Чем жива Русь

Как нам жить на русской земле, как смысл этой жизни постичь? А без русской земли и невозможно жить вообще. И без Бога русскому нельзя. Как бы он ни хорохорился в молодости и не безбожничал, к старости и болезням вспомнит о русском предназначении — о Боге, о молитве, о покаянии и о всем, чем только русская душа и жива — верой.

Вера русская обладает неимоверной силой и держит на себе всю землю, рвущуюся в пропасть. Вот и беглый олигарх Березовский перед смертью вспомнил, что хоть он и еврей, а крещеный в православие и, преодолев гордость и заносчивость (правда, не до конца — трудное для еврея дело), стал каяться и просить у народа русского прощения за все свои гнусные дела и преступления. «Я тосковал по России с первого дня, и с каждым проведенным на чужбине днем моя тоска углублялась. Да, я еврей, но рожденный в России. Я русский, Владимир Владимирович. Я бы и рад был быть другим, — тогда я не испытывал бы этой муки, но я — русский. Оторванность от России убивает меня» (из покаянного письма Б.А. Березовского В.В. Путину). Вот, русская земля может и еврея преобразить. Его уже дело, воспользоваться этим задатком или нет.

Нам нужна вера и очень нужна, но живая, не формальная, не только обрядная. Хотя нет ничего красивей православного обряда и православной службы, если они наполнены искренностью и Духом Божиим. Молодежь, по неразумию, любит повторять за еретиками и западными смутьянами, мол, Бог в душе, а Церковь и Бог это разные вещи. Ну, болтают такое, конечно, по своей невежественности. Потому что Писания не читали, а если читали, то не поняли, или истолковали по-своему. А вшивый, о чем он только думает? Ну, ясно, о бане, чтобы чесотку изжить. А о чем думает невежественный и непросвещенный, читая Евангелие? Ну, ясно, как бы оправдать свою лень, алчность, блуд и прочие свои страсти. Но такой даже хуже вшивого. Тот хоть хочет отмыться, а этот не понимает своей вшивости и что Церковь и есть как раз духовная баня, которая моет невидимую душу.

Разве Церковь выжила бы через тысячелетия и страшные кровавые гонения, если бы в ней не было истинного смысла нашей жизни, если бы она не была самою Жизнью! Но Жизнь эта, как некое сокровище, спрятанное от глаз скептика. Истинная Красота никогда себя не выставляет, она сокровенна. В этом смысле правильно поступают мусульманские женщины, пряча свою красоту под покрывалом и открывая ее только своему избранному. Они научились этому от Пресвятой Богородицы. А христианки, в большинстве своем, забыли об этом. Св. евангелист Лука запечатлел Божию Матерь под таким покрывалом, которое она носила всегда, являясь новой Евой и образцом для новой, целомудренной, спасающейся женщины, в противоположность обнаженной и легкомысленной Еве, принесшей смерть человечеству. Хоть и переводится ее имя как «жизнь». Но это не истинная жизнь, а подменная, через родовое скотское соитие. Потому так мерзки язычники и особенно т.н. неоязычники, которые поклоняются этой цепной «жизни», которая есть смерть. Ева это смерть, а Мария — Жизнь. Первая родила убийцу Каина, а вторая чисто родила Воскресителя Христа.

Но это всё слова. А в чем действительно сила Христа? Кто сворачивает горы Его Именем? Да, такие сегодня если где и есть, то спрятаны крепко. Надо искать их, может найдем.

Вот что рассказал автору этих строк один боголюбивый брат. Как его Бог сам, по своей милости, привел к одному старцу-монаху, от которого он увидел чудные вещи. Многих скептиков Господь призвал у нас в России в свое время, и его среди них. И быстро привел его в одну чудную обитель, которая никогда не закрывалась, даже во время страшных безбожных красных гонений. И его благословили в ней пожить — молиться и трудиться вместе с монахами. Было очень тяжело. Монашеские службы будто бесконечные — и утром, и вечером.

Но главное, он в этой обители узнал, что такое истинная исповедь. Он и до этого исповедался, стоя к батюшке в очереди, как обычно. Но эта была другая исповедь. Благодатный старец велел ему сначала три дня ничего не есть, кроме одной маленькой просворочки в день, и в течение этих дней — кроме работы по послушанию и монастырских длинных служб, вычитывать определенные каноны и молитвы.

Ко дню исповеди его состояние, запечатленное блаженной изнуренностью и трехдневным голоданием, было почти неземным. Рано утром, по указанию старца, он направился в особую церковку, находящуюся на возвышенности, поднимаясь по витой тропинке, пока она ему не явилась в своем потаенном одиночестве и красоте, как фрагмент Царства Небесного. Это впечатление усиливало золотое сияние внутри самого, полностью пустого храма. На предстоящую исповедь указывал только аналой с крестом и евангелием, и горящая свеча, необыкновенно большая. Потом он понял, почему она была большой. Чтобы хватило на «бесконечную» исповедь. Которую можно было сравнить с турецкой баней, где опытный баньщик тщательно вычищает и выдраивает тело клиента. Только здесь выдраивались и вычищались все закоулки черной от множества грехов души. Эта грязь невидима. Но если б она явилась на мгновение нашим очам, то, может, это можно было бы сравнить с черными от сажи легкими заядлого курильщика. Как старец на практике чистил душу брата в течение нескольких часов, в которые он пролил реки слез, он рассказывать не стал. Потому что это таинство. Кому это важно и интересно, пусть мол сам найдет такого старца. Но после исповеди, когда немощный с виду старец благословил его и перекрестил, он понял, что такое левитация. Потому что поплыл в Небо, как воздушный шар.

Вот это и есть Церковь. Потому она и жива — такими старцами. Но и прежде всего ее невидимым Начальником — всемилостивейшим Иисусом Христом, Который сохранит ее до своего Второго Пришествия.