В рамках фестиваля «Невский благовест» в Святодуховском центре Александро-Невской Лавры прошёл вечер сербского кино. Было показано четыре документальных фильма режиссёров Йована Марковича и Светы Страхинича. Один из этих фильмов, повествующий о нескончаемый сербской войне, исполнен отчаяния. Три других — удивительно жизнеутверждающие.
Фильм «Косово. Бесконечный погром» начинается с рассказа об истории Сербии. Поворотный момент истории этого государства — Косовская битва с турками, состоявшаяся в 1389 году. По преданию, перед битвой сербскому князю Лазарю явился Ангел и предложил на выбор: или победа в бою и царство земное, или мученическая гибель и Царство Небесное. Князь выбрал Царство Небесное — как считают сербы, не только для себя, но и для всех них. Именно в этом ключе они рассматривают свою историю: четыреста лет под владычеством турок, Первую и Вторую Мировую войну, социалистический гнёт, натовские бомбёжки, насильное отделение Косова.
Во времена Косовской битвы не было кинематографа, и о её жестокости мы можем судить только по рассказам летописцев и народного эпоса. Когда видишь документальный фильм о современной резне в Косове, начинаешь думать, что это — самый страшный период в сербской истории. В этом фильме есть кадры, совершенно неприемлемые ни для киноискусства, ни даже для репортажа: слишком жестоко и безобразно. Чего стоит хотя бы речь Патриарха Павла, ныне покойного, в которой он говорит об албанском терроре: оскверняют и сжигают храмы, убивают людей, насилуют детей и монахинь, выкапывают детские тела из могил... Мальчик купается в реке, в него стреляют из автомата; брат бросается спасать его и тоже гибнет. В городе Печ одной автоматной очередью убиты шесть юношей — школьников и студентов. А вот женщина в чёрном говорит о том, как она рукой закрывала грудь сына, но пуля пробила и её ладонь, и его сердце. Мужчина рассказывает, как ему в грудь направили пистолет и велели убираться из Косова, а он поднял горсть земли и сказал: это моя земля, она досталась мне от деда и прадеда, и я умру здесь. Бесконечные обезображенные тела в гробах, бесконечное отпевание и прекрасный сербский распев: «Святый Боже, Святый крепкий»...
После этого фильма создаётся впечатление, что сербская земля стёрта в порошок — если не натовскими бомбардировками, то отчаянием. Но три других фильма, совсем коротеньких, говорят о другом.
О том, как глубока духовная жизнь сербов — по крайней мере, некоторых из них. Герой одного из фильмов, отец Данило, больше двадцати лет не покидает испостницу (скит) святого Саввы. Вот он в глубоком молчании вырезает деревянные крестики, обрабатывает мотыгой каменистую землю, а потом уходит в лес и там замирает, сосредоточенно глядя куда-то в чащу. И только его правая рука перебирает чётки: он молится. Над горами спускается ночь, монах лежит у себя в келье, но пальцы по-прежнему двигаются по ступеням чёток. Его лицо всё время спокойно, на нём ни разу не появляется улыбка. Жизнь монаха-молчальника показана таинственной и простой, без намёка на режиссуру. Конечно, съёмки для него были серьёзным испытанием. По словам режиссёра Светы Страхинича, отец Данило согласился сняться в фильме только по особому благословению Патриарха Павла.
Мне приходилось слышать о том, что итальянские солдаты KFOR, охранявшие один из сербских монастырей, приняли Православие. Может быть, это о них рассказывается в фильме «Чуваре тишине» - «Хранители тишины»? Его действие разворачивается в монастыре Высокие Дечаны, основанном в XIV веке и находящемся на территории Косова. Сейчас на пятьдесят километров вокруг монастыря нет ни одного серба. По словам режиссёра, «когда началась война, сюда пришли тридцать три монаха — самые красивые, большие, ростом более двух метров. Шесть из них — доктора наук. Только три не имеют университетского образования». Этих монахов охраняют итальянские солдаты — провожают и в храм, и за водой на источник. Пока два монаха набирают воду в канистры, четыре солдата стоят вокруг с поднятыми автоматами, и, видимо, не зря: вдалеке слышны выстрелы. Но самое удивительное то, что возле храма солдаты снимают автоматы и вместе с монахами идут на богослужение. Молятся у раки с мощами, крестятся, подходят к елеопомазанию. Потом вместе с отцами садятся за трапезу... Так они охраняют друг друга, каждый — со своим оружием.
Последний фильм, показанный в Святодуховском центре, был совсем прост и назывался «Живот» - «Жизнь». Вот узловатое, сухое дерево, навалившееся стволом на белый храм. На вершине дерева — круглое гнездо с двумя аистами. Монах бьёт в деревянное било, зазывая на службу - а аисты отвечают сухим пощёлкиванием клювов. В храме ревмя ревёт маленький голый ребёнок: его трижды опускают в купель. Вот, собственно говоря, и всё.
«Дай Бог, чтобы никогда не было войны», - резюмировал Света Страхинич после просмотра фильмов.
По некоторым репликам из зала можно было судить о том, что среди зрителей многие впервые узнали о ситуации в Сербии, а может быть — только что открыли для себя эту страну. Многие зрители, включая режиссёра Страхинича, плакали во время просмотра фильмов. В конце вечера одна женщина поднялась на сцену и сказала: «Это откровение для всех нас. У нас никто этого не знает. Мы потрясены тем, что увидели». Хотелось выть вместе с сербскими женщинами на пепелище — и хотелось рожать детей, потому что ничего другого просто не остаётся.
Ольга Надпорожская, специально для «Русской народной линии»
