Как же прекрасен был город Константина в период своего наивысшего расцвета. Если бы у древних людей была возможность подняться на высоту птичьего полета, то они увидели бы удивительную картину. Сверху город Константинополь, очерченный крепостными стенами, похож на дольки человеческого легкого. И одна половина его лежит в Европе, а вторая – в Малой Азии. Этот город неспроста длительное время удерживал за собой славу столицы Мира. Ведь его именовали не иначе как «Царьград». Прав был император Константин Великий, когда вместо изначальной затеи возвести столицу на развалинах великой Трои, он, по легенде, внял совету Богородицы, явившейся к нему во сне, и остановил свой выбор на непритязательном, на первый взгляд, городке Византий. Так в 330 году был освящен новый город, которому суждено было стать Новым Римом. Имя свое он получил от основателя императора – Константинополь («Κωνσταντινούπολις» – с греческого языка «город Константина»). Теперь это турецкий город Истанбул, с названием которое произошло от турецкого искажения греческой фразы «к городу» – «Εις την πολιν». Но не будем о грустном. Вернемся к нашей истории.
Итак, на дворе у нас конец XIII века – 1296 год и на престоле в Константинополе сидит император Андроник II Палеолог. Это был мудрый и решительный человек, который смог собрать вокруг себя очень образованных и честных людей, что говорит о нем еще и как о хорошем администраторе. Среди его придворных особо выделялся один – сенатор Константин Палама. Он был выходцем из Малой Азии, по национальности греком и принадлежал к старинному аристократическому роду. Константин обладал по меньшей мере двумя добродетелями – он был очень умен и весьма набожен. К примеру, если его одолевали какие-то сомнения, он вместо того, чтобы вступать в спор в Сенате подобно всем присутствующим, мог запросто отрешиться от окружающего мира и начать молиться о даровании ответа на злободневный вопрос. Этим он подкупил императора, и тот доверил ему воспитание своего внука и наследника – Андроника III.
Но не только в работе был удачен Константин, но также и в семье. Бог благословил его прекрасной супругой – Каллонисой, которая стала преданной спутницей сенатора и родила ему пятерых прекрасных детей (троих сыновей и двух дочерей). Старшим сыном в семье был Григорий («Γρηγορέω» – с греческого языка его имя переводится как «бодрствую»). О которым мы с вами сегодня и поговорим. Он родился на стыке времен. Ему не суждено было узнать отцовское воспитание, потому что после рождения пятого ребенка, в 1303 году сенатор Константин Палама неожиданно скончался. Его вдова была безутешна, и, хотя семья не осталась без денег, но лишилась своей опоры.
Император Андроник II принял деятельное участие в жизни молодого Григория, и потому, сочувствуя горю семьи, взял его на воспитание во дворец, где позволил ему учиться со своим внуком – Андроником III. Светские дисциплины и основы философии с богословием Григорий Палама изучал под руководством лучшего учителя той эпохи – великого логофета Константинополя Феодора Метохита. Этот ученый был прекрасным оратором, увлекался греческой философией и трудами античных астрономов. Он воспитал двух поистине великих людей – упоминаемого нами ныне святителя Григория Паламу и историка Никифора Григору.
Обучение давалось Григорию легко. К семнадцати годам он уже готов был испытать свои силы в ежегодном диспуте, который происходил во дворце в собрании всех ученых мужей и под председательством самого императора. Обычно к такого рода собраниям юношей не допускали. Но Феодор Метохит настоял на том, чтобы Григорию дали слово. Ученые уступили авторитету и личной просьбе Феодора, не ожидая от юнца ничего интересного и нового. Каково же было их изумление, когда Григорий очень толково и быстро сумел объяснить один из сложнейших постулатов философа Аристотеля. Даже император заслушался. После того как Григорий Палама сел на место, слово взял его учитель и произнес такую речь: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить эту речь похвалы». Все ожидали от юноши блистательной карьеры. Многие говорили о том, что он превзойдет своего знаменитого отца. Но, вопреки все ожиданиям, Григорий в 20 лет отправляется на остров Афон для принятия монашеского пострига. Люди не поняли его выбора и порицали за это, называли его недоучкой и неудачником. Сам же Григорий сказал об этом следующее: «Хорошо в молодости приобщаться к светской науке и словесности, но изощряться в них до зрелого возраста смешно и вредно для души».
