Мечтой о ВДВ Романов, как и многие, загорелся после нашумевшего в свое время фильма "В зоне особого внимания", как магнитом потянувшего в десант самых отважных мальчишек.
Мечта сбылась. Только теперь выглядела она совсем по-другому, чем в фильме. И через полгода службы в Афгане в залитом кровью, набитом "двухсотыми" и "трехсотыми" вертолете, раненный в голову, руку и обе ноги, Романов думал о чем угодно, только не о десантном училище, в которое до армии не прошел по здоровью. Но через пять лет он все же вернулся в Афганистан офицером. Дальше были первая и вторая Чечня, где ему - бравшему в 1995-м Ведено и Шатой командиру парашютно-десантного батальона, а затем сумевшему поквитаться с "душками" за шестую роту начальнику штаба отдельного разведполка ВДВ выпадет столько экстрима, что хватило бы не на один самый лихо закрученный кинобоевик или вестерн.
В Рязанское десантное Романов, будучи кандидатом в мастера спорта по дзюдо и биатлону, по иронии судьбы не поступил именно из-за спорта - из-за перетренированности - признали не годным. Потом его призывают в армию и благодаря все тому же спорту определяют в медсанбат - элитное подразделение десантной учебки. Выпускники медсанбата, так уж было принято в ВДВ, являлись в ротах не только санинструкторами, но и нештатными инструкторами по рукопашному бою.
После учебной дивизии Романов попадает в разведроту стоявшего в Кабуле 317-го полка. Просматривая прибывшее из учебки пополнение, ротный разведчиков, обратив внимание на крепко сложенного младшего сержанта, предложил Романову подойти к перекладине и сделать столько подъемов переворотом, сколько сможет.
- Хватит, - остановил после двадцатого раза, - а солдат рукопашному бою обучать сможешь?
- Смогу, - ответил Романов.
Обучение пришлось начать с нескольких "дембелей", причем не в рамках физподготовки.
- Держись, - сказал ему, уезжая, сержант, которого он менял, - я тут кое-кого погонял как следует, теперь они наверняка захотят на тебе отыграться.
Зачинщиков драки, в которой молодому сержанту противостояли несколько старослужащих, было определить несложно. Но для профилактики именно Романову поручили протирать пищу одному из обидчиков, пока у того заживала челюсть.
Состоявшееся во время одного из первых же выходов в горы боевое крещение вышло не очень удачным - "духи" первыми открыли огонь с соседнего ската. Более острых ощущений, наверное, не придумаешь - перебегаешь, ищешь за каким камнем упасть, фонтанчики от пуль под ногами, и одна мысль - вот сейчас убьют!
Но с каждым новым выходом в горы постепенно обреталась так нужная на войне уверенность. Особенно, если этот выход был удачным. Как, например, тот, когда они, держа оружие в боевом положении, нос к носу столкнулись в горах с беспечно бредущими с оружием за спиной "душками" и перестреляли всех, не дав сделать моджахедам ни выстрела.
Побеждает тот, на всю жизнь усвоил в Афгане Романов, в ком мысль быстрее и чье тело послушнее воле.
В марте их группа нарвалась в горах на засаду. Сидевшие выше "душки", ранили командира и прижали огнем к земле остальных.
- Бери командование на себя, - приказал Романову старший лейтенант Бочаров, пока он его перевязывал, - не выбьем их с высоты - всех нас положат!
Увлекая за собой остальных, Романов между камней бежит вверх. Навстречу - три "духа". Тяжеленная поклажа - рюкзак с боеприпасами, лента к АГСу и три мины - мешает прицельно выстрелить, и он попадает лишь в одного. Двое других, как и Романов, падают за камни. До "душков" метров 15. Что делать? И тут на память приходит эпизод из фильма "Офицеры", когда Иван Варавва в похожей ситуации кидает ботинок, принятый врагом за гранату. Романов изо всех сил кидает вперед камень, и пока "душки", прижавшись к земле, ждут взрыва, успевает добежать и расстрелять их в упор.
Впрочем, были случаи, и когда ему откровенно везло. На одной из зачисток, например, осматривая дворы, в одном из которых должен был находиться склад боеприпасов, он увидел ведущий куда-то вниз замаскированный лаз. Присел на корточки и вместо того, чтоб кинуть гранату, решил туда заглянуть. И увидел целящегося в него из винтовки "душка". Выходи - скорее инстинктивно, чем осознанно сказал по-афгански, и тот вышел. А во время одного марша на технике они заспорили с другим сержантом, кому ехать на матрасе, а кому просто на броне. Кинули на пальцах. И лежавший на левой стороне "бэхи" матрас вместе с миной под левую гусеницу достались тому сержанту. Тот насмерть, механику-водителю оторвало ноги, а Романов отделался легкой контузией.
Чудом он выжил и в другом случае. Когда во время охранения разведротой полкового КНП на мине подорвался их замкомвзвода, трое разведчиков, включая Романова, бросились его вытаскивать. И вынесли, как потом оказалось, с минного поля. Прошедшие за ними саперы сняли там же еще пять противопехотных мин.
Романова же тогда ожидало еще одно испытание не для слабонервных. Когда принесли раненого в медицинскую палатку, приданный полку на время проведения войсковой операции хирург решил, что спасти замкомвзвода можно, лишь немедленно ампутировав ногу.
- Будешь, - говорит Романову, - помогать.
И пока врач готовился к операции, ему, стиснув зубы, пришлось, прокалив и проспиртовав обычную ножовку, пилить сослуживцу ногу. Вот такой вот оказалась служба в десанте.
А с этим доктором они вскоре увиделись снова.
Замысел проводимой 6 мая 1982 года в провинции Пагман операции, задействовавшей все разведроты 103-й дивизии, сводился к тому, что парашютно-десантные батальоны гнали "душков" на выставленные разведкой в горах засады. Когда руководивший их группой лейтенант Никульников с несколькими бойцами пошел вперед и вниз - по направлению к крепости, из которой должны были выдавить "духов", доразведать местность, их обстреляли.
