Вчера, 26 августа / 8 сентября, исполнилось 99 лет со дня трагической гибели выдающего русского летчика, легенды отечественной авиации и основоположника высшего пилотажа Петра Николаевича Нестерова (1887–1914). А сегодня исполняется ровно 100 лет с того дня, когда Нестеров сумел на своем самолете первым в мире воплотить в жизнь «мертвую петлю», получившую после этого второе название – «петля Нестерова».
П.Н.Нестеров родился в Нижнем Новгороде в офицерской семье, окончил Нижегородский кадетский корпус, после которого в числе шести лучших выпускников был направлен в Михайловское артиллерийское училище. Молодой офицер-артиллерист некоторое время служил во Владивостоке в артиллерийской бригаде, где разработал правила корректирования стрельбы из аэростата.
С 1910 г. Петр Николаевич увлекся авиацией. Вступив в Нижегородское общество воздухоплавания, поручик Нестеров в 1912 году сдал экзамены на звания пилота-авиатора и военного летчика, в том же году совершив первый самостоятельный полет. Затем последовало обучение в Офицерской Воздухоплавательной школе в Гатчине и назначение в авиационный отряд, формировавшийся в Киеве. Одновременно с освоением нового вида техники, П.Нестеров занимался конструкторской деятельностью, придумывая новые модели самолетов, и модифицировал аппараты уже имеющиеся на вооружении Русской армии.
В совершенстве овладев искусством пилотирования, Петр Николаевич совершил ряд блестящих полетов: перелет без посадки Киев – Одесса (во время снежной метели) и перелет за один день Киев – Гатчина. В этих перелетах, пользуясь сильным попутным ветром, а иногда и штормом, Нестеров увеличивал в полтора раза скорость своего самолета, побивая все тогдашние рекорды. А 27 августа 1913 г. в Киеве над Сырецким полем П.Н.Нестеров на самолёте «Ньюпор-4» первым в мире выполнил в воздухе «мертвую петлю», тем самым положив начало высшему пилотажу.
Не мир хочу я удивить,
Не для забавы иль задора,
А вас хочу лишь убедить,
Что в воздухе везде опора… – такими стихами русский летчик прокомментировал свой смертельно опасный полет.
«Нестеров обожал свою авиацию, усматривал в ней не только техническую победу над воздухом. Это был поэт в душе, смотревший на авиацию, как на особый вид искусства. Он не признавал шаблонных приемов. Его манила "мертвая петля", как новая красота, как новые мировые возможности», - отмечал журнал «Искра».
В 1914 г. Нестеров был произведён в штабс-капитаны и назначен начальником авиационного отряда. С началом Первой мировой войны офицер-авиатор отправился на передовые позиции, принимал участие в боях за Львов, осуществлял воздушную разведку, а также выполнил одну из первых в России авиационных бомбардировок, причем настолько успешно, что австрийское командование пообещало крупную денежную награду тому, кто собьет аэроплан русского летчика. По словам пленных австрийских офицеров, неприятельская армия хорошо знала имя Нестерова и безошибочно определяла его самолет, появление которого в воздухе сопровождалось возгласами: «Das ist Nesteroff!»
26 августа 1914 г. около городка Жолква Нестеров совершил свой последний подвиг – первый в истории военной авиации воздушный таран. Выполняя требование генерала М.Д.Бонч-Бруевича во что бы то ни стало прекратить разведывательные полеты австрийских самолетов, Нестеров решился осуществить давно задуманную им рискованную операцию – протаранить австрийский летательный аппарат. (Отметим, что в то время пулеметов на борту самолетов еще не было, а потому воспрепятствовать вражеским аэропланам совершать полеты было крайне сложно).
Дав слово русского офицера, что «австриец» больше не будет летать над русскими позициями, Нестеров протаранил тяжелый вражеский самолет «Альбатрос» на своем «Моране». «Нестеров зашел сзади, догнал врага и, как сокол бьет неуклюжую цаплю, так и он ударил противника», - отмечал свидетель тарана. Таран этот, задуманный как дерзкая атака, оказался для русского аса смертельным. Допустив ошибку в расчетах, Нестеров хоть и выполнил поставленную задачу по уничтожению вражеского самолета, но не уцелел сам. Летчику-асу было всего лишь 27 лет.
«Нестеров стремительно полетел навстречу австрийцу, - вспоминал, ставший свидетелем этого тарана М.Д.Бонч-Бруевич. – (…) Самолет Нестерова, круто планируя, устремился на австрийца и пересек его путь; штабс-капитан как бы протаранил вражеский аэроплан,- мне показалось, что я отчетливо видел, как столкнулись самолеты. Австриец внезапно остановился, застыл в воздухе и тотчас же как-то странно закачался; крылья его двигались то вверх, то вниз. И вдруг, кувыркаясь и переворачиваясь, неприятельский самолет стремительно полетел вниз, и я готов был поклясться, что заметил, как он распался в воздухе. Какое-то мгновение все мы считали, что бой закончился полной победой нашего летчика, и ждали, что он вот-вот благополучно приземлится. (…) Неожиданно я увидел, как из русского самолета выпала и, обгоняя падающую машину, стремглав полетела вниз крохотная фигура летчика. Это был Нестеров, выбросившийся из разбитого самолета. Парашюта наша авиация ещё не знала; читатель вряд ли в состоянии представить себе ужас, который охватил всех нас, следивших за воздушным боем, когда мы увидели славного нашего летчика, камнем падавшего вниз… Вслед за штабс-капитаном Нестеровым на землю упал и его осиротевший самолет».
Как показало расследование геройской гибели русского аса, Нестеров не имел намерения уничтожить самолет противника ценой собственной жизни, надеясь сбить неприятельский воздушный аппарат ударами сверху колесами собственной машины.
Отважный пилот был погребен в Киеве как национальный герой 31 августа / 13 сентября 1914 года на Аскольдовой могиле. Через двадцать лет, когда на территории Аскольдовой могилы разбили парк, прах Нестерова перезахоронили на Лукьяновском кладбище Киева. В январе 1915 года штабс-капитан Нестеров Высочайшим приказом посмертно был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени. В 1914 году на месте гибели П.Н.Нестерова у г. Жолква, в советское время переименованным в г.Нестеров, был сооружен монумент. Сегодня памятники герою стоят в Киеве и Нижнем Новгороде.
Петр Николаевич Нестеров пролетал, включая время обучения в летной школе, всего лишь два года, однако за столь краткий срок и совсем недолгую жизнь русский офицер-новатор сумел стать выдающимся асом, несколько раз сказав новое слово в искусстве полета и навсегда вписав свое имя золотыми буквами в историю русской авиации.
Андрей Иванов, доктор исторических наук
