«Православная» эквилибристика
В качестве иллюстраций приведем несколько примеров жонглирования этическими понятиями, их подтасовывания и подмен.
Совесть. Вспоминается одно приходское собрание, на котором новый настоятель пытался обуздать паству, тоскующую по его смещенному предшественнику.
После объемной преамбулы о послушании как основополагающей норме церковной жизни, он сказал дословно следующее: «...Иначе у нас „анархия - мать порядка" будет... как у протестантов, у которых высший судья и высший авторитет - это собственная совесть... В силу своей испорченности, что у каждого она своя. У каждого свои авторитеты и мы превратимся тогда в протестантов. Лучше... у нас есть свое священноначалие, которое...» и т.д. в том смысле, что у протестантов - совесть, которая, как видите, не гарантирует от заблуждений и грехов, а у нас - послушание священноначалию: путь надежный, непостыжающий.
Что ж, полемический прием безотказный: вы что, хотите в протестантов превратиться? Хотите, чтоб и у нас в итоге содомия стала нормой жизни? Вот плоды жизни по совести!..
Конечно, никто из нас таких последствий не хочет. А ума, чтобы развести по одну сторону уважение к совести (да, несовершенной, да, погрешающей, но все же вряд ли для того вложенной в нас Богом, чтобы мы ее игнорировали как рудимент «ветхого человека»), а по другую - своенравие отвергшего Священного Предание рассудка, закономерно приведшее к чудовищным метаморфозам протестантского сознания - на это ума и сообразительности, а также знаний, у паствы, как правило, не хватает. И в итоге люди пасуют перед кощунственным блефом, паразитирующем на их преданности Православию. Кощунственным потому, что под видом защиты устоев Православия, попирается как Священное Писание, так и Предание, верностью которому мы хвалимся. Попирается игнорированием православного учения о человеке, согласно которому каждый из нас - бесценная в глазах Божиих личность, одаренная разумом и свободой воли (что, согласно прп. Иоанну Дамаскину, составляет образ Божий в человеке[1]). Пренебрегать мнениями, чувствами паствы, внушать ей пренебрежительное отношение к совести, протезируя ее извращенно понятым послушанием - это надругательство над соборностью Церкви, размывание основ церковной жизни, и создание благоприятных условий для торжества порока, плодящегося под личиной добродетели.
Правда. На межконфессиональной христианской педагогической конференции один из выступавших православных батюшек свою речь начал с призыва не говорить друг другу всю правду, а то как бы не перессориться. Оставим в стороне как беспочвенность его опасений (предшествовавшие доклады католиков и протестантов не давали ни малейшего повода паниковать), так и неконструктивность такого заявления в самом начале перспективного сотрудничества, которое намечалось на той конференции - это заслуживающая внимания тема, но не в формате данной статьи, поэтому сосредоточимся на его аргументации: «Хам тоже сказал правду. Пойдемте, сказал он братьям, там отец наш напился и валяется голым... И был проклят Хам и род его[2]. Иуда тоже правду сказал, не солгал! - и тем самым предал Христа, а его имя стало нарицательным. Они все говорили правду...». И т.д.
Сильно сказано. В смысле, жестко. И формально все, вроде бы, правильно. Хам не солгал об отце, Иуда не солгал о местонахождении Христа. И тот и другой сказали правду, только обесценивает ли это саму добродетель правдивости? Большая часть взволнованной речи докладчика была направлена на то, чтобы развенчать правдивость и если не узаконить ложь и лицемерие, то, по крайней мере, оправдать их.
Разумеется, абсолютизировать правдивость не стоит, но, хотя человек должен думать, что говорит, он все же в первую очередь должен говорить то, что думает. По меньшей мере, не должен поддакивать лжи и придумывать оправдания, которые могли бы перехитрить совесть. Ведь не правда и не правдивость определяют хамство или предательство, но порочные мотивы и цели. Точно так же и дурное применение правдивости не ослабляет ее ценности как таковой и не освобождают нас от морального долга быть правдивыми, искренними.