- У нас "трехсотый", отходим, - услышал Романов в эфире доклад взводного командиру роты, и в этот же момент увидел в скалах огневые точки "душков" - стреляли из заложенных камнями пещер.
Надо срочно уничтожить эти два скальных дота, быстро решает Романов, или "душки" расстреляют наших. И с пятью бойцами - все в тельниках и беретах, именно так разведка часто вступала в бой, спускается вниз - к ближайшей пещерке. За ВДВ! И первый дот закидан гранатами.
А вот второй, с пятью амбразурами, предстоит штурмовать снизу вверх. Гранатометов нет, значит, надежда опять на ручные гранаты.
За ВДВ! Романов с сапером бегут вверх к молчащему пока доту, остальные снизу их прикрывают. Не добегая метров десять, слышат до боли знакомый звук передергиваемого затвора и падают за огромный валун. Между сидящими внизу и в доте начинается перестрелка.
- Убили, убили! - истошно кричит один из десантников.
- Как убили, ты же орешь! - Успокаивает его Романов.
- Ранен он в руку, сейчас перевяжу, - кричит другой боец снизу.
Тут Романов, лежа за валуном, видит, как еще один боец сильно высовывается из-за камня.
- Коля! - Кричит ему, - не высовывайся, убьют!
И в этот же момент его убивают.
Лежащий вместе с Романовым сапер пытается кинуть гранату, но получает в кисть пулю, тоже орет. Перевязав его, гранату кидает Романов. Но не попадает в амбразуру, и, отскочив от камней, граната скатывается прямо им в ноги. Взрыв! Оба ранены. Романов - в бровь, руку и ногу, полтела в крови. А тут уже "душки" кидают гранату. Американская - с зеленой ручкой, успевает рассмотреть Романов, прежде чем и эта граната взрывается у них в ногах...
Спасли услышавшие их крики и подобравшиеся к этому доту сверху другие разведчики. А вокруг тем временем разыгрывается большая война. Первую идущую за ними "вертушку" сбивают, пока их - раненых и убитых - грузят во вторую, одному солдату еще раз простреливают ногу. Наконец, залитый кровью вертолет, после нескольких подсадок до отказа набитый ранеными и убитыми, садится в Кабуле. Реанимация. Жив! Понимает Романов, еще раз встречает того самого хирурга.
На следующий день к нему пришли командир полка, ротный и начальник разведки:
- Крепись, сержант, телеграмма, у тебя отец умер.
В отпуск солдат из Афганистана тогда не пускали, но с особой теплотой относившийся к разведроте комполка полковник Валерий Рыбкин все же находит способ отправить его домой, оформив документы в училище. Побывав дома, Романов едет в Рязань с намерением завалить экзамены и вернуться в Афган. Но узнает, что назад ему путь заказан. А тут еще и в училище застыдили: что, мол, от Афгана хотел откосить?
Словом, орден Красной звезды отмечали в тесном кругу замкомвзводов уже в Рязанском десантном училище.
После выпуска Романов вновь начинает проситься в Афган. И через год, успев уже послужить взводным и в войсках, и в училище, снова летит "за речку". По стечению обстоятельств вместо предписанной должности заместителя командира разведывательной роты попадает на аналогичную должность в стоящую заставой парашютно-десантную роту. Однако долго там не задерживается. Сначала, оставшись за ротного, удачно навел артиллерию и "Град" на огромный, больше сотни голов, караван с оружием. А потом, образцово проведя занятия по огневой и физической подготовке, приглянулся нашему главному военному представителю в Афганистане генералу Валентину Варенникову. И попал в его состоящую большей частью из "десантуры" охрану. Тоже было нескучное время - то, завязав бой с "душками", спасали попавшую в засаду колонну афганской армии, то раньше всех разведрот садились с Варенниковым на захваченный боевиками аэродром под Кундузом.
При выходе из Афгана Романов вновь чудом избегает гибели. Груженный в основном имуществом Ил-76, в котором летели он и еще несколько офицеров, едва не сбивают.
- Четыре пуска было, - пояснили начавшие "керосинить" на рампе сразу после посадки летчики, - спасли тепловые ловушки.
А потом дорогу ему перебежал заяц. В январе 1990-го, когда десантников бросили прикрыть брешь, образовавшуюся в результате народных волнений на ирано-азербайджанской границе, черт дернул его поохотиться. И вместо зайца попасть в капот вырулившего из-за горы уазика с большим начальством. И, несмотря на то, что его рота потом три года была лучшей в дивизии, на вышестоящие должности Романова выдвигать не спешили. А потом был распад Союза, поиск нового места службы, перевод в дислоцирующуюся в Литве 7-ю дивизию, ее вывод в Майкоп, а потом и в Новороссийск. Кем только не пришлось ему побывать в это время - и помощником начальника ПВО, и исполняющим обязанности начальника штаба полка. В общем, опуская подробности, уже свыкшегося со штабной работой Романова в конце концов ставят комбатом. И тут - очередная война. Когда в Чечню командиром сводного батальона дивизии направляют его друга, у которого жена была в положении, Романов просится вместо него, и в апреле 1995-го принимает командование усиленным батальоном новороссийских десантников.
Отношения со старшим оперативной группировки их дивизии полковником Владимиром Шамановым поначалу не складывались. Его предшественник - успешно воевавший в Грозном комбат был "Андрей", "Андрюша", а он - "товарищ майор". Конечно, это коробило.
