — 9% гетеросексуалов против 48% гомосексуалистов;

«Думаю, я не был достаточно хорошим спортсменом» — 34% гетеросексуалов против 72% гомосексуалистов;

«В детстве я очень боялся пораниться» — 9% гетеросексуалов против 46% гомосексуалистов.

Отношения с отцом

Психотерапия, занимающаяся изменением сексуальной ориентации, изначально признавала важную роль отношений мальчика с его отцом. Так, Бибер в исследовании 106 мужчин-гомосексуалистов констатирует, что ни в одном из всех этих случаев нельзя признать отца нормальным отцом. В большинстве случаев отцы этих мужчин были дистанцированы от своих сыновей, отсутствовали вообще или были враждебно к ним настроены. Только в шести случаях из 106 отец проводил время с сыном, но презирал и унижал его. В четырех случаях он был к нему враждебен, а в трех — чрезмерно опекал.

Отец, поддерживающий своего сына, исключает возможность формирования у мальчика гомосексуальной ориентации

Бибер приходит к выводу, что конструктивный отец, поддерживающий своего сына, имеющий с ним теплые отношения, исключает возможность формирования у мальчика гомосексуальной ориентации. При этом следует уточнить, что относительное отсутствие отца в семье, вызванное требованиями работы или пусть и менее обычными, но всё же объективными, понятными требованиями, не играет патогенной роли (Bieber, 1962).

Многочисленные исследования подтвердили в дальнейшем выводы Бибера, в том или ином отношении уточняя важность отца для нормального развития половой идентичности мальчика (Bene, 1965; Snortum, 1969; Thompson и др., 1973).

У большинства гомосексуалистов, замечает Стефан, «не было положительного примера мужчины, с которым они могли бы себя отождествить, и поэтому они отождествляли себя с женщиной. Этому процессу способствовало то, что нормальное поведение, которое предполагает мужская роль, не поощрялось ни одним из родителей» (Stephan, 1973).

При анализе выборки, состоявшей из более чем 1000 гомосексуалистов, было установлено, что их отцы не любили и не уважали их (Irving и Bieber, 1979).

Сравнивая группу женоподобных и неженоподобных транссексуалов и гомосексуалистов с группой гетеросексуалов, в другом исследовании установили, что отцы гомосексуалистов и транссексуалов были к ним намного более враждебными, чем отцы гетеросексуалов, но менее авторитарными. Кроме того, отцы женоподобных гомосексуалистов были намного более жестокими и эгоистичными, чем другие отцы. Вывод: «Мальчики, сильно отождествляющие себя с отцом, особенно когда у отца подчеркнуто мужской характер, не страдают тревожностью. Мужчины из изученной группы гетеросексуалов сообщили, что отец проявлял к ним большую заботу, был сильным мужчиной, пользовался большим авторитетом. Эти отцы являли собой образец, желанный для их сыновей и подходящий для общения с женщиной. Таким образом, исследование установило, что мужчины-гетеросексуалы сильно отождествляют себя со своим отцом, причем развитие самоуважения у них напрямую зависит от степени, в которой отец занимался их воспитанием, а также от прочности эмоциональной связи с ним. В то же время гомосексуалисты и транссексуалы демонстрировали искажение самооценки» (Šípová и Brzek, 1983).

Анализ 22 исследований, изучавших проблемы отношений между мужчинами-гомосексуалистами и их отцами, установил следующее: «За небольшими исключениями, гомосексуалисты заявляли, что отцы играли в их жизни негативную роль. Они отзывались о них в таких эпитетах, как ‟холодный”, ‟недружественный”, ‟наказывающий”, ‟жестокий”, ‟держащийся на расстоянии”, ‟отчужденный”. Ни в одном из исследований мы не нашли гомосексуалистов, которые относились бы к своему отцу позитивно и сердечно» (Fisher и Greenberg, 1996).

Плохие отношения с отцом, неважно по каким причинам, — одно из главных условий возникновения гомосексуального поведения, однако не только «данный фактор извещает о гомосексуальном поведении» (Bell, Weinberg и Hammersmith, 1981). Некоторые пациенты-гомосексуалисты жаловались, что отец фактически являлся жертвой матери, которая «всегда была главной в семье» (Isay, 1989).

Отношения с матерью

Потому ли, что отец был отдален от сына, враждебен к нему или отсутствовал в жизни ребенка, потому ли, что мать «конфисковала» его для себя одной, не разрешая отцу вмешиваться в воспитание мальчика, но главной причиной искажения половой идентичности является развитие патологических отношений между ребенком и матерью.

Главной причиной искажения половой идентичности является развитие патологических отношений между ребенком и матерью

Мать сама себя назначает главным источником идентификации мальчика и в то же время закладывает в него много серьезных конфликтов психологического и эмоционального порядка: «Гомосексуалисты намного сильнее отождествляют себя с матерью и меньше с отцом, чем мальчики-гетеросексуалы» (Thompson, 1973).

