Летом 1811 года, 22 июля (9 июля
по церковному календарю) на Киевском Подоле случился чудовищный пожар. В
пожаре исчезли 1176 домов; Киев выгорел на треть. Для сведения, всего в
ту пору в Киеве, двести лет назад, насчитывалось 3672 жилых дома, в том
числе на Подоле (самая населённая часть) - 2068.
Сквозь иной пожар - далеко видать...
1.
Подол - нижний город - одна из древнейших местностей Киева, распростёртая то тесно, то привольно от линии изменчивого Днепра до волнистой подошвы круч. Подол - как ладонь, на которой лежат все эпохи. Здесь была в древности речка Почайна, образующая при впадении в Днепр, удобную для кораблей гавань, в которой св. Владимир и крестил Русь. Здесь, на Подоле, был духовно-интеллектуальный центр - Киево-Могилянская коллегия (Академия). Здесь был и экономический центр - Контрактовая площадь, название - памятник Петровской эпохе. Архитектурная доминанта над Подолом - Андреевская церковь, возведённая в царствование Елизаветы Петровны там, где Андрей Первозванный установил крест и сказал о здешних пространствах пророческие слова. Подол и поныне хранит в названиях своих улиц имена урочищ, слободок, церквей Киевской Руси: Хоревая, Почайнинская, Щекавицкая, Кожумяцкая, Дегтярная, Борисоглебская, Спасская...
2.
В книге «Киевский женский Флоровский монастырь» протоиерея Николая Малиженовского (первое издание 1895, второе - 2010) читаем о Большом пожаре 1811-го: «В 9-10 часов утра на Спасской улице, на Подоле, вспыхнуло пламя в доме столяра. Лето тогда стояло жаркое и сухое; деревянные кровли домов легко воспламенялись от падающих на них искр. Усилившийся пламень нарушил равновесие атмосферы и произвёл бурю, которая разносила искры и головни на далёкое пространство. Сильный огонь разлился с такой быстротой и на такое пространство, что по прошествии 3 часов Подол казался сплошным огненным морем. Сильно пострадал во время этого пожара и Флоровский монастырь... совершенно сгорела деревянная Воскресенская церковь, полуразрушена Трапезная церковь, значительно пострадала снаружи и отчасти внутри Вознесенская церковь, а также и колокольня; висевшие на ней колокола расплавились и образовали собой несколько слитков. Не обошлось это страшное несчастье и без человеческих жертв: искавшие убежища в Вознесенской церкви 23 монахини удушились от дыма...»
О Флоровском монастыре упоминает и протоиерей Иоанн Леванда, которому было 77 лет (его искусство проповедника находит отражение и в современных учебниках), он нарисовал для своего адресата такую картину: «Вы очень помните прекрасный наш Киево-Подол, но теперь его нет. Он уже не существует. 9 июля истребил его страшный пожар, не щадя в нем ничего при засухе, ветре и пламенном вихре. Церкви, монастыри, дома пали в огне и пепле. Повсюду виды ужаса, но зрелище во Флоровском монастыре, после сгоревших до основания келий, представившее 30 с лишком тел монахинь и послушниц, задохшихся и обгоревших, превосходило другие ужасы».
Воспоминаний о пожаре, как ни странно, известно не так много. Объяснить это можно тем, что, с одной стороны, это событие не выглядело как нечто совершенно необыкновенное и в народном сознании не заслоняло, скажем, театра русско-турецкой войны в Молдавии и на Балканах (в день пожара, кстати сказать, войска генерала М.И. Кутузова нанесли поражение туркам на Дунае под Рущуком, в теперешней Болгарии). Ну а скорая Отечественная война явилась событием уже столь грандиозным и потрясающим, что её пожары и, главным образом, Большой Московский пожар 1812 года, заслонили собой в сознании современников многие и многое.
О Киевском пожаре наиболее известны эмоционально художественные поздние воспоминания историографа Николая Васильевича Закревского, которому в ту пору только-только исполнилось шесть лет. В его «Описании Киева» читаем: «Пламенные волны, переходящие от одной части нижнего города к другой, сильный ветер, разносящий во все стороны горящие доски, густой дым, падение домов на пространстве трех квадратных верст и отдаленный крик спасающихся - все это представляло зрелище необыкновенное и ужасное... С трудом могли мы пробираться в кривых и узких улицах, загроможденных мебелью, людьми, экипажами. Со всех сторон огонь и дым, шум и крик приводили меня в ужас. Наконец мы достигли Днепровского берега и на Оболони остановились. Тут необъятное множество вещей было в величайшем беспорядке разбросано на песке; люди суетились, некоторые были даже полуодеты; общая горесть царствовала в этом стане разорения; иные горько плакали, смотря на гибель города и буйство пламени, которого вид во время ночи казался еще ужаснее... 10 июля Киево-Подол представлял уже смрадные, горящие или дымящиеся развалины. Улиц нельзя было распознать; а тлеющие бревна и вещи в ямах и погребах, засыпанных землей и золой, делали опасной всякую попытку ходить по пожарищу».
В числе причин предполагался умышленный поджог. Это тем более похоже на правду, что в тот же день в верхнем городе, на Печерске в разных местах были потушены четыре пожара. В городе говорили о польских и французских поджигателях.
