Материализм стал своего рода господствующей религией образованного класса

Много раз мне приходилось дискутировать на тему, что февральская революция 1917 г., которая и свергла русского Государя с трона, не была внезапной и подготовленной горсткой людей, непонятно откуда взявшихся. Это закономерный итог долгого процесса, в котором принимали участие образованные слои общества, отпрыски русского дворянства, о чём сейчас принято как-то неловко умалчивать. А зря. Мне кажется, об этом стоит говорить больше и открыто. В своих книгах я приводил немало тому исторических примеров. Вот ещё один.

Взялся за чтение «Подпольной России» Сергея Михайловича Степняка-Кравчинского (долгие годы откладывал, но и эту часть русской истории надо знать, как бы она нам не была неприятна).

Напомню: впервые книга появилась на итальянском языке в Милане в 1882 году. Как отмечается в предисловии, «обошла всю Европу, была издана в Англии, Франции, Германии».

Во все времена антирусско-государственные книги в Европе восторженно приветствовались. Так и в этом сугубо политическом труде всё начинается с религиозной темы. Автор утверждает:

«Материализм стал своего рода господствующей религией образованного класса, и едва ли нужно говорить о том значении, которое освобождение от всяких религиозных предрассудков имело для всего дальнейшего развития революционного движения».

Ну хорошо, для революционного возбуждения масс это значение имело. Но как быть с бабочкой, как объяснить её появление на свет, её красоту и значение для природы? В конечном счёте, её значение для существования самого человека?

Всё существование человечества будто бы имеет в своей сути осмысление этой загадки.

Степняк-Кравчинский пишет о новой вере для образованного класса России — атеизме.

«Характерно то, что зараза распространилась даже на людей зрелых, с обеспеченным положением, на приобретение которого они затратили свои лучшие молодые силы, — судей, врачей, офицеров; и такие были не из наименее преданных делу. Движение это едва ли можно назвать политическим. Оно было скорее каким-то крестовым походом, отличаясь вполне заразительным и всепоглощающим характером религиозных движений».

Итак, всё кипит, всё изменяется, одно свергается, другое воздвигается… А тем временем никем не объяснимое чудо — бабочка Махаон — пролетает, трепеща крыльями, с одного красного цветка на другой, и мы зачарованно следим за её движением, не в силах оторвать взгляда от этого простого повседневного чуда, сотворённого вопреки желанию человека.

Но почему я взялся за чтение «Подпольной России» именно сейчас?

В предисловии к роману «Овод» рассказывается о сподвижнической работе Э.Л. Войнич с организатором «Общества друзей русской свободы» («Для привлечения общественного мнения Англии на сторону русской освободительной борьбы») ежемесячного журнала «Свободная Россия», начавшего выходить в Лондоне «с середины 1890 года» - Сергеем Михайловичем Кравчинским (псевдоним «Степняк»).

Безусловно, С.М. Степняк-Кравчинский был талантливым литератором. Язык его лёгок, образен — что было свойственно русскому образованному сословию XIX века. Нарисованные им портреты русских революционеров-социалистов-террористов зримы, как и городские пейзажи, как и воспроизведённые картины всевозможных происшествий, убийств, побегов…

Что ни говори, но именно самое обеспеченное, знатное из молодёжи вставало на путь борьбы с русским укладом жизни. В этом и крылось предвестие будущих страшных испытаний для империи. Написанные Сергеем Михайловичем очерки о Якове Стефановиче, Дмитрии Кименце, Петре Кропоткине (принадлежал «…к высшей русской аристократии. Фамилия князей Кропоткиных одна из немногих, происходящих по прямой линии от Рюриковичей…»), Дмитрии Лизогубе («…был миллионер, владелец громадного имения, состоявшего из усадьбы, земель, лесов, в одной из лучших губерний России»), Вере Засулич («…под этой простой, мало поэтической внешностью скрывается душа, полная высочайшей поэзии, глубокая и могучая, богатая любовью и негодованием»), Софье Перовской («…происходила из высшей аристократии… отец долго занимал пост петербургского генерал-губернатора…») тому подтверждение.