Однако этот процесс идентификации мальчика не является естественным, исходящим из потребности ребенка в образцах, а старательно культивируется матерью различными способами, которые мы изложим далее.

Мама берет на себя прерогативы отца

Большинство матерей, дети которых стали гомосексуалистами, занимают в доме главенствующее положение: они принимают решения, они занимаются дисциплиной, они руководят и занимаются всем (Saghir и Robins, 1973). И речь тут идет не только об активной женщине, которая вынуждена выполнять и мужскую работу по дому, — здесь мы имеем дело с одним из главных последствий феминистского менталитета. В истории никогда не было подобной маскулинизации^[1] женщины, которая хоть и проявляет себя как мужчина, однако ей противно всё, что связано с мужественностью, — мужественностью, с которой она находится в психологической борьбе, которую, в свою очередь, индуцируют, конечно же, средства массовой информации. Для некоторых матерей любимый мальчик становится ареной, на которой она ведет эту свою борьбу с мужественностью.

«Из клинических наблюдений над шестилетним ребенком, проходившим лечение по поводу сильной тревожности, было выявлено, что на него произвела сильное впечатление антипатия, которую мать испытывала к мужчинам» (Zucker и Bradley, 1995). В другом случае мать, пришедшая в психиатрическую клинику, призналась, что ненавидит мужчин. Она сердилась на мужа за то, что он выражал озабоченность девичьим поведением мальчика, и угрожала разводом, если муж продолжит упорствовать в своем мнении при обсуждении данной проблемы (O’Leary, 2000).

Как бы там ни было, психология этих женщин очень сложна. Они нуждаются в мужчине, в его привязанности, но не могут получить и удержать ее или из-за своего доминирующего поведения, или из-за особенностей мужчины, или по обеим причинам сразу. Эта их потребность изливается на любимого сына, но не на дочь (Bieber, 1962). Между тем женщина не может смириться с тем, что ее мальчик тоже станет мужчиной, и, таким образом, навязывает ему свой, женский способ мировосприятия.

Эта мать, замечает Цукер, проявляет сильное отвращение и агрессивность по отношению к любым проявлениям мужественности (Zucker, 1995). «Или, может, матери гомосексуалистов помешали гетеросексуальному развитию своих мальчиков потому, что побоялись, что возмужание испортит их отношения с ‟этим очаровательным мальчиком”, и поэтому предпочитают удерживать его в зависимости от себя» (Dr. Konietzko, цит. по: Karlen, 1971).

В результате действия этих сложных психологических сил, приведенных в движение феминистским менталитетом и находящихся в постоянном конфликте с психологическими и эмоциональными потребностями, естественными для женщины, эта мать будет подкреплять в своем мальчике только немужские, или женские, действия и установки (Zucker, 1995).

Мать обращается с сыном как с девочкой

Прежде всего, по причинам, изложенным выше, или по какой-нибудь иной психологической причине, большинство матерей мальчиков, становящихся впоследствии гомосексуалистами, проявляют патологическую заботу о здоровье своего сына, боятся, как бы он не поранился, что заставляет их ограничивать занятия, свойственные его возрасту и столь необходимые ему, чтобы развиваться как мужчина. Они также сводят на нет его поведение, направленное на самоутверждение и проявление мужских качеств. «Подобный подход формирует крайне боязливого ребенка, патологически зависящего от матери, обремененного чувствами собственной неадекватности, бессилия и презрения к себе. Он избегает детских занятий, которые воспринимает как физически вредные — опасность которых, впрочем, сильно преувеличена. Из-за своего поведения он подвергается вербальной агрессии и унижается своими сверстниками. Эта изоляция от мальчиков его возраста лишит его крайне необходимого эмпатического взаимодействия» (Bieber, 1962).

Вот как описывают гомосексуалисты отношения, бывшие у них с матерью: «Она хотела, чтобы я всегда был хорошим. Не давала мне водиться с драчунами. Не хотела, чтобы я поранился. Всё было направлено на женоподобный образ жизни. Мешала мне проявлять любое поведение, которое казалось ей агрессивным или сексуальным. Не давала заниматься спортом. Всегда вставала между мной и друзьями, цензурируя мои телефонные звонки… Была гораздо внимательней ко мне, чем к папе. Я научился у нее многому: готовить, печь торты и другим делам по хозяйству» (Saghir и Robins, 1973).

Мама не считается с мужественностью мальчика

У 70% + гомосексуалистов отношения с матерью были в детстве очень близкими, даже интимными. При этом мать обращалась с сыном, как с закадычной подругой, доверенным лицом женского пола — взаимодействие, которое формирует у ребенка духовное состояние и психологию женщины.

