В буквальном переводе с арабского "ислам" означает "примирение, мир, успокоение". Уже в силу этого в известном выражении "исламский экстремизм" заложено лексическое противоречие.
С этой точки зрения палестинскую "интифаду" в том виде, в каком она велась в последние 10 лет радикалами, следует признать действом, противоречащим исламу. И в первую очередь это относится к своего рода "культу смерти", который поставили во главу угла террористы-самоубийцы. В авраамических религиях самоубийство считается одним из величайших грехов. Оторопь охватывает любого нормального человека, когда палестинские дети заявляют по местному телевидению: "Мы не хотим жить, мы любим смерть". Интифада - это война, у которой не было и нет ни малейших шансов на победу. Все успехи на пути создания Палестинской автономии и продвижения (хотя бы и частично) мирного процесса были достигнуты лишь благодаря отказу от насилия, а любые теракты лишь тормозят процесс урегулирования.
Как это ни парадоксально звучит, но современный "исламский радикализм" является порождением не ислама, а как раз западной цивилизации новейшего времени. Он является следствием внедрения целого ряда ее идей - прежде всего, прагматизма, революционности, культа "сверхчеловека" - на чуждой подобным идеям исламской почве. Разумеется, нельзя не вспомнить здесь и принцип "цель оправдывает средства", который в мире ислама появиться никак не мог. Экстремистов, использующих насилие и террор для достижения политических целей, следует рассматривать как врагов ислама. Их идеология, конечно же, не секулярная, но и не религиозная. Они - "псевдорелигиозные" радикалы, обратившиеся к религиозной фразеологии в попытке освободиться от всяких запретов. Характерно, что при этом далеко не все радикалы, прикрывающиеся исламом, отвергают западную культуру. Показательно, что значительное число террористов вербуется из представителей средних и даже богатых слоев населения арабских стран, получивших именно светское, а не религиозное образование. То есть эти люди стоят значительно ближе к западной, чем к мусульманской культуре. В угоду своим политическим и личным интересам они занимаются откровенной подменой понятий. Например, посчитали политически выгодным интерпретировать священное для мусульман понятие "джихад" (означающее - "духовное усердие в вере") исключительно как войну против "иноверцев". Подлог не смутил маргиналов, которым нет дела до людских страданий. Алчность и стремление к власти - вот базис и одновременно надстройка идеологии "исламских радикалов". К религии ислама в ее истинной сущности они не имеют отношения.
К сожалению, западные либералы не поняли, что современные террористы выросли именно из идей европейского "революционного прошлого". Как верно заметил французский исследователь Патрис Генифе, "От Робеспьера до бен Ладена - все тот же клич: "Да здравствует смерть!" Современный терроризм отличается от других видов политического насилия прежде всего очевидной неразборчивостью и отсутствием логики в выборе жертв. Его можно охарактеризовать как "царство всеобщего и беспредельного произвола", когда все могут стать жертвами, а для вынесения приговора не требуется ни мотивов, ни доказательств вины. Более того, в некоторых случаях можно говорить и о масштабном внутримусульманском или межмусульманском терроре.
Для исправления ситуации необходима четкая государственная политика в отношении ислама и исламского мира. И Россия может и должна сыграть здесь одну из главных ролей. Необходимо принципиально активизировать диалог с политическими духовными лидерами мусульманских стран, освещая его самым широким образом в СМИ. База для подобного диалога уже имеется, но вестись он должен на постоянной основе, а не в виде эпизодических визитов и заявлений. Например, Россия именно сейчас может сыграть ключевую роль в продвижении выдвинутого в свое время руководством Саудовской Аравии комплексного плана ближневосточного урегулирования. Он предполагает коллективное признание всеми мусульманскими странами Израиля в обмен на признание Израилем права палестинских беженцев на возвращение. Весьма ценным представляется и выдвигаемое рядом деятелей Совета муфтиев России предложение о созыве представительной исламской научно-практической конференции. В ходе нее мусульманские ученые (алимы) выработали бы коллективную фетву (богословско-правовое заключение, обязательное для исполнения), проводящую четкую границу допустимого применения силы и запрещающую акты террора.
