Сказал Господь ко пришедшим к Нему иудеям: горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен. Безумные и слепые! что больше: дар, или жертвенник, освящающий дар? Итак, клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем.
Как громы и молнии с Синайской горы, восьмикратно звучит это Христово: «Горе вам». Восьмикратно — не потому ли, что существует восемь заповедей блаженств? Это слово Господне тем более значительно, что исходит из уст Того, Кто весь кротость и смирение. Он пришел благословлять, Он — весь благословение, — но если возгорается гнев Его, значит, есть для этого особенные причины. Гнев и горе наполняют сердце Спасителя перед лицом упорствующих в своей слепоте людей.
«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры». Книжники и фарисеи были лицемеры. Много плохого они имели в себе, но определяющей их чертой было лицемерие. Первоначальное значение этого слова — актерство. Лицемер — играет роль того, кем он не является и не может, и даже, вероятно, не хочет, являться. Они были заклятыми врагами Христа и, следовательно, врагами спасения мира. «Вы затворяете Царство Небесное человекам», — говорит им Господь. Он пришел открыть Царство Небесное людям. Но на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи и взяли ключ разумения. Их долгом было показать народу, как Моисей и пророки свидетельствовали о Христе, и таким образом помочь многим найти дорогу к небу, а они насаждали в умах и сердцах людей враждебное отношение ко Христу и Его учению. Они сами не входят в Царство Небесное и других не допускают. Плохо, когда кто-то сам не приходит ко Христу, но несравненно хуже, когда при этом он препятствует другим приходить к Нему. Сколь многие отвергают благовестие Христово только потому, что вожди народа отвергают его.
Они превратили религию и свое показное благочестие в способ личного обогащения. «Горе вам, — говорит Господь, — что вы поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь». Они входят к ним в доверие и получают по наследству их имения. И, несомненно, делают все это весьма искусно, под прикрытием закона. Долгая молитва похвальна. Сам Господь дал нам образ такой молитвы. И все святые свидетельствуют: чем ближе человек к Богу, чем больше он осознает свою греховность, тем большую он испытывает потребность молиться. Но долгие молитвы фарисеев были показными. Им надо было, чтобы все видели, как они молятся, какие они благочестивые, что они — избранники небес. И никто бы не смел подумать, что они обманщики. Нет ничего нового в желании человека показать себя перед другими лучше, чем он есть. Но страшно, когда оно проявляется там, где мы стоим перед судом света, в котором нет никакой тьмы. За поругание святыни молитвы — лицемеры примут большее, чем за все свои грехи, осуждение.
Они затворяют Царство Небесное тем, кто хочет придти ко Христу, и в то же время обходят море и сушу, дабы обратить хотя бы одного человека — не ради славы Божией, не ради спасения чьей-то души, — а ради служения себе. И они делают его сыном геенны, вдвое худшим их. Дух фарисейства открывает глубины ада — вследствие враждебности его к Царству Небесному. Обращенные к ложной вере обыкновенно превосходят своих просветителей. Ученики лицемерия идут дальше своих учителей. «Горе вам, — говорит Господь, — вожди слепые!» Они дадут ответ Господу за все погубленные ими души.
Христос приводит пример их лицемерного учения. Они различают между клятвой храмом и клятвой золотом храма, клятвой жертвенником и клятвой даром, который на нем. Смысл различения — в том, что одни клятвы должны быть исполнены, чего бы это ни стоило, а другие — могли быть законно нарушены — без оскорбления имени Божия. Клятва золотом храма и даром на жертвеннике для них относится к абсолютной святыне, и потому неверность ей совершенно недопустима. В отличие от клятвы жертвенником и храмом, которую позволительно дать и потом нарушить. Хотя сказано: «не клянись».
Не имея страха Божия, они по своему произволению манипулируют заповедью, данной от Бога, играют с огнем. Они выказывают предпочтение золота храму и дара жертвеннику, чтобы воодушевить людей приносить в Храм материальные дары и сокровища, которые они надеются употребить с пользой для себя. Господь показывает безумие и глупость этого различения. «Что больше, — говорит Он, — золото или храм, освящающий золото, дар или жертвенник, освящающий дар?» Клянущиеся золотом Храма смотрели на золото храма как на святыню. Но что делало это золото святым, как не святость храма, для служения которому оно было предназначено? И потому Храм не может быть менее святым, чем золото, но, несомненно, — он должен быть более святым.
Христос говорит, что все клятвы устремлены к имени Господню — так что хотя клятв храмом, жертвенником, небом следует избегать, тем не менее они являются связующими. Клянущийся жертвенником ставит себя перед ним и перед всем, что на нем. То, что на нем, — приносится в жертву Богу, и клясться жертвенником и тем, что на нем, — значит призывать в свидетели Самого Бога. Это жертвенник Божий, и приходящий к нему приходит к Богу. Клянущийся храмом, если он отдает отчет в том, что он делает, должен знать, что храм — это дом Божий, место, которое Бог избрал на земле для Своего Святого имени. И потому он клянется им и Живущим в нем.
«А Я говорю вам — говорит Господь, — не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 34—37). Мы должны жить так, чтобы от нас не требовалось клятвы. Правда наших слов и верность нашим обещаниям с памятью о всегдашнем присутствии Бога Живого должна бы быть, как говорит апостол, известна всем людям. Но то, что клятвы до сих пор порой бывают необходимы (в судах до революции, в военной присяге), — напоминание, что люди искажены грехом и мы живем в искаженном грехом мире.
Клянущийся небом, согрешает. Однако он не свободен от обязательств своей клятвы, если она не противоречит вере и заповеди. Бог даст ему убедиться в том, что небо, которым он клялся, — подножие ног Его, и клянущийся Престолом Божиим взывает к Сидящему на нем.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
