Не так давно мы рассказывали о том, как Детский кризисный центр в Санкт-Петербурге работает с трудными подростками (Арифметика добра, «Вера», № 607). Каково же было моё удивление, когда на книжной полке директора этого центра Татьяны Сарычевой я увидел иконку с надписью «Преп. Димитрий Цилибинский». Откуда здесь знают о малоизвестном святом, первом ученике святителя Стефана Пермского, крещённом им из числа коми-зырян?
– А мы каждое лето с детьми ездим в Цилибу, – ответила Татьяна Николаевна. – Надеемся там и круглогодичное жительство устроить.
– Постойте, так ведь там ничего нет! – удивился я. И вспомнил, как в середине 90-х годов мы организовывали экспедицию в тот край. В Ленском районе Архангельской области на месте деревни Цилиба мы не нашли ни одного дома – кругом лишь зарастающие луга, лес да храм с дырявой крышей. Местечко это на высоком берегу полноводной Вычегды испокон веков обживали коми люди. Здесь в XIV веке инок Димитрий построил храм и основал обитель во имя Михаила Архангела – по примеру своего учителя Стефана, который незадолго до этого заложил Михайло-Архангельский монастырь в Усть-Выми, в сотне вёрст выше по Вычегде. Под этим храмом преподобный вырыл себе пещеру и молился, изредка выходя в мир проповедовать народу. Более 600 лет жили здесь люди, а в конце ХХ века ушли. Как нам казалось, уже навсегда.
– Странно, что вы, жительница Петербурга, так заинтересовались этим таёжным углом, – продолжал я недоумевать. И Татьяна Николаевна рассказала следующее.
Образ святости
– Началось всё со знакомства с нашим питерским иконописцем и учителем древнерусской живописи Андреем Валентиновичем Пономарёвым, – начала директор ДКЦ. – Эту икону преподобного Димитрия, кстати, он написал. Три года пытался создать образ в своей питерской мастерской, и никак не получалось. А в 2007 году сел в алтаре Цилибинской церкви и за три дня написал. Мне кажется, на иконе Димитрий плачет. Сами посмотрите.
Андрей коренной ленинградец, но бабушка его родом из села Туглим, которое в Житии Стефана Пермского упоминается. Все каникулы в детстве он проводил в деревне Берег, недалеко от Цилибы. Познакомились мы с ним в художественной школе, куда я привела старшего сына. Потом у него все мои дети учились. В этом году младшие ребята дипломные работы пишут, в том числе Алёна сдаёт икону преподобного Димитрия.
А тогда – это был 2001 год – я работала в благотворительной организации «Родительский мост», где занимаются поиском потенциальных приёмных родителей, их обучением и помощью принимающим семьям. Тогда я была очень далёким от Церкви человеком. Летом выезжала с подростками в походы, по разным интересным местам. Но за два года до поездки на Цилибу произошло событие. Я вдруг решила – непонятно почему – отвезти своих трудных подростков в монастырь. Составила список обителей, на букву «А» значился Антониево-Сийский. Архимандрит Трифон по телефону благословил, и мы две недели прожили в монастыре. Тогда в моей жизни произошло очень важное – я впервые оказалась на службе, там же были мои первая исповедь и первое причастие. Огромную роль в моём воцерковлении тогда сыграл отец Варсонофий (Чугунов). Когда вернулись в город, мой сын Николай, а было ему тогда 11 лет, заявил, что хочет учиться иконописи. Вот тогда мы и познакомились с Андреем.
На следующий год мы снова поехали на Сию, и с нами отправился Андрей. А летом 2003 года он предложил поехать с подростками на Цилибу. Странное название, подумалось мне тогда. Но Андрей сказал: не пожалеете. Это оказалось правдой. Знаю точно – не было бы в моей жизни Антониево-Сийского, не было бы и Цилибы. Господь так вёл меня.