Все поменялось после первого боя. Цементный завод под Чири-Юртом, который до них безуспешно штурмовали два мотострелковых полка, был за четыре часа взят десантниками без единой потери. А успех помимо грамотного принятого Шамановым решения на бой и хорошей подготовки личного состава определила и уверенная работа комбата. После того, как они с ротными несколько дней рекогносцировали завод с вертолета, каждый солдат, получив задачу на точно воспроизводящем заводские корпуса макете местности, точно знал свой маневр. Идя на направлении главного удара с
9-й парашютно-десантной ротой, майор Романов, от здания к зданию перенося огонь артиллерии, уверенно руководил боем. Техника, оставшись, как положено, на недосягаемом для гранатометов удалении, поддерживала пехоту огнем, сидевшие в засаде южнее завода разведчики уничтожили вражеский танк. Словом, классный замысел полковника Шаманова взять завод стремительной атакой с одного направления, пока "душки" отвлекутся имитацией штурма с другого, просто мастерски был исполнен. Трофеи - подбитая "духовская" "семьдесятдвойка", боеготовая БМП, несколько единиц не подлежащей восстановлению бронетехники, шесть поставленных на колесный ход 73-мм пушек, столько же 120-мм орудий, море оружия и боеприпасов. Судя по начертанным на стенах девизам за подписью никому не известного тогда Радуева, раздавили банду "Титаника".
СледующаЯ задача - пройдя по горам со стороны Аргунского ущелья, сбросить "душков" с высот западнее Агиштов и помочь встретившей там упорное сопротивление группировке морпехов. Вышли под вечер - две парашютно-десантные и разведывательная рота. За ними - еще батальон морпехов.
Выйдя ночью на промежуточную высоту 1006, Романов с ротой остался ждать идущих с тяжелым вооружением, а потому поотставших моряков, а разведка и еще одна рота во главе с начштаба полка подполковником Аркадием Егоровым параллельными маршрутами пошли дальше. Приехав менять подорвавшегося на мине, но отказавшегося покинуть группировку Шаманова, Егоров, по его словам, шел наблюдателем, так сказать, врасти в обстановку.
- Ты, - говорит Романову, - Леха, старший, я тебе не мешаю, иду наблюдателем.
Как же пригодился тогда его опыт!
И разведка, и шедшая с Егоровым рота, подавив встреченных по пути "душков", заняли их опорные пункты на господствующих высотах над Агиштами, взяв под контроль ведущую к ним дорогу. Основные же силы боевики кинули на роту Романова. Поперли со всех сторон, обстреливая занятую десантниками горку из минометов,
АГСов и даже танка. Один из первых же взрывов сильно контузил Романова и еще двух офицеров. Но, ползая ужом по горке, продолжал руководить боем и наводить артиллерию. Но, даже несмотря на артиллерию, "душкам" удалось почти вплотную подобраться к десантникам и с криком "Аллах акбар!" попытаться выбить наших с высотки. "Гранаты к бою!" - командует Романов, вызывая артиллерийский огонь все ближе к своим позициям. В общем, отбились.
Отказавшись от предложенной Шамановым госпитализации, Романов продолжал еще двое суток руководить боем.
Выполнив сложнейшую задачу с минимумом потерь - был один погибший в роте Егорова, десантники получают еще более сложную задачу - десантироваться на Харачский хребет и, заняв господствующие высоты у Ведено, обеспечить взятие его, не дав боевикам отойти к дагестанской границе.
Полетели, высадились - это, кстати, была первая успешная десантная операция за кампанию, сбили "душков" с высот, опять заняли с Егоровым их опорные пункты. Каких только там трофеев не обнаружили - даже удостоверение ротного палача за подписью Шамиля Басаева. Окопались, начали наблюдать.
Ночью вспышки фар - Егоров - бабах туда ПТУРом, есть попадание. Рассвело, в бинокль и Харачой, и Ведено - словно на ладони. Заходит пара штурмовиков - по ним из двух домов стреляют из крупнокалиберных пулеметов. Романов их засекает, и в следующий раз "Грачи" их точно накрывают ракетами. Затем из Харачоя в горы тянется пешая колонна. Романов выходит на Шаманова.
- Пригнитесь, - передает Шаманов, - сейчас "Град" полетит.
И через минуты просвистевшие ракеты чуть ли не над самой их горкой точнехонько накрывают всю банду. Через месяц в госпитале во время перемирия после Буденновска Романов увидит по телевизору, как Масхадов назовет десантировавшихся под Ведено десантников военными преступниками, которые якобы положили выходящих из Харачоя мирных жителей. Хороши мирные - даже минометы с собой волокли. Знать, накрыли особо приближенную Масхадову банду.
Отправленная на досмотр оставленного противником Харачоя группа опять взяла трофейную технику - две БМП, ЗиЛ с прицепленным 120-мм минометом. Изъяв из орудий детали - чтоб не могли стрелять, десантники вернулись на горки, а оставленные трофеи взяли потом еще раз братья-морпехи.
Едва перевели дух, сверху - следующая задача: спускайтесь на броне в Ведено, "духи" бегут, вот Ведено и возьмете. Спустились. И действительно, пройдя без сопротивления два населенных пункта, встретились с идущим навстречу 245-м полком.
Дальше был Шатой. Батальон Романова опять применяют вертолетным десантом. Опять летят вместе с Егоровым.
И здесь Романова опять словно Бог отводит. Когда первый поток во главе с Егоровым был уже высажен, собравшегося лететь первым вертолетом второго потока Романова останавливает Шаманов:
- Полетишь крайней вертушкой.
- Почему?
- Потому что я так решил.
И этот подстреленный при посадке вертолет едет в пропасть.
Высадились, пошли по горам к Шатою. По пути потеряли офицера - выехавший на коне "душок" метров со 150 долбанул из граника и скрылся в "зеленке".
Наконец, сели на высотах в трех километрах северо-восточнее Шатоя, который выглядел словно развороченный улей. Только окопались - ночью выходит замкомандующего ВДВ - у пехоты там не получается подойти, вы будете брать Шатой. Прикинули с Егоровым - это нереально, боевиков там человек шестьсот, а десантников наберется под сотню.
- Будете брать, - говорят, - вы же десантники, сбросим вам вертушкой сотню ПТУРов. Завтра к 17.00 Шатой должен быть нашим.
Делать нечего, надо брать. Ведь есть десантные войска, и нет задач невыполнимых.
Поделились опять с Егоровым на две группы и пошли с двух направлений на последний контролируемый "душками" райцентр.
Нанеся ПТУРами огневое поражение по опорным пунктам "духов" на ближайших к Шатою горках, заняли их без боя. Правда, еле дошли. От усталости солдаты валились с ног. Взяв четыре ПТУРа и ленту к АГСу, Романов приказал сделать то же самое каждому офицеру. Дошли.
