27 мая с утра пораньше Центробанк объявил об отзыве лицензий у двух кредитных организаций — Банка развития технологий («размещал денежные средства в низкокачественные активы, не создавал соответствующие резервы, полностью утратил собственные средства») и ЕвроАксис-банка («неудовлетворительное качество активов, несвоевременное исполнение обязательств перед кредиторами»). Эти события хорошо укладываются в общую картину последних лет. Как вообще происходит отзыв лицензии?
Сами банкиры не любят говорить вслух об изнанке своей деятельности, но изредка, особенно в экстремальных обстоятельствах, какие-то проговорки все же случаются. Алексей Френкель, один из руководителей ВИП-банка, позже осужденный по обвинению в заказе убийства первого заместителя председателя Центробанка Андрея Козлова, интересно описывал систему взаимодействия с надзорными органами: приходят с проверкой, фиксируют нарушения и злоупотребления, после чего говорят банкиру: «У тебя все нормативы нарушены. Но лицензию мы отберем не сейчас, а через полгода, чтобы ты мог привести свои личные дела в порядок. А взамен, будь добр, потрудись на обналичке для хороших людей». Я беседовал со знакомыми банкирами, они подтвердили — все так. Цинизм этой системы просто зашкаливает.
Есть и другое свидетельство: еще до начала «зачистки» Александр Лебедев (Национальный резервный банк) прочитал отличную лекцию о банковской коррупции. Там был совершенно правильный тезис: у нас не было ни одного приличного банкротства. Сперва выводят деньги, а потом уже оформляют отзыв лицензии.
При наших нормах, если серьезно работать по контролю, каждый банкир — банкрот и преступник. При изучении баланса видно, что на рубль наличных денег приходятся кредиты на десять безналичных. Отсюда — частичное покрытие обязательств. Для, скажем, предприятия из реального сектора это автоматическое банкротство, а коммерческие банки — практически все — живут по этой схеме.
Удивительно ли, что у лишившихся лицензии банков практически никогда не оказывается денег для покрытия долгов и в дело приходится вступать Агентству по страхованию вкладов? Получается, что банкротство выгодно и владельцу банка, который успевает вывести средства в кэш и исчезнуть, и контролирующим товарищам. Страдают вкладчики — кто-то теряет свои деньги, кто-то не может заплатить сотрудникам из-за игр Центробанка с банкирами.
Встает вопрос: зачем нам вообще такое количество банков? В 1990-х их число вообще доходило до двух тысяч. Потом они начали уходить из жизни, каждый по-своему: некоторые бурно лопались, некоторые медленно умирали… Но и сейчас, даже с учетом еженедельных отзывов наша система все равно перенасыщена сомнительными организациями. Все равно будет коррупция, вывод денег в офшоры — большинство банков для этого и создавалось.
На самом деле России нужно ровно три банка. Государственный банк (не современный Центробанк, по закону полностью отделенный от системы госуправления), Промстройбанк для кредитования промышленности и Внешторгбанк, обеспечивающий экономические связи с зарубежьем. Это не значит, что мы должны взять и закрыть остальные банки — есть более красивое решение: придать им статус филиалов упомянутых выше государственных организаций.
Надо понимать, что жизнь у банкиров не очень сладкая, что далеко не все они бандиты и сволочи. Когда я с ними говорю, особого оптимизма не слышу: «Мы понимаем, что рано или поздно и до нас доберутся». Но при этом многие с удовольствием вошли бы в какой-то приличный федеральный банк на правах филиала.
Но начинать упорядочивать систему надо, конечно, с головы — с Центробанка. Он не может оставаться государством в государстве — в советские времена, скажем, Госбанк был подразделением Минфина. После этой реформы предстоит наводить порядок на втором уровне — среди банков. Не через шантаж и угрозы, как это происходит сейчас, а посредством нормальной всеобщей проверки с двумя возможными решениями — закрыть банк или придать ему статус филиала.
России нужна организованная, честная, работающая по единым правилам банковская филиальная сеть. Нужен порядок, а не хаос, который сейчас сеет Центробанк.
