Ф
ильм - это жизнь, из которой вывели пятна скуки, утверждал британский
и американский режиссер Альфред Хичкок. К кино о войне такая формула,
пожалуй, применима в наибольшей степени. О зарубежных и отечественных
кинофильмах, посвященных событиям Великой Отечественной и Второй мировой
войны, аналитический портал RuBaltic.Ru в канун 9 мая поговорил с
советником министра культуры Российской Федерации Владимира Мединского
публицистом Андреем СОРОКИНЫМ:
- Г‑н Сорокин, практически каждый год в России и за рубежом в прокат выходят фильмы о событиях Великой Отечественной и Второй мировой войны. Почему, на Ваш взгляд, тема той войны столь востребована спустя 73 года?
- Потому что за прошедшие 73 года в мире не случилось ничего более значимого. Вторая мировая война - главное событие XX века. Это во-первых. Во-вторых, война - любая война - сама по себе обречена быть темой для художественного осмысления. Потому что это событие, которое выламывается за рамки обыденности, это высшее проявление драмы, трагедии. На войне все человеческие качества проявляются с наивысшим напряжением. И в-третьих, в нашем случае это еще более неизбежно, потому что для России Великая Отечественная война - это вершина истории, это вообще эталон национального самосознания, абсолютный эталон культурного кода. Великая Отечественная - это готовый кладезь национальной историко-культурной мифологии, где ничего и придумывать не надо. Все чудеса совершены в реальности, остается только пересказать это талантливо.
- А для Запада?
- А для Запада это была другая война, просто Вторая мировая: делили сферы влияния, гешефты. Обычное дело.
В нашей истории и в нашей культуре не зря их четко разграничивают даже терминологически: Вторая мировая и Великая Отечественная. Так что с Западом мы находимся в осмыслении этой войны в разных культурных слоях.
Если же говорить о Второй мировой не как о событии чисто военном, а как о столкновении культур, цивилизаций, то мы вообще на разных полюсах. Россия, Советский Союз - победитель, собирательная Европа - потерпевшая. Европа проиграла не просто войну, она проиграла войну цивилизационную, столкновение двух типов культур.
Назовем вещи своими именами: нацизм - естественная вершина прогрессивной европейской мысли. Никакой другой вершины там быть не может - это обусловлено как минимум полуторатысячелетней логикой развития европейской цивилизации. Как минимум после Рима, чтобы совсем уж в Античность не углубляться.
Так вот, в 1945 году Советский Союз не просто победил Германию (кстати, ненависти к немцам у нас и не осталось). Случилось более страшное «преступление»: русская, советская культура всей мощью своего государства, своей экономики, своей Красной армии уничтожила нацизм - высшую форму передовой европейской мысли. И убедительно запретила впредь его практиковать. А если нацизм нельзя, то что остается от европейской культуры? Только историческая обида, унизительный страх перед неодолимой силой и, в глубине души, опасливая мечта о реванше.
Надо понимать: нам этого никогда не простят.
Первый Парад Победы на Красной площади, 1945 год. Поверженные штандарты гитлеровских войск /Фото: gazeta.ru
Если Вы посмотрите на европейское кино и литературу о войне, то увидите рефлексию побежденных, постоянные интеллигентские переживания и всхлипы о «неоднозначности», сложных отношениях добра и зла, культуры и варварства. Вот эта «гуманистическая» установка, что маленький человек - жертва чуждой ему злой истории, больших государств, ужасной войны, которая как бы из ниоткуда взялась. И постоянная незакрытая тема: что же всё-таки хорошо и что плохо? так ли уж плохо то, что русские запретили? ой, об этом нельзя, давайте лучше про Холокост! На самом деле отсюда же - утешительная для европейской культуры выдумка наших «прорабов перестройки» о «равной ответственности Гитлера и Сталина», о «войне двух тоталитарных режимов» и все такие глупости. Поэтому европейской культуре ближе не Вторая мировая война, а Первая - в ней нет такого культурного надлома, она была совсем привычным междусобойчиком, без составляющей цивилизационного конфликта.
- Например? В каких европейских фильмах это выражается?
- Из наиболее нашумевших и известных у нас это немецкое кино «Наши матери, наши отцы», «Сталинград».
