«Чем больше государства, тем меньше Украины»

Как сообщалось, министр юстиции Украины Елена Лукаш прокомментировала закон «Об устранении негативных последствий и недопущении преследования и наказания лиц в связи с событиями, которые имели место во время проведения мирных собраний». Она, в частности, сообщила, что «в ближайшее время Парламент рассмотрит также вопрос создания Временной специальной комиссии по вопросам проведения конституционной реформы. Участие в ней примут представители всех фракций Верховной Рады Украины. Целью ее работы будет подготовка текста изменений в Конституцию Украины, которые сбалансируют отношения между ветвями власти и введут парламентско-президентскую республику. Все участники переговоров понимают, что Конституция должна изменяться исключительно конституционным способом».

«Необходима ли Украине конституционная реформа? Если она необходима, то какие изменения следует внести в Конституцию страны? Какая форма правления приемлема для этого государства?» - на эти и другие вопросы отвечает в интервью «Русской народной линии» известный политолог, кандидат исторических наук, доцент Таврического национального университета (Симферополь) Андрей Никифоров:

«Отличительной особенностью Украины является то, что для соблюдения порядка и для поддержания политического баланса ей нужны разные, даже противоположные политические конструкции. Для порядка – одни, для баланса – совершенно другие. Это такой украинский парадокс. Сейчас действует президентско-парламентская система, которую Партия Регионов использовала для создания властной вертикали. Сейчас, правда, выяснилось, что это было здание на песке - вертикаль разрушена. Но попытка как раз предусматривала установление порядка, управляемости в стране. Именно для этого Украина была возвращена к президетско-парламентской форме правления. Причём сделано это было не в парламенте – путём реформирования Конституции, а вердиктом Конституционного суда.

Дело в том, что ещё во время "оранжевой революции" для того, чтобы повторно провести второй тур голосования, была одобрена конституционная реформа, которая заключалась в переходе на парламентско-президентскую форму правления. Почти весь период правления Ющенко эта форма и функционировала. Когда же на выборах 2010 года победил Янукович, то закон 2004 года, которым эти конституционные преобразования вводились, попросту был опротестован в Конституционном суде и отменен, а следовательно - была восстановлена норма 1996 года, по которой президент является главной фигурой при формировании правительства и имеет ряд других весомых полномочий. Управляемость системы при такой конфигурации конечно, более высокая. А вот баланс оказался нарушен. 

На Украине все ещё помнят, что творилось при президентско-парламентской системе, когда шла настоящая война между президентом и премьером, причем тот и другой (другая) имели свои рычаги воздействия на структуры власти – как в центре, так и на местах. Аппаратная война шла тогда по всей стране. Но при этом выстраивался некий властный баланс. Различные силы и течения имели возможность своего политического самовыражения. В какой-то степени и люди к этой системе были приспособлены, потому что они могли успешно лавировать между противоборствующими сторонами. А когда установилась жёсткая вертикаль регионалов, то она всей мощью обрушилась на людей, что вызвало их острое недовольство. Фактически получается, что очень многие люди тоскуют по временам раздробленности, слабости и импотентности власти. Собственно, это я и называю "украинским парадоксом". Такое настроение – очень украинское. 

Дело в том, что Украина - это такое странное государство, созданное как бы для того, чтобы здесь, на этой территории, никакого государства не было. Местные жители в значительной части - это потомки тех, кто когда-то бежал от государства. Кто - от польского, кто - от российского. Они готовы имитировать наличие собственной государственности как раз для того, чтобы не допустить установления здесь настоящего государственного порядка, который может взяться только извне. Потому что другого порядка - порядка изнутри - они продуцировать не умеют, да и не хотят. Если не понимать эту специфику социальной психологии украинства, то я думаю, невозможно и понять того, что сейчас происходит в стране. Во многих своих проявлениях нынешний бунт и погромы носят характер не политической борьбы одних сил с другими, а некое самовыражение людей, которые восстают против власти просто потому, что это власть.

Сейчас, когда речь идёт о возвращении к парламентско-президентской форме правления, это следует расценивать как попытку вернуться к балансу: между различными политическими силами, между властью и обществом, между разными олигархическими группами. При достижении такого баланса будет меньше порядка, меньше возможности проводить какие-то реформы, будет меньше возможности делать какие-то шаги в плане геополитического выбора. Дальше можно через запятую продолжать перечислять то, что власти делать будет гораздо сложнее. Тем не менее, украинская власть: раздробленная и поделенная, розданная разным политическим акторам, позволит искать политические решения в кабинетах, а не на улице. В этом плане, если регионалам удастся мирно, без полной сдачи позиций, перейти на такую систему, то, наверное, в этом балансе можно будет как-то жить. То есть при балансе плохо, но вне баланса практически невозможно, как выяснилось.

Это всё – не новая для Украины ситуация. Нечто подобное мы уже переживали и не раз. Всякий раз, когда государство на Украине усиливается, оно сталкивается с отторжением со стороны социума, причем, достаточно жестким. Социум, точнее та его часть, которая глубоко украинизирована, не дает Украине состояться как государству, поскольку как только оно начинает набирать мощь, оно перестает быть украинским. Те, кто сейчас бьется в экстазе, распевая гимн Украине, любят Украину, но – разрушают государство, поскольку его не приемлют. В этом проявляется жесткая обратная зависимость: чем больше государства, тем меньше Украины, и наоборот».