Мать гомосексуалиста поддерживает с ним неестественную близость, как будто он девочка, а не мальчик

В этих отношениях — носящих явно патологический характер, независимо от того, присутствует ли в них эротическая подоплека или нет, — мать гомосексуалиста некоторое время поддерживает с ним неестественную близость, как будто он девочка, а не мальчик. Некоторые часто разрешают своим сыновьям ложиться с ними в постель и спать в ней, как бы продлевая их младенческие привилегии, нередко изгоняя оттуда супруга. Некоторые даже ходят перед сыном частично или полностью обнаженными (Bieber, 1962) или купают его даже после того, как он перейдет в среднюю школу (Saghir и Robins, 1973). Подобное отношение блокирует в результате развитие мальчика как мужчины, с его собственной интимностью и сексуальной идентичностью.

Загнанный в рамки женского поведения, в котором он себя не находит, отмеченный смесью мужской психологии, свойственной его полу, и женской тоже, приобретенной в психологическом контексте отношений с матерью, подобный мальчик будет развивать в себе расстройство половой идентичности. Его чувства очень смешаны. Отношения с матерью были очень близкими, вплоть до физической и психологической зависимости, но именно мать отрубила для него мужское измерение существования, что он будет остро ощущать, особенно в зрелом возрасте. Так что во многих случаях он будет ненавидеть мать за то, что она сломала ему жизнь, и сможет развивать патологическое влечение к мужчинам, в которых будет психологически находить отца и мальчишек своего детства, которых ему так недоставало. Постоянно комплексуя из-за отдаленности от мальчиков или из-за того, что он ими отвержен, он может впоследствии привлечь внимание гомосексуалиста, которое неспособен будет отвергнуть, а тот может его соблазнить и в конце концов даже изнасиловать.

Таким образом, в случае, когда мать не позволяет сыну развивать свою мужскую идентичность, чтобы он мог в нее поверить, то даже если сын и будет с виду подчиняться, но внутренне он будет копить тайную ненависть к ней, что отразится на его взрослом поведении. Изучая взаимосвязь между враждебностью и сексуальным поведением, американский профессор психиатрии Роберт Столлер из Лос-Анжелесского Калифорнийского университета полагает, что некоторые гомосексуалисты чувствуют себя такими раздавленными и уничтоженными своими матерями, что постоянно испытывают сильное желание мести, которое, по его мнению, «активирует определенные аспекты поведения многих гомосексуалистов», эротическим ли будет это поведение или иной природы (Stoller, 1975, цит. по: O’Leary, 2000)^[2].

(Окончание следует)

Избранная библиография

Snortum J., Gillespie J., Marshall J., McLaughin J., Mosberg L. Family dynamics and homosexuality // Psychological Reports. 1969, 24: 763–770.

Bieber I., Dain H. J., Dince P. R., Drellich M. G., Grand H. G., Gundlach R. H. … Bieber T. B. Homosexuality: A psychoanalytic study. New York: Basic Books, 1962.

Bene Eva. On the Genesis of Male Homosexuality: An Attempt at Clarifying the Role of the Parents // The British Journal of Psychiatry. Vol. 111. Issue 478. September 1965. P. 803–813.

Thompson N. L. Jr., et al. Parent-child relationships and sexual identity in male and female homosexuals and heterosexuals. 1973.

Stephan W. G. Parental relationships and early social experiences of activist male homosexuals and male heterosexuals // Journal of Abnormal Psychology. 1973, 82(3), 506–513.

Šípová I., Brzek A. Parental and interpersonal relationships of transsexual and masculine and feminine homosexual men // Journal of Homosexuality. 1983, 9(1), 75–85.

Fisher S., Greenberg R. Freud Scientifically Reappraised: Testing the Theories and Therapy. 1996, NY: Wiley & Sons.

Bell Alan P., Martin S. Weinberg, Sue Kiefer Hammersmith. Sexual Preference, Its Development in Men and Women : Statistical Appendix. Bloomington: Indiana University Press, 1981.

Isay R. Becoming Gay: The Journey To Self‑Acceptance. Random House LLC, 2010.

Saghir M. T., Robins E. Male and Female Homosexuality: A Comprehensive Investigation. Williams & Wilkins, 1973.

Zucker K. J., Bradley S. J. Gender Identity Disorder And Psychosexual Problems In Children And Adolescents. Guilford Press, 1995.

O’Leary Dale. Is Homosexuality Hard-Wired? // FathersForLife.org, Oct. 23, 2000.

Konietzko K. // Karlen A. Sexuality and Homosexuality. NY: W.W. Norton, 1971.

Stoller Robert. Perversion: The Erotic Form of Hatred. Pantheon, New York, 1975.