В тот год осень в Харбине выдалась неспокойной. От царившего беспредела вздрагивали не только люди, но и не успевшие еще сбросить свой багряный наряд деревья. Однако восемнадцатилетнего русского солдата, стоявшего на посту возле склада с оружием, казалось, ничто, кроме предстоящей смены караула, не волновало. Когда освободившийся напарник предложил Георгию посмотреть через окно склада на бельгийский маузер из слоновой кости, новобранцы даже предположить не могли, что заступивший на пост часовой сообщит в комендатуру, что они хотели похитить дорогостоящее оружие.
По закону военного времени преступников тогда в воюющем с японцами Китае расстреливали без суда и следствия.
- Стою перед отделением, уже направившим на меня винтовки, - смахнув украдкой набежавшую слезу, вспоминает седовласый собеседник, - а перед глазами, как в киноленте, мелькает вся моя недолгая жизнь. Осознав, что ничего хорошего в ней не было, я взмолился: "Господи, дай пожить, чтобы сделать добро!". Именно в этот момент бегущий капитан Шуринов и прокричал готовым нажать на курок солдатам команду: "Отставить!".
Спасло ни в чем не повинного рядового Георгия Хмелева то, что накануне, имея к своему оружию всего лишь пять патронов, он принимал участие в жестоком бою. Вскоре в комендатуре разобрались, что донос был ложным, и арестованных освободили.
- А редкостный маузер вы видели? - интересуюсь у Георгия Георгиевича.
- Где там, - усмехается он, - я прошел возле окна, даже не заглянув в него.
- А как вы оказались в Китае? - спрашиваю.
- Я там родился, - поясняет коренной харбинец и, всколыхнув волну воспоминаний, раскрывает передо мной свою необычную жизнь.
Его мама - уроженка Симбирской губернии Евдокия Павловна Хмелева - в пятнадцатилетнем возрасте приехала с русским инженером в Харбин. Работала там гувернанткой. Выйдя замуж и родив шестерых детей, двое из которых умерли, заболела воспалением легких и тихо угасла. Так как отца к тому времени в семье уже не было, дети осиротели.
- Оставшись беспризорником, чтобы выжить, играл возле иностранных посольств на губной гармошке, пел и танцевал, - продолжил свой грустный рассказ смуглолицый скиталец поневоле. - Голосистую кормилицу я до сих пор храню.
На подаяния можно было прожить недели две, поэтому Георгий подрабатывал еще "мальчиком" на телефоне в кинотеатре "Модерн". В то время в Харбине по проводу звучала не только китайская, но английская, немецкая и русская речь. Он должен был незамедлительно выполнять просьбы позвонивших.
- Вскоре добрые люди, подозвав меня, сказали: "Мальчик, тебе нужно учиться", - пояснил человек, на долю которого выпали неимоверные испытания. - Благодаря милосердию эмигрантов, я стал воспитанником приюта "Русский дом". Так как его опекал наследник российского престола, мы считали себя воспитанниками Его Императорского Высочества, Великого князя Алексея Николаевича. А духовным наставником в те годы у нас был человек редкой доброты и простоты митрополит Нестор (Анисимов). Тяжкие испытания выпали на его долю - гонения со стороны завистников и недоброжелателей, длительное заключение в лагерях, тяжелая болезнь... Однако он не сломался, работая в Харбине, заботился не только о нашем физическом здоровье, но и духовном. До последнего своего земного дня владыка оставался деятельным человеком. Многое из того, что он предсказывал, уже осуществилось. Кстати, как и то, где он будет упокоен после смерти. А похоронили владыку Нестора за алтарем переделкинского храма в честь Преображения Господня. Уверен, что его мощи нетленны.
Из дома, который его приютил, Георгий Хмелев перешел в Харбинский русский техникум, где таким, как он, давали пальто. Но пробыл там недолго, так как решил поступить в техникум сахароварения. Через некоторое время, осознав, что сделал опрометчивый шаг, поступил в Духовную семинарию. В 1946 году он уже должен был рукополагаться, но с маминой родины пришли освободители китайского народа от японских захватчиков и почти все храмы закрыли. Не долго думая, спортивного телосложения юноша устраивается в школу, в которой когда-то учился, преподавателем физкультуры. Одновременно он учится на вечернем отделении вокала Высшей музыкальной школы (консерватории) и поет в храме Иверской иконы Божией матери.
- При нем, - вспоминает Георгий Георгиевич, - была Серафимовская столовая для бедных. Работал в ней личный повар царя Николая второго - Николай Роганов, с сыном которого я учился в "Русском доме". Готовил он изумительно! Видел я в Харбине Федора Шаляпина и многих других выдающихся соотечественников.
