В марте 2006 г. исполнилось 150 лет со дня подписания мирного договора между Россией, с одной стороны, и целым концертом враждебных ей государств - Турцией, Францией, Великобританией, Италией (Сардинским королевством) при "мирном содействии" Австрии и Пруссии.
России приходилось часто воевать, но, по преимуществу, это были войны с одним, максимум двумя противниками, и велись они, обычно, в союзе с довольно сильными и, подчас, активными военными партнерами. Но впервые России пришлось столкнуться со сплоченным враждебным союзом стран Европы и Азии.
Ложь воплотилася в булат;
- такими словами откликнулся великий русский поэт Ф. И. Тютчев на так называемую Восточную войну, единственную войну с Турцией, в которой Россия, впервые за более чем 150 лет, потерпит поражение. Не от Турции, нет, а от ее союзников - демократической Франции и либеральной Англии.
Последняя блестящая победа над Турцией была одержана в войне 1828-1829 гг., завершившейся Адрианопольским миром. Важнейшим ее достижением было получение подвластными Турции княжествами Молдавией, Валахией и Сербией полной внутренней автономии и российского покровительства, а также признание турками независимости греческих земель на юге Балканского полуострова, из которых в 1830 г., по соглашению великих держав, было создано королевство Греция. Кроме того, турецкое правительство предоставляло свободу торговли русским в Турции и открывало свободный проход через Босфор и Дарданеллы кораблям всех дружественных наций.
На долгие годы между странами устанавливались дружественные отношения. Россия даже защищала внешние интересы Турции. Более того, сам султан в 1833 г. прибег к помощи России во время восстания против него египетского паши. Из врага, наиболее грозного и опасного для Турции, Россия превратилась в друга и защитника "больного человека", как называл разлагавшуюся Османскую империю Николай I.
Но, более всего, Государь видел в себе защитника православных народов, населявших Балканский полуостров - сербов, болгар, македонцев, боснийцев, и тяжко страдавших от османского ига. Европейская дипломатия лицемерно осуждала "зверства турок", но на деле стремилась блокировать каждый шаг со стороны русского правительства, направленный на облегчение участи балканских славян, видя в политике царского правительства только стремление России подчинить своему влиянию и даже государственной власти народы Балкан.
Противодействуя русскому влиянию, французская и особенно английская дипломатия сумела достичь больших успехов при султанском дворе. Под ее влиянием турки начали вести себя все более нагло и вызывающе. Дело дошло до крупного столкновения между Россией и Турцией по поводу Святых мест.
Издавна русские цари считались покровителями проживающих в Турции православных христиан. Это относилось и к святыням в Палестине, прежде всего в Иерусалиме и Вифлееме. И вот, решением султана, ключи от православного Вифлеемского храма были взяты от греков и переданы католикам. Инициатива исходила от "лучшего друга мусульман", как его именовали дипломаты при турецком дворе, "без пяти минут императора" Франции Луи Бонапарта.
Но за наглой и крикливой Францией стояла тихо-подлая Великобритания. Ее министр иностранных дел лорд Пальмерстон, так изложил свои заветные мечты: "Идеальная цель войны заключается в следующем: Аландские острова и Финляндию возвратить Швеции; ядро польского королевства восстановить как барьер между Германией и Россией; Валахию и Молдавию отдать Австрии; Крым, Черкессию и Грузию... передать Турции". Вот так. Нe больше, не меньше. Скотство "благородного лорда" особенно бросается в глаза, если отметить что Император Николай I не был враждебно расположен Англии, уважал ее политический строй, культуру, традиции (его няней была шотландка Лайон). В 1840 г. он отказался от преимущественных прав в Турции и, видя в перспективе кончину "больного человека", мыслил раздел ее владений только в порядке соглашения с другими заинтересованными державами, и при учете интересов завоеванных турками народов.
Не последнюю роль в развязывании Крымской войны сыграл и Ватикан. Как отметил современный исследователь академик В. Шеремет: "Опираясь на хранящиеся в российских архивах уникальные европейские (в частности, переписку папы Пия IX и Наполеона III), арабские, турецкие, курдские документы, показания пленных, данные разведки, можно утверждать, что Восточную войну начал Ватикан, решив бороться против стремительного усиления восточно-христианского мира".
