Центром христианской жизни является богослужение. Часто можно слышать, что в Православной Церкви культ, в частности обряд, преобладает над учением. В самом деле, русский народ традиционно считает, что участие в богослужении не менее спасительно, чем чтение Евангелия, а отправление культа — не менее важно, чем служение благу ближнего, русский народ усваивал христианство в равной степени по Евангелию и Прологу (Житиям святых), просвещался не только проповедями, но и самим богослужением, не только богословием, но и поклонением святыням.
Те, кто склонен к рационализму, упрекают обычно православных в излишней обрядности. Однако в подобных замечаниях можно усмотреть недооценку обряда, его непонимание. Обряд часто предваряет учение, как знакомство ребенка с природой предшествует её изучению им. Религия — не рассуждение о божественных вещах, а принятие Божественного всем существом. Поэтому для сознания православно верующего так безгранично важно значение молитвы, нисходящей в душу, и евхаристии — принятия Тела Господа.
Обряд — это символическая форма, отображающая глубочайшее духовное содержание религии, религиозное чувство ж благочестивую настроенность верующего. Церковная обрядность затрагивает внешнюю сторону христианской религии, такую же необходимую и органичную, как и внутренняя.
Великий русский писатель Ф.М. Достоевский, разъясняя значение обряда, привел следующую притчу[1]: «Несут сосуд с драгоценной жидкостью, все падают ниц, все целуют и обожают сосуд, заключающий эту драгоценную, живящую всех влагу. И вот, вдруг встают люди и начинают кричать: «Слепцы! Чего вы сосуд целуете? Дорога лишь живительная влага, в нем заключающаяся; дорого содержимое, а не содержащее; а вы целуете стекло, простое стекло; обожаете сосуд и стеклу приписываете всю святость, так что забываете про драгоценное его содержимое. Идолопоклонники! Бросьте сосуд, разбейте его, обожайте лишь живящую влагу, а не стекло!» И вот, разбивается сосуд, и живящая влага, драгоценное содержимое, разливается по земле и исчезает в земле. Сосуд разбили и влагу потеряли. Бедный, несчастный, темный народ!
В самом деле, если мы переживаем чувство любви, то выражаем его внешним образом, неким обрядом любви, в котором, например, любящая мать целует и ласкает ребенка. То же и с религиозным чувством. Если мы веруем в Бога отвлеченно, и обряд — излишен. Но если Бог наш — Бог живой, личный, то мы ощущаем потребность в обряде, испытываем потребность внешне выразить нашу любовь. Православный народ всегда сознавал, что во всех церковных службах, обрядах, молитвословиях дышит дух святыни, мира, жизни и спасения. Интуитивно русский народ понимает церковные обряды так, как говорил о них святой Василий Великий: «Обряды — это догматы от преданий».
Необходимо напомнить и о вероучительной стороне обрядов. По выражению архиепископа Харьковского Амвросия, Церковь, как мать дитя, ведет нас за руку в своих богослужениях к нашему Искупителю. Таким образом, православный храм и богослужение в нем есть своего рода духовная школа, в которой научаются истинам веры и навыкам благочестия. Каждый приходящий в храм, пишет русский богослов, внимательно вслушиваясь во все, что здесь поется и читается, и без особой подготовки узнает то, что нужно ему знать для спасения души. Храм с его богослужением есть такая школа. И тем легче можно успеть в усвоении учения, предлагаемого богослужением, что это учение для каждого из нас до конца жизни непрерывно повторяется... В высшей степени важно и то, что богослужение служит практическим способом обучения истинам веры и нравственности. В нем эти истины не отвлеченно предлагаются, а входят большей частью в состав молитв. Таким образом, если молящийся славословит Отца и Сына и Святого Духа, он чрез это усвояет догмат о Святой Троице. Если молящийся благоговейно поклоняется Кресту Христову и славит Святое Христово Воскресение, — он чрез это научается вере в догмат искупления. Догмат почитания святых он усвояет чрез то, что действительно молится святым и прославляет их. Значение догмата веры о поминовении усопших приобретается чрез действительное поминовение их и т. д.
