Решение администрации США поставить ополчению сирийских курдов новую партию вооружений и военной техники повергло руководство Турции в шок. При предшественнике Дональда Трампа в Белом доме вопрос американских военных поставок курдским «Отрядам народной самообороны» (YPG) был одной из наиболее болевых точек в отношениях двух союзников по НАТО. С приходом Трампа в Анкаре были ожидания, что Вашингтон пойдёт навстречу пожеланиям турецкой стороны и пересмотрит свой альянс с сирийскими курдами к востоку от Евфрата. Однако эти надежды обрушились в один день - 9 мая, когда представители Минобороны США объявили о пополнении оружейных арсеналов арабо-курдской коалиции «Сирийские демократические силы (SDF). В составе этой коалиции ведущую роль продолжают играть YPG. Поэтому решение американской администрации можно с полной уверенностью занести именно в актив курдов Сирии, контролирующих северо-восточные районы Сирии и ведущих успешное наступление на «столицу» террористической группировки ДАИШ («Исламское государство», ИГ, ИГИЛ) в Ракке.
Шоковое состояние турецкого военно-политического руководства было обусловлено рядом факторов. 25 апреля ВВС Турции нанесли мощный ракетно-бомбовый удар по позициям YPG в сирийской провинции Хасаке. Реакция администрации Трампа была весьма жёсткой: шаг турецких властей в Вашингтоне назвали абсолютно неуместным. Анкара была предупреждена о последствиях в случае повторения подобных воздушных рейдов. Чтобы у президента Реджепа Тайипа Эрдогана и его правительства не осталось после этого невыясненных вопросов, 9 мая Пентагон сделал своё резонансное заявление об оружейных поставках курдам.
Их номенклатура американской стороной не разглашается. Источники в военно-дипломатических кругах США сообщили, что бойцы YPG, как «наиболее эффективной силы в наземных операциях против ИГ» в направлении на Ракку, получат стрелковое оружие, 120-мм минометы, легкие бронемашины. При этом подчеркиваётся отсутствие у американской стороны планов вооружать коалицию SDF ракетно-артиллерийскими установками или ракетами класса «поверхность - воздух».
Американские военнослужащие вместе с бойцами курдских YPG в районе Дарбасия провинции Хасаке (Фото: Reuters)
Ударом 25 апреля Эрдоган пытался создать для себя более комфортное поле для будущих переговоров в американо-турецких верхах, а нарвался, по сути, на обратный эффект. Горечь пилюли была усилена ещё одним нюансом, заставившим турецкого лидера и его команду серьёзно забеспокоиться. Перед визитом Эрдогана 15 мая в США и переговорами на следующий день с Трампом группа доверенных лиц турецкого президента вела консультации с американскими партнёрами. Рабочий контакт был установлен ещё до заявления Пенгагона о поставках оружия курдам. Среди участвовавших в обсуждениях лиц упоминались, в частности, пресс-секретарь главы турецкого государства Ибрагим Калын и шеф Национальной разведывательной организации Турции (MIT) Хакан Фидан. Объявление американского военного ведомства от 9 мая стало для турецких переговорщиков «холодным душем». Видимо, Белый дом таким образом дал понять турецким эмиссарам и самому Эрдогану, что Анкаре не будет позволено вести диалог с Вашингтоном на равных, тем более с привлечением неких ресурсов давления на США.
Необходимость «поставить турок на место» возникла у администрации Трампа ещё по одной важной причине. Турецкого лидера «занесло» в неугодные американцам форматы стабилизации ситуации в Сирии. 3 мая Эрдоган едет на встречу с Владимиром Путиным в Сочи. На следуюий день в Астане подписывается трёхстороннее соглашение (Россия, Иран и Турция) по сирийским зонам деэскалации. Анкара явно решила что-то продемонстрировать Вашингтону в качестве имеющихся у неё геоополитических альтернатив. Разговоры о приобретении турецкой армией российских систем ПВО С-400 подчеркнули игру Анкары на чувстве ревности у Вашингтона.
