Убитый в августе 1917 г. толпой солдат генерал Орановский формально не был участником Белого движения. Однако он был среди тех, кто уже летом 1917-го пытался спасти страну, поддержал корниловское выступление, видя в нем последний шанс ликвидировать разрастающуюся смуту.
Владимир Алоизиевич Орановский родился 1 июля 1866 г. в дворянской семье. В 1884 г. после окончания Пажеского корпуса произведен в офицеры. В 1891 г. окончил по 1-му разряду. В 1894-1895 гг. - командир эскадрона 16-го I драгунского Глуховского полка, с 22 ноября 1895 г. - штаб-офицер при управлении 2-й Восточно-Сибирской линейной бригады. В тот период им была написана брошюра "Афганистан", изданная в 1895 г. в Ашхабаде и представляющая собой аналитическое исследование, основанное на открытых источниках и разведданных об этой стране. Возможно, это было первое в России исследование, посвященное Афганистану. Во время Русско-японской войны генерал-майор Орановский был генерал-квартирмейстером (начальником штаба) главнокомандующего сухопутными и морскими силами, действующими против Японии.
В годы, предшествовавшие I мировой, генерал-лейтенант Орановский - начальник штаба Варшавского военного округа. Служивший в предвоенные годы под началом Орановского офицер штаба 14-й кавалерийской дивизии Шапошников, будущий маршал Советского Союза, в своих мемуарах писал: "Русская кавалерия в 1912 году получила хороший кавалерийский устав, в котором и конный, и пеший бои признавались равноценными. Орановский учил дивизию комбинированным действиям. Это диктовалось необходимостью подготовки ее к будущей войне... Прошли годы... Орановский давно погиб. И вот теперь, возвращаясь к личности Орановского, хочется сказать о нем доброе слово. Как начальник дивизии, Орановский всегда брал на себя ответственность за принимаемые решения, учил дивизию и, нужно сказать, действительно сделал из нее хорошее боевое соединение; плоды работы этого соединения пожал во время войны уже Новиков, считавший себя чуть ли не русским Мюратом. Как офицер Генерального штаба, Орановский был деятельным, опытным, тактичным. Он прививал эти качества и мне.
Правда, его нельзя назвать "отцом-командиром", как это понимали в русской армии, т. е. командиром, который иногда мог по-приятельски похлопать по плечу солдата. Да разве в этом заключалось достоинство командира? Нет и нет. Солдат всегда разбирался, кто настоящий командир, а кто подлаживается под него. Последних он не терпел. Заботился ли о солдате Орановский? Я с полным правом могу ответить, что более заботливого начальника я не видел".
Такой отзыв о "контрреволюционере", лично упомянутом в одной из работ Ленина, требовал определенного гражданского мужества. Написанные в советские времена мемуары маршала Шапошникова приятно удивляют объективным, уважительным тоном в отношении Русской армии и ее офицерского корпуса, пожалуй даже какой-то проскальзывающей между строк ностальгией. Почему их автор оказался на стороне большевиков, жалел ли он впоследствии о своем выборе? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем это.
В годы I мировой Орановский находится на самых опасных участках - в Восточной Пруссии, Польше, командует кавалерийским корпусом. Вскоре после "великой и бескровной" февральской революции получает назначение на пост командира 42-го армейского корпуса, расквартированного в Финляндии. Огромная войсковая группировка, с самого начала войны не участвовавшая ни в каких боевых действиях, была к тому времени основательно разложена большевистской пропагандой.
В своей докладной записке Орановский в частности сообщал: "...Выборгский гарнизон находится в состоянии полного разложения, один вид солдат, бродящих толпами, конечно, никому не отдающих чести, часовых, сидящих с поставленным рядом ружьем, производит тягостное впечатление... Положение таково, что никто из начальствующих лиц не решается сделать какого-нибудь распоряжения под опасением или, вернее сказать, в уверенности, что оно не будет выполнено. Распоряжение это, прежде всего, будет обсуждаться во всевозможных комитетах, и только в том случае, если последует одобрение с их стороны, приступят к его выполнению и то далеко не все..." Вместе с комендантом Выборгской крепости Степановым Орановский предпринимает возможные в этой обстановке меры для спасения войск от окончательного разложения.
28 августа главнокомандующий Лавр Георгиевич Корнилов издает приказ, в соответствии с которым запрещались митинги на фронте, отменялась выборность командного состава, восстанавливалась смертная казнь на фронте. Верные Корнилову казачьи части и сформированная из горцев Дикая дивизия были сняты с фронта и выдвигались по железной дороге в направлении Петрограда, чтобы покончить с произволом Советов - незаконных структур, оказывающих давление на правительство. Отчаянная попытка спасти страну потерпела поражение.
