В 20-е годы XX века Константинополь стал пытаться внести изменения в каноны и правила, чтобы утвердить первенство своей кафедры, которого раньше никогда не было.
Эти годы стали в истории периодом наибольшего обострения отношений между Русской православной церковью и Константинопольским патриархатом. После революции, прихода к власти большевиков, начала гонений на Русскую православную церковь и инспирирования большевиками обновленческого раскола, первое, что сделал Константинополь, попытался захватить значительную часть канонических территорий Русской православной церкви, распространив свою юрисдикцию на ее бывшие части. Прежде всего на Финляндскую православную церковь, которая сначала получила автономию Московского патриархата, а затем перешла в юрисдикцию Константинополя. Такая же автономная православная церковь под юрисдикцией Константинополя образовалась в Эстонии. Но все это без санкций Церкви-матери, без ее разрешения, что, естественно, является не каноническим действием по всем православным канонам. Позднее, в 30-е годы, такая же ситуация повторилась в Латвии, образовалась Латвийская православная церковь в юрисдикции Константинополя. Далее Константинопольский патриархат без согласия Церкви-матери предоставил автокефалию Польской православной церкви, естественно, тоже бывшей в российской империи частью РПЦ. Одним из вопиющих шагов было принятие в начале 30-х годов под юрисдикцию Константинополя Русского западноевропейского экзархата. Хотя при принятии специально оговаривалось, что это "временное решение", а в дальнейшем экзархат вернется в Русскую православную церковь, он до сих пор там остается.
Возникли претензии и на бывшие миссии Русской православной церкви. До революции их было 6 - в Америке, в Азии. Некоторые части территорий, где действовали русские миссии, и сейчас входят в юрисдикцию Константинополя, например, в Южной Корее.
В начале 20-х годов, при патриархе Мелетии, Константинопольский патриархат выдвинул тезис о том, что все православные диаспоры за пределами своих стран должны находиться в его юрисдикции. Такое требование никогда не выдвигалось раньше, и почти все другие Поместные православные церкви категорически воспротивились этому.
Был проведен ряд мероприятий, например, назвавшееся Всеправославным конгрессом Константинопольское архиерейское совещание при патриархе Мелетии 1923 года, в котором участвовали представители только 5 православных церквей. Полномочной делегации Русской церкви не было, на совещании присутствовали лишь два зарубежных русских архиерея, которые, кстати, заняли "позицию верности" прежним православным правилам и канонам, и фактически выступили против большинства новшеств, предложенных Константинопольским патриархом. Реформы, принятые на том совещании, в подавляющем большинстве не были проведены в жизнь, за исключением новоюлианского календаря.
Интересно, что реформы, которые предлагал Константинопольский патриарх, отчасти перекликались с тем, что предлагал инспирированный большевиками обновленческий раскол. Выгода от попыток ослабить Русскую церковь для Константинополя была очевидной - все то же отторжение ряда ее канонических территорий.
Ну, и сказалось давление турецкого правительства Кемаля Ататюрка, поддерживаемое советской Россией вплоть до помощи ему оружием и инструкторами.
И, видимо, советское руководство просило турецкие власти по дипломатическим каналам уговорить Константинопольский патриархат поддержать обновленцев. В конце 1920-х - начале 1930-х годов патриарх Василий и патриарх Фотий старались занять более нейтральные позиции, но продолжали поддерживать обновленцев.
Патриарх Григорий Седьмой даже требовал от патриарха Тихона ухода с своего "поста" и передачи власти обновленческому Синоду. Естественно, эти требования были отвергнуты. Комиссия, которую они предполагали послать в Москву для "урегулирования ситуации" так и не приехала, официально от Константинополя в Москву явился только один архимандрит, который активно участвовал во всех обновленческих соборах, сидел в их президиумах, явно демонстрируя этим, что Константинополь поддерживает именно обновленцев. Это продолжалось до начала 1930-х годов, когда вопреки всем стараниям большевиков и Константинополя, началось явное угасание обновленчества.
Утратив в 20-х годах свою греческую паству, Константинополь во многом утратил источники финансирования и стал зависеть от светских правительств тех государств, где жила его новая паства. Все эти автономные церкви в Финляндии, Латвии, Эстонии, взятые в юрисдикцию Константинополя, поддерживались местными правительствами, настроенными против России. Правительства часто и побуждали переход своих церквей под юрисдикцию Константинополя.
Сейчас фактически повторяется ситуация 1920-х годов. Снова происходит смычка Константинопольского патриархата и светских правительств в отделившихся новых государствах, занявших антирусскую позицию.
Кроме того, Константинополь явно поддерживает правительство США.
Американское влияние на Константинополь началось осуществляться после окончания Второй мировой войны, в 1947-1948 годах. В это время Турция появляется в планах США как важный стратегический партнер, там размещаются американские военные базы. И - практически при прямом участии США - происходит смена Константинопольского патриарха Максима, который обозначил свое положительное отношение к Русской православной церкви, да так, что в 1948 году Константинопольская делегация ездила в Москву на празднование 500-летия автокефалии Русской православной церкви.
Но вскоре после этой поездки и проведения Всеправославного совещания в Москве, куда также приезжала Константинопольская делегация, он был смещен со своего поста и объявлен умалишенным. Он дожил до 1960 года под домашним арестом в Швейцарии. В этом еще предстоит разобраться церковным православным судам. И без Божьего суда это тоже не останется.
А вместо него был назначен архиепископ Афинагор, служивший до этого в США и бывший американским гражданином. Это произошло вопреки турецким законам, по ним Константинопольским патриархом мог быть избран только грек, рожденный на территории Турции. Но Турция тогда пошла навстречу США, нарушив свои собственные законы. Когда Афинагор летел в Стамбул, президент Трумэн выделил ему для этого свой президентский самолет. Теснейшая связь высшего руководства США с вновь назначенным Константинопольским патриархом, сразу занявшим антисоветскую позицию и начавшим проводить политику против Русской православной церкви, была налицо. В 1960-е годы, правда, архиепископ Афинагор нормализовал отношения с Русской церковью. Но в начале это была "холодная война", а он был проводником американского влияния.
Эти связи существуют до сих пор, и мы видим их следы.
Михаил Шкаровский, доктор исторических наук, главный архивист Центрального государственного архива Санкт-Петербурга
.jpg)