Но самое удивительное, что наиболее удачное европейское кино о войне наловчились делать... в России. Знают же, что им там надо, знают нежные струны европейской души. Вот, например, Андрей Сергеевич Кончаловский и везет туда на фестивали замечательный в своем роде фильм «Рай», ровно по европейским культурным шаблонам и сделанный. И попробуй не дать ему какой-нибудь приз. А у русского зрителя этот фильм, естественно, отклика не нашел. Не потому что плохой, а потому что не для русского зрителя, нечего удивляться.
Кадр из фильма «Рай» А. Кончаловского /Фото: RFI
- А из американского кино?
- Это не европейцы - и американцы, и британцы. Культурно близкие Европе, но исторически самостоятельные. По отношению ко Второй мировой наши англосаксонские союзники близки к нашему пониманию. Они тоже победители, как и мы. Хотя, конечно, в своей культурной традиции. Для них Вторая мировая тоже мощный элемент национальной мифологии и пропаганды.
В этой мифологии Вторая мировая война - заварушка в какой-то Европе, в которой Америка вроде как кого-то победила, доказала свое величие и торжество американской мечты. Исторически и эмоционально им важнее война на Тихоокеанском театре: «Пёрл-Харбор» (2001), «Крейсер» с Николасом Кейджем (2016).
У нас это смотрят как абстрактный увлекательный вестерн. По-голливудски образцово качественный, но мало связанный с реальными событиями и тем более с нашей историко-культурной традицией.
Помните в «Ярости» атаку пяти танков «Шерман» под командованием Брэда Питта на один подбитый немецкий «Тигр», у которого снаряды на исходе и башня еле крутится? В реальной жизни у пяти здоровых «Шерманов» против одного еле живого «Тигра» нет ни единого шанса. А там ничего - хэппи-энд, строго по инструкции. Отличное кино. И глупо обвинять его в искажении истории.
Кадр из фильма «Ярость» Д.Эйера /Источник изображения: YouTube
Да, сюжеты выдуманы и зарифмованы под американское представление о прекрасном, что совершенно не наказуемо и не криминально. Просто у американцев есть свое национальное кино и они выстраивают национальную мифологию. Это нормально. Для этого кино и существует. Не разоблачать надо, а учиться.
Тем более, повторяю, нам-то вообще ничего придумывать не нужно. Если не ставить себе задачу врать, ни один исторический факт не пострадает: у нас любая быль на зависть любой сказке.
- Но при этом зарубежное кино о Второй мировой получает одобрительные отзывы, тот же «Дюнкерк» (2017).
- А это просто фильм хороший. Отчего ж о нём одобрительно не отозваться? Для нашего зрителя он дополнительно познавателен тем, что очень точно подчеркивает культурную и цивилизационную разницу между нами и Западом. Для нас война - вопрос выживания и угроза уничтожения народа, а «Дюнкерк» - это фильм про другую войну и другую мотивацию. Не лучше и не хуже, а просто другую. И еще раз напомню: да, это другая война и другой менталитет, но это наши союзники в той войне.
- И всё-таки чего ожидает зритель, покупая билет в кинотеатр на фильм о той войне?
- Встречный вопрос. На какие российские фильмы о Великой Отечественной войне в последние годы ходил зритель?
- «Сталинград» (2013), «Битва за Севастополь» (2015), «28 панфиловцев» (2016), ремейк «А зори здесь тихие...» (2015)...
- Согласен. Можно к этому списку добавить «Единичку» (2015), «Дорогу на Берлин» (2015), «Матч» (2012), «Белого тигра» (2012), «Брестскую крепость» (2010), «Пять невест» (2011) и более ранние - ремейк «Звезды» и «Мы из будущего». За редким исключением эти фильмы имели успех в прокате. «Сталинград» одно время был рекордсменом по кассовым сборам. Меньше повезло «Зорям...», еще меньше - и, я считаю, несправедливо - «Невестам», «Единичке» и «Дороге на Берлин». В 2018 году уже вышло три фильма о Великой Отечественной войне: «Рубеж», «Танки» и «Собибор».
Кадр из фильма «Собибор» К. Хабенского /Источник изображения: Кинопоиск
Зритель идет на кино, которое ему интересно. Идет по тем же причинам, по которым кинематографисты обречены его снимать, - мы с Вами в самом начале об этом говорили.
Для зрителя кино про Великую Отечественную - естественная культурная среда, естественный нравственный камертон. Ведь поколение Великой Отечественной - это непререкаемый образец помыслов и поступков.