Кстати, летом 2009 года на Цилибе Андрей написал ещё одну икону преп. Димитрия – на стёртой иконной доске XVIII века, найденной в куче мусора близ храма. Эта икона совсем другая. Ещё одну, небольшую икону преподобного, там же написал мой сын Николай. Ему уже 19 лет.
Центр мiра
– Словами трудно это объяснить, – продолжает Татьяна Николаевна. – Что почувствовали мы там, на Цилибе? Покой? Умиротворение? Присутствие Бога? Сейчас дети говорят, что Цилиба – центр мира. Не в смысле центра вселенной, а центр тишины и покоя. Когда на следующее лето снова туда приехали, стало ясно: да, это серьёзно. Это такое место, где люди 600 лет молились, и святость его просто осязаема. Да ещё всё это разлито в красоте и чистоте природы. Я сама питерская, по святым местам путешествовала много, жила на Байкале. Видела много красивых мест. А на Цилибе испытала особое чувство – как дома.
– А как ваши подопечные, тоже так чувствуют?
– Им поначалу непривычно: не надо бежать, спешить. Надо остановиться и попытаться понять себя. Оглядеться. Увидеть красоту мира, услышать птиц, шелест волн и биение своего сердца. Там хорошо тем, кто учится прислушиваться к себе. Это надо почувствовать, когда события происходят не вокруг тебя, а внутри, в твоей душе. Тогда начинается серьёзная внутренняя работа.
Был забавный случай. Перед каждой поездкой я встречаюсь с родителями своих «походников», рассказываю об условиях в летнем лагере, показываю фото. Одна женщина, увидев снимки, воскликнула: «Так это ж в фотошопе сделано!» То есть в графическом редакторе, в котором фото можно приукрасить. И так сложилось, что она отправилась с нами, хотя я редко беру родителей. И вот была первая ночь, везла я их на лодке по тихой, сказочной Вычегде – и та женщина просто обомлела. Господь – самый чудесный художник – показал нам всю красоту северного неба.
– С лодкой сами, что ли, управлялись? – сомневаюсь.
– Да чего там, мотор завести и – вперёд, только мели объезжай. На вёслах тоже люблю, но там против течения не справиться. Очень сильная река. Вещей всегда много, поэтому четыре-пять раз приходится ездить – от Шаровиц до Цилибы и обратно, всю ночь переправляемся. А дети в это время фотографируют. Больше всего снимков в первые дни делают. Но небо на Цилибе каждый вечер новое, красивее прежнего.
Татьяна Николаевна включила компьютер, читаю подпись под снимком: «Пять часов утра, все очень устали, и сразу пришлось ставить лагерь». На снимке – палатки, установленные прямо в храме.
– Отец Адам, священник из Яренска, так благословил, – поясняет Сарычева. – Спим в храме, на втором этаже, а готовим еду на уличной печке и кушаем там. С отцом Адамом мы познакомились в первый же приезд, в 2003 году. Помню, забрались на колокольню, а оттуда вид окрест: тайга, кругом тайга. И батюшка говорит: «Какое святое место гибнет!» В тот же день я записала себе в дневник: «Да, этот храм никогда не восстановят, он разрушится, и будет одна тайга». Сейчас, когда столько уже сделано, мне странно это перечитывать.
Трудные дети
– Не страшно вам в такую глушь с «трудными» подростками ездить? – спрашиваю воспитательницу.
– Перед каждой поездкой чувствую себя словно перед прыжком с парашютом. Раскроется или нет? Ведь всегда много новых подростков, что в их душах, я не знаю. Некоторые едут, потому что родители послали в «хороший лагерь», другие – потому что в городе их все «достали». Каждый со своим багажом. Но Господь нас бережёт. Со взрослыми на Цилибе бывает труднее. Дети достаточно быстро усваивают правила.
– Всё же дети есть дети, даже «трудные», – киваю я на презентацию. – Вот фото забавного паровозика с игрушечной железной дорогой. Кто-то из ваших из пластилина вылепил?
