От Пасхи предательской к Пасхе победной

Приамурский Земский Собор, убеждён, может быть правильно понят только в контексте всех событий Русской смуты.

На мой взгляд, главная ошибка в трактовке Приамурского Земского Собора заключается в том, что его пытаются интерпретировать отдельно и превратить, таким образом, в какое-то очень важное событие в истории России. А это вызывает нередко насмешки светских историков, которые говорят примерно следующее: ну провели некое собрание на небольшом кусочке отдалённой и малозаселенной территории России, власть которой держалась на японских штыках, и рухнула, как только японцы ушли, – что тут такого особенного?! А кто-то ещё вспомнит, что Собор позвал на престол предателя царя Великого князя Николая Николаевича, который даже формально не имел прав на престол…

Но именно в контексте всех событий Русской смуты начала ХХ века Приамурский Земский Собор обретает своё значение, как один из ключевых этапов на пути национального покаяния.

Попытаемся восстановить контекст событий.

Великая «бескровная» Февральская революция, как известно, произошла в самый разгар Великого поста. Вместо покаяния – всеобщее предательство...

События Февральской революции содержали глубочайшие знаки падения России и русского народа в бездну. Один из них: в понедельник Крестопоклонной седмицы толпа русского православного народа брала штурмом тюрьму «Кресты». Так «поклонялись» Кресту русские люди в столице Империи в феврале 1917 года.

Еще один глубокий знак русского падения: ВСЕ высшие русские православные генералы и адмиралы (цвет русской армии!) предали царя. Только два инородца и иноверца – граф Федор Келлер и Хан Гусейн Нахичеванский (пускай не он, полковник Винекен тоже не был коренным русаком!) остались верными присяге.

Самый вопиющий знак русского падения: отступничество иерархии и духовенства. По сути, Святейший Синод в феврале 1917 года легитимировал государственный переворот, превратив его в благопристойную революцию! О свершившемся государственном перевороте и его «законности» простой народ во всей Империи узнал на литургии в ближайшее воскресенье в неделю Крестопоклонную, 5 марта 1917 года, когда перестали поминать Царя и начали молиться «за благоверное временное правительство».

А на местах бывало и покруче. Так правящий архиерей Олонецкой губернии благословил в честь «долгожданного освобождения» совершить молебен и крестный ход в пасхальных облачениях. И это в самый разгар Великого поста! Само собой, Пасха 1917 года повсеместно праздновалась как «Пасха освобождения». А она была, по сути, «Пасхой предательства».

Такое надругательство над Верой и над Церковью Христовой не могло остаться безнаказанным. Поэтому Россия закономерно провалилась в смуту. Будущий новомученик протоиерей Иоанн Восторгов записал в дневнике в те дни: «Камень покатился с горы».

Белое движение, с которым были связаны надежды на выход из смуты, на восстановление национальных идеалов и святынь, так и не осмелилось провозгласить идею монархии, оставшись идейно в русле лукавого непредрешенчества. Тяготел видимо, над белыми вождями дух предательства Царя (если некоторые из лидеров белых, как, например, Деникин или Врангель, непосредственно и не отрекались от Царя, но они точно не осуждали февральский заговор и переворот).

А ведь хорошо известны слова «демона революции» Троцкого: «Если бы белые армии выдвинули идею мужицкого царя, мы бы не продержались и недели».

Ожесточение гражданской войны свидетельствовало о том, что и «красная идея», не только «белая», была принята большой часть русского народа, как своя. Ненавистная рознь мира сего – идеологическая, социальная, национальная – восторжествовала в сердцах русских людей.

И только в самом конце гражданской войны, когда не осталось никаких реальных политических инструментов для захвата власти, среди белых начали звучать мысли о покаянии.

Знаменитый поэт Сергей Бехтеев в Севастополе в 1920-м написал: «Армия белая, армия красная,// Сёстры кровавой судьбы,// Вас породила година ненастная// Междоусобной борьбы.// Враг нашептал вам заветы лукавые,// Души враждою разжёг,// Зло подтолкнул на затеи кровавые,// Ложною славой увлёк».

Впрочем, нельзя сказать, что это было общее чувство. Другой поэт (Иван Савин), чуть позже написал: «Никогда примирения плесень// Не заржавит призыва во мне».