Настали времена, когда гонимые страхом эмигранты из этой страны стали переезжать в Америку, Канаду, Австралию. Мечтая о родине, которая не желала встречи с "белыми воронами", многие устремлялись туда, куда их выпускали. Должен был уехать в Австралию и Георгий, но по милости Божией, он, как и многие другие русские, оказался на целине. В Карагандинской области поселили Хмелева в бывшем коровнике без крыши. Но жить ему там не довелось. Благодаря смекалке и напористости, он переехал в Свердловск и стал там тренером. Потом в его жизни были металлургический завод, где он работал подручным сталевара, Свердловский оперный театр, в котором он пел.
Уловив мое удивление, пропев что-то, Георгий Георгиевич тихо сказал: "После перенесенного инсульта мой голос изменился, а раньше у меня был тенор".
В 1961 году, прочитав объявление о наборе певцов в Белорусский оперный театр, Георгий Хмелев сел на поезд и приехал в Минск. Его в наш театр взяли. Когда узнали, что артист хора Хмелев посещает церковь и поет там, с работы уволили. К тому времени Георгий Георгиевич уже пел на службах в Минском Свято-Духовом кафедральном соборе и Александро-Невской церкви. Знали его минчане и как артиста капеллы Р.Ширмы, Белгосфилармонии, Белтелерадиокомитета и работника Минского епархиального управления.
Потом Хмелева пригласили на работу в Курск. По пути Георгий решил заехать к другу в Брянск, да там и остался. Служа диаконом в Преображенском храме, организовал прекрасный хор регентов, написал несколько духовных произведений, таких, как "Благослови, душе моя, Господи", "Во царствии Твоем" и "Не отвержи мене во время старости", которые посвятил дорогим его сердцу священнослужителям. Памятны ему те годы и потому, что дважды он побывал с владыкой Мелхиседеком в Иерусалиме...
- Как давно это было, как много воды утекло, - заметил человек, на долю которого выпали тяжкие испытания. - И хотя многое из моей памяти исчезло, самые яркие встречи и жизненные события остались. Этими воспоминаниями я сейчас и живу. А еще надеждой на встречу с братом Киприаном, который, женившись, остался в Китае. Знаю, что у него были дочери Светлана и Лида. Хочу через телевизионную передачу "Жди меня" попытаться их разыскать. Пока же записался на курсы китайского языка, так как многое помню, учить его мне легко.
Медленно встав со стула, перешагнувший 70-летний жизненный рубеж отец Георгий перекрестился и, сказав, что переписывается со многими бывшими эмигрантами и даже получает газеты, которые они издают, промолвил: "Я счастлив, потому что могу помолиться за тех, кого знал и любил".
http://newsvm.com/articles/2007/02/21/zvonnica.html
По закону военного времени преступников тогда в воюющем с японцами Китае расстреливали без суда и следствия.
- Стою перед отделением, уже направившим на меня винтовки, - смахнув украдкой набежавшую слезу, вспоминает седовласый собеседник, - а перед глазами, как в киноленте, мелькает вся моя недолгая жизнь. Осознав, что ничего хорошего в ней не было, я взмолился: "Господи, дай пожить, чтобы сделать добро!". Именно в этот момент бегущий капитан Шуринов и прокричал готовым нажать на курок солдатам команду: "Отставить!".
Спасло ни в чем не повинного рядового Георгия Хмелева то, что накануне, имея к своему оружию всего лишь пять патронов, он принимал участие в жестоком бою. Вскоре в комендатуре разобрались, что донос был ложным, и арестованных освободили.
- А редкостный маузер вы видели? - интересуюсь у Георгия Георгиевича.
- Где там, - усмехается он, - я прошел возле окна, даже не заглянув в него.
- А как вы оказались в Китае? - спрашиваю.
- Я там родился, - поясняет коренной харбинец и, всколыхнув волну воспоминаний, раскрывает передо мной свою необычную жизнь.
Его мама - уроженка Симбирской губернии Евдокия Павловна Хмелева - в пятнадцатилетнем возрасте приехала с русским инженером в Харбин. Работала там гувернанткой. Выйдя замуж и родив шестерых детей, двое из которых умерли, заболела воспалением легких и тихо угасла. Так как отца к тому времени в семье уже не было, дети осиротели.
- Оставшись беспризорником, чтобы выжить, играл возле иностранных посольств на губной гармошке, пел и танцевал, - продолжил свой грустный рассказ смуглолицый скиталец поневоле. - Голосистую кормилицу я до сих пор храню.
На подаяния можно было прожить недели две, поэтому Георгий подрабатывал еще "мальчиком" на телефоне в кинотеатре "Модерн". В то время в Харбине по проводу звучала не только китайская, но английская, немецкая и русская речь. Он должен был незамедлительно выполнять просьбы позвонивших.
