"Понятие страсти является чрезвычайно многозначным и противоречивым как в богословии, так и в светской этической традиции. Это обусловлено тем, что изначально в рамках античной этической мысли этот термин получил различные определения. В частности, в стоицизме по учению Зенона страсть означала некий беспорядочный импульс души. Стоическим идеалом является стремление человека к уничтожению страстей или к апатии. Подобным образом понимал страсти и Цицерон, который называл их умственными болезнями. В рамках платонической философии страсть также рассматривается как негативное явление, хотя и непреодолимое в земной оболочке. Платон исключает страсти из возвышенной части души и дает некоторую иерархию страстей", - заметил в интервью "Русской линии" заведующий Миссионерским отделом Ярославской епархии, первый проректор Ярославской духовной семинарии, кандидат философских наук иеромонах Серапион (Митько), рассуждая о значении слова "страсть", употребляемом сегодня в самых разных значениях.По словам монаха-философа, стоически-платоническое понимание страсти оказало влияние на восточно-христианскую аскетику и моральную теологию. "С другой стороны, Аристотель понимал под страстью некий нейтральный импульс, присущий каждому человеку, не добрый и не злой по своей природе. С точки зрения Аристотеля, пороком является не сама страсть, а ее избыток либо ее недостаток. Например, каждый человек, пишет Аристотель, имеет страсть страха. Избыток страха - трусость - является пороком, то же самое недостаток страха, который Аристотель называет безрассудной отвагой, также является пороком. Добродетелью, с точки зрения Аристотеля, является середина страсти, в случае страсти страха это мужество, то есть когда человек испытывает страх, но преодолевает его. По мнению Аристотеля, нравственность формируется именно благодаря преобразованию страсти в добродетель посредством разума. Эта точка зрения оказала определенное влияние на католическую моральную теологию, в которой страсть не является чем-то благим либо злым", - сказал он.
"Напротив, - заметил отец Серапион, - синонимом православного понимания страсти является термин "порок". Однако нельзя так линейно трактовать эту проблематику, на самом деле эта проблема значительно сложнее. У разных Отцов Церкви наблюдается различное понимание страсти. С точки зрения христианской традиции в целом, страсть как некое следствие грехопадения человека может быть преображена во Христе. Если у Аристотеля страсть преображает человеческий разум, то в христианстве - Божественный ум, Логос, Божественное слово, сообразуясь с которым можно преодолеть страсть, преобразовать ее в нечто высшее, то есть в любовь к Господу. В обыденном же сознании под страстью часто понимается те или иные ощущения, связанные с любовью, с определенными переживаниями. Такого рода переживания в Православии считаются греховными".
Напомнив, что в названии сегодняшнего дня - Страстной Пятницы - также присутствует слово "страсть", иеромонах Серапион обратил внимание на то, что помимо перечисленных им значений, оно еще связано и с понятием "страдание", "поскольку еще в платонизме страсть воспринималась как неизбежное и недобровольное страдание". "А в Христианстве мы видим, что Христос принимает на себя добровольные страдания, которые также называются страстями, и искупляет человека через них", - заключил священник.
Русская линия