Что нам известно из Священного Писания о мотивах и целях вышеупомянутых одиозных лиц? О проступке Хама сказано, что он, увидев отца, опьяневшим от вина (одурманивающее действие которого ему до того не было знакомо) и лежащим обнаженным в шатре, не только не проявил о нем подобающей заботы, не укрыв его, но «выйдя, рассказал двум братьям своим» (Быт. 9; 22), которые демонстративно не стали смотреть на отца в его немощи: входя в шатер, чтобы укрыть его одеждой, они смотрели назад (23). Из этого иные люди склонны заключать, что хамством является всякое «открытие наготы», т.е. обличение скрываемой от чужих глаз чьей-либо порочности, особенно публичное обличение. «Грехом Хама» объявляется любой протест против произвола вышестоящих, будь то в семье, Церкви или государстве, любое предание гласности их дурных дел или намерений, независимо от обстоятельств, мотивов и целей обличителя. Между тем, именно мотивы и цели, как уже было сказано выше, определяют природу поступка.
Чем руководствовался Хам? - страстями гордыни, тщеславия, злословия и пр. Какова была его цель? - опорочить отца, воспользовавшись моментом случайной немощи, оклеветать его (как если бы вскрылся какой-то тайный порок), унизить его авторитет, лишить его подобающего почтения. Хам не для того сообщает братьям о состоянии отца, чтобы помочь ему, или, чтобы предотвратить распространение порока, например. То, что произошло с Ноем, касалось только его, поскольку он лежал в своем шатре, но Хаму нужен «жареный факт», чтобы возбудить низменные страсти в своих братьях, или, лучше сказать, заразить их своими страстями. Свт. Иоанн Златоуст, предполагает, что Хам, «рассказывая о случившемся, еще издевался и насмехался над посрамлением отца»[3]. Отсюда и реакция братьев: трудно поверить, что они раньше никогда не видели отца обнаженным, но дело ведь не в самой наготе, а в обстоятельствах, в ее причине, в неподобающем человеку состоянии, символом которого она явилась, как в свое время утрата нашими прародителями окутывавшей их до грехопадения славы Божией свидетельствовала об их грехопадении.
Братья не желают соучаствовать в грехе Хама. Они не желают присоединяться к его злорадству, отвергают его порочное отношение к отцу и без слов обличают, чтобы он задумался о своем поступке и состоянии души, осознал бы свой грех и покаялся. Образом своего поведения Сим и Иафет пытаются помочь Хаму.
И, что немаловажно: ведь Ной не был пьяницей. Он в тот момент, когда его обнаружил Хам, выглядел, как если бы был, но ведь не был... Вот, еще почему следовало его укрыть, принципиально отводя взгляд: случайный грех, ошибка, которую человек и сам в состоянии осознать - иногда не основание для обличения даже с глазу на глаз. Хамство, в данном случае, состояло в стремлении воспользоваться моментом и случайную слабость представить как тщательно маскировавшуюся сущность. К сожалению, такое в жизни встречается нередко: дождаться, когда человек оступится (а то и нарочно сделать подножку), и «привлечь внимание общественности», как если бы это было для него типичным и характерным.
Но при чем тут правда? Если бы Ной был запойным пьяницей, имя Хама не стало бы нарицательным. А если бы Ной к пьянству присоединил еще какие-нибудь общественно-опасные пороки? Тогда действия Хама и вовсе не казались бы достойными осуждения. Однако Ной был праведником. Привлечение внимания к преткновению праведника с целью опорочить, исказить его истинный образ и создать ложный в глазах общества (в данном случае - семьи) - где тут правда? Это ложь! Хам - лжец! Если ради обмана используется формально-фактическая истина, обман остается обманом, а всякий обманывающий лжет, даже если формально все соответствует фактам. Так что Хам не сказал правду братьям, он их пытался обмануть, ввести в заблуждение, сообщив достоверный факт, но правда - нечто большее, чем соответствие фактам. Правда частная - часть общей Правды: Божией. Когда говорится что-то с целью исказить в глазах людей восприятие Правды, сколько бы ни содержалось в сказанном фактического соответствия действительности, правды в этих словах нет.