Верные Корнилову части оказались блокированы в Луге из-за саботажа железнодорожников и в течение суток были распропагандированы большевиками. Из многих исследований вырисовывается провокационная роль министра-председателя Временного правительства Керенского и военного министра Савинкова, которые незадолго до выступления Корнилова встречались с ним и одобряли его планы.
Но после начала выступления Керенский объявляет Корнилова мятежником, а Савинков возглавляет "оборону" Петрограда, вооружая отряды Красной гвардии. Были ли их заявления о поддержке намерений Корнилова заранее спланированной провокацией, или в последний момент "красноватые" деятели Временного правительства побоялись, что главнокомандующий лишит их реальной власти? Дискуссии по этому вопросу продолжаются. В любом случае их поведение демонстрирует их ничтожность как политических деятелей, в руках которых оказалась судьба страны.
Накануне выступления Корнилов писал генералу Лукомскому: "Как Вам известно, все донесения нашей контрразведки сходятся на том, что новое выступление большевиков произойдет в Петрограде в конце этого месяца. По опыту 20 апреля и 3-4 июля я убежден, что слизняки, сидящие в составе Временного правительства, будут смещены, а если чудом Временное правительство останется у власти, то при благоприятном участии таких господ, как Черновы, главари большевиков и Совет рабочих и солдатских депутатов останутся безнаказанными. Пора с этим покончить. Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать так, чтобы он нигде и не собрался. Вы правы, конный корпус я передвигаю главным образом для того, чтобы к концу августа подтянуть его к Петрограду, и если выступление большевиков состоится, то расправиться с предателями родины, как следует".
28 августа 1917 г. в штаб Орановского поступают телеграммы от Корнилова и командующих фронтами, выражающих поддержку действиям Корнилова. Но делегация Совета и Армейского комитета требует подчинения себе и устанавливает дежурство членов совета у телеграфа, полностью поставив под свой контроль и парализовав работу штаба. Очевидно чтобы выиграть время Орановский заявляет о полной поддержке Временного правительства и осуждает действия Корнилова.
В тот же день на экстренном заседании в Хельсинки представители матросских и солдатских организаций формируют Военно-революционный комитет (ВРК) и принимают резолюцию об отправке крупных воинских подразделений и бронемашин в Петроград для противодействия Корнилову. Для выполнения решений ВРК посылает в воинские части комиссаров, требуя от командного состава полного подчинения им.
29 августа ВРК присылает своего комиссара и в штаб 42-го корпуса. Генерал Орановский приказывает арестовать его, объявив, что не признает никаких комиссаров. В тот же день Выборгский совет солдатских депутатов принимает решение об аресте Орановского, коменданта Выборгской крепости Степанова и нескольких других офицеров, пытавшихся сохранить порядок в армии.
Около 15.00 офицеры были арестованы и доставлены на гауптвахту. Но примерно через 2 часа собравшаяся у входа толпа солдат после непродолжительных переговоров с охраной ворвалась в здание. Очевидцы рассказывали, что солдаты выволокли за ноги человека в генеральском мундире и других офицеров. После избиений и издевательств офицеры были сброшены с Абоского моста в Сайменский канал. В окровавленных тонущих людей стреляли с моста. По некоторым сведениям, полковник Кирениус сумел незаметно вылезти по опорам моста и, завладев оружием, застрелить одного из убийц.
Среди погибших от рук толпы были также командиры 1-го и 3-го полков Выборгской крепости полковники Дунин и Карпович, начальник инженеров крепости генерал Максимович. Убийства продолжались весь вечер и ночь. Один офицер, ехавший на извозчике вместе с женой, был остановлен и убит выстрелом в голову. Еще двое были найдены повешенными в парке Монрепо. Через несколько дней жертвы были похоронены - без воинских почестей, в присутствии только близких родственников.
"Выборг. Счеты с Корниловым сведены". Под таким заголовком 30 августа вышла статья в "Хельсинкских известиях", издании местного совета. В ней сообщалось: "Временное Правительство потребовало от командования 42-го корпуса отправки воинских частей для действий против мятежных частей Корнилова, двигающихся на Петроград. Генерал Степанов и другие 3 офицера, участники тайного заговора, ответили категорическим отказом. Возмущенные солдаты убили их и сбросили тела в воду".