В Шатое на дальнем плане - хаотическое движение, видно, как "душки" отходят в направлении Вашиндароя. Но все они вряд ли оставят Шатой без боя, да и ждать некогда. Работаем. С двух высот десантники начинают бить по "душкам" из всего, что было. Ведут огонь и по ним. Романов получает пулю в мягкие ткани голени, ранены еще двое офицеров.
Наконец Егоров с частью своих и ротный с частью бойцов группы Романова - всего человек сорок спускаются вниз. Начинаются уличные бои. Оставшиеся на высотах во главе со способным лишь медленно передвигаться Романовым их прикрывают, расстреливая "душков" как в тире. Побеждаем! Еще немного, и их сопротивление будет сломлено.
И тут - новая вводная замкомандующего - к Шатою подходит на технике наша пехота, надо бы их остановить, последний райцентр должны взять десантники! Егоров матерится, плюется, но бежит к дороге и останавливает колонну пехоты.
- Вы че, десантники, совсем звезданутые? - не понимает пехотный комбат, но в Шатой не входит.
Наконец Шатой взят! Взят десантниками!
- Почему в академию не поступаешь? - спрашивает водрузившего над Шатоем Российский флаг Романова прилетевший на следующий день командующий войсками СКВО Анатолий Квашнин. - Считай, что зачислен.
Однако в штабе ВДВ, куда Романов прибыл после отпуска, решают, что в академию он будет поступать через год. Возвратившись в Чечню и сходив под Харсеной, Романов через неделю попадается на глаза Квашнину.
- Почему не в академии?
- Командующий ВДВ принял решение...
- Не угадал он, - обрывает его Квашнин и набирает наслышанного об успехах новороссийских десантников министра обороны Павла Грачева.
В общем, Золотую Звезду Героя России отмечали уже в академии.
Не успел Романов, окончив академию, принять должность начальника штаба отдельного разведполка ВДВ, в Дагестане начинается вторая война. И в конце осени он снова в Чечне - словно никуда и не уезжал.
ОсуществлЯЯ руководство действиями разведгрупп, на самые ответственные и масштабные операции подполковник Алексей Романов с разрешения командования выходит сам. Как было в тот момент, когда вновь потерявшие Шатой боевики решили перенести войну в Дагестан и попытались прорваться на восток через боевые порядки десантников.
Две группы 45-го разведполка ВДВ и две группы "Вымпел" под общим руководством Романова должны были занять господствующие высоты у населенного пункта Зоны и вытянуть на них за собой парашютно-десантные роты. Вышли, заночевали на полпути. Ночь была адской. Сильный ветер, снег и мороз. Вечером снега в горах было по колено, когда вышли утром - уже по пояс. Сменяя друг друга в борьбе со снежным покровом, по очереди пробивали дорогу. Всего за этот рассчитанный на трое суток поход предстояло пройти порядка 27 километров. Долго "пробивали" подходящий маршрут, по которому мог бы пройти не только оснащенный альпинистским снаряжением спецназ, но и груженная тяжелым вооружением пехота. Наконец остановились на высоте 1381, в нескольких километрах, если мерить по прямой от знаменитой 776, где приняла последний бой 6-я псковская рота.
Спустившись втроем - с двумя командирами групп - к реке рекогносцировать дальнейший маршрут, увидели "душков", пострелялись с ними издалека, вернулись. Едва продолжили движение, получили команду "Стоп". Заночевали. Ночью началась большая стрельба - вела бой 6-я псковская рота. Получив "добро" на дальнейшее выдвижение, столкнулись с противником, который, станет понятно потом, разделился на группы, завязали бой. Получив команду закрепиться на высоте 1381, спецназ продолжает наносить противнику огневое поражение. Потерь нет.
На следующий день, получив команду выйти к месту гибели
6-й роты, Романов видит страшную картину. Высота испахана артиллерией, наши перебинтованные бойцы, десятки прикопанных арабов - своих "двухсотых" "душки" забрали с собой.
Тут спецназ получает следующую ориентировку - еще полторы тысячи "духов" идут от Шатоя в этом же направлении, причем, по данным радиоперехватов, они наших видят. Вернувшись на 1381, спецназ снова занимает оборону. И ночью "душки", в этот раз уже избегая боя, пытаются пройти на восток. Стараются пройти незамеченными, перекликиваются филинами, лишь изредка подсвечивают дорогу фонариками. Но пройти, судя по всему, удалось не многим - всю банду накрывает наведенная спецназом артиллерия.
Разбитые и деморализованные "душки" стараются расползтись по селам. Чуть больше сотни после боя с 6-й ротой оседают в Сельментаузене. Семьдесят бандюг сдаются десантникам, а остальные, выйдя из села, набредают на устроенную Романовым с двумя группами спецназа засаду. Спецназ, как положено, пропустив дозорных и не оставив "душкам" ни шанса, уничтожает всю банду. За ВДВ! За шестую роту!
P.S. Написать про Героя России Алексея Романова мне еще в 1998-м настоятельно рекомендовал не нуждающийся в представлениях генерал Шаманов. "Это без преувеличения один из лучших офицеров ВДВ и один из главных героев кампании", - сказал тогда генерал. Встретившись с Романовым на войне, к этой оценке я бы, пожалуй, обязательно добавил еще и такой штрих. Колоссальный боевой опыт не лишил Романова интеллигентности, так, увы, нечасто встречаемой на войне. За неделю, проведенную со спецназом под Хатуни, я не разу не слышал, чтобы он на кого-либо хотя бы повысил голос. А еще бросалось в глаза какое-то особое, не побоюсь этого слова, отеческое отношение Романова к солдатам.
