Церковный либерализм - это явление весьма сложное. Зачастую под ним мы разумеем совершенно не то, что оно реально означает. Лично я считаю, что никакого так называемого церковного либерализма не существует. Как известно, слово libere означает «свободный». Но никакой свободы среди наших церковный либералов, извините, я не вижу. Напротив, я наблюдаю их идейную и финансовую зависимость от западных влияний и их теснейшую связь с международным социальным заказом.
Когда провозглашается, что многодетная семья - это «архаический реликт» и к Христианству не имеет ни малейшего отношения, когда возвещается, что православная семья не должна быть многодетной, то здесь мы имеем ничто иное, как идеологическое продолжение политики Римского клуба по уменьшению населения в странах второго и третьего мира как концепцию «золотого миллиарда», разработанную еще в 70-80-е годы XX века. Согласно этой концепции, в нынешней Российской Федерации положено оставить 50 млн. человек для добычи полезных ископаемых, на Украине - 15 млн., а в Болгарии - 5 млн. Тому же служит высказывание одного уважаемого библеиста, его, мягко говоря, вольная интерпретация о том, что жена спасется, несмотря на чадородие, хотя в греческом тексте написано «через чадородие». Дальше начинаются конструкты, что «через» означает преодолевание, сопротивление и т.д. Это толкование натянутое и неубедительное, а главное - несвободное, поскольку оно находится в теснейшей зависимости от международной конъюнктуры.
Когда у нас появляется течение церковных власовцев, то оно является ничем иным, как продолжением соответствующих решений Евросоюза, согласно которым сталинизм приравнивается к гитлеризму, и соответственно становится вполне допустимой идея «третьей силы», которая якобы пыталась бороться и против Гитлера, и против Сталина. Естественно, церковное власовство органично вписывается в то покровительство фашизму, которое оказывается сейчас на всех уровнях на территориях бывшего Советского Союза - в Прибалтике, на Украине, в Грузии и т.д. Это типичный drang nah osten, и соответственно те, якобы, либеральные высказывания по поводу того, что Власов был русским патриотом и церковным человеком и является невинной жертвой коммунизма, я не могу по совести воспринять как некий дерзновенный свободомысленный выбор отдельно взятого протоиерея или игумена. Для меня это элемент большой политики, в которой некоторые клирики и миряне не вполне самостоятельны.
Примером финансовых вливаний является учебное пособие «Россия. Век ХХ» - толстенная книга на прекрасной бумаге тиражом в пять тысяч экземпляров. Неслыханный тираж сегодня для такого объемистого издания! Это только один из примеров.
Один просвещенный профессор-протоиерей (из жалости к нему не буду упоминать его имя) излагает свое либеральное мнение по поводу эвтаназии, выдавая его за последнее слово свободомыслия, либерализма, и рисуясь своим риском. Если мы взглянем на Запад, то увидим, что эвтаназия в некоторых так сказать «просвещенных» государствах уже стала законодательной нормой, например, в Нидерландах. И ее пробивают как закон на уровне Евросоюза. А внутри России на государственных телеканалах устраивают провокационные передачи, в которых рисуют, как несчастны неизлечимо больные люди, говорят о том, что их надлежит быстрее избавить от страданий, сочувственно рассказывают о родственниках, которые посредством кухонного ножа избавляют своих неизлечимо больных близких от страданий. Данные поступки, данные интервью, данные публикации системны, которые ни о какой свободе мысли, ни о каком дерзновении не свидетельствуют. Напротив, это явный заказ и явный ангажемент.
Когда, например, проповедуется «рок-миссия», то, опять-таки, что здесь нового, что здесь свободного? Что нового в том, что рок-музыка благодаря прямой поддержке международных финансовых структур завоевывает пространство земного шара? «Рок-миссия» соответствует глобальному натиску масс-культуры, которая является отнюдь не стихийным, но хорошо запланированным, системным, раскрученным процессом. В информационной политике масс-медиа данный тип культуры, данный тип музыки занимает важное место по обработке общественного сознания и является системным продуктом глобалистической цивилизации.
То, что наши либералы очень хорошо встроились в мировую рыночную систему, показывает сам их язык и их представления. Например, представление о том, что миссионер должен уметь «пиариться», что миссионер должен быть успешным специалистом по «сетевому маркетингу». Неужели он собрался торговать душами?
Современных церковных либералов нельзя назвать либералами, потому что к ним абсолютно неприменимы слова Вольтера: «Я ненавижу ваше мнения, но готов отдать жизнь за ваше право его высказывать». Они абсолютно нетерпимы к проявлению какого-либо инакомыслия. Действительно, по поводу плюрализма двух мнений быть не может. В связи с этим невольно вспоминаются слова поэта Давыдова:
А глядишь: наш Мирабо
Старого Гаврило
За измятое жабо
Хлещет в ус да в рыло.
А глядишь: наш Лафайет,
Брут или Фабриций
Мужиков под пресс кладет
Вместе с свекловицей.
Поэтому никакие они не церковные либералы, они глобалисты. Они либералы, пожалуй, только в одном: в вольном обращении со святыми догматами, канонами, нравственными нормами и традициями Православной Церкви. Но на это в нынешних условиях не нужно ни воли, ни веры, ни мужества.
Диакон Владимир Василик, специально для «Русской народной линии»
