Братья, давайте угомонимся с улюлюканием

Друзья, вы можете забросать меня камнями, но я призываю оставить улюлюкание и спокойно разобраться в вопросе о.Андрея Кураева.

В вопросе отношения к о.Андрею следует, на мой взгляд, разделить разные вещи.

Одно дело — его провокационная деятельность последних лет, которая некоторое время воспринималась в качестве формы юродствования; другое дело — его интеллектуальная деятельность.

И вот как раз его интеллектуальная деятельность сегодня становится предметом конспирологического построения, согласно которому о.А. Кураев был изначально внедрён пресловутой «кровавой гэбнёй» именно ради того, чтобы «подменить» единственно верное схоластическое богословие XIX века своими «бабьими баснями». И, тем самым, во-первых, подорвать единство так сказать «корпоративной нормы» русского православного человека, во-вторых - толкнуть нас в направлении разнообразных тупиков.

Но и тут я бы, всё-таки, разделил его тексты 1990-х и тексты, написанные уже после увлечения «гарипотеровщиной», а также более позднюю антисодомитскую активность.

Сейчас хотел бы остановиться на том, что сегодня происходит весьма характерная для нашего сознания подмена: нам не по нраву сегодняшняя деятельность Кураева, поэтому давайте проклянём (не читая) его старые книги. Или ещё лучше. Давайте-ка поищем в этих текстах нечто, что можно было бы встроить во вполне конкретный контекст: «проект Кураев – это гэбэшный проект по развалу РПЦ изнутри».

Когда я начал формулировать свои мысли, лёгшие в основу этой реплики, то не ставил перед собой задачи апологетики ранних произведений о.Андрея.

Просто перечислил основные проблемы, которые стояли тогда, в 90-е годы перед нами, неофитами.

Но если спокойно разобрать его книги, написанные в 90-е годы, то мы видим разработку основных вопросов, актуальных для нас, неофитов 90-х годов:

1. Отношение к пантеизму в целом и рерихианству в частности;

2. Отношение к экуменизму в вульгарном смысле (т.е. все конфессии, якобы, по-своему хороши и соответствуют тому или иному культурно-историческому типу христианства);

3. В чём, собственно говоря суть, Православия и чем православный путь спасения принципиально отличается от инославных?

4. Существует ли проблема конфликта между научным мировоззрением и религиозным? Что такое вообще научное мировоззрение - как метод осмысления?

5. Это уже для наиболее пытливых. Эго магистерская диссертация, которая тоже была доступна в сети, давала ответ на вопрос: «Что такое человек в различных мировоззрениях, начиная от пантеистических и оканчивая атеистическими. И в чём уникальность собственно говоря православного ответа на этот вопрос?»

Если вы, уважаемые читатели помните реалии 90-х, то должны хорошо помнить, что книги, которые печатались репринтным образом, на эти вопросы если и давали ответы, то ответы эти были достаточно туманны. Но на некоторые вопросы ответы не давались, поскольку ряд вопросов актуализировался лишь во второй половине ХХ века. Например, книга о.Андрея, посвящённая сравнению католического и православного осмысления образа спасения представляет собою адаптацию мыслей свт. Игнатия (Брянчанинова), который указывал на то, что в первую очередь у нас отличается сам образ молитвы. Сравним истерический энтузиазм римских подвижников и умиротворение и спокойствие подвижников православного востока. Никакие дореволюционные учёные кирпичи со скрупулёзными схоластическими выкладками не давали такого ясного и внятного ответа. кроме того, столь же ясно о.Андрей высказывался и по отношению к юридическому осмыслению спасения - как оправдывания «делами веры», что совершенно закономерно и привело в своё время к феномену индульгенций.

Этому противопоставляется внеюридическое осмысление спасения - как исцеления от рабства страстям.

И из того, что такой-то батюшка не благословил то, а такой батюшка не благословил это - ещё не значит, что книги - плохие. М.б. батюшка просто не понял того, что там напечатано. (Батюшки ведь иногда попадаются разные). А, может быть, такой батюшка понял напечатанное, но опасался, что его чадо не правильно поймёт напечатанное.

К сожалению, потом о.Андрей превратился в «потерявшегося миссионера». Именно так он в своё время охарактеризовал о.А.Меня. И вскоре, увы, стал точно таким же пленником духа своей аудитории.

Результаты — плачевны.

Подведу итог сказанному.

Мы начали разговор с того, что есть два основных способа отношения к о.Андрею: «гэбэшный шпион, изначально инсталлированный в РПЦ, чтобы ещё больше дезориентировать верных», либо «умный талантливый человек, который, оставшись без духовного руководства, впал в банальную прелесть упоения своим интеллектом. Что само по себе дело не новое».

Я придерживаюсь второго мнения.

Мы имеем дело не с коварством «гэбни», а с банальным, знакомым ещё с начала времён, падением гордого и талантливого ума.

Давайте же остановим этот поток улюлюкания, который порою становится просто неприличным.

Павел Вячеславович Тихомиров, публицист, общественный деятель, помощник главного редактора «Русской народной линии»