Впрочем, как было отмечено, действия турецких властей вытолкнули их в ещё более сложную ситуацию. Расчёт делался на расширение поля для торга одновременно с США и Россией. Однако на отрезке 3 - 16 мая (между переговорами Эрдогана с Путиным и Трампом) пространство для маневра в вопросе сирийских курдов у Анкары сузилось до минимальных размеров. Американцы недвусмысленно дали понять, что курдские YPG остаются их наиболее доверенным и одновременно боеспособным партнёром «на земле» в Сирии. Россияне после 3 мая посылают туркам фактически те же сигналы, но уже в отношении курдов на северо-западе Сирии - в долине Африн, на которую ВС Турции и союзные им сирийские «умеренные» повстанцы безуспешно пытаются обрушиться уже несколько месяцев. В районе Африна курды вывешивают российские флаги, здесь периодически «засвечиваются» военнослужащие Сил специальных операций и Военной полиции ВС РФ. И США, и Россия дают понять Турции о тщетности её попыток уговорить две державы отдать курдское ополчение Сирии, записанное Анкарой в «террористические организации», на растерзание.
Важный штрих, дополняющий картину пребывания нынешнего турецкого правительства в шоке от услышанного и увиденного по «курдскому досье» из Вашингтона. Начальным пунктом своего первого зарубежного турне Трамп выбрал Ближний Восток. Однако честью первой принимать у себя нового американского лидера удостоилась не Турция, а Саудовская Аравия, куда Трамп прибудет через три дня после переговоров с Эрдоганом - 19 мая. Единственного ближневосточного члена НАТО на карте турне Трампа нет вовсе. Более того, за считанные часы до старта многодневной поездки Трампа на Ближний Восток (Саудовская Аравия, Израиль) и в Европу (Ватикан, саммиты НАТО в Брюсселе и G-7 на Сицилии) турецкий президент фактически вызывается «на ковёр» в Белый дом.
Эрдогану на каждом шагу, в мелочах и на концептуальном уровне, из США отвешивают одну «оплеуху» за другой. Но он вынужден мириться, терпеть и пытаться всё же найти некие точки опоры в выстраивании отношений с администрацией Трампа. Вашингтонские аналитики перед сегодняшней встречей Трампа и Эрдогана очерчивают примерный круг «сделочных схем» между двумя союзниками по НАТО (1). На первых позициях в этих схемах значатся курды, причём сразу в Сирии и Ираке. Предполагается, что предметом сделки может стать обмен взаимными уступками Турции и США в районах сирийской Ракки и иракского Синджара.
Поддерживаемые Соединёнными Штатами коалиция SDF и курдские YPG на прошлой неделе выбили террористов ДАИШ из города Табка и одноимённой плотины на водохранилище «Аль-Асад» в 50 км к западу от Ракки. Сразу за этим курды объявили о сроках начала решающего наступления на столицу «халифата» - первые дни июня. Турецкая армия так и осталась в стороне от операции «Гнев Евфрата», не добившись ни повышения роли арабского компонента в SDF в противовес курдам внутри этой коалиции, ни привлечения к штурму Ракки спецназов дружественных третьих стран (Саудовской Аравии и её союзников в Персидском заливе). Чтобы как-то выровнять свои потери, связанные с расширением зоны контроля курдов к югу от турецких границ и неминуемого поднятия вскоре вопроса создания Сирийского Курдистана к востоку от Евфрата, Анкара пытается выпросить у Вашингтона операцию против «террористов» из Рабочей партии Курдистана (РПК) в иракском Синджаре.
После серии массированных ударов турецкой авиации по основным базам РПК в горах Кандиль к северу от Иракского Курдистана значительная часть сил курдских бойцов и их полевых командиров перегруппировалась в Синджар, заняв выгодную диспозицию поблизости от границы с Сирией. Для Турции укоренение РПК в иракской провинции Найнава представляется категорически неприемлемым. Но без отмашки от американцев, а также на фоне до предела натянутых отношений между Анкарой и Багдадом турецкая интервенция в Синджар рискует обернуться для Эрдогана очередными крупными неприятностями.
Помимо прочего, к вторжению в Синджар турок подстёгивает присутствие ограниченного контингента их «военных инструкторов» в районе Башика к северо-востоку от иракского Мосула. Битва за Мосул близка к своей развязке. Турецкие советники в лагере «Башика», наперекор требованиям правительства в Багдаде вернуть их домой, продолжают некую миссию обучения местных сил борьбе с террористами ДАИШ. Хотя надобности в этом уже который месяц нет никакой. Получается, только гипотетическая наземная операция турецкой армии в Синджаре может продлить присутствие в Башике непрошенных гостей.