Разумеется, даже грешного человека, крепко грешного и коснеющего в грехе, далеко не всегда стоит обличать публично. Тем более, что, обличая, трудно удержаться от греха злословия и осуждения. Но если осуждение, как вынесение приговора человеку, его сущности - греховно и недопустимо в любом случае[4], то злословие, во-первых, необязательно сопровождает обличение (поскольку характеризуется пристрастностью[5]), а во-вторых, иногда позволительно, во избежание худшего зла[6].
Утверждение, что всякое предание гласности пороков своих родителей или начальников является «Хамовым грехом» (особенно в Церкви, где пастыри не случайно, не «ради красного словца» именуются «отцами», а архипастыри - «владыками»), опровергается не только элементарной логикой, но и каноническим правом, которое предусматривает возможность обличения (в том числе и вышестоящих лиц) в церковном суде. А трактовка понятия «досаждения» из 55, 56 и 84 Апостольских Правил, исходя из современного понимания русского слова «досада», в смысле причинения досады, обиды, огорчения, не находит ни оснований в трудах авторитетных канонистов[7], ни поддержки в практике Общецерковного суда РПЦ[8].
Дилемма: мыть или не мыть?..
Тут мы сталкиваемся с одной проблемой. Что внешнее должно соответствовать внутреннему - это каждому христианину, ревнующему о своем спасении, понятно. Цитированное выше обличение фарисеев, «оцеживающих комара и поглощающих верблюда», продолжается словами: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их» (Мф. 23; 25 - 26). Эти слова Спасителя каждый должен применять к себе, следя, чтобы не стать лицемером. А лицемер - тот, кто пытается лгать самой жизнью своей.
Что такое «ложь жизнью», очень доступно излагает Авва Дорофей, типологизируя ложь по трем видам: мыслью, словом и жизнью. В частности, он пишет: «Жизнью своею лжет тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержным; или, будучи корыстолюбив, говорит о милостыни и хвалит милосердие или, будучи надменен, дивится смиренномудрию. И не потому удивляется добродетели, что желает похвалить ее, ибо если бы он говорил с сею мыслью, то он сперва со смирением сознался бы в своей немощи, говоря: „горе мне окаянному, я сделался чуждым всякого блага", и тогда уже, по сознании своей немощи, стал бы он хвалить добродетель и удивляться ей. И опять он не с той целью хвалит добродетель, чтобы не соблазнять другого, ибо он должен бы был (в сем случае) думать так: „поистине я окаянен и страстен, но зачем мне соблазнять других? Зачем наносить вред душе иного и налагать на себя и другую тяжесть?" И тогда, хотя бы он в том (вышеупомянутом) и согрешил, однако же, коснулся бы и добра; ибо осуждать себя есть дело смирения, а щадить ближнего есть дело милосердия. Но лжец не по какой-либо из упомянутых причин удивляется, как я сказал, добродетели, но или для того похищает имя добродетели, чтобы покрыть свой стыд, и говорить о ней, как будто и сам он совершенно таков, или часто для того, чтобы повредить кому-нибудь и обольстить его (курсив мой - И.П.). Ибо ни одна злоба, ни одна ересь, ни сам диавол не может никого обольстить (иначе), как только под видом добродетели»[9].