Период его подвига на Афоне был также сопряжен с обучением молитве и смирению у великих старцев святой горы, таких как Григорий Дрими и Григорий Синаит. От них он впервые услышал о практике умной и созерцательной молитвы. Это мистическое направление в христианстве называлось «Исихазм» (с древнегреческого «ἡσυχία» – «спокойствие, тишина, уединение»), оно не было чем-то новым, это было продолжение святоотеческого осмысления такого делания, как молитва. Через некоторое время уже обретший некоторый опыт в духовных делах, Григорий становится игуменом одного из монастырей на Афоне. Тогда же начинается его литературная деятельность. Он оставил после себя большое наследие, основу которого составляют проповеди и богословские труды.
В то время, пока Григорий Палама отстаивал необходимость практики умной молитвы и среди мирян, на него обрушился шквал критики со стороны западных богословов и ученых мужей. Самыми непримиримыми его оппонентами стали – Варлаам Калабрийский и Акиндин. Они считали недопустим представить себе, чтобы Бог здесь на земле мог видимым образом открыться человеку. Григорий же утверждал обратное, что при правильном обращении к Богу и чистой жизни можно достичь соединения человеческого духа с Божественной энергией, которую он сравнивал с энергией Преображенного Бога на горе Фавор или с Неопалимой купиной Ветхого Завета. За свое учение и твердость исповедования Григорий претерпел многое. Сидел в тюрьме, подвергался пыткам, его сочинения, которые не смогли укрыть, были публично сожжены. Но правда всегда торжествует. Весной 1347 года Григорий Палама был освобожден из тюрьмы и поставлен на епископскую кафедру в городе Фессалоники. В городе по этому поводу устроили большой праздник.
Но жизнь Григория нельзя назвать ровной и спокойной. Дело в том, что уже тогда турки сельджуки стали кусок за куском отхватывать у Византийской империи ее законные земли, сначала в Малой Азии, а потом уже и на Балканах. В один из турецких набегов на Фессалоники, Григорий, который был на стенах города и молился о победе над неприятелем был похищен турецкими пиратами и целый год находился в плену у турок, пока его не выкупили сербы. И даже находясь в плену он продолжал христианское делание. Он всерьез стал просвещать турок христианством и обращать их в свою веру. После возвращения из плена, Григорий Палама почувствовал скорое приближение смерти, сделал последние распоряжения, передал свои записи своему преданному ученику – Николаю Кавасиле и мирно отошел к Богу со словами: «Иду в высь».
Чему же учил нас Григорий Палама? Послушаем его речи. «Внешний наш человек пусть исполняет свои телесные дела, а внутренний весь пусть будет посвящен на служение Богу и никогда не отстает от этого духовного дела умной молитвы, как заповедует нам и Богочеловек Иисус, говоря в святом Евангелии: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему. Который втайне» (Мф. 6, 6). Темница души есть тело, двери наши – пять чувств телесных. Душа входит в темницу свою, когда ум не блуждает туда и сюда по делам и вещам мирским, но находится внутри нашего сердца. Чувства наши затворяются и остаются такими, когда мы не даем им прилепляться ко внешним чувственным вещам, и ум наш, таким образом, остается свободным от всякого пристрастия мирского и сокровенной умной молитвой соединяется с Богом Отцом своим».
Благодаря посту и воздержанию внешний человек вянет; насколько же он вянет, настолько внутренний человек обновляется, как говорит Апостол (2 Кор. 4, 16). Упитанный желудок, сказал некто, не рождает тонкого ума; следовательно, суживаемый от поста и воздержания, он по необходимости и ум делает тонким. Таким образом, благодаря этому совершается все прекрасное и хорошее. Пост и воздержание – это двойное кольцо стен, и живущий за ними наслаждается большим покоем, как бы гражданин Иерусалима. Ибо Иерусалим в переводе означает «мир».
«Где налицо это холодное слово «мое», там, как говорят божественные отцы, нет союза любви, и Христос изгнан. Те, которыми овладела эта страсть собственничества, становятся себялюбивыми, сребролюбивыми, братоненавистниками, всем тем, что позорит их».
Будем же стараться жить по заповедям Господним и мудрым наставлениям святителя Григория Паламы. С праздником, дорогие друзья.
Роман Викторович Овчаренко, кандидат богословия, магистр истории
 схиархим ВП.jpg)
