В конце октября святая Церковь совершает память святого апостола и евангелиста Луки. Есть одно только Евангелие, одна только благая весть: Бог — это любовь. Из этого единственного источника проистекает весь смысл жизни и смерти каждого из нас. Существует только одно Евангелие, но одновременно мы говорим о четырех Евангелиях. Это не Евангелие Матфея или Марка, Луки или Иоанна, это Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, которое написано «от Матфея», «от Марка», «от Луки», «от Иоанна» — согласно их видению в Духе Святом.
Апостол Лука узнал о Христе от других людей, через свидетельство тех, кто раньше него встретил Христа. С первых строк своего Евангелия он говорит об этом, обращаясь к некоему Феофилу, имя которого в переводе на русский язык означает «боголюбивый» (а также «боголюбимый»). Как преподобный Серафим Саровский в беседе с Мотовиловым о цели христианской жизни называет его «Ваше боголюбие», так Господь через апостола и евангелиста Луку обращается с этими словами к каждому, кто открывает Евангелие, ко всем, кто ищет ответить на любовь Христову своей любовью.
Это Евангелие особенным образом близко нам, потому что и мы когда-то, подобно апостолу Луке, не знали Христа. Апостол Лука так потрясен открывшимся ему даром, что спешит поделиться им со всем миром. Узнав тайну Христа Воскресшего, он с благоговейным вниманием, со страхом Божиим шаг за шагом следует всему, что было написано о Христе до него.
Чтобы лучше понять, что представляет собой Евангелие от Луки, обратимся к книге Деяний святых апостолов, также написанной им. В этой книге — удивительно живое и яркое описание событий, как будто апостол Лука является их непосредственным свидетелем. Но до 16-й главы, говоря об апостолах, о Церкви, о христианах, несущих благовестие спасения миру, он употребляет местоимение «они». А в 16-й главе вдруг появляется «мы» — он сам становится участником миссионерских путешествий. Эта замена местоимений происходит очень естественно, одно повествование почти неотличимо от другого — так глубоко он пережил то, что передали ему другие апостолы. И его Евангелие — это благоговейное собирание всего опыта Церкви и собственное благодатное знание евангелиста о Христе Воскресшем.
Ни один естественный дар не бывает напрасным, ничто не пропадает у Бога. Мы знаем, что Лука был художником, иконописцем, и нельзя не увидеть его необыкновенный дар художника и здесь. Книгу Деяний святых апостолов можно назвать иконой Церкви с клеймами на полях — изображением роста Слова после Воскресения Христова и Пятидесятницы. Он был «врачом возлюбленным» — это чувствуется по тому необыкновенному состраданию, с которым он относится к больным людям. Или, например, такая подробность всех трех синоптических Евангелий, где Спаситель уподобляет богатого верблюду, пытающемуся пройти сквозь игольное ушко. У Матфея и Марка слово «игла» в переводе с греческого — «швейная», а у апостола Луки — «хирургическая».
В Евангелии от Луки — не другой Христос. Просто Христос явился Луке именно таким. Если бы существовало двенадцать Евангелий, и больше, они все бы открывали Христа по-новому. Точно так же как если бы каждый из нас написал о том, как открылся ему Христос, — это было бы новое богатство, новая красота Церкви. Но из всех Евангелий, из всех свидетельств Церковь избрала Духом Святым только четыре Евангелия. Те, которые в полноте и без какой-либо примеси заблуждений свидетельствуют о тайне Воплощения Божия и нашего спасения.
Остановимся на других неповторимых подробностях Евангелия от Луки. Только у него мы найдем повествование о грешнице, приносящей покаяние и принимающей прощение от Господа, потому что она возлюбила много. Только у него — притча о милосердном самарянине, о потерянной драхме и о блудном сыне, покидающем отчий дом и снова возвращающемся к своему отцу. Только у него мы прочтем о богаче и нищем Лазаре, о Закхее, о разбойнике благоразумном. Эммаусские путники — картина, которая вдохновляла во все времена самых величайших поэтов и художников, начиная от Данте и Рембрандта. Это можно найти только у евангелиста Луки, потому что он художник и поэт, потому что из всего, что было со Христом, каждый выделяет то, что особенно близко ему, как бы проходя мимо того, что больше поражает других. Каждому человеку дано единственное и неповторимое общение с Господом.