В конце мая – начале июня 1921 года состоялся съезд русских монархистов. В Баварии, в местечке Рейхенгалль, собрались уцелевшие лидеры монархического движения: бывшие депутаты Госдумы Николай Марков и Александр Крупенский, бывшие члены Госсовета Алексей Ширинский-Шихматов и Александр Трепов, бывший сенатор Александр Римский-Корсаков, Виктор Соколов и Николай Тальберг. Словом, весь цвет русского монархического движения, те, кому удалось бежать из охваченной смутой страны.

Выступая с докладом, Н.Е. Марков заявил: «Ни белые, ни красные не имели успеха, посему пора выступить третьим. Пришло время нам самоопределиться. Красные выступали под красным интернационалом, белые объединялись под лозунгами республиканскими, мы объединим народ, восполнив синим цветом русский национальный флаг».

Съезд нарочито был назван съездом «хозяйственного возрождения России», что было заявкой на объединение всех здоровых русских сил. Однако политизации избежать не удалось, уже на самом съезде возникли распри между монархистами «правыми» и «умеренными». Единство даже среди монархистов просуществовало недолго. Но идеи бродили.

И в среде русских интеллектуалов происходил процесс опамятования. В этом смысле характерна предсмертная статья учителя Ивана Александровича Ильина одного из основателей кадетской партии, профессора юриспруденции Павла Ивановича Новгородцева с характерным названием «Восстановление святынь». Она написана в июне 1923 года. Он так ставил проблему: «время, нами переживаемое, властно и решительно требует новых слов»; «политические верования, которые недавно еще казались великими и определяющими, явно потускнели и померкли». Новгородцев зовёт стать людьми «нового сердца и нового сознания» (любимые понятия затем у Ильина), призывает понять, «что не механические какие-либо выборы и не какие-либо внешние формы власти выведут наш народ из величайшей бездны его падения, а лишь новый поворот общего сознания». А последние слова статьи Новгородцева звучат крайне актуально: «Не политические партии спасут Россию, ее воскресит воспрянувший к свету вечных святынь народный дух!».

Вот именно в таком контексте работы русского духа на далекой окраине России, на Приамурском Земском Соборе и прозвучал призыв к покаянию, была предпринята попытка через покаяние, через обращение к древним историческим символам и архетипам, через мысль о необходимости возрождения монархии наметить пути возрождения Родины.

Конечно, многое в деяниях Приамурского Земского Собора было наивным и ошибочным. И упомянутая уже ставка на Великого князя Николая Николаевича, который был ничем не лучше другого претендента на престол Великого князя Кирилла Владимировича, оба предали Государя. И попытка Верховного правителя Приамурского края Михаила Константиновича Дитерихса восстановить воинские звания и названия подразделений времён Московского царства, что вызывало у офицеров насмешки.

Но тут важно понять общую тенденцию, направление даже не мысли, а порыва души. Шёл поиск хоть какой-то опоры в текучей, расползающейся, разрывающейся по швам реальности.

Всё было испробовано, все пути пройдены. И в итоге, как в песне: «Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили». Любопытно, что эту песню, лучше всего передающую безысходность Белого движения, написал в 70-е годы ХХ века советский человек Юрий Борисов, родившийся именно тех местах, где проходил Приамурский Земский Собор – в Уссурийске. В этой песне есть точные слова, верно передающие дух эпохи: «Отступать дальше некуда – сзади Японское море,// Здесь кончается наша Россия и мы»…

Но конечно, полноценное русское покаяние могло произойти только в России, а не заграницей, только в сердце России, а не на окраине. И оно произошло в подвиге Новомучеников и Исповедников Российских и в подвиге русских воинов на поле брани в годы Великой Отечественной войны своей кровью искупивших отступничество народа в 1917 году. Потому и победа была дарована Богом русскому оружию в Пасхальные дни 1945 года. Так замкнулся цикл от предательства февраля 1917 года до победы мая 1945 года.

И нам важно понять, что всё это – единый процесс нашей трагической и героической истории. В котором путь, пройденный организаторами и участниками Приамурского Земского Собора, должен найти свое место.

Доклад на конференции, посвященной 100-летию Приамурского Земского Собора.

Анатолий Дмитриевич Степанов, главный редактор «Русской народной линии», историк, член Союза писателей России