Эта земля пропитана библейской мощью до основания. Великолепный полуостров Синай, омытый водами Красного моря, сегодня умножает славу Египта, однако большую часть своей истории он не был частью земли фараонов и мыслился как совершенно отдельное пространство. Как некий коридор, связавший небо — с землёй.
Человека можно поставить в затруднение самым простым вопросом. Какого цвета воробей? Ведь он не серый и не коричневый... А какого цвета горы на Синае? Окажись в час заката на пустынной дороге среди этих скал, как в коробке с трюфелем, — вопрос покажется неразрешимым. В очевидной глубине терракота мелькают то и дело багряный, бежевый, песочный, розовый, сиреневый, кирпичный, шоколадный... Бесконечная палитра красок мира скрыта в однообразных, казалось бы, камнях, и тайну эту знает луч света и внимательный путник. Так сердце человеческое, застывшее и бесцветное, слышит голос Божий — и меняется, и расширяется, и хочет вместить в себя весь мир...
Стоит ли напоминать, что основные вехи истории Синая связаны с горой Моисея — библейской горой Хорив*. Концентрация имён и событий на этом пятачке поразительна. На склоне Хорива пророк Илия в VII веке до н. э. скрывался от гнева царицы Иезавели. Века спустя у подножия горы, при Неопалимой Купине, Моисей впервые беседовал с Господом о предстоящем исходе из Египта. Здесь же, на вершине, он получил от Бога скрижали Завета с десятью заповедями. На этих горах иноками, населявшими окрестные пещеры и расселины, в VII веке были обретены мощи святой великомученицы Екатерины. В VI веке в ущелье выстроен грандиозный монастырь, который теперь носит её имя. Стоящая на перекрёстке истории, за 14 веков обитель ни разу не была разрушена. И именно этим монастырём управлял преподобный Иоанн Лествичник — тот самый, чью книгу мы открываем Великим постом.
* Называть её «гора Синай» — не вполне корректно, в горном массиве Синая каждая гора имеет своё название; мы же не называем гору Казбек — Кавказом.
Трудно вместить тот факт, что столько поворотных событий библейской истории произошло в радиусе каких-нибудь трёх километров — а теперь здесь стоишь ты, вполне земной и банальный, немного уставший после ночного восхождения... И вокруг снуют делегаты всех концов земли, лица всех рас и национальностей, звучат десятки диковинных наречий — будто где-то за углом строится Вавилонская башня.
Мало кто из встретивших рассвет на горе Моисея устоит перед соблазном рассказать, «как это было». Сотни тысяч людей ежегодно проделывают этот путь, но туристу редко приходит в голову мысль, что его опыт — не уникален. И те, кто горько пожалел о странной затее ночь напролёт карабкаться на гору в людском потоке; и те, кто остановился за 700 легендарных ступеней до вершины; и те, кто с ветерком прокатился на верблюде за некоторую мзду, — все они, без сомнения, запомнят восхождение. Каким бы странным (трудным, смешным, холодным — нужное подчеркнуть) оно ни было, это — этап, и награда найдёт героев. Но кому под силу описать восход солнца в этих горах так, чтобы запомнилось главное, а не бытовые подробности? Настоящих поэтов никогда не бывало много. А потому рассвет на Синае лучше увидеть самому.
Главное, что нужно сделать при спуске с вершины — это отделиться от стройной колонны и нащупать ту дорожку к монастырю, которую называют монашеской тропой. Всё самое интересное — здесь: и хижина пророка Илии, и келья преподобного Стефана, и пещеры древних аскетов, и горький шоколад скал, расплавленный и застывший рядами человеческих черепов — результат многовекового выветривания породы.
Горы и ущелья Синая покрыты десятками монастырей, скитов, храмов, часовен. Внизу, за мощными высокими стенами, видны башни монастыря святой Екатерины. Дивное житие великомученицы можно перечитывать множество раз — столько в нём поэзии и смысла. Красавица, необыкновенная умница, наследница греческого царского рода, Екатерина жила в языческой Александрии в начале IV века. Её обращение ко Христу достойно сказочной принцессы; история её мученического подвига — целое событие для ранней Церкви. Публичное уничтожение христиан приводило к ещё большему расцвету новой веры: вчерашние язычники, желавшие лишь хлеба и зрелищ, глядя на твёрдость мучеников и сопутствующие чудеса, толпами обращались в христианство. Екатерине, помимо стойкости и необычайной смелости, был дан дар слова. За несколько дней, которые длились пытки, своей мудростью она привела ко Христу необыкновенное количество душ: 50 лучших философов империи, с которыми вела диспут; членов императорской семьи; столичных аристократов и множество простого народа. Христова невеста засвидетельствовала свою верность кровью. Вскоре после казни её тело исчезло. По преданию, мощи великомученицы из Александрии были перенесены на Синайские горы Ангелами.