Охрана Святых Мест, по словам Государя Николая I, "должна бы была нам принадлежать безраздельно, или, по крайней мере, мы должны были иметь там более широкие права, чем латиняне. Это покровительство христианам французов смешно. В Турции и в Сирии больше православных, чем католиков, и наследие Восточных императоров не принадлежит французам". После того, как турки отказали вернуть православным грекам ключи от храма Воскресения Христова, русские войска заняли Молдавию и Валахию, "в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России". Султан обратился с протестом к другим державам. Из Вены в Петербург была направлена нота, которую Николай I принял во внимание. Но английский посол Стратфорд-Редклиф, лично ненавидевший Государя, навязал Турции разные изменения в этой ноте, с которыми Николай I не мог согласиться. Турция предложила России в 15-дневный срок очистить княжества, и когда этого не последовало, 14 сентября 1853 г. объявила войну. 27 сентября английский и французский флот вошли в Босфор, и 20 октября Россия объявила войну Турции.
18 ноября вице-адмирал П. С. Нахимов разгромил турецкий флот в Синопской гавани. Император писал в рескрипте Нахимову: "Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили летопись русского флота новой победой... Статут военного ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия указывает награду за ваш подвиг. Исполняя с истинной радостью постановление статута, жалуем вас кавалером Св. Георгия второй степени".
22 декабря 1853 г. англо-французский флот без объявления войны, вступил в Черное море. На запрос о мотивации таких действий, из Лондона и Парижа последовали дерзкие ответы, что это делается для прикрытия турецкого флота. Русские послы были отозваны из Франции и Великобритании. Выслуживаясь перед ведущими европейскими державами, войну России объявило Сардинское королевство, глава правительства которого, граф Кавур, рассчитывал таким образом обеспечить их лояльность своим планам насильственно-революционного объединения Италии.
Совсем недалекой и попросту предательской оказалась позиция Австрии, которой Император Николай I так доверял, как традиционному союзнику в борьбе с Турцией. Свежи были воспоминания и о фактическом спасении Австрии как великой державы во время смуты 1848-1849 гг. русским оружием. Государь-Рыцарь Николай I, естественно, рассчитывал на элементарную благодарность и, как минимум, на благожелательный нейтралитет сок стороны австрийского правительства. Но из Вены пришел запрос: даст ли Русский Царь обещание не интересоваться впредь судьбой славян, отказавшихся под властью Габсбургов? Ответ Государя был недвусмысленным: "Позволишь ли ты себе, апостольский император, интересы турок сделать своими? Допустит ли это твоя совесть? Произойди это, Россия одна под сенью Святого Креста пойдет к своему святому назначению. Если же ты будешь поддерживать дело турок и пойдешь против меня под знаком полумесяца, то это приведет к отцеубийственной войне...". Как показала практика, совесть австрийского монарха оказалась достаточно эластичной, чтобы всеми силами вредить России в ее неравной борьбе с почти всей "цивилизованной Европой", предавшей христиан, порабощенных турками.
Наконец, мягко говоря, очень странную позицию занял и шурин Императора Николая I Прусский король Фридрих-Вильгельм IV, который 20 апреля 1854 г. заключил договор с Австрией, с целью изгнания русской армии из Молдавии и Валахии. Княжества были оккупированы "дружественными" турецкими и австрийскими силами.
Россия, таким образом, оказалась в одиночестве перед сплоченным военно-дипломатическим союзом почти всей Европы и Турции. Сложно усомниться, что любая другая страна мира не сумела бы выдержать такого давления, и пошла бы на уступки по всем вопросам, бросив на произвол судьбы страждущих единоверцев - как в Святой Земле, так и в землях западных и южных славян. Любая, но не Россия, и не ее Государь.
8 апреля 1854 г. союзный флот в числе 28 кораблей впервые бомбардировал Одессу, но попытка союзников высадиться оказалась неудачной. Столь же безуспешны были попытки английских десантов на Аландских и Соловецких островах, в Петропавловске-Камчатском, призванных, впрочем, скорее, для отвлечения внимания русского командования от основного театра войны.
