Как сообщалось, вчера состоялся очередной этап турецко-сирийского урегулирования при посредничестве России и Ирана — встреча на уровне министров иностранных дел. Следующим этапом должен стать саммит лидеров Сирии и Турции. При этом российский министр иностранных дел Сергей Лавров как хозяин встречи предложил создать дорожную карту по ряду проблем, мешающих примирению Анкары и Дамаска. Дипломат выступил против «грубого внешнего вмешательства в дела региона, в особенности с использованием военной силы». При этом, по его информации, США сейчас приступили к формированию так называемой Армии свободной Сирии с участием боевиков, чтобы дестабилизировать обстановку в стране.
Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу по итогам переговоров сообщил: «Мы подчеркнули важность сотрудничества в борьбе с терроризмом, обеспечения инфраструктуры для репатриации, продвижения политического процесса и территориальной целостности Сирии».
Встреча станет «убедительным сигналом о том, что Турция и Сирия сосредоточены на политическом решении», выразил надежду Глава МИД Ирана Хоссейн Амир Абдоллахиан. По его словам, в приграничных районах САР ранее повысилась вероятность военного конфликта, и было приложено немало дипломатических усилий для предотвращения эскалации.
Как заявил «Известиям» старший преподаватель школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Чупрыгин, четырехсторонняя встреча по Сирии в Москве отражает политическую борьбу за влияние в этой стране.
«Ситуация на Ближнем Востоке неоднозначная, происходят процессы, которые вполне возможно будут идти вразрез с интересами Ирана и России. За Сирию идет серьезная борьба. Совещание на уровне глав МИДов, с моей точки зрения, это такая попытка удержать Сирию в ирано-российском лагере», — полагает эксперт.
По словам программного координатора Российского совета по международным делам (РСМД) Ивана Бочарова, Сирия — ключевой элемент ближневосточной политики Москвы, а состоявшаяся встреча — определенная дипломатическая победа РФ.
«Россия сохраняет в этой стране свое военное присутствие. Если говорить об Иране в Сирии, то здесь также нет оснований говорить о снижении влияния Тегерана. Иранисты называют Сирию золотым звеном шиитской цепи, и Иран уходить оттуда не собирается. Учитывая тенденцию к примирению, которая сейчас наблюдается на Ближнем Востоке, сотрудничество Сирии с Саудовской Аравией и рядом других стран ЛАГ не выглядит для Ирана чем-то неприемлемым», — отметил эксперт.
Впрочем, участие Турции в этой четырехсторонней встрече в Москве стоит рассматривать как опосредованное присутствие в сирийском урегулировании члена НАТО, считает Чупрыгин.
«Турция не может не принимать участие, потому что она находится в рамках астанинского процесса, который худо-бедно имел какие-то результаты, и для Турции это одна из официальных рамок, которые легитимируют ее присутствие в Сирии. Есть еще один момент: Турция — член НАТО, а этому блоку совсем небезразлично, когда один из его членов имеет возможность поучаствовать в таком формате», — добавил он.
Под контролем сирийского правительства сейчас находится около 65% ее территории, а большую часть северо-восточных провинций Ракка, Хасака, а также северные части провинции Дейр-эз-Зор контролируют Сирийские демократические силы, состоящие в основном из курдских ополчений. Часть Идлиба заняло радикальное движение «Хайят Тахрир аш-Шам» (запрещенная в РФ организация). Несколько районов в Алеппо, Ракке, Хасаке и Идлибе находится под фактическим протекторатом Анкары, который был установлен по итогам турецких военных операций «Щит Евфрата», «Оливковая ветвь» и «Источник мира».
При этом еще 5 мая Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что операции ВС Турции на границе с Сирией и Ираком не завершены, Анкара ждет подходящего момента. До этого официальный представитель президента Турции Ибрагим Калын заявил, что Анкара готова к новой военной операции на севере Сирии и она может начаться в любой момент. В ходе мартовского визита в Москву Башар Асад заявлял, что согласен встречаться с турецким коллегой только в том случае, если Турция выведет войска с территории Сирии.
Впрочем, в настоящий момент пока с уверенностью нельзя сказать, кто на сирийско-турецком саммите, если он всё же состоится, мог бы представлять Анкару, поскольку 14 мая в стране пройдет первый тур президентских выборов. При этом, судя по последним опросам, победа Эрдогана совсем не гарантирована. Однако даже в случае успеха оппозиционного кандидата Кемаля Кылычдароглу на выборах Анкара не будет выводить войска, считает Андрей Чупрыгин.
«Есть объективные интересы, и ни один из избранных руководителей страны, какой бы политической ориентации он ни был, не может их игнорировать», — отметил эксперт.
Тем не менее, четырехсторонняя встреча глав МИД России, Ирана, Турции и Сирии — шаг в верном направлении, поскольку добиться политического урегулирования сирийского кризиса было бы трудно без диалога с Турцией, которая сохраняет контроль над рядом северных районов Сирии, добавил Иван Бочаров.
«В этом вопросе Сирии и Турции до сих пор очень трудно найти сближение позиций. Политическое урегулирование ситуации в САР упирается не только в позицию Турции, главная проблема — вопрос реинтеграции северо-восточных районов Сирии. Они контролируются Сирийскими демократическими силами, состоящими преимущественно из курдских ополчений. Политическое урегулирование сирийского кризиса вряд ли будет возможно без учета их интересов», — отметил он.
При этом проведение саммита Турции и Сирии на уровне президентов в ближайшее время вряд ли возможно, считает эксперт. «У них разорваны дипломатические отношения. Любые двусторонние контакты пока носят очень ограниченный характер», — резюмировал Иван Бочаров.