Это удивительно. Удивительна та патологическая ненависть к власти в России, то уничижительное отношение к вере своих предков, самому государству (текст пестрит замечаниями типа: «…её детство между отцом, деспотом и самодуром, какие встречаются ещё только в России…» — о Софье Перовской; «На одной из окраин первопрестольной русской столицы, там, где этот полуазиатский город…»

Ничего не напоминает из XXI века? Особенно, если учесть, что на все эти вопросы в талантливо написанной, с точки зрения литературного труда, книге Степняка-Кравчинского «Подпольная Россия» нет прямого, вполне понятного, разумного и однозначного ответа. За всеми общими рассуждениями о теории, благе для всех, социализме виднеется почти неприкрытая пустота.

Кровавая ненависть к собственному государству (а никакому другому государству они и не нужны) отечественной образованной интеллигенции — по-настоящему неразгаданная многовековая тайна.

Но продолжу читать книгу. Вот, например, рассказ о готовящемся покушении на Александра II (глава «Московский подкоп» в разделе «Очерки из жизни революционеров»). В нём отмечено всё — сколько мест готовилось к взрыву, сколько на это потрачено денег, как героически трудились копатели, не имея надлежащих инструментов и оборудования. Да вот обширная цитата из этого очерка:

«Железная дорога на пути следования царя была минирована в трех пунктах — около Москвы, Александровска и около Одессы. Предполагалось, что царю на этот раз не ускользнуть. Однако он ускользнул благодаря стечению непредвиденных случайностей. Оба одесские подкопа — один под железной дорогой, другой в самом городе, на Итальянской улице, по которой царь должен был ехать в экипаже, пришлось бросить, так как он в Одессу вовсе не поехал. Около Александровска, где покушение было организовано под руководством Желябова и Окладского, взрыв не последовал вследствие каких-то недостатков в системе запалов. Хотя цепь была сомкнута в надлежащий момент, императорский поезд прошел благополучно над пропастью, на дно которой он неминуемо должен был скатиться при малейшем толчке. Два других покушения также потерпели неудачу... Только в Москве удалось по крайней мере совершить покушение, хотя, казалось, здесь было всего меньше вероятия что-нибудь сделать… Вся колоссальная работа по прорытию московского подкопа вместе с двумя другими железнодорожными покушениями, подготовлявшимися к тому же ноябрю, обошлась всего от 30000 до 40000 рублей, включая сюда и разъезды... Пришлось купить пять лошадей, телегу, оружие; нужно было содержать множество людей в Петербурге, Москве, Курске и Харькове, чтоб следить за движениями полиции. Тем не менее, это предприятие, на основании точнейших отчетов, доставленных организации лицами, которым оно было поручено, обошлось в 4500 рублей с чем-то».

Видите, как подробно повествуется о подготовке убийства. Не объясняется только одного: какова главная, перспективная цель готовящегося злодеяния, во время которого должны пострадать, даже с точки зрения террористов, ни в чём неповинные люди — ведь не один только Государь находился в этом поезде.

Но интересна реакция на предстоящий врыв русского общества. По словам автора, «…все студенты, адвокаты, литераторы, за исключением состоящих на откупу у полиции, знали, что царский поезд взлетит на воздух (со всеми находящимися в нём людьми — В.С.) во время следования из Крыма в Петербург. Об этом разговаривали, как говорится, повсюду. В Одессе один довольно известный литератор собирал почти открыто подписку на взрыв, и полученные таким путём полторы тысячи рублей были целостью доставлены комитету. Полиция же ничего не знала».

Иными словами — это самое общество к предстоящему убийству относилось терпимо, вполне сочувственно, что и позволило Степняку-Кравчинскому сделать следующий вывод:

«Революционеры имели дело не с правительством в европейском смысле слова, — при таких условиях борьба, по безграничному неравенству сил, была бы немыслима, — а с обособленной бандой, которая была ненавистна всей мыслящей России. Единственными союзниками правительства были шпионы и жандармы».

Но вот в феврале 1917 года революция победила. Долгожданное «обществом» избавление от монархии наступило. И что дальше?..

А дальше мы знаем что — наступила закономерная расплата.

Валерий Викторович Сдобняков, главный редактор журнала «Вертикаль. ХХI век», Нижний Новгород