Так сложилось, что военная составляющая в российской истории доминирует. Это нормально. Мы - страна, которая воевала слишком часто и слишком успешно, чтобы не иметь военной косточки в национальной культуре.
- Вы хотите сказать, что зритель ходит в кино, чтобы увидеть в нём что-то знакомое, что соответствует его системе ценностей?
- А зачем ему еще в кино ходить? Чтобы тупые хипстеры его жизни учили? Не дождетесь.
Даже больше скажу: военное кино - это своего рода система опознавания «свой - чужой». Потому что там всё просто: человек не «жертва истории», а ее творец и главный герой, вот эти - «наши», они правы по определению, а вот «не наши», они по другую сторону фронта. «Ведь у фронта два передних края», никакого «третьего края» у фронта нет. Очень полезное знание для морального здоровья общества.
- Три новых фильма, которые Вы назвали («Рубеж», «Танки», «Собибор»), вряд ли можно назвать успешными. Почему? Они не соответствуют требованиям или просто зрителя «перекормили» военным кино?
- Давайте три новых фильма не будем впопыхах рецензировать. Они действительно оказались менее успешными по сборам, чем рассчитывали. Обидно, но это бизнес, всякое бывает.
Однако соглашусь с вами: «перекормленность» военным кино действительно есть. Это объективно и... во многом было сделано сознательно Министерством культуры и лично Владимиром Мединским. Ну, может, немножко переборщили.
Мединский, заняв в 2012 году пост министра культуры, терпеливо решал задачу государственной политики: развернуть кино к зрителю. Ведь зрительские симпатии - единственный непобедимый наш аргумент в конкуренции с «глобальным голливудом». Самый очевидный рычаг такого разворота - это военно-историческое кино. К тому же лично министру это близко: дай ему волю - у нас вообще никакого другого кино не снимали бы, кроме как про войну.
В прошлом всё уже случилось: мы победили. Отношение народа, то есть кинозрителя, к Великой Отечественной не является секретом. Эта тема сама по себе задает кинематографу очевидные культурные, смысловые посылы и шкалу оценок. Их не нужно обсуждать, с ними не нужно творчески экспериментировать. Всё придумано, решено и сделано до нас. Надо выучить наизусть и исполнить.
И от обратного это тоже доказано. Масса нестандартных постсоветских «осмыслений» Великой Отечественной где начались, там и закончились. Они не нашли ни своего места в культуре, ни отклика у зрителей и закончились провалом. Например, «Сволочи» (2006) и сериал «Штрафбат» (2004). Напомню, что в 2012 году карьера министра Мединского тоже началась с конфликтов вокруг антиисторических фильмов «Четыре дня в мае» и «Служу Советскому Союзу». Это всего шесть лет назад было.
Нашему кино нужно было вернуться в нормальную систему ценностей. А в исторической тематике это система существует сама по себе, по определению. Как только стали выходить такие фильмы, зритель потянулся в кино.
Можно сказать, что педалирование героико-исторической тематики, в том числе военной, позволило российскому кинематографу вернуться в хорошую творческую, смысловую, ремесленную и кассовую форму. Именно с фильмами о войне к нашему кино вернулся массовый зритель, в том числе и рублем.
Фильмы о войне стали необходимым шагом - наведением смыслового, духовного контакта между зрителем и кинематографом. Я считаю, что у нашего кино это получилось. Прошлогодние рекордные кассовые сборы как раз об этом.
Кадр из фильма «Битва за Севастополь» С.Мокрицкого /Источник изображения: YouTube
Мы с вами обсуждаем фильмы о войне, но на самом деле фильмы о советских победах в космосе или в спорте - это тоже военное кино. Стилистически и по смыслу мало чем отличается.
Сегодня, и это видно по кассе, верительные грамоты вручены, российский зритель признал российское кино годным.
- Но Вы сами признаёте тем не менее, что слишком много фильмов о войне выходит в прокат. Значит ли это, что «мавр сделал свое дело» и фильмы о войне станут реже снимать?
- Нет. В этом году уже вышло три фильма, и до конца года выйдет еще столько же как минимум.
Зритель, может быть, и «перекормлен», но тема никуда не делась. Теперь, после возвращения военного кино на экраны и возвращения к нашему кино зрителя, начинается самое интересное - соревнование в качестве, творческий поиск, новаторство. Плавать научились - теперь пора и воду наливать.