Следует отметить, кстати, что опытный путь — не только возможный путь познания вероучительных истин, но и единственный. «Живой религиозный опыт есть единственный законный способ познания догматов», — писал в начале XX в. выдающийся русский богослов священник П. Флоренский.
И душой и по обычаю тянется русский человек к храму Божию с его стройным, истовым, тем более праздничным, богослужением. Рассказывают, что в прошлом веке в Сибири не редкостью было встретить в храме за Пасхальной утреней беглых каторжников, которых так влекло к себе церковное богослужение, что они пренебрегали опасностью вновь лишиться свободы.
С благоговением относится православный христианин к храму как дому Божию, олицетворяющему иную действительность — небесное будущее, которого человечество еще не достигло, но к которому устремлено.
Древнерусский белокаменный храм имеет строгий внешний облик и завершается золоченым куполом в форме луковицы. Если византийский купол над храмом напоминает свод небесный, покрывающий землю, готический шпиль выражает неудержимое стремление ввысь, то русская «луковица» символизирует идею молитвенного горения, пламенения к небесам. Русский храм завершается огненным языком, увенчанным крестом и к кресту заостряющимся. Эта форма, несомненно, имеет важное богословское значение. Внутри русский храм, как и византийский, олицетворяет Вселенную. Наверху, в куполе, Христос Вседержитель благословляет мир из темно-синего неба. Под главою в четырех углах изображается четыре святых евангелиста, на стенах — события Священной Истории, престолу предстоят Небесные силы и сонмы святых. В храмах с исключительной силой выражается ощущение встречи Божеского и человеческого, через которую мир собирается воедино и претворяется в дом Божий.
Благоговейное почитание храма объясняется прежде всего тем, что в нем совершаются Таинства и в первую очередь — величайшее, через которое весь мир единится во Христе, — евхаристия.
Совместная молитва верующих соделывает храм жизненным центром православного человека. Вот что говорит один из самых авторитетных в Православной Церкви отцов Церкви святой Иоанн Златоуст (IV в.): «Молиться, говорят, мы можем дома. Сам себя обманываешь ты, человек! Дома, конечно, можно. Но нельзя так молиться, как в храме, где такое множество сердец возносится к Богу, сливаясь в единодушный вопль. Не так скоро ты будешь услышан, молясь Владыке сам по себе, как молясь с твоими братьями, ибо здесь в храме, есть нечто большее, чем в твоей комнате: согласие, единодушие, союз любви».
«Молитва русского человека есть душевный феномен, мало известный, или вовсе не известный у других народов, — отмечал "гениальный вопрошатель" христианства В.В. Розанов. — Это ни описать, ни выразить нельзя, это нужно тайно подсмотреть или случайно услышать. Вся молитва сплетается из глубокого сознания своей греховности, своего ничтожества, из совершенной примиренности души со всеми людьми, из жажды Божией помощи, из надежды на Божию помощь, из веры в чудо... Такая молитва, вливаясь в общую церковную молитву, дышит духом православной соборности, исполняется особенным возвышенным настроением, состраданием, нежностью, участием к людям, — той всемирной отзывчивостью, которую воспел Ф.М. Достоевский. Трудно не умилиться душой при одной только мысли, что в храме постоянно слышатся молитвы "о всех людях" (не об одних православных, не только о своей Православной Церкви), о "примирении всех людей" (о примирении «всех Церквей»), о том, чтобы Бог укрепил в людях кротость, прощение обиды; вместе с тем в храме упоминаются с молитвою о помощи "все теперь болящие", "все путешествующие"; священник вслух молится, чтобы Бог помог присутствующим "подавить свой гнев", "не осуждать ближнего", "видеть собственные недостатки", чтобы Бог помог каждому "рассеять свое печальное настроение". Церковь молится о плодородии земли, о "мире всего мира" и об изобилии плодов земных. Есть ежедневная молитва и о том, чтобы Бог каждому присутствующему послал в свое время "безболезненную кончину" и "образ христианской смерти". Храмовая служба наша обнимает мелкое и великое жизни человеческой во всех ее подробностях в высшей степени понятных и в высшей степени нужных каждому. Отсюда проистекает народный и любимый характер церковной службы. Не зная церковной службы, совершенно нельзя понять, что такое русский народ и как он произошел»[2].