– Это панно такое, на стене, мы сфотографировали его в отделении милиции Котласского вокзала.
– Милиции?
– Я ж говорю, со своими подростками по-настоящему знакомлюсь только в поезде. Однажды отправились на Цилибу, поздно вечером всех спать уложила. А утром вижу – у парня кровь. Куда ночью ходил, что случилось – молчит. Рука перемотана. В Котласе – там наш поезд четыре часа стоит – сразу же в медпункт отвела, зашили и обработали рану, а оттуда нас плавно препроводили в отделение милиции, разные бумаги подписывать. С нашими ребятами весело.
Слава Богу, такие случаи редки. Особенно на Цилибе. Дети есть дети. Любят играть – мы шахматные турниры проводим, купаемся, рыбу ловим, из винтовки стреляем, из арбалета, конечно под присмотром взрослых. Однажды я похвасталась: вот уже несколько лет, а у нас ни одной травмы, даже ни малейшего пореза, а ведь каждый день с инструментом работаем. И после этого началось: каждый день дети стали приходить кто с порезом, кто с вывихом. Дочка моя руку сломала. Я была в ужасе. Позвонила в Антониево-Сийский монастырь игумену Варсонофию: «Батюшка! Что мне делать?!» Ответил: «Врача с собой брать». Но пообещал молиться. И в один день травмы сразу прекратились. Представьте: раз – и прекратилось. До конца нашего пребывания на Цилибе хоть бы один порез или синяк! Тут уж поневоле станешь думать, что говорить, а о чём молчать и за что нам такой урок.
Вообще же детям там хорошо. Играют в разные игры, много рисуют, потому что с нами художник-иконописец ездит – занимается с ребятами. Компьютеров нет, аккумуляторы в плеерах и мобильниках с играми быстро садятся – и, представьте, дети начинают читать! Мы с собой много хороших книг берём, в том числе православных. Иногда к нам присоединяются дети из Суходола, их приводит учительница Екатерина Безменова.
Вот запись в дневнике: «Они прошли 11 километров пешком по лесу. Мы молились вместе. Потом мы вместе бегали». Или вот другая запись: «Пришёл Василий. Жил с нами 10 дней. Принял решение восстановить храм у себя на родине в деревне Сойга». Или вот ещё: «На байдарках причалили туристы из Жешарта (Коми). 15 подростков и двое мужчин-руководителей. Они работали с нами два дня и очень хорошо помогли в строительстве моста и уборке мусора. Битый кирпич и штукатурку мы использовали для отсыпки у моста. Позже к нам приходили ещё две группы подростков из дер. Ирта и из Суходола. Мы подружились. Все они очень хорошо работали, и мы ждём их на следующее лето».
Иногда мы и сами совершаем разные вылазки. В позапрошлом году выезжали в Верхнюю Тойму, неделю жили вместе с казаками. Была большая военизированная игра, очень интересная, с хорошей физической нагрузкой.
– А что значит «вместе молились»?
– Утром и вечером у нас молитвенное правило. Никого не заставляем, но все стоят. Молитвы читают по очереди – кто хочет, тот и подходит к аналою с молитвословом. Большинство наших подростков невоцерковлённые, но к концу смены два-три таких пацана всерьёз берутся за исполнение правила. Мамы удивляются: приехал сын и за столом молится. Как правило, это быстро уходит, если дома не поддерживается.
Цилибские тайны
– В каком состоянии, по-вашему, цилибский храм?