Эти и подобные им шаги были бы лишь первыми на пути вывода ситуации из тупика, но даже они способны выбить целый ряд "козырей" из рук экстремистов и террористов.
http://rosvesty.ru/1809/russia/?id=730&i=3
Прикрывающиеся исламом
В сущности, отщепенцы и маргиналы, прибегающие к террору (в том числе и против своих же единоверцев), только прикрываются исламом. Таким же образом, как средневековые европейские инквизиторы, пытавшие людей и сжигавшие их на кострах, только прикрывались христианством, забывая о его главном "кредо" - милосердии. Вопрос в том, что же собой представляет по сути так называемый "исламский радикализм" (или экстремизм) и что с ним делать. Характерно, что серьезные исследователи и аналитики как в самом исламском мире, так и в России и на Западе сходятся в том, что данное явление нельзя считать органичной частью ислама как такового. Радикалы почти всегда - "патология" цивилизации, а в современном мусульманском мире они еще успешно играют роль провокаторов, нанося наибольший вред, прежде всего, имиджу самого ислама. К великому сожалению, Запад (за малыми исключениями) не желает сегодня понять, что исламский мир нельзя мерить по себе. Ислам одновременно рассудочен и рационален, мистичен и конкретен, в нем в принципе нет разделения мира на "светское" и "духовное". И в Коране, и в многовековой исламской традиции неоднократно провозглашается уважительное отношение к другим религиям (безоговорочно осуждается только неверие в Бога). Любому образованному мусульманину, а также специалисту по исламу хорошо известно, что иудаизм, христианство и ислам образуют семью авраамических, то есть восходящих к пророку Аврааму (Ибрахиму) религий, в которой ислам считает себя просто наиболее совершенной формой монотеизма. Для монотеистов непризнание Единого Бога - наибольший грех, но даже в отношении идолопоклонников ислам запрещает действовать огнем и мечом только лишь потому, что они - идолопоклонники. Согласно исламу, война допустима только в целях обороны и восстановления справедливости и человечности, но даже при этих условиях она не должна вестись против многократно превосходящих сил противника и в ней не должны страдать безоружные мирные жители.С этой точки зрения палестинскую "интифаду" в том виде, в каком она велась в последние 10 лет радикалами, следует признать действом, противоречащим исламу. И в первую очередь это относится к своего рода "культу смерти", который поставили во главу угла террористы-самоубийцы. В авраамических религиях самоубийство считается одним из величайших грехов. Оторопь охватывает любого нормального человека, когда палестинские дети заявляют по местному телевидению: "Мы не хотим жить, мы любим смерть". Интифада - это война, у которой не было и нет ни малейших шансов на победу. Все успехи на пути создания Палестинской автономии и продвижения (хотя бы и частично) мирного процесса были достигнуты лишь благодаря отказу от насилия, а любые теракты лишь тормозят процесс урегулирования.
Стена непонимания
Известный израильский исламовед, сопредседатель Общества исламо-израильской дружбы "Корни и ветви" Ашер Эдер отмечает, что "истинный мир на Ближнем Востоке невозможен без понимания ислама - души арабского общества". Непонимание Западом и Израилем мусульманского мира Эдер объясняет двумя заблуждениями. Во-первых, западная (совершенно светская по сути) цивилизация считает мусульманский мир менее продуктивным в интеллектуальном отношении, чем собственный мир. Во-вторых, эта цивилизация пытается навязать мусульманам свои (то есть светские и рациональные) законы бытия и видения мира как такового, что для мусульман в принципе неприемлемо.Как это ни парадоксально звучит, но современный "исламский радикализм" является порождением не ислама, а как раз западной цивилизации новейшего времени. Он является следствием внедрения целого ряда ее идей - прежде всего, прагматизма, революционности, культа "сверхчеловека" - на чуждой подобным идеям исламской почве. Разумеется, нельзя не вспомнить здесь и принцип "цель оправдывает средства", который в мире ислама появиться никак не мог. Экстремистов, использующих насилие и террор для достижения политических целей, следует рассматривать как врагов ислама. Их идеология, конечно же, не секулярная, но и не религиозная. Они - "псевдорелигиозные" радикалы, обратившиеся к религиозной фразеологии в попытке освободиться от всяких запретов. Характерно, что при этом далеко не все радикалы, прикрывающиеся исламом, отвергают западную культуру. Показательно, что значительное число террористов вербуется из представителей средних и даже богатых слоев населения арабских стран, получивших именно светское, а не религиозное образование. То есть эти люди стоят значительно ближе к западной, чем к мусульманской культуре. В угоду своим политическим и личным интересам они занимаются откровенной подменой понятий. Например, посчитали политически выгодным интерпретировать священное для мусульман понятие "джихад" (означающее - "духовное усердие в вере") исключительно как войну против "иноверцев". Подлог не смутил маргиналов, которым нет дела до людских страданий. Алчность и стремление к власти - вот базис и одновременно надстройка идеологии "исламских радикалов". К религии ислама в ее истинной сущности они не имеют отношения.