- Вскоре добрые люди, подозвав меня, сказали: "Мальчик, тебе нужно учиться", - пояснил человек, на долю которого выпали неимоверные испытания. - Благодаря милосердию эмигрантов, я стал воспитанником приюта "Русский дом". Так как его опекал наследник российского престола, мы считали себя воспитанниками Его Императорского Высочества, Великого князя Алексея Николаевича. А духовным наставником в те годы у нас был человек редкой доброты и простоты митрополит Нестор (Анисимов). Тяжкие испытания выпали на его долю - гонения со стороны завистников и недоброжелателей, длительное заключение в лагерях, тяжелая болезнь... Однако он не сломался, работая в Харбине, заботился не только о нашем физическом здоровье, но и духовном. До последнего своего земного дня владыка оставался деятельным человеком. Многое из того, что он предсказывал, уже осуществилось. Кстати, как и то, где он будет упокоен после смерти. А похоронили владыку Нестора за алтарем переделкинского храма в честь Преображения Господня. Уверен, что его мощи нетленны.
Из дома, который его приютил, Георгий Хмелев перешел в Харбинский русский техникум, где таким, как он, давали пальто. Но пробыл там недолго, так как решил поступить в техникум сахароварения. Через некоторое время, осознав, что сделал опрометчивый шаг, поступил в Духовную семинарию. В 1946 году он уже должен был рукополагаться, но с маминой родины пришли освободители китайского народа от японских захватчиков и почти все храмы закрыли. Не долго думая, спортивного телосложения юноша устраивается в школу, в которой когда-то учился, преподавателем физкультуры. Одновременно он учится на вечернем отделении вокала Высшей музыкальной школы (консерватории) и поет в храме Иверской иконы Божией матери.
- При нем, - вспоминает Георгий Георгиевич, - была Серафимовская столовая для бедных. Работал в ней личный повар царя Николая второго - Николай Роганов, с сыном которого я учился в "Русском доме". Готовил он изумительно! Видел я в Харбине Федора Шаляпина и многих других выдающихся соотечественников.
Настали времена, когда гонимые страхом эмигранты из этой страны стали переезжать в Америку, Канаду, Австралию. Мечтая о родине, которая не желала встречи с "белыми воронами", многие устремлялись туда, куда их выпускали. Должен был уехать в Австралию и Георгий, но по милости Божией, он, как и многие другие русские, оказался на целине. В Карагандинской области поселили Хмелева в бывшем коровнике без крыши. Но жить ему там не довелось. Благодаря смекалке и напористости, он переехал в Свердловск и стал там тренером. Потом в его жизни были металлургический завод, где он работал подручным сталевара, Свердловский оперный театр, в котором он пел.
Уловив мое удивление, пропев что-то, Георгий Георгиевич тихо сказал: "После перенесенного инсульта мой голос изменился, а раньше у меня был тенор".
В 1961 году, прочитав объявление о наборе певцов в Белорусский оперный театр, Георгий Хмелев сел на поезд и приехал в Минск. Его в наш театр взяли. Когда узнали, что артист хора Хмелев посещает церковь и поет там, с работы уволили. К тому времени Георгий Георгиевич уже пел на службах в Минском Свято-Духовом кафедральном соборе и Александро-Невской церкви. Знали его минчане и как артиста капеллы Р.Ширмы, Белгосфилармонии, Белтелерадиокомитета и работника Минского епархиального управления.
Потом Хмелева пригласили на работу в Курск. По пути Георгий решил заехать к другу в Брянск, да там и остался. Служа диаконом в Преображенском храме, организовал прекрасный хор регентов, написал несколько духовных произведений, таких, как "Благослови, душе моя, Господи", "Во царствии Твоем" и "Не отвержи мене во время старости", которые посвятил дорогим его сердцу священнослужителям. Памятны ему те годы и потому, что дважды он побывал с владыкой Мелхиседеком в Иерусалиме...
- Как давно это было, как много воды утекло, - заметил человек, на долю которого выпали тяжкие испытания. - И хотя многое из моей памяти исчезло, самые яркие встречи и жизненные события остались. Этими воспоминаниями я сейчас и живу. А еще надеждой на встречу с братом Киприаном, который, женившись, остался в Китае. Знаю, что у него были дочери Светлана и Лида. Хочу через телевизионную передачу "Жди меня" попытаться их разыскать. Пока же записался на курсы китайского языка, так как многое помню, учить его мне легко.
Медленно встав со стула, перешагнувший 70-летний жизненный рубеж отец Георгий перекрестился и, сказав, что переписывается со многими бывшими эмигрантами и даже получает газеты, которые они издают, промолвил: "Я счастлив, потому что могу помолиться за тех, кого знал и любил".
http://newsvm.com/articles/2007/02/21/zvonnica.html