Валентин Катасонов, д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
Впервые опубликовано на сайте «Русская планета»
Сами банкиры не любят говорить вслух об изнанке своей деятельности, но изредка, особенно в экстремальных обстоятельствах, какие-то проговорки все же случаются. Алексей Френкель, один из руководителей ВИП-банка, позже осужденный по обвинению в заказе убийства первого заместителя председателя Центробанка Андрея Козлова, интересно описывал систему взаимодействия с надзорными органами: приходят с проверкой, фиксируют нарушения и злоупотребления, после чего говорят банкиру: «У тебя все нормативы нарушены. Но лицензию мы отберем не сейчас, а через полгода, чтобы ты мог привести свои личные дела в порядок. А взамен, будь добр, потрудись на обналичке для хороших людей». Я беседовал со знакомыми банкирами, они подтвердили — все так. Цинизм этой системы просто зашкаливает.
Есть и другое свидетельство: еще до начала «зачистки» Александр Лебедев (Национальный резервный банк) прочитал отличную лекцию о банковской коррупции. Там был совершенно правильный тезис: у нас не было ни одного приличного банкротства. Сперва выводят деньги, а потом уже оформляют отзыв лицензии.
При наших нормах, если серьезно работать по контролю, каждый банкир — банкрот и преступник. При изучении баланса видно, что на рубль наличных денег приходятся кредиты на десять безналичных. Отсюда — частичное покрытие обязательств. Для, скажем, предприятия из реального сектора это автоматическое банкротство, а коммерческие банки — практически все — живут по этой схеме.
Удивительно ли, что у лишившихся лицензии банков практически никогда не оказывается денег для покрытия долгов и в дело приходится вступать Агентству по страхованию вкладов? Получается, что банкротство выгодно и владельцу банка, который успевает вывести средства в кэш и исчезнуть, и контролирующим товарищам. Страдают вкладчики — кто-то теряет свои деньги, кто-то не может заплатить сотрудникам из-за игр Центробанка с банкирами.
Встает вопрос: зачем нам вообще такое количество банков? В 1990-х их число вообще доходило до двух тысяч. Потом они начали уходить из жизни, каждый по-своему: некоторые бурно лопались, некоторые медленно умирали… Но и сейчас, даже с учетом еженедельных отзывов наша система все равно перенасыщена сомнительными организациями. Все равно будет коррупция, вывод денег в офшоры — большинство банков для этого и создавалось.
На самом деле России нужно ровно три банка. Государственный банк (не современный Центробанк, по закону полностью отделенный от системы госуправления), Промстройбанк для кредитования промышленности и Внешторгбанк, обеспечивающий экономические связи с зарубежьем. Это не значит, что мы должны взять и закрыть остальные банки — есть более красивое решение: придать им статус филиалов упомянутых выше государственных организаций.
Надо понимать, что жизнь у банкиров не очень сладкая, что далеко не все они бандиты и сволочи. Когда я с ними говорю, особого оптимизма не слышу: «Мы понимаем, что рано или поздно и до нас доберутся». Но при этом многие с удовольствием вошли бы в какой-то приличный федеральный банк на правах филиала.
Но начинать упорядочивать систему надо, конечно, с головы — с Центробанка. Он не может оставаться государством в государстве — в советские времена, скажем, Госбанк был подразделением Минфина. После этой реформы предстоит наводить порядок на втором уровне — среди банков. Не через шантаж и угрозы, как это происходит сейчас, а посредством нормальной всеобщей проверки с двумя возможными решениями — закрыть банк или придать ему статус филиала.
России нужна организованная, честная, работающая по единым правилам банковская филиальная сеть. Нужен порядок, а не хаос, который сейчас сеет Центробанк.
Валентин Катасонов, д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
Впервые опубликовано на сайте «Русская планета»
4. Re: Сколько банков нужно России?
3. Re: Сколько банков нужно России?
2. Re: Сколько банков нужно России?
1. От слов к делу