К сожалению, западные либералы не поняли, что современные террористы выросли именно из идей европейского "революционного прошлого". Как верно заметил французский исследователь Патрис Генифе, "От Робеспьера до бен Ладена - все тот же клич: "Да здравствует смерть!" Современный терроризм отличается от других видов политического насилия прежде всего очевидной неразборчивостью и отсутствием логики в выборе жертв. Его можно охарактеризовать как "царство всеобщего и беспредельного произвола", когда все могут стать жертвами, а для вынесения приговора не требуется ни мотивов, ни доказательств вины. Более того, в некоторых случаях можно говорить и о масштабном внутримусульманском или межмусульманском терроре.
Что делать?
На нынешнем этапе радикалы не достигли каких-либо весомых политических результатов. Они теряют свой электорат, ибо в мусульманском мире растет понимание бесперспективности любой формы политического насилия. И тем более печально, что многие постоянно твердят об "исламской угрозе". Максимумом политкорректности является лишь разделение мусульманской общности на "традиционный" и "радикальный" ислам, однако границы между этими понятиями не проведены ни врагами ислама, ни, к сожалению, самими мусульманами. Оппоненты ислама не раз попрекали мусульманских лидеров в том, что те однозначно не осудили как происходившие теракты, так и саму идеологию, позволяющую обосновывать теракты ссылками на нормы шариата. К сожалению, богословские заключения авторитетнейших мусульманских ученых, осуждающие насилие и террор, забыты или сознательно не используются, а фетвы современных ученых, основанные на традициях прошлого, игнорируются теми, за кем идут эмоционально возбужденные толпы. В итоге 99 % мусульман, которые являются мирными и добропорядочными гражданами, становятся идейными заложниками маргиналов, пытающихся ввергнуть исламский мир в войну.Для исправления ситуации необходима четкая государственная политика в отношении ислама и исламского мира. И Россия может и должна сыграть здесь одну из главных ролей. Необходимо принципиально активизировать диалог с политическими духовными лидерами мусульманских стран, освещая его самым широким образом в СМИ. База для подобного диалога уже имеется, но вестись он должен на постоянной основе, а не в виде эпизодических визитов и заявлений. Например, Россия именно сейчас может сыграть ключевую роль в продвижении выдвинутого в свое время руководством Саудовской Аравии комплексного плана ближневосточного урегулирования. Он предполагает коллективное признание всеми мусульманскими странами Израиля в обмен на признание Израилем права палестинских беженцев на возвращение. Весьма ценным представляется и выдвигаемое рядом деятелей Совета муфтиев России предложение о созыве представительной исламской научно-практической конференции. В ходе нее мусульманские ученые (алимы) выработали бы коллективную фетву (богословско-правовое заключение, обязательное для исполнения), проводящую четкую границу допустимого применения силы и запрещающую акты террора.
Эти и подобные им шаги были бы лишь первыми на пути вывода ситуации из тупика, но даже они способны выбить целый ряд "козырей" из рук экстремистов и террористов.
http://rosvesty.ru/1809/russia/?id=730&i=3
 кв.jpeg)