Вот, опять все определяют мотив и цель. Где цель - создать видимость благополучия без волевого усилия изменить к лучшему внутреннее состояние, там торжествует ложь жизнью, лицемерие. И в отношении конкретной личности всё, вроде бы, ясно. Каждый из нас понимает, что лицемерие богопротивно. Однако многие, кому это ясно в индивидуальном отношении, утрачивают ясность мышления в ситуациях коллизий корпоративной этики, когда речь не только об отдельной личности, но о репутации Церкви, в жизни которой эта личность играет, скажем так, не последнюю роль. И мы видим, как зачастую человек требовательный к себе, добросовестный, зорко следящий за собой, чтобы не лукавить, не лицемерить, не величаться «внешностью чаши» (своей), старающийся в первую очередь усердно вычищать ее «внутренность», этот же человек, не раздумывая, резко выступает против каких бы то ни было открытых обличений недостатков церковной жизни и личных пороков пастырей и архипастырей. Если при этом он «за закрытыми дверями» добивается исправления пороков, открытое обличение которых он осуждает, т.е. вычищает «внутренность чаши» (общей) всеми силами, тогда это замалчивание - не лицемерие, а искренняя забота о немощных, которые могут соблазниться и потерпеть душевный вред. Тут можно спорить о том, насколько такая апология, в самом деле, полезна для Церкви, но фарисейства тут нет.
Совсем другое дело, если он, не имея возможности что-то изменить радикально, или, предусмотрительно опасаясь вмешиваться в сложившуюся ситуацию, «не дерзает своей немощной рукой» остановить распространение зла (т.е. оставляет «внутренность чаши» как есть), но одновременно осуждает того, кто «дерзнул» этим заняться, интерпретируя его мотивы и цели предосудительным для него образом и придумывая несуществующие оправдания обличаемому (пороку или человеку), притягивая за уши аргументы и подтасовывая факты. Трудно сказать, насколько такой человек, воображающий, что он уподобляется Симу и Иафету, искренен. Да, он искренне может считать, что такая позиция служит благу Церкви. Но выше мы уже говорили о своеобразном искреннем лицемерии. С филологической точки зрения - это оксюморон. Однако если бы в учебных планах в духовных и богословских учебных заведений существовал предмет аналогичный «сопромату»[10], то в его рамках искреннее лицемерие рассматривалось бы как одно из наиболее достойных внимания явлений религиозной жизни.
Мы знаем, что как наша внутренняя жизнь, так и общецерковная включают отнюдь не только благодатную составляющую, но и то, что образно можно было бы назвать «материей». А там, где на материю оказывается воздействие, возникает «сопротивление материалов».
Искреннее лицемерие - одна из таких форм сопротивления, живущего в нас «ветхого человека» - Духу Святому; «ветхого человека», который, будучи изможден и уже почти побежден, вдруг обнаруживает корешок страсти (например, человекоугодия), находит добродетели для прикрытия (к примеру, ревность по Бозе, любовь к ближнему, смирение и кротость), и, окопавшись внутри сердца и замаскировавшись от совести, пытается из укрытия направлять наши мысли, чувства, слова и действия, порождая «ложь жизнью».
И вот, не видя в себе того, что таится под прикрытием добродетелей и благих намерений, преисполнившись чувства ответственности за души «малых сих» и за судьбы Церкви, человек негодует против безответственности обличителя всевозможных язв церковной жизни, одобряя, а то и требуя в его отношении суровых мер, совершенно не замечая, что перегибы, допущенные «хамом», по сравнению с грехами тех, кого он обличает - все равно, что комар и верблюд. Но, рассуждает он, если бы не этот болтун, никто бы и не знал о существующих проблемах, кроме узкого круга, а теперь мало того, что есть то, что есть, так это еще вредит душевному состоянию тех немощных, кто мог бы, пребывая в неведении, тихо спасаться (вред «сора», благодаря «выносу», стал весьма масштабным). Поэтому его грех и в самом деле вреднее и опаснее для церковной жизни, да и... чего греха таить, наказать его проще, чем того, кого он обличает. И не замечает человек, что занимается он полировкой «внешности чаши», оставляя нетронутым «внутреннее»... только масштаб другой, что, собственно, тоже препятствует ему видеть применимость слов Спасителя о внешнем и внутреннем к своей жизненной позиции, помыслам и поступкам: он ведь не о себе заботится, а грех ближнего все Отцы советуют покрывать!..
