С кем «мы так долго сражались»...
Эрвин
Роммель. «Лис пустыни». Его прозвище у английского генералитета -
«освещённый солнцем». Он же - «самый выдающийся полководец вермахта».
Портрет этого героя романтически украшал штаб Монгомери, воевавшего с
ним (представим на минуту фото Манштейна на столе у Жукова). Фильмы про
Роммеля англо-американцы начали снимать уже в 1943 году (сняли больше
десяти, последний по времени - в 2012-м).
В общем, трудно скрываемое обожание. Начиная с Черчилля и заканчивая
простым английским солдатом, которому специальной директивой
предписывалось поменьше восхищаться Роммелем. А лучше вообще не
упоминать фамилии. Просто - немцы. Или - просто противник.
С чего бы так? Ну, гонял он наших союзников по Северной Африке на
протяжении двух лет, марафоны и впрямь случались выдающиеся - по 1000
километров. Немцы даже не успевали наступать. Но даже для «самого
выдающегося» это как-то не очень убедительно...
Не будем даже брать Восточный фронт, всяких там Готов и Клейстов,
устраивавших в 1941-м «котлы» под Киевом и Белостоком, с окружением
полумиллионных группировок советских войск. Это всё у русских, а, стало
быть, не считается.
Но как же быть с «железным Гейнцем», с прославленным нашим Гудерианом?
Всё-таки окружение 300-тысячной англо-франко-бельгийской группировки под
Дюнкерком - не шутки. Роммель, к слову сказать, столько солдат на одном
театре военных действий и в глаза-то не видывал. А вот, поди ж ты - он
«самый выдающийся»; а Гудериан так себе - всю середину войны вообще не
воевал, в своём поместье отсиживался.
Да и американцам попадало серьёзней - вспомнить те же Арденны... Порядка
сотни киллометров доблестного драп-марша, почти сто тысяч солдат -
потери, из них около тридцати тысяч пленными. И это при более чем
двукратном превосходстве союзников в живой силе. А вот же не Модель -
самый выдающийся; нету фильмов про него.
Наверно, в первую очередь союзникам самих себя надо было как-то убедить,
что воевали. Шутка ли: Вторая мировая началась в 1939-м, и как-то очень
быстро закончилась для Европы в 1940-м. А что же делали аж до 1944
года, до высадки в Нормандии? Да вот в Африке и сражались, и не абы с
кем - а с «самым выдающимся». Даже танковое сражение (одно) было. Под
Эль- Аламейном. В нём участвовало порядка тысячи танков с обеих сторон
(для сравнения: на Курской дуге сошлись, по разным оценкам, от шести до
десяти тысяч танков).
В общем, у вас Сталинград, а у нас Эль-Аламейн. Двукратное превосходство
в танках и десятикратное в самолётах. Плюс половина немецких танков
стоит, потому что бензина нет. Зато у них Роммель, хоть и не руководит
он сражением (лечится в Берлине), но с портретика на Монтгомери косится,
замышляет что-то.
До высадки в Нормандии ещё два года и, как говорится в одном из первых
фильмов про Роммеля, «к ней (высадке) готовились целых четыре года».
Сразу видно, очень основательно готовились. Заодно и под Эль-Аламейном
повоевали. Самого Роммеля разбили. И ещё бы разок разбили, уже во
Франции. Но самоотравился генерал-фельдмаршал; был он, говорят,
причастен к заговору против фюрера. Тоже повод для уважения.
В общем, союзников можно понять. Да, была «битва за Англию» (в воздухе),
северные конвои (на море), даже битва с немецкими инвалидными командами
в окрестностях Парижа (Хемингуэй в качестве фронтового корреспондента
описывал), но без Роммеля всё это на серьёзную войну не тянет.
А тут - просто подарок судьбы: «лис пустыни», «самый выдающийся
полководец вермахта». Пусть русские со своим взятым в плен Паулюсом
носятся, а у союзников - сам Роммель. Что называется, всем по
генерал-фельдмаршалу, чтоб не обидно было.
Да нам, русским, в общем-то, и не обидно.
Алексей Шорохов
