Сегодня преобразованию Вооруженных сил России в соответствии с требованиями и угрозами ХХI века мешает целый ряд факторов, которые можно объединить в три группы. К первой следует отнести отсутствие эффективного управления военной организацией государства со стороны верхних эшелонов исполнительной власти. Вторая связана с аморфностью законодательной власти, которая не выполняет функций, возложенных на нее в сфере военного строительства. И, наконец, существование последней группы факторов объясняется малой эффективностью и несамостоятельностью судебной системы, в том числе и в сфере функционирования силовых ведомств.
В отсутствие четких задач...
Доныне не существует целостной системы взаимосвязанных доктринальных документов. А некоторые из них - причем крайне необходимые для государственного строительства - просто отсутствуют. Действующие же - зачастую всего лишь отражают настойчивость тех или иных руководителей ведомств, отстаивающих свои интересы.
Более того, те основополагающие документы, которые приняты, совершенно не влияют на действия правительства. Например, концепция национальной безопасности существует сама по себе, военная доктрина сама по себе, а реальная политика и действия правительства - сами по себе. Они словно бы касаются совершенно разных, зачастую никак не соприкасающихся областей. Указания президента в большинстве случаев игнорируются. Так было во времена Бориса Ельцина, такое же положение сохраняется и сейчас. Например, в середине 1990-х годов тогдашний лидер страны принял решение о ежегодном выделении на нужды обороны не менее 3,5% ВВП. Его еще раз подтвердил и Владимир Путин. А кабинет министров данной установки при работе над бюджетом как не придерживался, так, похоже, не собирается придерживаться и впредь.
Проблемы военного строительства во многом связаны и с тем, что содержательная часть принятых документов (например, той же военной доктрины) по ряду позиций носит недостаточно четкий характер. Скажем, российское военно-политическое руководство в начале 1990-х годов пришло к выводу, что крупномасштабная война маловероятна. Однако требования, касающиеся подготовки Вооруженных сил прежде всего именно к такому противоборству, пока что не отменены. Четкие задачи, сформулированные с учетом нынешних и грядущих угроз, возможностей государства, Министерству обороны не ставятся. Из-за этого возглавляющие его люди вынуждены, когда речь заходит о том, к какой войне нужно готовиться, пускаться в теоретические рассуждения, мало касающиеся сути проблемы.
Оценка тех или иных опасностей, грозящих стране, - чем зачастую пытается заниматься Генеральный штаб - не является прерогативой военачальников. Вооруженные силы должны быть готовы к отражению нападения с моря, с суши, с воздуха и из космоса, не задаваясь вопросом: есть или нет вероятность того или иного удара. Военные обязаны ориентироваться на то, какие имеются системы вооружения у нас и у вероятного противника, как развиваются формы вооруженной борьбы, проведения операций армией и флотом и т.д., а не сопровождать каждое учение лекциями о складывающейся в данный момент геополитической обстановке в мире.
Полезно сравнить
Между тем американский опыт последних лет показывает, что даже возможностей США - самой могущественной державы современности - оказалось недостаточно для ведения одновременно двух всего лишь региональных войн. Кампании в Ираке и Афганистане убедительно доказали это. Фактически своей новой стратегией Вашингтон не только пытается ответить на существующие, возникающие и еще не определенные угрозы и вызовы, но и решить более глобальную проблему. Придерживаясь принципа сохранения глобального военного превосходства, Соединенные Штаты главный упор переносят на превентивные действия, исключающие неблагоприятное для них развитие обстановки, либо предотвращая военный конфликт, либо стремясь одержать в нем быструю военную победу. Но в любом случае не допуская перерастания военного конфликта в крупномасштабное столкновение. Для этого и было создано новое стратегическое командование США, которое управляет ядерной триадой Америки.
Заявления о возможности превентивных ударов, расширения сети военных баз, в чем Кремль постоянно упрекает Белый дом, направлены на то, чтобы фактически предотвратить угрозу возникновения широкомасштабной войны на ранних стадиях, очень простыми мерами, в том числе и дипломатическим путем. Совсем не случаен тот факт, что недавно в объединенных командованиях ВС США появились политические советники, откомандированные Государственным департаментом. Объединенные командования, охватывая своими зонами ответственности весь мир, получают возможность воздействия на ситуацию на той стадии ее развития, которая еще далека от неизбежности применения военных средств.
России надо брать за образец подобный подход, но не в глобальном, а в региональном масштабе. Впрочем, это касается не только проблем войны и мира. Как показала практика, проведение различных реорганизаций административного характера, слияния и разделения видов и родов войск Вооруженных сил РФ практически не дали никаких положительных результатов, а только вылились в неоправданные затраты. Опыт Пентагона по трансформации ВС США показывает, что преобразования необходимы, главным образом в функциональной сфере, то есть в системе подготовки и принятия решений.
Законодательная власть и судебная система
Что же касается современной российской судебной системы, то для нее характерен двойственный подход к выполнению своих функций в сфере решения задач по укреплению обороноспособности страны и созданию современных Вооруженных сил. И именно в этом заключается ее слабость. С одной стороны, можно только приветствовать тот факт, что прокуратуры ведут борьбу с коррупцией в военном ведомстве и в войсках, а суды наказывают генералов за хищения. Но вот когда исходя из политических и других мотивов начинают организовывать громкие процессы над капитанами-полковниками которые вынуждены действовать в горячих точках в условиях созданного руководством страны неопределенного правового поля - вот это уже страшно. Условий для морального разложения офицерского корпуса и без того сегодня более чем достаточно.
Однако все названные группы факторов являются лишь следствием более глубоких процессов. В России, урезая в 1990-е годы функции государства, так перестарались, что теперь оно неспособно выполнять свои традиционные функции, а также оперативно и адекватно откликаться на современные вызовы.
http://nvo.ng.ru/forces/2005-12-23/3_istochniki.html