Крайний раз виделись с Романовым летом 2001-го на открытии мемориала погибшим в полку спецназа. После этого прошли в полковую столовую. Звучали разные тосты. А потом встал Романов и предложил помянуть погибшего двумя днями раньше солдата - рядового Александра Лайса. И в этом был весь Романов.
http://www.redstar.ru/2006/02/22_02/4_01.html
Мечта сбылась. Только теперь выглядела она совсем по-другому, чем в фильме. И через полгода службы в Афгане в залитом кровью, набитом "двухсотыми" и "трехсотыми" вертолете, раненный в голову, руку и обе ноги, Романов думал о чем угодно, только не о десантном училище, в которое до армии не прошел по здоровью. Но через пять лет он все же вернулся в Афганистан офицером. Дальше были первая и вторая Чечня, где ему - бравшему в 1995-м Ведено и Шатой командиру парашютно-десантного батальона, а затем сумевшему поквитаться с "душками" за шестую роту начальнику штаба отдельного разведполка ВДВ выпадет столько экстрима, что хватило бы не на один самый лихо закрученный кинобоевик или вестерн.
В Рязанское десантное Романов, будучи кандидатом в мастера спорта по дзюдо и биатлону, по иронии судьбы не поступил именно из-за спорта - из-за перетренированности - признали не годным. Потом его призывают в армию и благодаря все тому же спорту определяют в медсанбат - элитное подразделение десантной учебки. Выпускники медсанбата, так уж было принято в ВДВ, являлись в ротах не только санинструкторами, но и нештатными инструкторами по рукопашному бою.
После учебной дивизии Романов попадает в разведроту стоявшего в Кабуле 317-го полка. Просматривая прибывшее из учебки пополнение, ротный разведчиков, обратив внимание на крепко сложенного младшего сержанта, предложил Романову подойти к перекладине и сделать столько подъемов переворотом, сколько сможет.
- Хватит, - остановил после двадцатого раза, - а солдат рукопашному бою обучать сможешь?
- Смогу, - ответил Романов.
Обучение пришлось начать с нескольких "дембелей", причем не в рамках физподготовки.
- Держись, - сказал ему, уезжая, сержант, которого он менял, - я тут кое-кого погонял как следует, теперь они наверняка захотят на тебе отыграться.
Зачинщиков драки, в которой молодому сержанту противостояли несколько старослужащих, было определить несложно. Но для профилактики именно Романову поручили протирать пищу одному из обидчиков, пока у того заживала челюсть.
Состоявшееся во время одного из первых же выходов в горы боевое крещение вышло не очень удачным - "духи" первыми открыли огонь с соседнего ската. Более острых ощущений, наверное, не придумаешь - перебегаешь, ищешь за каким камнем упасть, фонтанчики от пуль под ногами, и одна мысль - вот сейчас убьют!
Но с каждым новым выходом в горы постепенно обреталась так нужная на войне уверенность. Особенно, если этот выход был удачным. Как, например, тот, когда они, держа оружие в боевом положении, нос к носу столкнулись в горах с беспечно бредущими с оружием за спиной "душками" и перестреляли всех, не дав сделать моджахедам ни выстрела.
Побеждает тот, на всю жизнь усвоил в Афгане Романов, в ком мысль быстрее и чье тело послушнее воле.
В марте их группа нарвалась в горах на засаду. Сидевшие выше "душки", ранили командира и прижали огнем к земле остальных.
- Бери командование на себя, - приказал Романову старший лейтенант Бочаров, пока он его перевязывал, - не выбьем их с высоты - всех нас положат!
Увлекая за собой остальных, Романов между камней бежит вверх. Навстречу - три "духа". Тяжеленная поклажа - рюкзак с боеприпасами, лента к АГСу и три мины - мешает прицельно выстрелить, и он попадает лишь в одного. Двое других, как и Романов, падают за камни. До "душков" метров 15. Что делать? И тут на память приходит эпизод из фильма "Офицеры", когда Иван Варавва в похожей ситуации кидает ботинок, принятый врагом за гранату. Романов изо всех сил кидает вперед камень, и пока "душки", прижавшись к земле, ждут взрыва, успевает добежать и расстрелять их в упор.
Впрочем, были случаи, и когда ему откровенно везло. На одной из зачисток, например, осматривая дворы, в одном из которых должен был находиться склад боеприпасов, он увидел ведущий куда-то вниз замаскированный лаз. Присел на корточки и вместо того, чтоб кинуть гранату, решил туда заглянуть. И увидел целящегося в него из винтовки "душка". Выходи - скорее инстинктивно, чем осознанно сказал по-афгански, и тот вышел. А во время одного марша на технике они заспорили с другим сержантом, кому ехать на матрасе, а кому просто на броне. Кинули на пальцах. И лежавший на левой стороне "бэхи" матрас вместе с миной под левую гусеницу достались тому сержанту. Тот насмерть, механику-водителю оторвало ноги, а Романов отделался легкой контузией.
Чудом он выжил и в другом случае. Когда во время охранения разведротой полкового КНП на мине подорвался их замкомвзвода, трое разведчиков, включая Романова, бросились его вытаскивать. И вынесли, как потом оказалось, с минного поля. Прошедшие за ними саперы сняли там же еще пять противопехотных мин.
Романова же тогда ожидало еще одно испытание не для слабонервных. Когда принесли раненого в медицинскую палатку, приданный полку на время проведения войсковой операции хирург решил, что спасти замкомвзвода можно, лишь немедленно ампутировав ногу.
- Будешь, - говорит Романову, - помогать.
И пока врач готовился к операции, ему, стиснув зубы, пришлось, прокалив и проспиртовав обычную ножовку, пилить сослуживцу ногу. Вот такой вот оказалась служба в десанте.
А с этим доктором они вскоре увиделись снова.
Замысел проводимой 6 мая 1982 года в провинции Пагман операции, задействовавшей все разведроты 103-й дивизии, сводился к тому, что парашютно-десантные батальоны гнали "душков" на выставленные разведкой в горах засады. Когда руководивший их группой лейтенант Никульников с несколькими бойцами пошел вперед и вниз - по направлению к крепости, из которой должны были выдавить "духов", доразведать местность, их обстреляли.
- У нас "трехсотый", отходим, - услышал Романов в эфире доклад взводного командиру роты, и в этот же момент увидел в скалах огневые точки "душков" - стреляли из заложенных камнями пещер.