Обмануть Николая I, которого историк Н. Шильдер именует творцом самостоятельного развития русского Инженерного корпуса, не удалось. Государь предвидел, что противники нанесут удар именно в районе Севастополя, и принял свои меры. В начале 1854 г. Э. И. Тотлебен, знакомый Николаю I по Петергофу, где тот руководил практическими саперными работами, был вызван в главную квартиру Дунайской армии, а позднее был направлен в Севастополь. Государь настоял также на том, чтобы опытный генерал кн. Паскевич, не смотря на все увеличивающееся враждебное поведение Австрии, двинул гвардию в Крым.
После поражения под Альмой, 8 сентября 1854 г. союзники вышли к Севастополю с западной стороны и начали методический обстрел города. Командование обороной города взяли в свои руки славные моряки - адмиралы Корнилов, Нахимов и Истомин. Они приняли решение затопить часть русских кораблей при входе в Севастопольскую бухту, чтобы сделать невозможным вторжение в нее с моря. Пушки и прочее снаряжение были переданы на берег. Земляные укрепления, спроектированные Тотлебеном, представляли собой сплошную крепостную стену.
Не будем подробно останавливаться на героической обороне Севастополя, описанной тогда еще молодым капитаном артиллерии Л. Н. Толстым, говорить о подвигах солдат, матросов и просто жителей города-крепости, вспоминать ставшие уже хрестоматийными имена великого врача Пирогова, знаменитой сестры милосердия Даши Севастопольской и героя-матроса Семена Кошки. Об этом написано не мало, и известно большинству.
Одним за другим погибли на редутах Севастополя отважные вожди обороны Корнилов, Нахимов и Истомин. Союзники, постоянно получая подкрепления, сумели создать оккупационный корпус в 120.000 человек. К началу 1856 г. под Севастополь прибыл искусный французский инженер генерал Ниель, сосредоточивший основное направление осадных работ против Малахова кургана - ключа оборонительной линии. Продолжалась осада Севастополя 350 дней. Она сконцентрировала на себе основные усилия боровшихся сторон, и стала предметом всеобщего удивления: в Европе никто не мог понять, почему столь мощный экспедиционный корпус, включавший в себя отборные войска великих держав и Турции, не мог взять всего один русский город. Император Николай I со своей стороны приказал считать за год каждый месяц службы в Севастополе.
18 февраля 1855 г. Император Николай Павлович скончался. По словам Митрополита Киевского Платона: "То был истинно-православный, глубоко верующий Русский Царь, и едва ли наша история может указать другого и подобного ему в этом отношении... Да не вступись он за Австрийскую монархию, - и это многосоставное и разнородное государство распалось бы, для нас открылся бы путь к Царьграду, и не было бы Крымской войны. Австрия удивила мир своей неблагодарностью, воистину самой черной, едва ли не самой беспримерной во всей истории человечества. Все это так, но что было побуждением повести войну претив мятежной Венгрии? Слава русского оружия? Слава мощного Русского Царя? Мзда какая-нибудь? Нот и нет, а одно - верность обетам Священного Союза, истинно рыцарская честь... Наш незабвенный царь-христианин был чужд этой политики-блудницы, с которой так открыто для всего мира любодействовали и Австрия, и Пруссия, и Англия, и другие державы. Да, у нашего Царя Николая I был самая прямая, частная душа".
27 августа 1855 г. французам удалось ворваться в Малахов курган и овладеть им. В обороне Севастополя появилась брешь, и город, почти совершенно разрушенный, решено было оставить. Войска отошли через рейд на север. Уже после падения Севастополя, русской армии удалось достигнуть блестящего успеха на Кавказе. Генералом Н. Н. Муравьевым была взята важная крепость Карс. Осенью 1855 г. Император Александр II посетил Крым и лично поблагодарил севастопольскую армию за ее старания и труды.
Взятие Карса дало России возможность поднять вопрос о завершении войны без ущерба для чести страны. Наполеон III, несмотря на все свои амбиции, также страстно желал мира: война поглощала огромные силы и средства и, не смотря на пропагандистскую шумиху, давала очень скромные результаты. При посредничестве Австрии и Пруссии мир был заключен в Париже в марте 1856 г. Условия Парижского трактата были довольно тяжелы. Россия возвращала Севастополь в обмен на Карс. В пользу Молдавского княжества Россия отказывалась от небольшого участка территории в устье Дуная. Но главное, Россия теряла право иметь военный флот на Черном море и прерогативу покровительствовать христианским подданным Турции, которые были поставлены под протекторат всех великих держав. Впрочем, от планов окатоличивания Святых мест им тоже пришлось отказаться.