Но не только чувство долга, благоговения перед Таинствами или потребность в совместной молитве влечет православного человека в храм, но и сама красота храма и совершаемого в нем богослужения. Красота, которая является плодом Любви к Церкви народа Божия (церковное искусство) и одновременно, сама возбуждает эту любовь.
Все, кто пишет о богослужении в Русской Православной Церкви, вспоминают летописный рассказ о том, как послы князя Владимира были восхищены красотой византийского богослужения и это определило решение князя принять Православие. «Нет на земле такой красоты, — рассказывали они, — не знаем, были ли мы на небе или на земле». Таким образом, с самого начала христианства на Руси любовь к красоте церковной проходит через всю историю религиозного сознания русского народа.
Действительно, православное богослужение — это синтез искусств. Красота как Слава Божия наполняет храм. Церковная архитектура и фресковая роспись, иконопись и древнерусское шитье, церковное пение (в Православной Церкви без сопровождения инструмента) и поэзия церковных песнопений, искусство облачений и пластика движения церковнослужителей, искусство освещения (лампады и свечи) и искусство благовоний (фимиам каждения) — все слито в единое служение Богу и Красоте.
Это Искусство не только утешающее, но и действенное, не только символическое, но и преображающее. Преображающее его значение с особой силой осозналось в русской душе, которая дала ему и пророческое выражение в вещем слове Ф.М. Достоевского: «Красота спасет мир». Красота эта есть явление Красоты духовной, которая считается одним из критериев православной церковности. «Что такое церковность? — задавался вопросом священник П. Флоренский и отвечал: — Это — новая жизнь, жизнь в Духе. Каков же критерий правильности этой жизни? — Красота. Да, есть особая красота духовная, и она, неуловимая для логических формул, есть в то же время единственный верный путь к определению, что православно и что нет... Вкус православный, православное обличье чувствуется, но оно не подлежит арифметическому учету; православие показуется, но не доказуется. Вот почему для всякого желающего понять Православие есть только один способ — прямой опыт православный»
Понять содержание и состав православного богослужения непросто для непосвященного человека. Довольно сложное переплетение тем и молитвенных воспоминаний из различных богослужебных книг регулируется в нем Уставом, сложившимся под влиянием древних монашеских традиций Иерусалима и Константинополя и изложенным в книге «Типикон».
Наиболее древняя его часть — суточный круг, отраженный в двух книгах — Часослове (содержит неизменяемые молитвословия всех суточных богослужений для чтеца и певца) и Служебнике (для священнослужителя).
Согласно Часослову, ежесуточно совершаются следующие службы: полунощница, утреня, часы (первый, третий, шестой и девятый), литургия, вечерня и повечерие. Православная Церковь, следуя Ветхозаветной Церкви, начинает богослужебный день с вечера. Таким образом, молитвами освящается всякое время суток — вечер: девятый час (16, 17, 18 часов по современному счислению), вечерня и повечерие; утро: полунощница, утреня и первый час; день — третий, шестой часы и литургия.
Каждая из этих служб содержит в себе определенные воспоминания событий Священной Истории. Так, например, в первый час воспоминается ведение Спасителя от Каиафы к Пилату, наветы на Него и осуждение. В третий час воспоминается сошествие Святого Духа на апостолов, в шестой — распятие Спасителя, в девятый — страдание и смерть Спасителя на Кресте.
Следует отметить одну характерную черту православного богослужения — своего рода религиозный реализм, в основе которого не только воспоминание о евангельских и, вообще, церковных событиях, но и самое их совершение, — как бы новая их жизнь на земле. В рождественском богослужении, например, не только воспоминается Рождество Христово, но и действительно Христос таинственно рождается, так же как во святую Пасху Он воскресает. То же можно сказать о Преображении Спасителя, Его торжественном входе в Иерусалиме Церкви дано оживлять священные воспоминания так, что молящиеся становятся их новыми свидетелями и участниками.