Все да не все, не всегда и не во всем, как это уже было показано выше. Если по совести и с умом подходить к делу, адекватно применяя к жизненным коллизиям святоотеческие наставления, то найдется свое место и кроткому терпению, и смиренному неосуждению, и мудрому молчанию, и нелицеприятному[11] обличению.
В чем корень зла? - В том, что кто-то смеет выносить внутренние нестроения на обсуждение общественности (частью воцерковленной, частью малоцерковной, но все же верующей, частью, в самом деле, нецерковной, но не пропащей для Православия, и лишь частью только чуждой и враждебной Церкви), или в том, что замалчиванием проблем создается благоприятная среда для укоренения и процветания порочности?
Ради кого «имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2; 24)? - Ради тех, кто объявил о недостоинстве некоторых христиан (пусть даже и высокопоставленных), или ради тех, кто культивировал в себе и других что-либо достойное порицания и кто этому попустительствовал?
Кто дискредитирует Церковь? - Те, кто, называясь христианами, тайно творят зло, или те, кто их открыто порицают?
К сожалению, эти вопросы не для всех являются риторическими.
Когда мы научимся, открыто и без риска подвергнуться в своей же среде остракизму, обсуждать внутрицерковные проблемы и решать их в новозаветном ключе, тогда, если что и будет становиться достоянием «нецерковной общественности», то лишь как отголосок уже успешно, к славе Божией, преодоленных трудностей.
Чем более честно и последовательно мы будем преодолевать инерцию мирского в церковных взаимоотношениях (проявляющуюся, в том числе, и в подмене иерархичности корпоративностью), тем большим уважением к Церкви будет проникаться «нецерковная общественность» со всеми вытекающими последствиями.
Наглядным примером как пагубности усиленного замалчивания внутрицерковных проблем, так и продуктивности открытой дискуссии, является ситуация, сложившаяся в Римско-Католической Церкви; ситуация, из которой мы можем извлечь хороший урок и предпринять необходимые профилактические меры.
Отвечая на вопрос о причинах педофильских скандалов, французский архиепископ Альбер Руэ сказал: «...Для педофилии необходимы два условия - глубокая извращенность и власть. Это значит, что опасность существует в любой закрытой, идеологизированной, сакрализованной системе. Пока любой институт - включая Церковь - основан на праве сильного, там будут происходить финансовые и сексуальные скандалы»[12].
Лучше не скажешь. Я бы только уточнил, что финансовые и сексуальные скандалы в церковной среде воспринимаются особенно омерзительно по двум причинам: во-первых, потому что «где ярче свет, там гуще тьма», и всякое пятно смотрится темнее на светлом и грязнее на чистом, а во-вторых, потому, что «право сильного» в Церкви - это фундаментальное извращение церковного сознания, противное самой природе церковности (как бы много ни было поводов думать иначе). Это «право сильного» может лукаво истолковываться как иерархический принцип и гарантия устойчивости системы, стабильности церковной жизни, однако, понимание иерархического начала столь приземленно, в призме падшего сознания и порожденной им системы представлений, по недоразумению называемой «здравым смыслом» (ну как «падшее» может быть «здравым», т.е. целостным, здоровым?) - это надругательство над замыслом Божиим об иерархическом начале, выраженном в словах: «...почитающиеся князьями народов, господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10; 42 - 45). На этом и строится иерархическое сознание Церкви Христовой, в этом контексте и следует понимать ту колоссальную власть, которая дается в ней пастырям и архипастырям.
Нынешний Папа Римский пытается спасти репутацию Римско-Католической Церкви, принимая энергичные меры как в кадровой политике, выявляя и искореняя в церковной среде постыдный порок, так и принося покаяние за лже-пастырей. Политика прежнего Папы, суть которой сводилась к попыткам что-то исправить, замалчивая проблему, из опасения, что это повредит репутации Церкви[13], провалилась[14]. Это неудивительно: нечистоты, не очищаемые вовремя, тщательно и энергично, из опасения, что «душок» просочится во вне, выходят из-под контроля и прорываются наружу.
