На Кипре я бывал несколько раз. Наиболее серьезные мои наблюдения относятся к 1995 году, когда я был на Генеральной ассамблее Синдесмоза, которая в свое время была связана с диалогом с так называемыми «ориентальными» церквами, т.е. с монофизитскими. Я заметил, что руководство Кипрской Православной Церкви предоставляло максимально благоприятные условия для этого экуменического диалога, а на самом деле - для приучения православных к мысли о том, что инославные, и, прежде всего, монофизиты (которые осуждены 4, 5 и 6 Вселенскими Соборами), ничем не отличаются от нас.
Владыка Хризостом никак не отреагировал на переданный ему документ с осуждением Шамбезийского соглашения. В монастыре Кикос был устроен по сути дела настоящий экуменический заповедник, а часовня в монастыре Кикос являлась местом экуменических молитв с монофизитами. Другое дело, что далеко даже не все епископы тогда поддерживали экуменические инициативы архиепископа Хризостома. Тем более далеко не все клирики, и, конечно, далеко не все монашествующие и далеко не все верующие. Я бы сказал, что в Кипрской Церкви всегда существовало разномыслие по этому вопросу. Отчасти, конечно, можно понять руководство Кипрской Церкви, которая призвана решать ряд политических задач, в том числе связанных с воссоединением Кипра, с возможностью самого выживания кипрского государства и киприотов ввиду турецкой угрозы. Но, тем не менее, нельзя же жертвовать всем. В свое время, как известно, ради выживания государства византийский император Иоанн Палеолог и архиереи Константинопольского Патриархата пошли на поклон в Феррару и Флоренцию. Хорошо известно, чем это кончилось, - ими было утеряно Православие, и государство они не смогли спасти.
Тем более, визит Римского папы на Кипр несет в себе достаточно печальную символику, потому что в течение столетий, с 1192 по 1570 год, этим островом владели католики - сначала династия Лузиньянов, а затем венецианцы, которые жестоко угнетали Православие, не давая возможности для нормальной жизни и функционирования православной иерархии, монашеству. Они сделали все для того, чтобы православных на этом благословенном острове перевести в унию. Тех, кто отказывался, подвергали гонениям, преследованиям и даже смерти. Характерен следующий случай. В 1230 году были сожжены десять православных монахов: Иоанн, Канон, Иеремия, Марк, Кирилл, Феоктист, Варнава, Максим, Феогност, Иосиф, Геннадий, Герасим, Герман. Они были сожжены только за то, что не приняли унии и неодобрительно отзывались о латинской мессе. Это всего лишь один из многих примеров. В итоге захват турками Кипра православное население парадоксально восприняло как освобождение по принципу: лучше чалма, чем тиара. Потому что латиняне на этом острове являлись более жестокими врагами Православия, чем даже мусульмане.
Что касается роли Кипра и Кипрской Православной Церкви. Да, действительно Кипрская Церковь была достаточно близка Московскому Патриархату (взять хотя бы такую знаковую фигуру как архиепископ-президент Макарий). Наши связи всегда были дружественными, добросердечными и крепкими. Следует сказать, что во времена митрополита Никодима Кипрская Церковь активно участвовала в экуменической деятельности вместе с Московским Патриархатом.
В связи с этим возникает серьезный вопрос: имеет ли экуменическая деятельность в настоящее время смысл? Я отвечу так: с моей точки зрения, никакого. В ней в настоящее время заключен ряд парадоксов. Как известно, она начиналась как движение протестантских церквей, и долгое время Римско-католическая церковь придерживалась осторожной, если не отрицательной позиции в отношении экуменического движения, исходя из вполне ясной экклесиологии: существует только одна Римско-католическая церковь, а все прочее есть схизмы, расколы, квазицерковные образования, в которых, согласно воззрению блаженного Августина, присутствует благодать, но она служит только к осуждению тех, кто ее носит. В последнее время, однако, экуменизм стал еще одним орудием в империалистических планах Ватикана. Судя по последним декларациям и заявлениям католики не изменили своей экклесиологии, и все разговоры о «церквах-сестрах», о «двух легких», особо популярные во времена папы Иоанна-Павла II, - это только разговоры. На самом деле католики смотрели и смотрят на нас как на илотов, которых стоит помиловать только за их покорность.
В этом смысле мне было скорбно смотреть на недавний концерт, который был преподан в Ватикане. Концерт был действительно великолепен, замечателен. Но смотря на достаточно высокомерное, если не презрительное лицо папы Бенедикта XVI, который с нескрываемым снисхождением озирал и слушал все это, мне вспоминались слова Хомякова об отношении к православным (отношении к униатам) как к илотам, которых надо миловать за их покорность. Такое впечатление у меня возникло при виде папы Бенедикта XVI.
Еще меня несколько покоробило следующее обстоятельство. На этот концерт, судя по его уровню и качеству исполнителей, были истрачены миллионы. И мне вспомнился совершенно иной концерт. Есть одно священническое семейство в Новгородской области, которое кормится только тем, что супруга священника ходит по электричкам и поет духовные стихи. Концерт в Ватикане был устроен на средства Московской Патриархии. Вопрос: куда уходят деньги?
Другой сюжет. Не менее 60 миллионов евро было потрачено на Парижскую духовную семинарию. Между тем, в наших духовных школах временами происходят сбои в выплате зарплаты, многие семинарии и училища остро нуждаются в финансировании, элементарном ремонте и пр. Несмотря на это создается за рубежом элитная школка, где православные студенты подвергаются гонениям от слишком ретивых ректоров. Возникает вопрос: зачем? Для чего? Зачем такая трата церковных денег, добытых кровью и потом верующего народа? Во имя каких неведомых нам целей? Это, что называется, к слову.
Что же касается сути, то, к сожалению, уважаемые православные иерархи напрасно надеются на равное объединение. Напрасно они надеются на объединение в полноте догматической истины. С такими надеждами во Флоренцию ехал когда-то святитель Марк Эфесский. В своих надеждах он жестоко обманулся. И по результатам Флорентийской унии он сделался горячим противником и латинства и униатства. Потому что никогда Римский папа не откажется от своего места «викария Христа» и «видимого главы Вселенской Церкви». Никогда он не потерпит никого, кто был бы хотя бы отчасти равновелик ему. Потому что подобное признание означало бы смерть Римско-католической церкви как вселенской универсальной структуры. Это понимают многие иерархи, в частности, пять епископов Кипрской Православной Церкви, которые отказались участвовать в приеме папы. За это они подверглись репрессиям со стороны владыки Хризостома, о чем, конечно, стоит глубоко сожалеть.
Прежде чем начинать диалог любви с инославными, неплохо было бы стяжать несомненное единомыслие и несомненную любовь со своими братьями. Иначе получается не любовь, а псевдоморфоза любви, не истина, а псевдоморфоза истины, не единство, а имитация единства.
В завершение скажу, что экуменические богослужения с римо-католиками как с людьми, заблуждающимися в основных догматических положениях нашей веры, являются грубейшим нарушением святых канонов, в том числе соответствующих правил святых апостолов.
Диакон Владимир Василик, известный историк Церкви, доцент Санкт-Петербургского университета, кандидат филологических наук, специально для «Русской народной линии»