Вполне понятно, что точное соблюдение древнего монашеского Устава непосильно для сегодняшних прихожан. Обычно на приходах совершают вечерню, утреню, часы и литургию. Вечерню служат на кануне, а если праздник торжественный, то совершается всенощное бдение, то есть вместе с вечерней совершается утреня и первый час. Правда, в наши дни эта служба длится не всю ночь, а около трех часов. Если же ее совершать строго по Уставу, то богослужение продлится около семи часов. В православном храме не принято сидеть за богослужением, а в Великом посту богослужение может продолжаться пять часов. Выстаивание длинных служб (в русском храме нет скамей) является одним из аскетических правил, позволяющих подчинять плоть духу, бороться с ленью. «Начало омрачения ума прежде всего усматривается в лености к службе Божией и к молитве, — наставляет великий подвижник древней Церкви преподобный Исаак Сирин, — когда же душа за леность к молитве лишается помощи Божией, то скорее всего впадает в руки против ников».
В самый день праздника совершаются часы (третий и шестой) и литургия — главное богослужение суточного круга, за которым совершается Таинство Евхаристии. Православные литургии соответствуют древнему чину святого Василия Великого и святого Иоанна Златоустого. В дни Великого поста, когда литургии положено совершать лишь в субботу и воскресенье, в среда и пятницы совершается особый чин литургии — Преждеосвященных Даров. Сна носит имя святого Григория, папы Римского. За этой литургией верующие причащаются освященными ранее Святыми Дарами.
По сравнению с западными литургиями, православные продолжительны и имеют не существующую в западных литургиях первую часть — проскомидию, на которой приготовляются Святые Дары — хлеб и вино. Из одной просфоры вырезается Агнец — хлеб, который будет освящен, из других четырех просфор изымаются частицы: в честь и память Пресвятой Богородицы, Предтечи и Крестителя Иоанна, ветхозаветных пророков, святых апостолов Петра и Павла и многих других святых. Молитвенно поминаются живые и умершие, что тоже сопровождается изъятием во имя их особых частиц.
Причащение совершается под двумя видами: Телом и Кровью Христовыми — как для священников, так и для мирян. Приступать к Таинству может только тот, кто предварительно (накануне или перед самой литургией) исповедался и соблюл евхаристический пост — с вечера ничего не ел и не пил.
Следующий богослужебный круг связан с тем, что в различные дни седмицы в богослужения включаются различные молитвенные воспоминания. Этот круг называется седмичным. Начало ему положено еще в апостольские времена, когда в первый день недели прославлялось Воскресение Христово[3]. Особые воспоминания связываются и с богослужениями других дней седмицы. В понедельник Церковь молится Бесплотным Силам, во вторник — ветхозаветным пророкам и особо Предтече и Крестителю Господню Иоанну. Со средой и пятницей Православная Церковь связывает воспоминания о предании Иисуса Христа на страдания и смерть, самих страданиях и смерти и особо поклоняется в эти дни Честному и Животворящему Кресту. В четверг прославляются святые апостолы, а также особо почитаемый на Руси святитель и чудотворец Николай, архиепископ Мирликийский. Суббота посвящена воспоминанию и прославлению святых и всех в вере скончавшихся. Конечно же, во все дни седмицы прославляется Пресвятая Богородица, но в воскресенье, среду и пятницу особо.
Все эти молитвенные воспоминания собраны в книге «Октоих» ( в переводе с греческого «восьмигласник»), расположены по дням седмицы и распределены на восемь мелодических распевов. Каждый глас поется в течение всей седмицы, а в воскресенье сменяется следующим.
Еще один богослужебный круг — годичный. Ежедневно в течение всего года Православная Церковь молитвенно поминает святых и празднует различные события Священной Истории нашего спасения. Празднования эти совершаются в одни и те же дни и поэтому называются неподвижными.
Круг подвижных праздников связан с самым торжественным из них — Пасхой, Праздником Воскресения Христова. Вселенский Никейский Собор постановил праздновать Пасху в первый воскресный день за полнолунием, которое совпадает с самим днем весеннего равноденствия или последует за ним Таким образом, Пасха празднуется в один из 35 дней в промежутке от 22 марта до 25 апреля В Русской Православной Церкви принят Юлианский календарь, западные же христиане пользуются Григорианским, который опережает — Юлианский в этом столетии на 13 дней. Поэтому все общие е западными христианами праздники православные в России празднуют на 13 дней позже. Что касается Пасхи, то разница календарей обусловливает неодновременное празднование ей на Западе и на Востоке, но иногда, ко всеобщей радости, она празднуется в один день.