Опыт покаянных акций[15], предпринятых Папой Бенедиктом XVI показывает, что открытое обсуждение не только не компрометирует Церковь, но и сдерживает отток прихожан, начавшийся, когда ситуация вышла из-под контроля и церковные меры последовали вслед за государственными.
Причина кошмара, который сейчас на повестке дня РКЦ, в замалчивании, а оно, в свою очередь, следствие фарисейского понимания церковности: с одной стороны то самое «оцеживание комара» (как бы утонченная и возвышенная духовность, социальное служение, отказ от роскоши, борьба с Дедом Морозом[16]), с другой - «поглощение верблюда» (совершение страшного зла или его замалчивание, что по сути - соучастие, и, в лучшем случае, полумеры по его преодолению).
Можем ли мы сказать, что этот кошмар - явление специфически-католическое и нас ни в коей мере не касается? Конечно, слава Богу, для Православной Церкви - это пока неактуальная проблема. Но гарантированы ли мы от нее в будущем? Можем ли сказать, что она уже сегодня не существует в зародыше? Если причина распространения этого зла - фарисейское замалчивание проблемы, а этот грех нам не чужд, то мы не можем быть уверены, что со временем не окажемся в том же положении. А потому важно вовремя принять превентивные меры, ликвидируя благоприятную для порока питательную среду: «фарисейскую закваску».
(окончание следует)
[1] «Выражение по образу обозначает разумное и одаренное свободною волею» (прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. - М. - Ростов-на-Дону: Братство свт. Алексия; Приазовский край, 1992. С. 79).
[2] Не будем строги и в связи с этой ошибкой: не был проклят ни Хам, ни его род (это идея, распространяемая расистами), но только один из его сыновей - Ханаан и его потомство (на толкование чего мы тоже не можем отвлекаться).
[3] Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на книгу Бытия. - М.: Изд. отд. Московского Патриархата, 1993. Т.1, с. 303.
[4] Авва Дорофей объясняет, что осуждает тот, кто, не ограничивается обличением греха и порицанием согрешающего, но называя человека, например, «лгуном», «блудником», осуждает «само расположение души его», произносит «приговор о всей его жизни» (Прп. Авва Дорофей. Душеполезные поучения. - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. С. 116).
[5] По Авве Дорофею, злословие состоит в том, чтобы сказать «пристрастно о его согрешении» (Там же). Если же обличение совершается без «пристрастности», без внутренней потребности сказать о недостатке ближнего или его дурном поступке, то нет оснований говорить о злословии. То же мы находим и у св. Варсануфия: «Когда человек, говоря, чувствует при сем страстное движение, это уже злословие. Если же он свободен от страсти, это не есть злословие, а говорится для того, чтобы не возросло зло» (Преподобных отцев Варсануфия Великаго и Иоанна руководство к духовной жизни. - М.: Изд-во Донского монастыря, 1993. С. 395). Злоречив тот, кто «ищет себе отрады в падении других» (прп. Ефрем Сирин. Писания духовно-нравственные//Творения. - М.: Изд. отд. Московского Патриархата, 1993. Т.1, с. 19).
[6] «Если хочешь говорить о согрешениях брата, говори бесстрастно - или чтобы исправить его, или чтобы доставить пользу другим» (Изречения безымянных старцев. Цит. по: Настольная книга священнослужителя. - М.: Издание Московской Патриархии, 1994. Т. 7, с. 639). Если уж не получается совсем бесстрастно, то, по крайней мере, не руководствуясь желанием отомстить, навредить, не с целью причинить страдание и выместить зло: «Имей сердце твое чистым пред Богом, и тогда это не повредит тебе. А иметь свое сердце чистым значит то, чтобы не говорить ни о ком ничего как бы в отмщение ему, но единственно имея в виду добро» (Преподобных отцев Варсануфия Великаго и Иоанна руководство к духовной жизни. - М.: Изд-во Донского монастыря, 1993. С. 490).