Но были ли достигнуты те цели, которые ставила перед собой европейско-турецкая коалиция (см. цитированную выше фразу лорда Пальмерстона)? Нет! Ни протурецкая политика Великобритании и Франции, ни бесчестная позиция Австрии не принесли им никакой особой пользы. Ведь если вдуматься, то единственным результатом затяжной и тяжелой для всех стран-участниц 3-летней войны "объединенной Европы" и Турции против оставшейся в политической изоляции России, было взятие всего одного-единственного русского города! Надобно очень сильно не любить Историческую Россию, чтобы увидеть в этом "доказательство отсталости Царского Самодержавия".
Современный историк-востоковед М. Якушев подчеркивает: "статус-кво Святых мест был сохранен кровью русских солдат - в результате бескомпромиссной рыцарской позиции России в деле защиты преимущественных прав Иерусалимской Православной Церкви в Палестине в соответствии с положением дел, существующим со времен Византийской империи".
Чего же достигла Европа? Ровным счетом ничего. Избавившись от влияния России - "мирового жандарма", единственного честного блюстителя принципов Священного Союза, пытавшегося обеспечить мирное развитие континента, она погрузилась в серию локальных войн. Австрия теряет свои североитальянские владения, отошедшие к Италии. Во Франции окончательно гибнет империя Бонапартов, а Эльзас-Лотарингия переходят к объединенной Германии.
Умная, просчитанная политика министра иностранных дел князя Горчакова, использовавшего результаты франко-прусской войны 1871 г., дала России возможность взять реванш даже не прибегая к силе. Царское правительство официально объявило об отказе от соблюдения пунктов Парижского трактата. Россия вернула себе Черное море.
Эта статья начиналась строками Ф. И. Тютчева, его же стихами хотелось бы ее и завершить:
http://monarhist-spb.narod.ru/03-56-2006.htm
России приходилось часто воевать, но, по преимуществу, это были войны с одним, максимум двумя противниками, и велись они, обычно, в союзе с довольно сильными и, подчас, активными военными партнерами. Но впервые России пришлось столкнуться со сплоченным враждебным союзом стран Европы и Азии.
Ложь воплотилася в булат;
Каким-то Божьим попущеньем
Не целый мир, но целый ад
Тебе грозит ниспроверженьем
Все богохульные умы,
Все богомерзкие народы
Со дна воздвиглись царства тьмы
Во имя света и свободы!
- такими словами откликнулся великий русский поэт Ф. И. Тютчев на так называемую Восточную войну, единственную войну с Турцией, в которой Россия, впервые за более чем 150 лет, потерпит поражение. Не от Турции, нет, а от ее союзников - демократической Франции и либеральной Англии.
Последняя блестящая победа над Турцией была одержана в войне 1828-1829 гг., завершившейся Адрианопольским миром. Важнейшим ее достижением было получение подвластными Турции княжествами Молдавией, Валахией и Сербией полной внутренней автономии и российского покровительства, а также признание турками независимости греческих земель на юге Балканского полуострова, из которых в 1830 г., по соглашению великих держав, было создано королевство Греция. Кроме того, турецкое правительство предоставляло свободу торговли русским в Турции и открывало свободный проход через Босфор и Дарданеллы кораблям всех дружественных наций.
На долгие годы между странами устанавливались дружественные отношения. Россия даже защищала внешние интересы Турции. Более того, сам султан в 1833 г. прибег к помощи России во время восстания против него египетского паши. Из врага, наиболее грозного и опасного для Турции, Россия превратилась в друга и защитника "больного человека", как называл разлагавшуюся Османскую империю Николай I.
Но, более всего, Государь видел в себе защитника православных народов, населявших Балканский полуостров - сербов, болгар, македонцев, боснийцев, и тяжко страдавших от османского ига. Европейская дипломатия лицемерно осуждала "зверства турок", но на деле стремилась блокировать каждый шаг со стороны русского правительства, направленный на облегчение участи балканских славян, видя в политике царского правительства только стремление России подчинить своему влиянию и даже государственной власти народы Балкан.