На самом деле во всём виноваты... создатели «28 панфиловцев», мои друзья Андрей Шальопа и Ким Дружинин. Пусть это субъективно, но я считаю, что любое военное кино сейчас обречено на сравнение с «28 панфиловцами». По многим параметрам фильм получился эталоном современного кино о войне - художественным, идейным, эмоциональным. И по большому счёту они же тему и закрыли - подытожили советское кино о войне и сделали шаг в современное кино о войне.
Именно с «Панфиловцами» в российский кинематограф вернулись советские идея и эстетика, они выведены на современный технический и, не будем стесняться, рыночный уровень. И при этом под давлением зрителей наше кино отказалось от неуместных творческих экспериментов вокруг этой темы.
Кадр из фильма «28 панфиловцев» А.Шальопы, К.Дружинина /Источник изображения: Universal Pictures
Теперь нужно военную тему осмыслять на языке XXI века.
Что такое советское военное кино, которое мы любим? Поначалу это было фронтовое кино: «Два бойца» (1943), «В шесть часов вечера после войны» (1944) - в прямом смысле фронтовые агитки. Потом участники войны между собой вспоминали войну, это были первые эмоции: например, «Летят журавли» (1957). Тогдашние зритель и режиссер совсем недавно сидели в одних окопах и говорили о том, что происходило с ними лично.
Затем, начиная примерно с «Белорусского вокзала» (1971) и «В бой идут одни старики» (1974), отцы и деды рассказывают детям и внукам про войну. Причем для детей и внуков это не чужая история - разговор в семье, между собой о понятном всем событии. Во времена выхода этих фильмов участников войны было еще много. И слово «ветеран» ассоциировалось не с глубоким стариком, а с находящимся в расцвете сил и мудрости человеком старшего поколения.
Кадр из фильма «В бой идут одни старики» Л.Быкова /Источник изображения: YouTube
А потом у нас случился провал 1990‑х. В это время о войне должны были начать говорить между собой люди, войны не видевшие, но только слышавшие о ней от старших. И этот момент мы упустили - слили его на «Штрафбат», «Сволочей» и прочий «треш», дешевые подделки и попытки стать европейцами.
Для начала нам нужно было вернуться на твердую поверхность, то есть к нормальной системе ценностей в осмыслении темы Великой Отечественной войны. Мы это сделали.
Теперь перед российским кино стоит интересная творческая задача - создать современное востребованное кино о войне для людей, не видевших Великой Отечественной войны, знающих о ней только из книжек и фильмов.
Это кино, которое будет размышлять о войне своим умом на существующей исторической культурной базе. Это должно быть свое высказывание, взгляд нового поколения, его понимание и преломление набора ценностей, которые несет Великая Отечественная война.
Такой социальный заказ есть. Историю со сбором народных денег на «28 панфиловцев» даже напоминать неловко, настолько она хрестоматийная. Но в еще большем, общенациональном масштабе и ровно об этом же - «Бессмертный полк». Так случайно совпало, что он стал всенародным явлением одновременно с «Панфиловцами». Или не случайно?
Это вот о чём: День Победы перестал быть «праздником с сединою на висках», он стал праздником национальной идентичности - единственным очевидным общенациональным праздником России. Потому что именно победа в Великой Отечественной войне делает нас теми, кто мы есть.
Теперь зритель будет требовать от российской культуры осмысления войны именно в этом ключе. Да, это другие жанры, эксперименты, но они должны появиться. Чисто творчески это очень интересная задача. Сейчас интерес к военной теме несколько поутих - это явление естественное, но временное. Зритель ждет, когда ему предложат не пересказ советского кино, которое и так есть, и так классика, а что-то свое, новое.
Первой попыткой сделать подобное кино я считаю фильм «Мы из будущего». Это был поворот в правильную сторону: смычка современности с историей, когда наши современники в самом прямолинейном сюжете рихтуют себя под образцы абсолютно эталонного поколения победителей. Там же заложен важнейший культурный посыл: прошлое - это константа, менять мы можем только самих себя.
- Почему примерно половина российских фильмов о войне получают негативные отзывы кинокритиков?
- На то они и кинокритики. Лично мне интереснее мнение зрителей.