По официальной версии, известной ныне, причиной гибели Киево-Подола явилась шалость некоего пятнадцатилетнего Василия Авдеева (Авдеевского). К этому выводу пришёл столичный следователь - надворный советник Аничков. Он заключил, что этот Василий Авдеев «в то время, когда отец и мать его спали, начинив перо порохом, зажег оное, которое бросил в бывшую у нужного места солому, и в то время, когда оная начала уже гореть, он, испугавшись, ушел со двора»...
Некоторые статистические данные о пожаре известны из письма директора 1-й Киевской гимназии Якова Семёновича Мышковского, который сообщал своему иногороднему руководству следующее: «В течение 16 часов поглощена необычайным пламенем важная часть Киева, известная под названием Подола. 1176 домов, Духовная Академия с Братским монастырем, Греческий монастырь, Флоровский женский монастырь, 11 церквей каменных и 4 деревянных приходских, обе почты, Магистрат, Контрактовый дом и запасы разного дерева и других товаров на берегу сделались добычей огня».
Тушением пожара руководил военный губернатор Киева Михаил Андреевич Милорадович, будущий герой Отечественной войны 1812 года, который невредимым пройдёт через 50 сражений и будет убит революционерами-заговорщиками на Сенатской площади в декабре 1825 года. Домой с тушения киевского пожара он приходил домой «в шляпе с обгоревшим плюмажем».
На следующий день, 10 июля (23 июля н.ст.) Киево-Печерская лавра праздновала день памяти преподобного Антония, основателя Пещер и 760-летие монастыря. Наверняка, в пламени Киево-Подольского пожара кто-то увидел и грозное предостережение и зловещий отблеск грядущих пожаров.
3.
В Москве в сентябре 1812 года, во время французской оккупации, сгорели 122 церкви, 6.5 тысяч жилых домов (всего было 9 тыс.), в огне погибли около 2 тысяч раненых солдат, участников Бородина и других сражений, которых не смогли эвакуировать... Когда императору Александру Павловичу рассказали о масштабах несчастья в Москве, он разрыдался.
Киев повторит подвиг Москвы в сентябре 1941 года, когда в центре столицы Советской Украины начались ужасающе таинственные взрывов. Здания учреждений, домов, гостиниц, кинотеатров, в которые только что триумфально вселились оккупанты, «вдруг» начали взрываться, ввергая в панику и немцев и население. Взрывы по радиосигналам продолжались с ужасающей периодичностью пять дней, после чего две недели в Киеве бушевали чудовищные пожары, создавая смерчи над городом, сворачивающие в воронку в небе облака. Очередные покорители Европы к своему ужасу вновь угодили в огненный котёл древнего православного города...
К беде Киева Александр I, конечно, не остался равнодушен.
Протоиерей Николай Малиженовский пишет: «в начале 1812 года высочайше была ассигнована на возобновление Флоровского монастыря сумма в 133 тыс. 86 рублей. Правда, вследствие финансовых затруднений, в которое поставлено было русское правительство во время войны с французами, Флоровский монастырь получил в начале 1812 года лишь часть ассигнованной суммы - двадцать пять тысяч рублей, остальные же деньги выданы ему были гораздо позже (1817-1818. - О.С.). Но важно было уже то, что полное возобновление Флоровского монастыря в недалёком будущем было обеспечено...»
Власти провели детальную опись сгоревшего имущества. Михаил Андреевич Милорадович решил проблему с выплатой компенсаций.
Губернатор Владимира, поэт и мемуарист князь Иван Михайлович Долгоруков в 1817 году осматривал Киев с площадки Андреевской церкви и описал свои впечатления: «Какая очаровательная точка на поверхности! Бесподобный холм, под которым вдруг является взору Днепр во всех своих красивых излучинах, и Подол, особый город, выходящий, так сказать, из самых волн Днепра. Вся эта часть Киева погорела в 1811 г.; ныне она опять устроена, и пожар способствовал ее украшению. Улицы разбиты гораздо правильнее, дома построены в порядке и по хорошим рисункам; везде промежутки соблюдены в пристойной мере. Нет прежней тесноты, опасность которой доказана была столь пагубным опытом. Глядя на Подол с Андреевской высоты, смотришь точно на план, который раскинут на равнине и кажет вам в рисунке все улицы, закоулки города».
4.
Строительный план восстановления Киевского Подола разработал Главный архитектор Российской Империи Василий Иванович (Вильям) Гесте - выдающийся русский инженер, мостостроитель и архитектор, выходец из Шотландии (1763-1832).
Его трудам принадлежат первые чугунные мосты Петербурга, архитектурный облик Царского Села, Саратова, Уфы, Красноярска, Омска, Томска, Черкасс, Вильно, Смоленска, Вятки, Пензы, Екатеринослава, он работал над созданием облика 500 городов. В 1813 году Гесте составил первый генеральный план восстановления Москвы после пожара 1812 года. План восстановления Киевского Подола им разработан в 1815 году... Всего через несколько лет древний город восстал из пепла.
Но бывают пожары иного рода.
http://webkamerton.ru/2011/09/o-mati-gorodov-russkix-gibel-v-ogne-i-vosstanie-iz-ognya/