Воскресение Христово знаменующее победу над смертью, — самый почитаемый праздник в Православной Церкви. «Праздников Праздник». Действительно, радость о Воскресении — основная черта православного миросозерцания. «Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый: Христос бо воста, веселие вечное… Ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя: да празднует убо вся тварь востание Христово, в нем же утверждается... Смерти празднует умерщвление, адово разрушение, иного жития начало», — так поет Православная Церковь в пасхальном каноне.
С праздником Пасхи связаны такие подвижные праздники, как Вход Господень в Иерусалим (за неделю до Пасхи), Вознесение Господне (40-й день) и День Святой Троицы (Пятидесятница). Эти три праздника и еще девять неподвижных составляют главные 12 праздников Православной Церкви. Неподвижные праздники церковного года, начинающегося с 1-го сентября, следующие: Рождество Богородицы (8 сентября — здесь и далее указаны даты по Юлианскому календарю), Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня (14 сентября), Введение во храм Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии (21 ноября), Рождество Христово (25 декабря), Богоявление — Крещение Господне (6 января), Сретение Господа Иисуса Христа (2 февраля), Благовещение Пресвятой Богородицы (25 марта), Преображение Господне (6 августа), Успение Пресвятой Богородицы (15 августа).
Все эти праздники имеют дни предпразднства и дни попразднства. Молитвословия служб неподвижных праздников собраны в книгу Минея, состоящую из 12 основных томов (по числу месяцев).
К подвижному кругу относятся период от Пасхи до Пятидесятницы (его молитвословия собраны в книгу Триодь Цветная) и десять недель перед Пасхой (Триодь Постная). Период Постной Триоди включает в себя три подготовительных недели перед Великим постом и Великий пост, который, в свою очередь, состоит из Святой Четыредесятницы и Страстной седмицы.
Из всего этого становится понятно, что совершать православное богослужение довольно сложно (в отношении Устава). Действительно, одно и то же богослужение содержит молитвословия и песнопения нескольких кругов, которые находятся в различных книгах. Так, во-первых, оно входит в суточный круг и потому необходим Часослов (а для священника, конечно и Служебник), во-вторых, на соответствующее число данного месяца приходится память какого-либо святого или праздник (годичный круг) — необходима Минея, в-третьих, день седмицы, в который богослужение совершается, обязывает учесть и воспоминания, связанные с этим днем (седмичный круг) — берется Октоих. Но необходимо еще знать, какой очередной глас поется в эту неделю — только тогда можно в Октоихе найти соответствующие песнопения. К этому надо добавить возможность совпадения богослужения с одним из дней периода подвижного круга — в таком случае придется воспользоваться одной из Триодей. Надо иметь в виду и чтение Священного Писания, которое ведется по двум расписаниям:, рядовое (читается подряд) и праздничное (полагающееся в определенные праздники).
Однако не напрасны сложные и трудные приготовления к православному богослужению. Какое богатство мыслей и чувств заключают в себе богослужебные тексты, сколь многочисленны темы молитв и песнопений! Ничто из Священной Истории нашего спасения не остается вне церковного сознания.
Можно еще упомянуть, что существует традиция символически трактовать определенные моменты богослужения. Так, например, псалом 103 на вечерне изображает творение мира и человека и Промысл Божий о твари. Каждение означает благодать Святого Духа, закрытие Царских врат — затворение дверей Рая для согрешивших людей и т.д.
Как в общественном богослужении, так и в личной молитве православный совершает определенные священнодействия, которые тоже имеют символический смысл, в частности, малый и земной (великий) поклоны, крестное знамение.
Крестясь, православный христианин соединяет три первые пальца вместе, что символизирует триединство Бога, а безымянный и мизинец пригибает к ладони в знак Богочеловечества Иисуса Христа и сошествия на землю в Воплощении Сына Божия. Произнося сакральную формулу «Во Имя Отца и Сына и Святого Духа», православный прикасается поочередно тремя соединенными пальцами ко лбу, чтобы освятить ум и мысли, к груди, чтобы освятить сердце и чувства, к правому и левому плечу, чтобы освятить телесные силы и призвать благословение Пресвятой Троицы на дела рук наших. Перенося руку от чела на грудь, потом с правого плеча на левое, христианин изображает крест. Этим он выражает веру, что Христос Сын Божий избавил нас от греха и вечной смерти Своими тяжкими страданиями и смертью на кресте.