Ленин комментировал: "В Выборге солдаты продемонстрировали всю силу ненависти к корниловским генералам". Троцкий отмечал, что Орановский и трое других офицеров препятствовали отправке войск в Петроград и при аресте заявили о своей поддержке Корнилова.
На пост командира корпуса Армейским комитетом был избран (!) "демократ" капитан Елизаров, известный своими левыми взглядами и даже включенный в Совет в качестве "почетного члена". В своем обращении он осуждал самосуд, как явление, "приносящее пользу лишь контрреволюции". Осудить расправы поспешили также Керенский и даже председатель Петроградского совета Суханов, автор печально известного приказа N 1, отменявшего уставные формы взаимоотношений в армии, прямым следствием которого стали расправы над офицерами. Однако никто не был привлечен к ответственности.
Через неполных 2 месяца пало бессильное Временное правительство. В хаосе гражданской войны и красного террора имена нескольких офицеров, погибших в преддверии основных событий, затерялись.
Источники сжато описывают обстоятельства гибели Орановского, при этом описания отличаются некоторыми нюансами. Но бесспорно, что генерал сопротивлялся диктату Советов и препятствовал отправке войск на защиту интересов большевиков. Следует подчеркнуть, что в момент, когда Орановский отдал приказ об аресте комиссара, Керенский уже объявил Корнилова мятежником и сместил с поста главнокомандующего, а войска, двигавшиеся на Петроград, были блокированы в Луге и распропагандированы большевиками. Вероятно, у Орановского не было реальных шансов повлиять на события, но действовать по-другому он не мог.
На эту тему написано прекрасное исследование историка Ярри Ээрола, основанное на архивных данных и материалах периодики времен революции. Оно опубликовано в Финляндии, текст исследования на финском языке выложен в Интернете. Российский читатель, к сожалению, до сих пор мог ознакомиться лишь с коммунистической версией событий.
На месте Абоского моста над Сайменским каналом вырос новый, железобетонный мост, соединяющий Выборг с финской границей. Справа от моста - разоренный в 1970-е - 1980-е русско-шведский некрополь Сорвали, на котором, очевидно, были похоронены некоторые из офицеров. Хочется надеяться, что когда-нибудь около моста появится памятник погибшим на боевом посту в годину смуты.
Литература
Шапошников Б.М. Воспоминания. М., 1974. С. 228.
Еегоlа. Viipurin upseerisurmat elokuussa 1917 osana venajan poliittista kehitysta. Helsinki.
Посев. 2005. N 4.
Владимир Алоизиевич Орановский родился 1 июля 1866 г. в дворянской семье. В 1884 г. после окончания Пажеского корпуса произведен в офицеры. В 1891 г. окончил по 1-му разряду. В 1894-1895 гг. - командир эскадрона 16-го I драгунского Глуховского полка, с 22 ноября 1895 г. - штаб-офицер при управлении 2-й Восточно-Сибирской линейной бригады. В тот период им была написана брошюра "Афганистан", изданная в 1895 г. в Ашхабаде и представляющая собой аналитическое исследование, основанное на открытых источниках и разведданных об этой стране. Возможно, это было первое в России исследование, посвященное Афганистану. Во время Русско-японской войны генерал-майор Орановский был генерал-квартирмейстером (начальником штаба) главнокомандующего сухопутными и морскими силами, действующими против Японии.
В годы, предшествовавшие I мировой, генерал-лейтенант Орановский - начальник штаба Варшавского военного округа. Служивший в предвоенные годы под началом Орановского офицер штаба 14-й кавалерийской дивизии Шапошников, будущий маршал Советского Союза, в своих мемуарах писал: "Русская кавалерия в 1912 году получила хороший кавалерийский устав, в котором и конный, и пеший бои признавались равноценными. Орановский учил дивизию комбинированным действиям. Это диктовалось необходимостью подготовки ее к будущей войне... Прошли годы... Орановский давно погиб. И вот теперь, возвращаясь к личности Орановского, хочется сказать о нем доброе слово. Как начальник дивизии, Орановский всегда брал на себя ответственность за принимаемые решения, учил дивизию и, нужно сказать, действительно сделал из нее хорошее боевое соединение; плоды работы этого соединения пожал во время войны уже Новиков, считавший себя чуть ли не русским Мюратом. Как офицер Генерального штаба, Орановский был деятельным, опытным, тактичным. Он прививал эти качества и мне.
Правда, его нельзя назвать "отцом-командиром", как это понимали в русской армии, т. е. командиром, который иногда мог по-приятельски похлопать по плечу солдата. Да разве в этом заключалось достоинство командира? Нет и нет. Солдат всегда разбирался, кто настоящий командир, а кто подлаживается под него. Последних он не терпел. Заботился ли о солдате Орановский? Я с полным правом могу ответить, что более заботливого начальника я не видел".