Мы должны увидеть в этом даре апостола и евангелиста Луки две драгоценных черты. Во-первых, желание открыть Евангелие всем людям, прежде всего самым дальним. Тем, кто как будто не смеет надеяться на милость Божию. Тем, кого другие, призванные ко Христу, как будто исключают из своего общения. Это грешники, самаряне и язычники. Все, кого мир не принимает в расчет — нищие и бедные, дети и женщины. Да, и женщины, потому что в те времена участие женщин в серьезных делах было недопустимо. А у апостола Луки мы видим женщин, которые больше, кажется, чем кто-либо, слушают Евангелие, — как Мария, сидящая у ног Христа. Женщины, которые неотступно идут за Христом, чтобы слышать слово Его. Женщины, которые следуют за Ним до Креста, и первыми получают весть о Воскресении.
И, во-вторых, это Евангелие — Евангелие милосердия Божия. Высшее его проявление — в словах отца блудного сына, когда он обращается к старшему сыну: «Сын мой! Ты всегда со мною, и все мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся». Есть ли более новые и более сильные слова о Боге Отце! Евангелист не создал образ отца, который бежит навстречу своему грешному сыну, умершему и ожившему, и обнимает его, чуть не плача от радости. Он не мог создать этот образ, он мог услышать это только от Самого Христа, вернее, от тех, кто первоначально услышал от Него. Потому что этим образом сразу и навсегда упраздняется образ Бога — холодного, всемогущего, исполненного праведного гнева и мести. «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть». Может быть, апостол и евангелист Лука услышал эту притчу от того человека, который сам услышал ее от Христа, и был так глубоко потрясен этим рассказом, что ему открылась жизнь вечная и образ Бога, Который не просто спешит к нам навстречу, а бежит, чтобы обнять возвращающегося к Нему грешника. Это так глубоко поразило душу апостола Луки, что все его Евангелие отмечено этой тайной Отчей любви.
Он не мог также сам создать образ Закхея, человека, который не боится оказаться смешным в глазах других людей, потому что хочет увидеть Христа. Увидеть Христа, чтобы услышать Его. Услышать Его однажды, чтобы слушать Его всегда. И он не мог создать образ разбойника благоразумного, который с виселицы своей — с креста — как с кафедры, проповедует всему миру словами, которые до конца времен будут достигать сердец самых отчаянных грешников. О том, что смерть Христа — не конец всему, что Христос — победитель смерти, и что Он снова придет во Царствии Своем, чтобы спасти всех нас. Он не мог придумать рассказ о спутниках, идущих в Эммаус, потому что он сам был одним из этих спутников. Это его сердце горело, когда рядом шел Христос, его глаза были удержаны из-за печали, и он не узнал Воскресшего Христа. Эти драгоценные образы, которые дает апостол и евангелист Лука, неповторимы, потому что человеческая любовь, когда она встречается с любовью Божией, всегда неповторима.
Ни одного слова нельзя убрать из четырех Евангелий, но, как сказала одна женщина по простоте своей: «Если бы надо было выбирать из четырех Евангелий только одно, я бы выбрала Евангелие от Луки. Потому что, мне кажется, это Евангелие более, чем другие, обращено ко всем, даже потерявшим всякую надежду людям». Евангелие от Луки богато многими драгоценными жемчужинами — о некоторых из них мы сейчас упомянули. Найдя хотя бы одну из них, мы начинаем понимать, что стоит все продать, чтобы приобрести ее. Хорошо идти по дороге жизни с Лукой и Клеопой и Воскресшим Христом, все более узнаваемом нами.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
 еп_28.06.23.png)
 еп_Скопинский.jpg)