– Он довольно крепкий, несмотря на древность. Построили его на месте первоначальной деревянной церкви в 1713 году «иждивением торгового человека Петра Афанасьевича Осколкова». Там два придела – верхний во имя Архистратига Михаила, нижний – Рождества Христова. Даже когда его закрыли, цилибцы продолжали приносить в него покойников «на отпевание». За отсутствием священника сами читали Псалтирь или просто гроб ставили, чтобы в храме побывал. Потом там устроили склад. Когда деревню выселили, там ещё долго оставался старик, присматривавший за церковью. Когда его, совсем уж древнего, родственники увезли в Сыктывкар – вот тогда храм и начал разрушаться. Появились «чёрные следопыты», укравшие с погоста древние могильные плиты, кажется, ещё XV века – с надписями на церковнославянском. Мало того, разрыли монашеские могилы, оставив кругом ямы. Хотя это же не скифские курганы, что там искать? Монахов с драгоценностями не хоронили.
За храмом пытались приглядывать добрые люди из окрестных деревень, делали в нём уборку. К сожалению, вместе с мусором вынесли и некоторые ценные для памяти предметы. Разбирая завалы, мы нашли, например, кусочек Распятия, лепного ангела, фрагменты священнического облачения, причём древнего. На поручах обнаружили изображение свастики – то есть это XVIII век. Всё это собрали по крупицам и передали отцу Адаму – он хранит реликвии в ящичках в Яренском соборе.
Листаю фотографии дальше, читаю подпись: «Расчистили и обустроили родник, поставили памятный Крест и скамеечку». На соседнем снимке – сразу три Креста рядом с храмом.
– А эти кресты откуда взялись, раньше их вроде не было?
– Тут такая история. В храме мы делали уборку. Наверху когда-то было зернохранилище, и после его закрытия зерна ещё много оставалось. Так что все окрестные птицы сюда слетались и просто жили в Михайло-Архангельском приделе. После них остались горы помёта – десятки мешков мы вынесли. Потом взялись убирать остатки удобрений – порядка 70 кубометров лежало в притворе и превратилось в камень, ломом долбили. Всё это надо было закопать. И наши ребята рядом с храмом на тропинке стали рыть большую яму. Скоро наткнулись на убитых людей.
– Почему решили, что убитых?
– Ну, когда видишь гвоздь в позвоночнике и черепа с круглыми дырочками... Да и тела были свалены в кучу, друг на дружку – так не хоронят, а закапывают. Дети наши испугались, я тоже не знала, что делать. Звонила в Архангельск, в монастырь, в Алесандро-Невскую лавру. Благословили нас всё аккуратно вынуть и по-христиански перезахоронить. Мы сделали три братские могилы. Отец Адам отслужил панихиду, на которую приехало много народа – из Суходола, Ирты, Лены, Яренска. Из Суходола привезли поимённый список священников, репрессированных в Ленском районе. Последний настоятель цилибской церкви священник Константин Субботин 11 сентября 1930 года был арестован и 28 февраля 1931 года расстрелян. Молебен наш был 17 июля, и мы все вместе вспоминали Царственных страстотерпцев.
– Чьи останки, так и не выяснили?
– Местные рассказали, что в лесу в километре от храма были массовые расстрелы, людей привозили на баржах. Но кто был захоронен рядом с храмом – тайна.
С детьми мы много об этом говорили. Удивительно: Цилиба вроде бы удалена от мира, а история России там очень ярко проявляется. Почему при царице Екатерине были отобраны земли монастыря? Почему в 1934 году закрыли храм? Кого и почему здесь расстреляли? Есть такие страницы истории, которые в школе дети не проходят.
– А мощи преподобного Димитрия вы не искали? – спрашиваю Татьяну Николаевну. – Всё-таки первый ученик Стефана, возможно, первый крещённый им коми человек. Это была бы почитаемая святыня.
– Есть предание, что мощи не под часовней были, а под храмом, где сохранилась подземная келья преподобного. Но стоит ли сейчас искать эту келью? Пока на Цилибе не возобновится жизнь, пока там не появится хранитель, что-либо открывать бессмысленно. Я точно знаю, что храм до конца не обследован, но ничего не предпринимаю. Тем более без благословения.
