"Модель лояльности в обмен на рост дохода себя исчерпала"
В День Конституции президент РФ Владимир Путин выступит с традиционным посланием к Федеральному собранию. После речи Путина на Валдае многие укрепились в вере, что и послание к Федеральному собранию продолжит тему сохранения идентичности и воспитания патриотизма. Близкие к Кремлю СМИ утверждают, что в послании Путин будет говорить о том, что если и нужно будет менять текст ельцинской Конституции, то это следует делать очень мягко и осторожно. Но все же менять! - об изменении Конституции речь идет давно, но чего именно нам следует ждать от изменений? В Кремле при президенте даже появится особый Конституционный совет, который займется совершенствованием Основного закона. Чего еще ожидать от ежегодного послания - мы задали этот вопрос нашим постоянным экспертам, и они рассказали, что хотели бы услышать от президента.
Политический консультант Анатолий Вассерман
"Я надеюсь, что мы услышим хотя бы сведения о дальнейшем продвижении по пути реинтеграции постсоветского пространства"
Более всего мне бы хотелось услышать о разрыве президента с догматами либертарианства, которые на протяжении всей постсоветской истории только и составляют экономический блок российского правительства. Насколько я могу судить, Владимир Владимирович идет примерно по тому же пути избавления от этой веры, которым в свое время прошел и я. Естественно, мне очень хочется увидеть скорейшее окончание этого пути, хотя бы потому, что сами деятели экономического блока правительства весьма регулярно объявляют указания и проекты президента ошибочными или неприемлемыми просто потому, что эти указания не соответствуют догматам либертарианства. Но, к сожалению, на этом пути есть серьезные препятствия. В частности, либертарианство у нас насаждается и поддерживается извне, причем такими силами, которые способны очень серьезно помешать развитию страны, и понятно, президент ответственный за страну, вынужден двигаться очень осторожно.
Но, а что мы скорей всего услышим - я надеюсь, что мы услышим хотя бы сведения о дальнейшем продвижении по пути реинтеграции постосоветского пространства. Хотя этой реинтеграции противятся те же силы по тем же причинам, но им труднее нам воспрепятствовать. А что касается масштабных вопросов, все остальное, что может прозвучать в послании, лично мне кажется существенно менее важным.
Новая идеология нам, естественно, нужна, но в Конституции у нас предусмотрен запрет государственной идеологии, и это означает, что в стране господствует идеология антигосударственная. Но, в то же время, я очень опасаюсь, что при нынешнем виде нашей бюрократии, разработка государственной идеологии обернется такой же бессмыслицей и нелепицей, какой оборачивается разработка единого учебника истории. Мне все-таки важен не процесс, а результат, поэтому я готов подождать с разработкой новой идеологии до лучших времен, лишь бы быть вполне уверенным, что разрабатывать эту идеологию будут именно как государственную, а не как очередную антигосударственную.
И мне сложно представить, как нашу Конституцию можно сделать еще либеральней, поэтому я очень надеюсь, что новая Конституция будет менее либеральной, чем нынешняя. И это в любом случае полезно для страны. А уж как именно она будет выглядеть - интересно, но не принципиально.
Профессор МГИМО, доктор экономических наук Валентин Катасонов
"Заявление на Валдае было действительно важным, президент дал некий сигнал через голову своего ближайшего и даже среднего окружения, сигнал простому народу. Но Федеральное собрание - это не то место, где произносятся такие пламенные речи"
Я в последнее время даже не вспоминаю про это послание Федеральному собранию. Было бы интересно сравнить, что говорилось в предыдущих посланиях, и что из этих заявлений, обещаний было реализовано. Мы все интуитивно чувствуем, что это просто какие-то вербальные интервенции, и я уже много раз говорил о том, что я лично уже даже не слушаю эти выступления, потому что это какие-то сеансы психотерапии. Экономика, в общем-то, не улучшается. И я ничего не ожидаю. Правительство сейчас находится в состоянии замороженности, и из этой замороженности оно добровольно выйти не в состоянии. Нужны какие-то внешние толчки, нужны какие-то внешние точки опоры - либо это будут кризисы, либо потрясения. Либо те точки опоры, которые мы, граждане, можем создавать на своем уровне. Смотрите, сколько хороших слов было сказано на Валдае, но ничего не выполняется. Вот и, например, когда президент еще готовился стать президентом, он несколько раз говорил, что необходима деоффшоризация экономики, я думаю, он не хуже нас с вами понимает, к чему ведет оффшоризация. И я даже не думаю, что он не хочет избежать выполнения своих обещаний - у него просто нет реальных рычагов. Нет реальных рычагов, потому что его окружение, и ближайшее, и средний круг - они достаточно заинтересованы в создании и сохранении этого оффшорного характера экономики, это оффшорная аристократия.