Современное православное богослужение не имеет простоты первохристианского. Однако под покровом исторических форм оно таит в себе живую воду — внутреннюю непосредственность ведения веры, знания Христа и свет Его Воскресения. Наибольшей высоты и силы таинство православного богослужения достигает в богослужениях Страстной седмицы. Священные воспоминания ее первых дней завершаются помазанием ног Господа грешницей (Великая Среда). В Великий Четверг воспоминается установление Евхаристии на Тайной Вечере. Затем богослужение Великой Пятницы во всей силе воспроизводит страдания, смерть и погребение Господа. Священники читают «Последование страстей» — 12 евангельских чтений о страданиях Господа. Чтение сопровождается соответствующими песнопениями, молящиеся как бы предстоят у Креста. По благочестивому древнему обычаю они держат в руках во время евангельского чтения зажженные свечи, а после службы приносят их в свои дома. Вечернее (точнее дневное) богослужение Великой Пятницы сопровождается изнесением на средину храма изображения тела умершего Христа — Плащаницы, которая полагается на возвышении, подобно гробу; ей трепетно поклоняются.
Следующее богослужение — утреня Великой Субботы является вершиной литургического творчества Православия. На ней совершается чин погребения Христа Спасителя. Он состоит из особых «похвал», чередующихся попеременно со стихами 118 псалма: образ ветхозаветной праведности изображенный в нем, соединяется с новозаветным образом сходящего в землю и даже до ада, но на небе пребывающего Христа. Плащаница выносится из храма и обносится вокруг него, как при погребении. Утром в Субботу совершается удивительная по красоте литургия, на которой после чтения 15-ти ветхозаветных паремий священнослужители переоблачаются из темных в светлые ризы и раздается весть Воскресения, сначала в священных гимнах, а затем в чтении Евангелия о Воскресении.
В пасхальную ночь, перед полуночью в храм собираются верующие, чтобы проститься с Плащаницей, которая перед пасхальной — заутреней уносится со средины храма в алтарь, В полночь, по удару колокола, отверзаются царские врата и священнослужители со свечами движутся среди моря свечей, горящих в руках у верующих и перед всеми иконами. Крестный ход выходит из храма под звон колоколов, обходит храм и останавливается перед запертыми дверями храма, который уподоблен запечатанному гробу, от которого святой ангел отвалит камень. Храм отверзается и священнослужители входят в него с пением: «Христос воскресе из мертвых». Начинается пасхальная заутреня, ликующая, исполненная Божественной радостью. В конце ее священнослужители, а затем и все целуют друг друга троекратно и приветствуют словами: «Христос воскресе!» — «Воистину воскресе!» По окончании заутрени продолжается освящение пасхальных яств, начатое в Великую Субботу, — красных яиц, особым образом приготовленного творога (в форме пирамиды) — пасхи, сдобного хлеба с пряностями и изюмом (в форме цилиндра) — кулича.
Трудно православному человеку представить пасхальное богослужение без крестного хода, без христосования, без тех обрядов, которые с детства соединены в его сознании с Воскресением Христовым.
То же можно сказать и об освящении ветвей вербы в Вербное воскресенье, выносе Креста в Крестопоклонную Неделю или Воздвижении его, освящении яблок в Преображение Господне, освящении воды в канун Крещения Господня и в самый день праздника. Все эти священнодействия — не просто обряды. Они — неотъемлемые элементы культа, проводники Божественной благодати.
Кроме богослужения общественного и кроме личной молитвы, существуют частные богослужения. Сюда относятся прежде всего Таинства (Крещение и Миропомазание, Венчание, Елеосвящение), а также молитвы, вызванные частными нуждами. Это различные молебны, например, о болящем, путешествующих, благодарственные и др. Среди них богослужения об усопших, заукопойные службы — панихиды. Есть особые дни, когда Церковь творит общее поминовение, и есть сроки (третий, девятый, сороковой, годовой день), когда усопшие поминаются индивидуально. Чин заупокойных служб отличается умилительностью, трогательностью и красотой.