Противодействуя русскому влиянию, французская и особенно английская дипломатия сумела достичь больших успехов при султанском дворе. Под ее влиянием турки начали вести себя все более нагло и вызывающе. Дело дошло до крупного столкновения между Россией и Турцией по поводу Святых мест.
Издавна русские цари считались покровителями проживающих в Турции православных христиан. Это относилось и к святыням в Палестине, прежде всего в Иерусалиме и Вифлееме. И вот, решением султана, ключи от православного Вифлеемского храма были взяты от греков и переданы католикам. Инициатива исходила от "лучшего друга мусульман", как его именовали дипломаты при турецком дворе, "без пяти минут императора" Франции Луи Бонапарта.
Но за наглой и крикливой Францией стояла тихо-подлая Великобритания. Ее министр иностранных дел лорд Пальмерстон, так изложил свои заветные мечты: "Идеальная цель войны заключается в следующем: Аландские острова и Финляндию возвратить Швеции; ядро польского королевства восстановить как барьер между Германией и Россией; Валахию и Молдавию отдать Австрии; Крым, Черкессию и Грузию... передать Турции". Вот так. Нe больше, не меньше. Скотство "благородного лорда" особенно бросается в глаза, если отметить что Император Николай I не был враждебно расположен Англии, уважал ее политический строй, культуру, традиции (его няней была шотландка Лайон). В 1840 г. он отказался от преимущественных прав в Турции и, видя в перспективе кончину "больного человека", мыслил раздел ее владений только в порядке соглашения с другими заинтересованными державами, и при учете интересов завоеванных турками народов.
Не последнюю роль в развязывании Крымской войны сыграл и Ватикан. Как отметил современный исследователь академик В. Шеремет: "Опираясь на хранящиеся в российских архивах уникальные европейские (в частности, переписку папы Пия IX и Наполеона III), арабские, турецкие, курдские документы, показания пленных, данные разведки, можно утверждать, что Восточную войну начал Ватикан, решив бороться против стремительного усиления восточно-христианского мира".
Охрана Святых Мест, по словам Государя Николая I, "должна бы была нам принадлежать безраздельно, или, по крайней мере, мы должны были иметь там более широкие права, чем латиняне. Это покровительство христианам французов смешно. В Турции и в Сирии больше православных, чем католиков, и наследие Восточных императоров не принадлежит французам". После того, как турки отказали вернуть православным грекам ключи от храма Воскресения Христова, русские войска заняли Молдавию и Валахию, "в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России". Султан обратился с протестом к другим державам. Из Вены в Петербург была направлена нота, которую Николай I принял во внимание. Но английский посол Стратфорд-Редклиф, лично ненавидевший Государя, навязал Турции разные изменения в этой ноте, с которыми Николай I не мог согласиться. Турция предложила России в 15-дневный срок очистить княжества, и когда этого не последовало, 14 сентября 1853 г. объявила войну. 27 сентября английский и французский флот вошли в Босфор, и 20 октября Россия объявила войну Турции.
18 ноября вице-адмирал П. С. Нахимов разгромил турецкий флот в Синопской гавани. Император писал в рескрипте Нахимову: "Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили летопись русского флота новой победой... Статут военного ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия указывает награду за ваш подвиг. Исполняя с истинной радостью постановление статута, жалуем вас кавалером Св. Георгия второй степени".
22 декабря 1853 г. англо-французский флот без объявления войны, вступил в Черное море. На запрос о мотивации таких действий, из Лондона и Парижа последовали дерзкие ответы, что это делается для прикрытия турецкого флота. Русские послы были отозваны из Франции и Великобритании. Выслуживаясь перед ведущими европейскими державами, войну России объявило Сардинское королевство, глава правительства которого, граф Кавур, рассчитывал таким образом обеспечить их лояльность своим планам насильственно-революционного объединения Италии.