Возвращаясь к выступлению на Валдае, оно было действительно важным, президент дал некий сигнал через голову своего ближайшего и даже среднего окружения, сигнал простому народу. Народ получил импульс, заряд, появилась активность. Но Федеральное собрание - это не то место, где произносятся такие пламенные речи, которые действительно заряжают духовный потенциал общества, там речь, скорее всего, будет идти о текущих делах, о бюджете, о денежно-кредитной политике, мне кажется, что там уже сложился определенный стиль мероприятий, традиционных выступлений президента перед Федеральным собранием. Это выступление президента адресовано народным избранникам, и в какой-то степени рассчитано на то, что это будут слушать и изучать наши западные партнеры - как угодно их можно называть: партнеры или оппоненты, или даже враги. Потому речь будет произнесена с этим учетом, и я не думаю, что Путин захочет сильно обострять отношения с нашими партнерами, поэтому это выступление будет спокойное, это не будет аналог Валдайской речи.
Директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин
"Модель лояльности в элитах в обмен на рост дохода себя исчерпала"
Если честно, хотелось бы услышать больше конкретики о том, как мы в ухудшающейся экономической ситуации будем решать проблемы образования, здравоохранения, ЖКХ, безопасности. Это то, что волнует среднестатистического россиянина, судя по соцопросам, больше всего. Особенно россиянина-горожанина, но боюсь этого мы не услышим или услышим очень в общей форме, выступление будет посвящено вещам, скажем так, возвышенным. То есть, наверное, опять будет попытка предложить или обсудить духовные скрепы, наверняка, будет много сказано о патриотизме, о допустимости стабилизации ситуации с помощью межконфессиональных, межнациональных конфликтов, и так далее. Ну и, возможно, будет сигнал о тревожности на границе страны и необходимости консолидироваться вокруг национального лидера.
Что касается изменений и Конституции, по сути Конституция - вещь декларативная, она не противоречит созданию идеологии, но если предложить создать моральный кодекс строителя коммунизма, то я не уверен, что власть на это готова пойти, и что самое главное - как население это воспримет.
Разговоры об изменении Конституции идут давно, но насколько власть готова менять Конституцию в корне? Потому что тихой сапой она меняется, вот внесли законопроекты об изменении Высшего и Арбитражного судов - это же изменение Конституции. Можно сказать, что тихой сапой что-то изменяется, но чтобы принимать совсем новую Конституцию - власть к этому не готова, сам Владимир Путин раньше говорил, что не нужно Конституцию менять каждые 20 лет. Это, на мой взгляд, вполне аргументировано, это разумная позиция - что-то должно быть такое крепкое, устойчивое, что живет больше, чем один политический режим.
Может быть, будут какие-то резонансные инициативы в патриотической и духовной сферах, я не исключаю, что Путин предложит в послании новую модель социального контракта взамен себя исчерпавшей - лояльности в обмен на рост дохода. Власть прекрасно понимает, что контракт себя исчерпал, может быть, она что-то попытается предложить новое, я бы не сказал, что совсем сенсации не стоит. Возможно, там будет что-то интересное.
Политолог, историк Александр Фоменко
"Хотелось бы услышать о дальнейшем развитии Евразийского союза, хотелось бы дальнейшего развития Валдайской речи президента Путина и развитие его Мюнхенской речи"
Во-первых, никто никогда, на самом деле, не знает, о чем будет говорить президент. И это хорошо, потому что если бы он был излишне предсказуем, он не был бы самим собой - это во-первых. Во-вторых, его речи, как и речи любого большого политического деятеля, готовят специалисты, но в отличие от остальных, для Путина готовят только предложения. И окончательный текст утверждается им самим только перед самым началом выступления. О чем бы мне хотелось услышать? О дальнейшем развитии тех идей, о построении нового Евразийского союза, о котором мы уже слышали, хотелось бы дальнейшего развития Валдайской речи президента Путина и развития его Мюнхенской речи. Как известно, на Путина стали смотреть другими глазами после его речи в Мюнхене, где он вывел самостоятельную внешнюю политику России после долгого перерыва. После Валдайской речи во властных структурах стало хорошим тоном говорить о том, что Россия - это страна-"цивилизация", все то, о чем говорили и писали русские мыслители 19-20 столетия. Это стало частью так называемого официального дискурса.
Амбициозные проекты Путина требуют рассмотрения не только с точки зрения чисто экономической, но и политической, геополитической, культурной, образовательной. В частности, я ожидаю, что будут поставлены задачи для создания образовательного проекта в России, которые будут привлекать не только наших граждан, но партнеров по Таможенному союзу, по будущему Евразийскому союзу. Сегодня такого образовательного проекта нет. Я надеюсь, что новый министр или даже этот министр - если он окажется достаточно дисциплинированным - наконец вспомнит, что у нас должна быть система не только образования, но и народного просвещения.
Что касается изменения Конституции, то я не думаю, что она мешает построению новой идеологии - в ее рамках можно делать какие угодно пируэты, все что угодно, и мы это видели.