Такой отзыв о "контрреволюционере", лично упомянутом в одной из работ Ленина, требовал определенного гражданского мужества. Написанные в советские времена мемуары маршала Шапошникова приятно удивляют объективным, уважительным тоном в отношении Русской армии и ее офицерского корпуса, пожалуй даже какой-то проскальзывающей между строк ностальгией. Почему их автор оказался на стороне большевиков, жалел ли он впоследствии о своем выборе? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем это.
В годы I мировой Орановский находится на самых опасных участках - в Восточной Пруссии, Польше, командует кавалерийским корпусом. Вскоре после "великой и бескровной" февральской революции получает назначение на пост командира 42-го армейского корпуса, расквартированного в Финляндии. Огромная войсковая группировка, с самого начала войны не участвовавшая ни в каких боевых действиях, была к тому времени основательно разложена большевистской пропагандой.
В своей докладной записке Орановский в частности сообщал: "...Выборгский гарнизон находится в состоянии полного разложения, один вид солдат, бродящих толпами, конечно, никому не отдающих чести, часовых, сидящих с поставленным рядом ружьем, производит тягостное впечатление... Положение таково, что никто из начальствующих лиц не решается сделать какого-нибудь распоряжения под опасением или, вернее сказать, в уверенности, что оно не будет выполнено. Распоряжение это, прежде всего, будет обсуждаться во всевозможных комитетах, и только в том случае, если последует одобрение с их стороны, приступят к его выполнению и то далеко не все..." Вместе с комендантом Выборгской крепости Степановым Орановский предпринимает возможные в этой обстановке меры для спасения войск от окончательного разложения.
28 августа главнокомандующий Лавр Георгиевич Корнилов издает приказ, в соответствии с которым запрещались митинги на фронте, отменялась выборность командного состава, восстанавливалась смертная казнь на фронте. Верные Корнилову казачьи части и сформированная из горцев Дикая дивизия были сняты с фронта и выдвигались по железной дороге в направлении Петрограда, чтобы покончить с произволом Советов - незаконных структур, оказывающих давление на правительство. Отчаянная попытка спасти страну потерпела поражение.
Верные Корнилову части оказались блокированы в Луге из-за саботажа железнодорожников и в течение суток были распропагандированы большевиками. Из многих исследований вырисовывается провокационная роль министра-председателя Временного правительства Керенского и военного министра Савинкова, которые незадолго до выступления Корнилова встречались с ним и одобряли его планы.
Но после начала выступления Керенский объявляет Корнилова мятежником, а Савинков возглавляет "оборону" Петрограда, вооружая отряды Красной гвардии. Были ли их заявления о поддержке намерений Корнилова заранее спланированной провокацией, или в последний момент "красноватые" деятели Временного правительства побоялись, что главнокомандующий лишит их реальной власти? Дискуссии по этому вопросу продолжаются. В любом случае их поведение демонстрирует их ничтожность как политических деятелей, в руках которых оказалась судьба страны.
Накануне выступления Корнилов писал генералу Лукомскому: "Как Вам известно, все донесения нашей контрразведки сходятся на том, что новое выступление большевиков произойдет в Петрограде в конце этого месяца. По опыту 20 апреля и 3-4 июля я убежден, что слизняки, сидящие в составе Временного правительства, будут смещены, а если чудом Временное правительство останется у власти, то при благоприятном участии таких господ, как Черновы, главари большевиков и Совет рабочих и солдатских депутатов останутся безнаказанными. Пора с этим покончить. Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать так, чтобы он нигде и не собрался. Вы правы, конный корпус я передвигаю главным образом для того, чтобы к концу августа подтянуть его к Петрограду, и если выступление большевиков состоится, то расправиться с предателями родины, как следует".
28 августа 1917 г. в штаб Орановского поступают телеграммы от Корнилова и командующих фронтами, выражающих поддержку действиям Корнилова. Но делегация Совета и Армейского комитета требует подчинения себе и устанавливает дежурство членов совета у телеграфа, полностью поставив под свой контроль и парализовав работу штаба. Очевидно чтобы выиграть время Орановский заявляет о полной поддержке Временного правительства и осуждает действия Корнилова.
В тот же день на экстренном заседании в Хельсинки представители матросских и солдатских организаций формируют Военно-революционный комитет (ВРК) и принимают резолюцию об отправке крупных воинских подразделений и бронемашин в Петроград для противодействия Корнилову. Для выполнения решений ВРК посылает в воинские части комиссаров, требуя от командного состава полного подчинения им.