Кроме Великого поста, имеющего подвижные границы, Православная Церковь соблюдает три многодневных поста: Рождественский (с 15 ноября по 24 декабря), Успенский (с 1 по 15 августа) и Петровский, который начинается через неделю после Пятидесятницы и заканчивается в праздник святых апостолов Петра и Павла — 29 июня (поскольку одна граница у него подвижная, длительность его изменяется год от года). Пост положено соблюдать в среды и пятницы (за исключением некоторых праздничных седмиц). Строгий пост полагается блюсти в кануны Рождества и Крещения, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, в праздник Воздвижения Креста. Устав о посте лишь в некоторые праздники, если они совпадают с постным днем, допускает отдельные послабления. Так, в кануны (сочельники) праздников Рождества Христова и Крещения Господня, если они совпадают с субботой или воскресеньем, разрешается пища с растительным маслом, а в среды и пятницы в период от Пасхи до Троицы разрешается ради праздничных дней рыба. То есть запрещается не только всякая мясная, рыбная, молочная пища, но в строгий пост даже растительное масло.
Надо сказать, что русский православный народ относится к постам с большим благоговением. Конечно, многие допускают некоторые послабления, например, растительное масло или рыбу, в те дни, когда они не положены по Уставу. Но надо учесть, что Устав этот создавался для монахов Палестины и не всегда может быть, соблюден в современных условиях мирянином. При всей строгости в отношении к посту в народе всегда осуждалось фарисейское его соблюдение. Для больного человека пост никогда не считался обязательным. В пост стараются воздерживаться от развлечений, усиливают молитвы, чаще ходят в храм, посещают больных, больше совершают дел любви и милосердия.
В году бывает более 200 постных дней. Телесный пост неотделим в сознании православного человека от поста душевного, который есть вытеснение из души благодатию молитв, подвигов смирения и милосердия нечистых мыслей, чувств, влечений и одновременное возгорание чистой любовью к Богу и людям. Вот что поет Православная Церковь в одной из стихир в первые дни поста: «Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания лжи, клятвопреступления — сих оскудение, пост истинный есть, и благоприятный». В посту удлиняются богослужения, предписываются многократные земные поклоны, изменяется вся атмосфера в храме — священнослужители облачаются в темные богослужебные одежды, иконы обрамляются черными пеленами, напевы становятся печально-проникновенными и покаянными. Ежедневно за каждым богослужением священник читает молитву святого Ефрема Сирина, и народ молится вместе с ним, кладя четыре земных и двенадцать поясных поклонов: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».
Пост — наилучшее время для говения, то есть для своего рода духовных упражнений. Говение — это благочестивый обычай православных, состоящий в том, что готовящийся к принятию Святых Тайн посвящает этой подготовке неделю (или несколько дней). Помимо соблюдения поста, который, конечно, включает в себя и пост душевный, он регулярно посещает богослужение, поклоняется святыням, вычитывает положенные молитвы, читает Священное Писание и духовную литературу. Говеющий старается поставить себя пред лице Божие, самоиспытует себя. Этому способствует уединение, конечно, насколько это возможно. Перед причащением Святых Тайн (накануне или в самый день) говеющий приходит к исповеди, к Таинству Покаяния.
Обычно говеют раз в году, Великим постом, но приступают к Евхаристии чаще (с несколько менее строгой подготовкой). Считается нормой причащаться четыре раза в году (во время многодневных постов) и в День Ангела — Небесного покровителя. Но, естественно, не возбраняется усердие говеть чаще и даже непрерывно.
В последние десятилетия можно заметить пробуждение стремления причащаться чаще. Основания этого очевидны. Евхаристия — средоточие жизни всей Церкви Христовой. В ней совмещаются и великая таинственная Голгофская жертва бесконечной любви Божией, и объединение Церкви Небесной и земной в благоговейном благодарственном преклонении пред величием этой Тайны, и соборная молитва о живых и умерших членах Церкви. Приобщение каждого христианина к вечной Божественной жизни делает Евхаристию средоточием личной духовной христианской жизни. Причащение Святых Тайн Христовых является самым существенным, самым основным моментом духовной жизни, при отсутствии которого духовная христианская жизнь становится невозможной.