[7] Например, Зонара, комментируя 84-е Апостольское Правило, пишет, что «обличать, когда делают что-либо неподобающее, не запрещено, хотя слова обличений иногда, может быть, очень резкие и считаются за обиду обличаемым» (Правила Святых Апостол и Святых Отец с толкованиями. - М.: Паломник; Сибирская благозвонница, 2000. С. 168).
[8] «...Выражение „досадить", употребленное в 55-м правиле Святых Апостол следует понимать не в современном значении „причинить досаду", но в значении „оскорбить", „хулить", „клеветать", „браниться"» (Постановление Общецерковного суда РПЦ по делу № 02-02-2010 // Русская Православная Церковь (Официальный сайт Московского Патриархата). Решения Общецерковного суда Русской Православной Церкви от 17 ноября 2010 года [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/text/1331729.html , свободный).
[9] Прп. Авва Дорофей. Душеполезные поучения. - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. С. 158 - 159.
[10] Инженерная дисциплина «сопротивление материалов».
[11] Распространено ошибочное понимание этого слова в смысле «неприятное лицу». «Нелицеприятное», значит, нелицемерное и беспристрастное («не взирая на лица») составление личного мнения, его высказывание (в данном случае - обличение) и поведение; т.е. независимое от прельщающих благ и угрожающих скорбей, личных симпатий или антипатий, принадлежности к тому или иному народу, социальному слою, профессиональному сообществу, родственных, корпоративных или иных связей и интересов, но зависящее исключительно от совести, сути дела и объективной необходимости.
[12] La Revista 21. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.21rs.es/news/view/6953 , свободный.
[13] «В интервью австрийскому телевидению монс. Шёнборн сообщил, что нынешний Папа Римский пытался начать церковное расследование злоупотреблений, в которых обвинялся предыдущий венский архиепископ Ганс Герман Гроер.<...> Кардинал Шёнборн, сменивший Гроера на посту архиепископа Венского в 1995 году, сказал, что Ратцингеру воспрепятствовали в его попытках установить - есть ли основание для предъявления иска Гроеру. Согласно Шёнборну, ватиканские чиновники убедили Иоанна Павла II в том, что утверждения были преувеличены и расследование этого случая повредит Церкви в глазах общественности (выделено мной - И.П.)» (Ратцингер-Информ. «Бенедикт XVI расплачивается за Иоанна Павла II» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.benediktxvi.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2753, свободный).
[14] См. там же: Джакомо Галеацци «Профилактика педофилии: провал метода Войтылы» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.benediktxvi.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2748&Itemid=126, свободный.
[15] См., например, там же: «Я
был глубоко потрясен.
К жертвам, родителям, детям, священникам,
епископам и всей Церкви». Пастырское послание Святейшего
Отца Бенедикта XVI католикам Ирландии [Электронный ресурс]. - Режим
доступа:
http://www.benediktxvi.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2913&Itemid=68,
свободный. О том же в статье Марка Дауда: «„Величайшие гонения Церковь
испытывает не со стороны внешних врагов. Они рождаются из грехов, творимых
внутри самой Церкви". Это был решительный ответ тем обитателям Ватикана, кто
пытался возложить всю вину на средства массовой информации, распространяющие
„глупые сплетни"» (Марк Дауд. «Как я переменил свое мнение о Папе» [Электронный
ресурс]. - Режим доступа:
http://www.benediktxvi.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=3059&Itemid=50,
свободный). См. также: RELIGARE. «В Ирландии католические епископы омыли ноги
жертвам педофилов» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.religare.ru/2_83666.html,
свободный.
[16] Этим прославился архиепископ Болоньи Джакомо Биффи, наиболее активно препятствовавший Папе Иоанну Павлу II ввести во всех католических семинариях тестирование на психологическую предрасположенность (Джакомо Галеацци. «Профилактика педофилии: провал метода Войтылы» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.benediktxvi.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2748&Itemid=126, свободный).