29 августа ВРК присылает своего комиссара и в штаб 42-го корпуса. Генерал Орановский приказывает арестовать его, объявив, что не признает никаких комиссаров. В тот же день Выборгский совет солдатских депутатов принимает решение об аресте Орановского, коменданта Выборгской крепости Степанова и нескольких других офицеров, пытавшихся сохранить порядок в армии.
Около 15.00 офицеры были арестованы и доставлены на гауптвахту. Но примерно через 2 часа собравшаяся у входа толпа солдат после непродолжительных переговоров с охраной ворвалась в здание. Очевидцы рассказывали, что солдаты выволокли за ноги человека в генеральском мундире и других офицеров. После избиений и издевательств офицеры были сброшены с Абоского моста в Сайменский канал. В окровавленных тонущих людей стреляли с моста. По некоторым сведениям, полковник Кирениус сумел незаметно вылезти по опорам моста и, завладев оружием, застрелить одного из убийц.
Среди погибших от рук толпы были также командиры 1-го и 3-го полков Выборгской крепости полковники Дунин и Карпович, начальник инженеров крепости генерал Максимович. Убийства продолжались весь вечер и ночь. Один офицер, ехавший на извозчике вместе с женой, был остановлен и убит выстрелом в голову. Еще двое были найдены повешенными в парке Монрепо. Через несколько дней жертвы были похоронены - без воинских почестей, в присутствии только близких родственников.
"Выборг. Счеты с Корниловым сведены". Под таким заголовком 30 августа вышла статья в "Хельсинкских известиях", издании местного совета. В ней сообщалось: "Временное Правительство потребовало от командования 42-го корпуса отправки воинских частей для действий против мятежных частей Корнилова, двигающихся на Петроград. Генерал Степанов и другие 3 офицера, участники тайного заговора, ответили категорическим отказом. Возмущенные солдаты убили их и сбросили тела в воду".
Ленин комментировал: "В Выборге солдаты продемонстрировали всю силу ненависти к корниловским генералам". Троцкий отмечал, что Орановский и трое других офицеров препятствовали отправке войск в Петроград и при аресте заявили о своей поддержке Корнилова.
На пост командира корпуса Армейским комитетом был избран (!) "демократ" капитан Елизаров, известный своими левыми взглядами и даже включенный в Совет в качестве "почетного члена". В своем обращении он осуждал самосуд, как явление, "приносящее пользу лишь контрреволюции". Осудить расправы поспешили также Керенский и даже председатель Петроградского совета Суханов, автор печально известного приказа N 1, отменявшего уставные формы взаимоотношений в армии, прямым следствием которого стали расправы над офицерами. Однако никто не был привлечен к ответственности.
Через неполных 2 месяца пало бессильное Временное правительство. В хаосе гражданской войны и красного террора имена нескольких офицеров, погибших в преддверии основных событий, затерялись.
Источники сжато описывают обстоятельства гибели Орановского, при этом описания отличаются некоторыми нюансами. Но бесспорно, что генерал сопротивлялся диктату Советов и препятствовал отправке войск на защиту интересов большевиков. Следует подчеркнуть, что в момент, когда Орановский отдал приказ об аресте комиссара, Керенский уже объявил Корнилова мятежником и сместил с поста главнокомандующего, а войска, двигавшиеся на Петроград, были блокированы в Луге и распропагандированы большевиками. Вероятно, у Орановского не было реальных шансов повлиять на события, но действовать по-другому он не мог.
На эту тему написано прекрасное исследование историка Ярри Ээрола, основанное на архивных данных и материалах периодики времен революции. Оно опубликовано в Финляндии, текст исследования на финском языке выложен в Интернете. Российский читатель, к сожалению, до сих пор мог ознакомиться лишь с коммунистической версией событий.
На месте Абоского моста над Сайменским каналом вырос новый, железобетонный мост, соединяющий Выборг с финской границей. Справа от моста - разоренный в 1970-е - 1980-е русско-шведский некрополь Сорвали, на котором, очевидно, были похоронены некоторые из офицеров. Хочется надеяться, что когда-нибудь около моста появится памятник погибшим на боевом посту в годину смуты.
Литература
Шапошников Б.М. Воспоминания. М., 1974. С. 228.
Еегоlа. Viipurin upseerisurmat elokuussa 1917 osana venajan poliittista kehitysta. Helsinki.
Посев. 2005. N 4.