Дозволенность и желательность частого причащения для мирян канонична (правило святого Василия Великого) и соответствует практике древней Церкви. Не может быть выдвинуто против этого и догматических оснований. Соединение со Христом во святом Таинстве Евхаристии есть для христианина источник жизни и сил — радостей жизни.
В наше время с уверенностью можно сказать, что в ряде приходов русской Православной Церкви пробуждена жажда частого причащения, но веками сложившиеся дисциплинарные требования и особое благоговение перед Таинством Евхаристии, страх приступить к Телу и Крови Христовой недостойно, — сдерживают это стремление.
Однако православная литургия дает возможность мирянам участвовать в Евхаристической трапезе и помимо прямого причащения, во-первых, через духовное причащение, которое подается через благоговейное присутствие, а, следовательно, и участие в Таинстве Евхаристии, и, во-вторых, через вкушение евхаристического хлеба, просфоры. Просфора, из которой изымается частица для погружения в святую чашу, есть вещественный знак духовного сопричащения, вместе и «антидор» (вместо-причастие) от хлеба, который явился веществом Евхаристии. Вместе е тем, это есть память Церкви и об агапах, которые первоначально тесно соединялись с Евхаристией. Просфоры, из которых за литургией вынуты частицы в память об умерших и за здравие живых, православные уносят домой и там, с благоговением, натощак, вкушают.
Для православного христианина нет ничего важнее Евхаристии, причащения. Но благодатными он признает и церковные молитвословия, и сами мелодии, которые поются в церкви, лампады, возжигание свечей — все это не просто жесты, — это священнодействия, то есть такие формулы и такие акты, которые при всем своем сходстве с обычными словами и движениями отличаются таинственной, мистической, сверхъестественной силой.
Быт православного церковного человека отличен от быта человека нецерковного. Недаром сложилась на Руси поговорка: «Без Бога — не до порога». Молитва в церковной семье всегда предшествует принятию пищи, сну, всякой работе и заканчивает благодарением всякое дело. Там, где не читается молитва, совершается, хотя бы, крестное знамение. Как и в древнерусском доме, сегодня в красном углу так же стоят иконы. Здесь, как и раньше, православная семья следует наставлениям Домостроя: «Како дом свой украсити святыми образы, и дом чист имети. В дому своем всякому христианину во всякой храмине святые и честные образа, написаны на иконах, ставити на стенах, устроив благолепно место со всяким украшением и со светильники, в них же свечи пред святыми образы возжигаются на всяком славословии Божием, и по отпетии погашают, завесою закрываются, всякие ради чистоты, и от пыли, благочиния ради и брежения,.. храм тот чисто держати, к святым образом касатися достойном, в чистой совести, и на славословии Божии, всегда почитати их, со слезами, с рыданием, и сокрушенным сердцем исповедатися, об отпущении грехов».
Основная черта русской религиозности — стремление к святыне в конкретном, осязаемом образе: православные любят прикасаться к ней, лобызать ее, носить у себя на груди, освящать ею дома. Этой святыни пытались лишить Православие иконоборцы, но были побеждены, и победа над ними была столь радостна, что закрепилась в богослужении Православной Церкви как «Чин торжества Православия», совершаемый в первое воскресенье Великого поста.
…Жизнепонимание и религиозность чад Русской Православной Церкви отличается замечательной цельностью: в основе их лежит глубокое понимание значения абсолютных духовных ценностей и преображения мира. Самобытная духовная традиция, освятившая жизнь русского народа, охватывает все проявления религиозной жизни: богослужение, молитву, почитание икон, культ святых, благотворительность, старчество. Эту традицию, без которой немыслимо Русское Православие, можно, пожалуй, определить словом «благочестие», конкретные проявления которого — молитву, добрые дела (милостыню) и самоограничение (пост) — русский православно-верующий считает средствами для стяжания Святого Духа Божиего, что является истинной целью христианской жизни.
Из книги "Свет памяти: Слова, беседы и статьи". Издание Сретенского монастыря. 2009.
http://www.pravoslavie.ru/put/29798.htm
