4 ноября наша страна отмечает День народного единства – государственный праздник, учреждённый в 2005 году в память о взятии Москвы народным ополчением во главе с Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским в ноябре 1612 года. На портале Президентской библиотеки можно ознакомиться с электронными копиями старинных книг и уникальных документов, посвящённых тому периоду. Материал собран в две большие тематические коллекции: «Преодоление Смуты на Руси» и «Династия Романовых. Земский собор 1613 года», сообщает пресс-служба библиотеки
В первой коллекции много говорится о предпосылках Смуты (1598–1613). Сложная ситуация в России на рубеже XVI–XVII веков была связана с династическим кризисом, вызванным смертью последнего представителя рода Рюриковичей – сына Ивана Грозного Фёдора, а также с голодом и внешней агрессией.
Открывают коллекцию «Акты времени правления царя Василия Шуйского» и «Акты подмосковных ополчений и Земского собора». Огромный массив информации можно почерпнуть из исторической монографии https://www.prlib.ru/item/416486 Николая Костомарова. По версии знаменитого историка, Смута начиналась примерно так: «В сентябре 1580 года у московского царя Ивана Васильевича в Александровской слободе была свадьба: царь женился на дочери боярина Фёдора Фёдоровича Нагого, Марье Фёдоровне. Это был, как показывают хронографы, осьмой [восьмой] брак царя. <…> Роли свадебных чинов были розданы так, что вышло как-то знаменательно и странно: посажённым отцом царя был его сын Фёдор, а невестка Ирина Фёдоровна – посажённой матерью; другой сын Иван Иванович был у него тысяцким; дружками были: со стороны жениха князь Василий Иванович Шуйский, со стороны невесты Борис Годунов – оба будущие цари Московские».
Через год не станет сына царя – Ивана Ивановича, через четыре – самого Ивана Грозного. Последнему наследует слабый физически и душевно Фёдор Иоаннович. Фактически же за него будет править брат жены царя Борис Годунов. В 1591 году в Угличе при странных обстоятельствах погибнет сын Ивана Грозного от Марии Нагой, о чём подробно написано в издании «Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия». Впоследствии появятся сразу два человека, выдававших себя за него: Лжедмитрий I и Лжедмитрий II. Годунову так и не удастся убедить народ, что он не убивал царевича, Годунов вскоре умрет, и род его прекратится. Не лучше закончит и второй дружка со свадьбы Ивана Грозного – Василий Шуйский. Побыв царём четыре года (1606–1610), он умрёт в польском плену.
Кстати, как пишет Костомаров, «в первые два года своего царствования царь Борис делал всё, чтобы привязать к себе народ и утвердить любовь к себе и своему роду: освободил сельский народ от всех податей на год, дал торговым людям право беспошлинной торговли на два года». Но весть о том, что царевич Димитрий спасся, «изменила Годунова до корня, и сталось у Бориса в царстве великая смута».
По доступной на портале Президентской библиотеки книге М.М. Щербатова «Летопись о многих мятежах и о разорении Московскаго государства…» можно составить впечатление о том, как реагировали на события Смуты люди XVIII века: «Да простят мне те почтенные роды, коих праотцы преступлениями по сём летописце обвиняемы, несчастные обстоятельства многих привели к таким делам, которых бы они, конечно, никогда не сделали».
Особого упоминания достойны сочинения иностранцев о Смуте. Среди них – записки француза Жака Маржерета, принимавшего непосредственное участие в описываемых событиях. Этот удивительный человек служил Лжедмитрию II в Тушине, переходил к полякам, с последними вступал в Москву, после чего... просился на русскую службу. Существует ответное письмо руководителя земского ополчения против поляков князя Дмитрия Пожарского, где тот отказывается от услуг иностранца.
О «польско-литовском взгляде» на ситуацию мы узнаём из издания «Литовский канцлер Лев Сапега о событиях Смутного времени» на портале Президентской библиотеки: «А мы разве когда-нибудь думали-гадали, что великий царь Московский, во всём свете славный и страшный, с братьями, воеводами и думными людьми будет пленником Польского короля? А разве когда-нибудь наши предки мечтали о том, что Московская столица будет в руках короля Польского и займётся его людьми…?»
Отдельная подборка посвящена провинциальным «лжецаревичам» Смутного времени, а по теме освобождения России от интервентов, разумеется, наибольший интерес вызывают издания о Кузьме Минине и Дмитрии Пожарском.
В издании «Памятники истории Нижегородского движения в эпоху Смуты и земского ополчения 1611–1612 гг.» 1912 года говорится: «Чтобы выяснить причины успеха подвига нижегородцев и понять, почему они так самоотверженно и дружно встали на защиту Родины, надо посмотреть, какой жизнью жил Нижний в Смуту. <…> Жители его, занимаясь торговлей, были очень состоятельны и не имели поводов к острому недовольству Московским государственным укладом. Поэтому нижегородцы с самого начала охотно помогали Москве в её борьбе с разрушителями государственного строя. <…> Большим влиянием в Нижнем в 1611 году пользовался земский староста Козьма Минин Сухорук, художеством говядарь, т. е. мясоторговец. Это был гениальный самородок, одарённый большим умом, громадной практической сметкой и колоссальной силой воли. Во главе же земской рати стал князь Дмитрий Михайлович Пожарский, нижегородский вотчинник, известный своей политической честностью и воинскими талантами».
Нижегородцы привлекали к делу и другие города. В Ярославле, куда ополчение пришло около 1 апреля 1612 года, ему суждено было стать общеземским. 4 ноября 1612 года общеземская рать принудила поляков, окопавшихся в Москве, к сдаче. А в начале следующего года Земский собор избрал на царство юного Михаила Фёдоровича, представителя новой династии Романовых, которой на портале Президентской библиотеки посвящена отдельная большая подборка.