Надо срочно уничтожить эти два скальных дота, быстро решает Романов, или "душки" расстреляют наших. И с пятью бойцами - все в тельниках и беретах, именно так разведка часто вступала в бой, спускается вниз - к ближайшей пещерке. За ВДВ! И первый дот закидан гранатами.
А вот второй, с пятью амбразурами, предстоит штурмовать снизу вверх. Гранатометов нет, значит, надежда опять на ручные гранаты.
За ВДВ! Романов с сапером бегут вверх к молчащему пока доту, остальные снизу их прикрывают. Не добегая метров десять, слышат до боли знакомый звук передергиваемого затвора и падают за огромный валун. Между сидящими внизу и в доте начинается перестрелка.
- Убили, убили! - истошно кричит один из десантников.
- Как убили, ты же орешь! - Успокаивает его Романов.
- Ранен он в руку, сейчас перевяжу, - кричит другой боец снизу.
Тут Романов, лежа за валуном, видит, как еще один боец сильно высовывается из-за камня.
- Коля! - Кричит ему, - не высовывайся, убьют!
И в этот же момент его убивают.
Лежащий вместе с Романовым сапер пытается кинуть гранату, но получает в кисть пулю, тоже орет. Перевязав его, гранату кидает Романов. Но не попадает в амбразуру, и, отскочив от камней, граната скатывается прямо им в ноги. Взрыв! Оба ранены. Романов - в бровь, руку и ногу, полтела в крови. А тут уже "душки" кидают гранату. Американская - с зеленой ручкой, успевает рассмотреть Романов, прежде чем и эта граната взрывается у них в ногах...
Спасли услышавшие их крики и подобравшиеся к этому доту сверху другие разведчики. А вокруг тем временем разыгрывается большая война. Первую идущую за ними "вертушку" сбивают, пока их - раненых и убитых - грузят во вторую, одному солдату еще раз простреливают ногу. Наконец, залитый кровью вертолет, после нескольких подсадок до отказа набитый ранеными и убитыми, садится в Кабуле. Реанимация. Жив! Понимает Романов, еще раз встречает того самого хирурга.
На следующий день к нему пришли командир полка, ротный и начальник разведки:
- Крепись, сержант, телеграмма, у тебя отец умер.
В отпуск солдат из Афганистана тогда не пускали, но с особой теплотой относившийся к разведроте комполка полковник Валерий Рыбкин все же находит способ отправить его домой, оформив документы в училище. Побывав дома, Романов едет в Рязань с намерением завалить экзамены и вернуться в Афган. Но узнает, что назад ему путь заказан. А тут еще и в училище застыдили: что, мол, от Афгана хотел откосить?
Словом, орден Красной звезды отмечали в тесном кругу замкомвзводов уже в Рязанском десантном училище.
После выпуска Романов вновь начинает проситься в Афган. И через год, успев уже послужить взводным и в войсках, и в училище, снова летит "за речку". По стечению обстоятельств вместо предписанной должности заместителя командира разведывательной роты попадает на аналогичную должность в стоящую заставой парашютно-десантную роту. Однако долго там не задерживается. Сначала, оставшись за ротного, удачно навел артиллерию и "Град" на огромный, больше сотни голов, караван с оружием. А потом, образцово проведя занятия по огневой и физической подготовке, приглянулся нашему главному военному представителю в Афганистане генералу Валентину Варенникову. И попал в его состоящую большей частью из "десантуры" охрану. Тоже было нескучное время - то, завязав бой с "душками", спасали попавшую в засаду колонну афганской армии, то раньше всех разведрот садились с Варенниковым на захваченный боевиками аэродром под Кундузом.
При выходе из Афгана Романов вновь чудом избегает гибели. Груженный в основном имуществом Ил-76, в котором летели он и еще несколько офицеров, едва не сбивают.
- Четыре пуска было, - пояснили начавшие "керосинить" на рампе сразу после посадки летчики, - спасли тепловые ловушки.
А потом дорогу ему перебежал заяц. В январе 1990-го, когда десантников бросили прикрыть брешь, образовавшуюся в результате народных волнений на ирано-азербайджанской границе, черт дернул его поохотиться. И вместо зайца попасть в капот вырулившего из-за горы уазика с большим начальством. И, несмотря на то, что его рота потом три года была лучшей в дивизии, на вышестоящие должности Романова выдвигать не спешили. А потом был распад Союза, поиск нового места службы, перевод в дислоцирующуюся в Литве 7-ю дивизию, ее вывод в Майкоп, а потом и в Новороссийск. Кем только не пришлось ему побывать в это время - и помощником начальника ПВО, и исполняющим обязанности начальника штаба полка. В общем, опуская подробности, уже свыкшегося со штабной работой Романова в конце концов ставят комбатом. И тут - очередная война. Когда в Чечню командиром сводного батальона дивизии направляют его друга, у которого жена была в положении, Романов просится вместо него, и в апреле 1995-го принимает командование усиленным батальоном новороссийских десантников.
Отношения со старшим оперативной группировки их дивизии полковником Владимиром Шамановым поначалу не складывались. Его предшественник - успешно воевавший в Грозном комбат был "Андрей", "Андрюша", а он - "товарищ майор". Конечно, это коробило.
Все поменялось после первого боя. Цементный завод под Чири-Юртом, который до них безуспешно штурмовали два мотострелковых полка, был за четыре часа взят десантниками без единой потери. А успех помимо грамотного принятого Шамановым решения на бой и хорошей подготовки личного состава определила и уверенная работа комбата. После того, как они с ротными несколько дней рекогносцировали завод с вертолета, каждый солдат, получив задачу на точно воспроизводящем заводские корпуса макете местности, точно знал свой маневр. Идя на направлении главного удара с
9-й парашютно-десантной ротой, майор Романов, от здания к зданию перенося огонь артиллерии, уверенно руководил боем. Техника, оставшись, как положено, на недосягаемом для гранатометов удалении, поддерживала пехоту огнем, сидевшие в засаде южнее завода разведчики уничтожили вражеский танк. Словом, классный замысел полковника Шаманова взять завод стремительной атакой с одного направления, пока "душки" отвлекутся имитацией штурма с другого, просто мастерски был исполнен. Трофеи - подбитая "духовская" "семьдесятдвойка", боеготовая БМП, несколько единиц не подлежащей восстановлению бронетехники, шесть поставленных на колесный ход 73-мм пушек, столько же 120-мм орудий, море оружия и боеприпасов. Судя по начертанным на стенах девизам за подписью никому не известного тогда Радуева, раздавили банду "Титаника".