Совсем недалекой и попросту предательской оказалась позиция Австрии, которой Император Николай I так доверял, как традиционному союзнику в борьбе с Турцией. Свежи были воспоминания и о фактическом спасении Австрии как великой державы во время смуты 1848-1849 гг. русским оружием. Государь-Рыцарь Николай I, естественно, рассчитывал на элементарную благодарность и, как минимум, на благожелательный нейтралитет сок стороны австрийского правительства. Но из Вены пришел запрос: даст ли Русский Царь обещание не интересоваться впредь судьбой славян, отказавшихся под властью Габсбургов? Ответ Государя был недвусмысленным: "Позволишь ли ты себе, апостольский император, интересы турок сделать своими? Допустит ли это твоя совесть? Произойди это, Россия одна под сенью Святого Креста пойдет к своему святому назначению. Если же ты будешь поддерживать дело турок и пойдешь против меня под знаком полумесяца, то это приведет к отцеубийственной войне...". Как показала практика, совесть австрийского монарха оказалась достаточно эластичной, чтобы всеми силами вредить России в ее неравной борьбе с почти всей "цивилизованной Европой", предавшей христиан, порабощенных турками.
Наконец, мягко говоря, очень странную позицию занял и шурин Императора Николая I Прусский король Фридрих-Вильгельм IV, который 20 апреля 1854 г. заключил договор с Австрией, с целью изгнания русской армии из Молдавии и Валахии. Княжества были оккупированы "дружественными" турецкими и австрийскими силами.
Россия, таким образом, оказалась в одиночестве перед сплоченным военно-дипломатическим союзом почти всей Европы и Турции. Сложно усомниться, что любая другая страна мира не сумела бы выдержать такого давления, и пошла бы на уступки по всем вопросам, бросив на произвол судьбы страждущих единоверцев - как в Святой Земле, так и в землях западных и южных славян. Любая, но не Россия, и не ее Государь.
8 апреля 1854 г. союзный флот в числе 28 кораблей впервые бомбардировал Одессу, но попытка союзников высадиться оказалась неудачной. Столь же безуспешны были попытки английских десантов на Аландских и Соловецких островах, в Петропавловске-Камчатском, призванных, впрочем, скорее, для отвлечения внимания русского командования от основного театра войны.
Обмануть Николая I, которого историк Н. Шильдер именует творцом самостоятельного развития русского Инженерного корпуса, не удалось. Государь предвидел, что противники нанесут удар именно в районе Севастополя, и принял свои меры. В начале 1854 г. Э. И. Тотлебен, знакомый Николаю I по Петергофу, где тот руководил практическими саперными работами, был вызван в главную квартиру Дунайской армии, а позднее был направлен в Севастополь. Государь настоял также на том, чтобы опытный генерал кн. Паскевич, не смотря на все увеличивающееся враждебное поведение Австрии, двинул гвардию в Крым.
После поражения под Альмой, 8 сентября 1854 г. союзники вышли к Севастополю с западной стороны и начали методический обстрел города. Командование обороной города взяли в свои руки славные моряки - адмиралы Корнилов, Нахимов и Истомин. Они приняли решение затопить часть русских кораблей при входе в Севастопольскую бухту, чтобы сделать невозможным вторжение в нее с моря. Пушки и прочее снаряжение были переданы на берег. Земляные укрепления, спроектированные Тотлебеном, представляли собой сплошную крепостную стену.
Не будем подробно останавливаться на героической обороне Севастополя, описанной тогда еще молодым капитаном артиллерии Л. Н. Толстым, говорить о подвигах солдат, матросов и просто жителей города-крепости, вспоминать ставшие уже хрестоматийными имена великого врача Пирогова, знаменитой сестры милосердия Даши Севастопольской и героя-матроса Семена Кошки. Об этом написано не мало, и известно большинству.
Одним за другим погибли на редутах Севастополя отважные вожди обороны Корнилов, Нахимов и Истомин. Союзники, постоянно получая подкрепления, сумели создать оккупационный корпус в 120.000 человек. К началу 1856 г. под Севастополь прибыл искусный французский инженер генерал Ниель, сосредоточивший основное направление осадных работ против Малахова кургана - ключа оборонительной линии. Продолжалась осада Севастополя 350 дней. Она сконцентрировала на себе основные усилия боровшихся сторон, и стала предметом всеобщего удивления: в Европе никто не мог понять, почему столь мощный экспедиционный корпус, включавший в себя отборные войска великих держав и Турции, не мог взять всего один русский город. Император Николай I со своей стороны приказал считать за год каждый месяц службы в Севастополе.