Некоторые местные иногда мне говорят: «А-а, мы-то знаем, зачем вы сюда приехали. Библиотеку искать!» Отвечаю: «Что вы, что вы, библиотека же в 1712 году сгорела». Это факт. В 1712-м в один год сгорели архив в Великом Устюге и древний цилибский храм с его бесценной библиотекой, из которой мы могли бы узнать о Димитрии Цилибинском и в целом об истории края. Хотя в новом храме тоже была библиотека, в которую Осколковы свозили всё самое ценное. Куда она делась, неведомо. Вообще о преподобном очень мало сведений. В Вологодских архивах пыталась что-либо найти – ноль.
– То есть их библиотека, думаете, где-то спрятана?
– Возможно. Но пусть она пока лежит. Когда время придёт, нам всем будет открыто.
Возрождение
– За эти годы что вы с детьми успели сделать в Цилибе?
– Работать мы начали с 2004-го. Первые два года делали уборку и в храме и вокруг него. Затем взялись за крышу. Съездили мы в Лену на пилораму за досками, местные жители на тракторе отвезли их до Вычегды, перегрузили на «Канарейку» – это дежурный катер, который по Вычегде ходит.
– А как на цилибский берег поднимали? Помню, мы с рюкзаками еле-еле на него вскарабкались.
– На руках дети подняли, как ещё. У них такой спортивный азарт включается. Зато у парней такие плечи к концу сезона! Крыша оказалась полностью прогнившей, пришлось и стропила менять – 17-метровые брёвна нам привезли.
Местные пришли помогать. Большинство из них были невоцерковлённые, за ради Бога не привыкшие вкалывать, но вот увидели, как дети на храме работают, и тоже подключились. Мы молимся о них поимённо. Особая благодарность жителям Лены и Вожема, отдельно – Александру Истомину, который как ангел-хранитель у нас.
Было много интересных случаев, ставших теперь легендой, – дети друг другу передают. Однажды валили сухостойное дерево и следили, чтобы оно упало в определённое место, а не под крутой откос, откуда его потом не вытащить. И вот падает дерево, но не в ту сторону... Один из взрослых мужчин вскричал: «Отче Дмитрий, помоги нам!» Вдруг падающее дерево как бы во что-то упирается и, повернувшись вокруг оси, грохается туда, куда нам надо. Один мальчишка другому кричит: «Коля, ты видел?! Видел?!» А Коля плечами жмёт: «Видел. Ну и что? Всё равно не верю». Обычно этот эпизод про неверующего Колю дети со смехом рассказывают.
То, что помощь от преподобного идёт, – это совершенно очевидно. Возникает проблема, помолишься – и помощь приходит сразу. Однажды чувствую, силёнок нам не хватит, и тут же к берегу пристают байдарки, 17 крепких молодцов выходят. Так к нам «десанты» из Жешарта высаживались, из Сыктывкара – Сергей Таскаев со своими православными следопытами.
Что ещё? У себя в Цилибе на колокольне и в алтаре Архангела Михаила мы полностью перестелили пол – доски привёз Юрий Николаевич Лодкин с Урдомы. В алтаре на старом фундаменте сложили Престол. В этом нам помог монах Троице-Стефанова Ульяновского монастыря отец Феофилакт.
– Наверное, полностью восстанавливать алтарь и освящать его не имеет смысла? Ведь чужие могут прийти и набезобразничать.
– На самом деле идея у нас такая, чтобы в Цилибе появились постоянные жители. Первое здание мы там уже построили – баню. В крайнем случае, уже в ней можно жить. На очереди – настоящий жилой дом.
Цилиба – удивительное место, и по сути своей целебное. И у меня мечта устроить там реабилитационный центр для подростков и молодых людей, которым по какой-то причине трудно в нашем неспокойном мире. Хочу, чтобы нашлось место каждому, кто захочет здесь пожить. Не только место переночевать, но в более широком смысле. Находясь в городе, освободиться от дурных привычек подростку практически невозможно, а в лесной пустыньке – самое то.