СледующаЯ задача - пройдя по горам со стороны Аргунского ущелья, сбросить "душков" с высот западнее Агиштов и помочь встретившей там упорное сопротивление группировке морпехов. Вышли под вечер - две парашютно-десантные и разведывательная рота. За ними - еще батальон морпехов.
Выйдя ночью на промежуточную высоту 1006, Романов с ротой остался ждать идущих с тяжелым вооружением, а потому поотставших моряков, а разведка и еще одна рота во главе с начштаба полка подполковником Аркадием Егоровым параллельными маршрутами пошли дальше. Приехав менять подорвавшегося на мине, но отказавшегося покинуть группировку Шаманова, Егоров, по его словам, шел наблюдателем, так сказать, врасти в обстановку.
- Ты, - говорит Романову, - Леха, старший, я тебе не мешаю, иду наблюдателем.
Как же пригодился тогда его опыт!
И разведка, и шедшая с Егоровым рота, подавив встреченных по пути "душков", заняли их опорные пункты на господствующих высотах над Агиштами, взяв под контроль ведущую к ним дорогу. Основные же силы боевики кинули на роту Романова. Поперли со всех сторон, обстреливая занятую десантниками горку из минометов,
АГСов и даже танка. Один из первых же взрывов сильно контузил Романова и еще двух офицеров. Но, ползая ужом по горке, продолжал руководить боем и наводить артиллерию. Но, даже несмотря на артиллерию, "душкам" удалось почти вплотную подобраться к десантникам и с криком "Аллах акбар!" попытаться выбить наших с высотки. "Гранаты к бою!" - командует Романов, вызывая артиллерийский огонь все ближе к своим позициям. В общем, отбились.
Отказавшись от предложенной Шамановым госпитализации, Романов продолжал еще двое суток руководить боем.
Выполнив сложнейшую задачу с минимумом потерь - был один погибший в роте Егорова, десантники получают еще более сложную задачу - десантироваться на Харачский хребет и, заняв господствующие высоты у Ведено, обеспечить взятие его, не дав боевикам отойти к дагестанской границе.
Полетели, высадились - это, кстати, была первая успешная десантная операция за кампанию, сбили "душков" с высот, опять заняли с Егоровым их опорные пункты. Каких только там трофеев не обнаружили - даже удостоверение ротного палача за подписью Шамиля Басаева. Окопались, начали наблюдать.
Ночью вспышки фар - Егоров - бабах туда ПТУРом, есть попадание. Рассвело, в бинокль и Харачой, и Ведено - словно на ладони. Заходит пара штурмовиков - по ним из двух домов стреляют из крупнокалиберных пулеметов. Романов их засекает, и в следующий раз "Грачи" их точно накрывают ракетами. Затем из Харачоя в горы тянется пешая колонна. Романов выходит на Шаманова.
- Пригнитесь, - передает Шаманов, - сейчас "Град" полетит.
И через минуты просвистевшие ракеты чуть ли не над самой их горкой точнехонько накрывают всю банду. Через месяц в госпитале во время перемирия после Буденновска Романов увидит по телевизору, как Масхадов назовет десантировавшихся под Ведено десантников военными преступниками, которые якобы положили выходящих из Харачоя мирных жителей. Хороши мирные - даже минометы с собой волокли. Знать, накрыли особо приближенную Масхадову банду.
Отправленная на досмотр оставленного противником Харачоя группа опять взяла трофейную технику - две БМП, ЗиЛ с прицепленным 120-мм минометом. Изъяв из орудий детали - чтоб не могли стрелять, десантники вернулись на горки, а оставленные трофеи взяли потом еще раз братья-морпехи.
Едва перевели дух, сверху - следующая задача: спускайтесь на броне в Ведено, "духи" бегут, вот Ведено и возьмете. Спустились. И действительно, пройдя без сопротивления два населенных пункта, встретились с идущим навстречу 245-м полком.
Дальше был Шатой. Батальон Романова опять применяют вертолетным десантом. Опять летят вместе с Егоровым.
И здесь Романова опять словно Бог отводит. Когда первый поток во главе с Егоровым был уже высажен, собравшегося лететь первым вертолетом второго потока Романова останавливает Шаманов:
- Полетишь крайней вертушкой.
- Почему?
- Потому что я так решил.
И этот подстреленный при посадке вертолет едет в пропасть.
Высадились, пошли по горам к Шатою. По пути потеряли офицера - выехавший на коне "душок" метров со 150 долбанул из граника и скрылся в "зеленке".
Наконец, сели на высотах в трех километрах северо-восточнее Шатоя, который выглядел словно развороченный улей. Только окопались - ночью выходит замкомандующего ВДВ - у пехоты там не получается подойти, вы будете брать Шатой. Прикинули с Егоровым - это нереально, боевиков там человек шестьсот, а десантников наберется под сотню.
- Будете брать, - говорят, - вы же десантники, сбросим вам вертушкой сотню ПТУРов. Завтра к 17.00 Шатой должен быть нашим.
Делать нечего, надо брать. Ведь есть десантные войска, и нет задач невыполнимых.
Поделились опять с Егоровым на две группы и пошли с двух направлений на последний контролируемый "душками" райцентр.
Нанеся ПТУРами огневое поражение по опорным пунктам "духов" на ближайших к Шатою горках, заняли их без боя. Правда, еле дошли. От усталости солдаты валились с ног. Взяв четыре ПТУРа и ленту к АГСу, Романов приказал сделать то же самое каждому офицеру. Дошли.