18 февраля 1855 г. Император Николай Павлович скончался. По словам Митрополита Киевского Платона: "То был истинно-православный, глубоко верующий Русский Царь, и едва ли наша история может указать другого и подобного ему в этом отношении... Да не вступись он за Австрийскую монархию, - и это многосоставное и разнородное государство распалось бы, для нас открылся бы путь к Царьграду, и не было бы Крымской войны. Австрия удивила мир своей неблагодарностью, воистину самой черной, едва ли не самой беспримерной во всей истории человечества. Все это так, но что было побуждением повести войну претив мятежной Венгрии? Слава русского оружия? Слава мощного Русского Царя? Мзда какая-нибудь? Нот и нет, а одно - верность обетам Священного Союза, истинно рыцарская честь... Наш незабвенный царь-христианин был чужд этой политики-блудницы, с которой так открыто для всего мира любодействовали и Австрия, и Пруссия, и Англия, и другие державы. Да, у нашего Царя Николая I был самая прямая, частная душа".
27 августа 1855 г. французам удалось ворваться в Малахов курган и овладеть им. В обороне Севастополя появилась брешь, и город, почти совершенно разрушенный, решено было оставить. Войска отошли через рейд на север. Уже после падения Севастополя, русской армии удалось достигнуть блестящего успеха на Кавказе. Генералом Н. Н. Муравьевым была взята важная крепость Карс. Осенью 1855 г. Император Александр II посетил Крым и лично поблагодарил севастопольскую армию за ее старания и труды.
Взятие Карса дало России возможность поднять вопрос о завершении войны без ущерба для чести страны. Наполеон III, несмотря на все свои амбиции, также страстно желал мира: война поглощала огромные силы и средства и, не смотря на пропагандистскую шумиху, давала очень скромные результаты. При посредничестве Австрии и Пруссии мир был заключен в Париже в марте 1856 г. Условия Парижского трактата были довольно тяжелы. Россия возвращала Севастополь в обмен на Карс. В пользу Молдавского княжества Россия отказывалась от небольшого участка территории в устье Дуная. Но главное, Россия теряла право иметь военный флот на Черном море и прерогативу покровительствовать христианским подданным Турции, которые были поставлены под протекторат всех великих держав. Впрочем, от планов окатоличивания Святых мест им тоже пришлось отказаться.
Но были ли достигнуты те цели, которые ставила перед собой европейско-турецкая коалиция (см. цитированную выше фразу лорда Пальмерстона)? Нет! Ни протурецкая политика Великобритании и Франции, ни бесчестная позиция Австрии не принесли им никакой особой пользы. Ведь если вдуматься, то единственным результатом затяжной и тяжелой для всех стран-участниц 3-летней войны "объединенной Европы" и Турции против оставшейся в политической изоляции России, было взятие всего одного-единственного русского города! Надобно очень сильно не любить Историческую Россию, чтобы увидеть в этом "доказательство отсталости Царского Самодержавия".
Современный историк-востоковед М. Якушев подчеркивает: "статус-кво Святых мест был сохранен кровью русских солдат - в результате бескомпромиссной рыцарской позиции России в деле защиты преимущественных прав Иерусалимской Православной Церкви в Палестине в соответствии с положением дел, существующим со времен Византийской империи".
Чего же достигла Европа? Ровным счетом ничего. Избавившись от влияния России - "мирового жандарма", единственного честного блюстителя принципов Священного Союза, пытавшегося обеспечить мирное развитие континента, она погрузилась в серию локальных войн. Австрия теряет свои североитальянские владения, отошедшие к Италии. Во Франции окончательно гибнет империя Бонапартов, а Эльзас-Лотарингия переходят к объединенной Германии.
Умная, просчитанная политика министра иностранных дел князя Горчакова, использовавшего результаты франко-прусской войны 1871 г., дала России возможность взять реванш даже не прибегая к силе. Царское правительство официально объявило об отказе от соблюдения пунктов Парижского трактата. Россия вернула себе Черное море.
Эта статья начиналась строками Ф. И. Тютчева, его же стихами хотелось бы ее и завершить:
Но вера нас не обманула -
И Севастопольского гула
Последний слышим мы раскат
Удар последний и громовый,
Он грянул вдруг животворя:
Последнее в борьбе суровой
Теперь лишь высказано слово,
То - слово Русского Царя!
http://monarhist-spb.narod.ru/03-56-2006.htm