Пока гнев Турции по поводу передислокации РПК из Кандиля на запад, к сирийской границе, ограничился авиаударом 25 апреля и последовавшими заявлениями турецкого генералитета о решимости недопустить создания баз «курдских террористов» в Синджаре. Дальнейшая модель поведения Анкары будет зависеть от результатов переговоров Эрдогана в Вашингтоне. Между тем, уже сейчас, вне зависимости от получения турецким президентом возможных выгод по итогам встречи с Трампом, представляется очевидным, что сирийским курдам удаётся очень многое. Они стали заметно опережать своего турецкого противника даже в том, в чём, казалось, Анкара превосходит курдов и другие силы в регионе на порядок - игра на балансе интересов мировых и региональных держав.
Сразу несколько ключевых игроков в Сирии и на Ближнем Востоке в целом заинтересованы в создании «буферной полосы» между турецкой армией и правительственными войсками Дамаска. На эту роль подходят исключительно районы, находящиеся под контролем коалиции SDF и курдских YPG. Получат ли в дальнейшем данные территории признанную или принимаемую по умолчанию форму «Сирийский Курдистан», сейчас не суть важно. Вопрос в том, что у этого образования, которое назовут «Федерацией северной Сирии» или как-то иначе, дабы не акцентировать курдский элемент в его фундаменте, уже в избытке имеются серьёзные основания претендовать на особый статус в послевоенном устройстве Сирии.
Зоны контроля в Сирии на конец апреля 2017 года (Иллюстрация: understandingwar.org)
Слагаемые де-факто Сирийского Курдистана, к крайнему недовольству Турции, расширяются и получают более глубокий характер при прямой поддержке США. Россия и Иран - два партнёра Турции по обеспечению режима прекращения боевых действий и созданию зон деэскалации - также смотрят на укрепление курдских позиций в протяжённой «буферной полосе» весьма позитивно. Саудовская Аравия и Израиль в данном вопросе в целом нейтральны, однако и они, конечно, в силу собственных интересов, не откажутся от сохранения в южном подбрюшье Турции на годы вперёд мощного раздражителя для этой страны.
Оружие сирийским курдам поставлено и будет впредь направляться, по мере развёртывания успешного наступления на Ракку. У американских военных в регионе нет альтернативной антиджихадистской пехоты, помимо 25 тыс. ополченцев YPG (всего в составе коалиции SDF, по данным Пентагона и Центрального командования ВС США, около 50 тыс. бойцов, примерно половина из которых приходится на курдские YPG). Выбив ДАИШ из Ракки и выйдя на административные границы провинции Дейр-эз-Зор, арабо-курдские подразделения могут быть частично мобилизованы и для действий против последнего крупного оплота террористов в регионе - город Дейр-эз-Зор и прилегающие к нему районы. Но на территории южнее Ракки, с «наслоением» на лежащий к югу Дейр-эз-Зор, пределы будущего Сирийского Курдистана вряд ли существенно расширятся. Курдам и их союзникам из арабских племён северной Сирии ещё предстоит продемонстрировать эффективный контроль на уже отбитых у «халифата» землях.
Отряды курдской самообороны с американским и частично российским вооружением и военной техникой будут преобразованы в подобие военизированных формирований «пешмерга» Иракского Курдистана. Произойдёт это в течение считанных месяцев сразу после падения «столицы» ДАИШ в Ракке. Именно с этого момента процесс создания в регионе де-факто Сирийского Курдистана примет практически необратимый характер.
На предстоящих переговорах с Трампом загоняемый всеми в угол турецкий лидер не в силах отыграть ситуацию назад. Сомнительными выглядят и шансы военно-политического руководства Турции добиться в торге с американской администрацией существенных компенсаций. В лучшем случае Эрдогану «бросят кость» в виде экстрадиции из США исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, обвиняемого турецкими властями в организации попытки госпереворота в июле 2016 года. Надеяться на другие выгоды «компенсационного» свойства, чтобы как-то сохранить лицо в «курдском досье» Сирии, турецким властям нет никаких веских причин.
(1) Soner Cagaptay, Reaching a U.S.-Turkish Deal in Syria: Four Steps // The Washington Institute for Near East Policy, May 12, 2017.
Ближневосточная редакция EADaily
Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН).