Мне очень хочется, чтобы это был монастырь или скит, а при нём община – братство тех, кто может помочь, и тех, кому нужна помощь, любовь и понимание. Вовсе не обязательно навсегда оставлять городскую квартиру и селиться в глуши всем. Но можно просто приехать пожить и помолиться – место ведь святое. А ещё помочь тем, кому нужна твоя помощь. Понимаете, если мы все станем чуть-чуть добрее друг к другу, может быть, меньше будет брошенных детей, никому не нужных подростков, а как следствие – несчастных взрослых людей, и по кругу – опять их брошенных детей... Мир станет чуть-чуть более братским. Понимаете, кто-то ищет «братьев по разуму», а мы – ищем братьев по Цилибе.
– Это только мечты?
– Возможно, уже в этом году привезём на Цилибу дом. Это большой деревянный пятистенок, шесть на пять метров, с комнатами, где мальчиков и девочек смогу поселить отдельно. И очень хочется, чтобы нашёлся человек, который бы согласился в нём постоянно жить и молиться. Это было бы началом.
Надеюсь, потом появятся конюшня с лошадьми, домашний скот, огороды – чтобы ребятки там трудились и молились вместе со священником. Такой опыт у нас в Ленинградской области уже есть, он себя оправдал. Я думаю, нам это удастся. Вот мои детишки немножко подрастут, и я включусь в это дело полностью.
– А дом где собираетесь ставить, около храма?
– Там поля вокруг, места достаточно. Раньше деревня-то большая была. Надеюсь, скоро домов там снова будет много. А в этом году на поляне поставим, на месте бывшего дома священника.
В прошлом году на краю поляны мы сняли дёрн и вскопали несколько грядок. Местные обещали весной посадить там зелень и картошку. Когда нынче приедем, будут свои овощи.
* * *
– Нам нужна помощь, – сказала на прощание Татьяна Николаевна. – Детский кризисный центр оплачивает частично дорогу и питание, а восстановление храма – это всё за свой счёт. Конечно, есть добрые люди, которые нам со стройматериалом помогают и свежие овощи приносят, но всё равно средств и рабочих рук не хватает.
Нужны известь, доски, цемент, кровельное железо, кирпич и многое другое. Нужны рамы, двери. Нужны строители-специалисты, высотники для ремонта купола. Необходимо выковать и поставить новые кресты на храме. Нужны лодочный мотор и лодка, электрогенератор.
Когда-то главными попечителями цилибского храма были торговые люди Осколковы – их избирали старостами прихода на протяжении веков. Два-три года назад потомки Осколковых собрались в Яренске – съехались туда из Уфы, Сыктывкара, Москвы, откуда-то ещё. И решили они съездить в Цилибу, уверенные, что там уже ничего нет, – просто на место посмотреть. Приезжают, а там вокруг храма работа кипит! Так удивились! Тёплая была встреча, но, как я поняла, сейчас они другой храм восстанавливают, также с их семьёй связанный, – где-то под Москвой. Чем-то они и нам помогут, но особо полагаться не стоит.
С начала июля и до середины августа мы на Цилибе принимаем всех, но в первую очередь нужны позитивные здоровые мужчины и подростки старше 14 лет, поскольку много физической работы. Хорошо, если у помощников будут с собой свои инструменты, палатки, спальники и котлы. Потому что везти из Питера про запас трудно, это ж всё на своих руках и плечах. Желающие могут приезжать семьями. Лучше всего заранее со мной связаться. Телефон ДКЦ – 8(812)-371-61-13, наш сайт – http://www.besprizornik.spb.ru/. В Интернете действует клуб «Цилиба» (www.vkontakte.ru/club1230269), где собираются все наши братья и сёстры по Цилибе. Там можно познакомиться и решить вопросы в режиме реального времени.
Беседовал Михаил СИЗОВ