Монастырь носит имя Екатерины с XI века. Его стены и храм были возведены здесь в VI веке по приказу Юстиниана, желавшего укрепить поселения синайских монахов, защитить их от набегов кочевников и, в то же время, создать в Египте противовес цветущей монофизитской ереси — сильный, здоровый центр православного монашества. Говорят, по задумке императора, монументальное строение должно было венчать вершину горы Моисея, но зодчий принял другое решение. За что, по мнению некоторых историков, впоследствии поплатился.
Удивительное дело: во времена, когда большинство христианских святынь лежало в руинах, Господь сохранил эту открытую всем ветрам обитель невредимой. Но греческие монахи, надеясь на Бога, сами не плошали. Есть мнение, что охранная грамота Мухаммеда, веками защищавшая обитель от набегов арабских кочевников, на самом деле произведение самих монахов. А в XI веке, чтобы добиться лояльности слуг Аллаха, находчивые иноки даже выстроили на территории монастыря... мечеть!
За полтора тысячелетия внутри этих нерушимых стен вырос целый город со множеством двориков и закоулков. Обитель живёт какой-то многоэтажной жизнью. Так, например, куст Неопалимой Купины, из которого Бог говорил с Моисеем, — растение до сих пор живо — расположен так высоко, что не каждый дотянется «потрогать». Его ростки не раз пытались высадить в другом месте, но тщетно.
Попав впервые в главный монастырский храм, паломник, вероятно, испытает лёгкий шок: уже в притворе глаза разбегаются от икон IX–XI века, перед которыми так запросто, по указанию гида-мусульманина, туристы ставят свечи «за здравие» и «за упокой».
Обычно программа посещения монастыря не предусматривает экскурсии в «библиотеку» — так здесь называют хранилище богатейшей в мире коллекции византийских икон. Однако попасть туда нужно любой ценой (вплоть до имитации припадка диковинной болезни). «Синайский» Спас VI века, икона апостола Петра, свитки древнейших рукописей — всё здесь.
То, что одному представляется очевидным доказательством бытия Божия, другому может показаться абсолютно неубедительным. И в этом — премудрость Творца. «Бог создал нас, чтобы обитать в нас», как сказал Макарий Египетский, но Он настолько ценит нашу свободу, что даже не заставляет нас верить в Него. И всё же существуют особые места на земле, которые так явно, так щедро прославляют Создателя, что никаких сомнений не остаётся. Всякое дыхание, конечно, хвалит Господа, но обитатели солёных бездн Красного моря делают это уж совершенно очевидным образом.
Кажется, тот, кто впервые ныряет в «мультик» синайского кораллового рифа, не может не прославить Бога. Человеческому гению всех времён вовек не превзойти один квадратный метр рифового «дизайна». Краски художников блекнут перед палитрой и вкусом Того, Кто «проектировал» этих рыбок, эти россыпи подводных звёзд, охапки цветов и пригоршни ягод. Большой художник узнаётся по стилю, и так и хочется сказать, что продуманность композиции и волшебство деталей этого фантастического мира выдаёт знакомый «почерк». За всем этим великолепием — ручная работа Того, Кто премудро устраивает жизнь человеческую, заплетает в косы наши встречи и судьбы, подаёт утешения и дарит нам этот мир, как хрупкую драгоценную игрушку...
Синай — великое произведение искусства. Но для чего человеку вся эта невыразимая красота? Её нельзя «ни съесть, ни выпить, ни поцеловать». Ей можно лишь радоваться. Радоваться самой красоте — и очевидному авторству Того, Кто создал её. Ведь, по мудрому слову одного священника, «нельзя знать, что Бог есть, — и не радоваться».