В Шатое на дальнем плане - хаотическое движение, видно, как "душки" отходят в направлении Вашиндароя. Но все они вряд ли оставят Шатой без боя, да и ждать некогда. Работаем. С двух высот десантники начинают бить по "душкам" из всего, что было. Ведут огонь и по ним. Романов получает пулю в мягкие ткани голени, ранены еще двое офицеров.
Наконец Егоров с частью своих и ротный с частью бойцов группы Романова - всего человек сорок спускаются вниз. Начинаются уличные бои. Оставшиеся на высотах во главе со способным лишь медленно передвигаться Романовым их прикрывают, расстреливая "душков" как в тире. Побеждаем! Еще немного, и их сопротивление будет сломлено.
И тут - новая вводная замкомандующего - к Шатою подходит на технике наша пехота, надо бы их остановить, последний райцентр должны взять десантники! Егоров матерится, плюется, но бежит к дороге и останавливает колонну пехоты.
- Вы че, десантники, совсем звезданутые? - не понимает пехотный комбат, но в Шатой не входит.
Наконец Шатой взят! Взят десантниками!
- Почему в академию не поступаешь? - спрашивает водрузившего над Шатоем Российский флаг Романова прилетевший на следующий день командующий войсками СКВО Анатолий Квашнин. - Считай, что зачислен.
Однако в штабе ВДВ, куда Романов прибыл после отпуска, решают, что в академию он будет поступать через год. Возвратившись в Чечню и сходив под Харсеной, Романов через неделю попадается на глаза Квашнину.
- Почему не в академии?
- Командующий ВДВ принял решение...
- Не угадал он, - обрывает его Квашнин и набирает наслышанного об успехах новороссийских десантников министра обороны Павла Грачева.
В общем, Золотую Звезду Героя России отмечали уже в академии.
Не успел Романов, окончив академию, принять должность начальника штаба отдельного разведполка ВДВ, в Дагестане начинается вторая война. И в конце осени он снова в Чечне - словно никуда и не уезжал.
ОсуществлЯЯ руководство действиями разведгрупп, на самые ответственные и масштабные операции подполковник Алексей Романов с разрешения командования выходит сам. Как было в тот момент, когда вновь потерявшие Шатой боевики решили перенести войну в Дагестан и попытались прорваться на восток через боевые порядки десантников.
Две группы 45-го разведполка ВДВ и две группы "Вымпел" под общим руководством Романова должны были занять господствующие высоты у населенного пункта Зоны и вытянуть на них за собой парашютно-десантные роты. Вышли, заночевали на полпути. Ночь была адской. Сильный ветер, снег и мороз. Вечером снега в горах было по колено, когда вышли утром - уже по пояс. Сменяя друг друга в борьбе со снежным покровом, по очереди пробивали дорогу. Всего за этот рассчитанный на трое суток поход предстояло пройти порядка 27 километров. Долго "пробивали" подходящий маршрут, по которому мог бы пройти не только оснащенный альпинистским снаряжением спецназ, но и груженная тяжелым вооружением пехота. Наконец остановились на высоте 1381, в нескольких километрах, если мерить по прямой от знаменитой 776, где приняла последний бой 6-я псковская рота.
Спустившись втроем - с двумя командирами групп - к реке рекогносцировать дальнейший маршрут, увидели "душков", пострелялись с ними издалека, вернулись. Едва продолжили движение, получили команду "Стоп". Заночевали. Ночью началась большая стрельба - вела бой 6-я псковская рота. Получив "добро" на дальнейшее выдвижение, столкнулись с противником, который, станет понятно потом, разделился на группы, завязали бой. Получив команду закрепиться на высоте 1381, спецназ продолжает наносить противнику огневое поражение. Потерь нет.
На следующий день, получив команду выйти к месту гибели
6-й роты, Романов видит страшную картину. Высота испахана артиллерией, наши перебинтованные бойцы, десятки прикопанных арабов - своих "двухсотых" "душки" забрали с собой.
Тут спецназ получает следующую ориентировку - еще полторы тысячи "духов" идут от Шатоя в этом же направлении, причем, по данным радиоперехватов, они наших видят. Вернувшись на 1381, спецназ снова занимает оборону. И ночью "душки", в этот раз уже избегая боя, пытаются пройти на восток. Стараются пройти незамеченными, перекликиваются филинами, лишь изредка подсвечивают дорогу фонариками. Но пройти, судя по всему, удалось не многим - всю банду накрывает наведенная спецназом артиллерия.
Разбитые и деморализованные "душки" стараются расползтись по селам. Чуть больше сотни после боя с 6-й ротой оседают в Сельментаузене. Семьдесят бандюг сдаются десантникам, а остальные, выйдя из села, набредают на устроенную Романовым с двумя группами спецназа засаду. Спецназ, как положено, пропустив дозорных и не оставив "душкам" ни шанса, уничтожает всю банду. За ВДВ! За шестую роту!
P.S. Написать про Героя России Алексея Романова мне еще в 1998-м настоятельно рекомендовал не нуждающийся в представлениях генерал Шаманов. "Это без преувеличения один из лучших офицеров ВДВ и один из главных героев кампании", - сказал тогда генерал. Встретившись с Романовым на войне, к этой оценке я бы, пожалуй, обязательно добавил еще и такой штрих. Колоссальный боевой опыт не лишил Романова интеллигентности, так, увы, нечасто встречаемой на войне. За неделю, проведенную со спецназом под Хатуни, я не разу не слышал, чтобы он на кого-либо хотя бы повысил голос. А еще бросалось в глаза какое-то особое, не побоюсь этого слова, отеческое отношение Романова к солдатам.
Крайний раз виделись с Романовым летом 2001-го на открытии мемориала погибшим в полку спецназа. После этого прошли в полковую столовую. Звучали разные тосты. А потом встал Романов и предложил помянуть погибшего двумя днями раньше солдата - рядового Александра Лайса. И в этом был весь Романов.
http://www.redstar.ru/2006/02/22_02/4_01.html
