Валентине Павловне Осиповой 9 марта исполняется 60 лет. "Я называю себя дитя Победы, - говорит она, - хотя родилась за два месяца до этой радости". Это милость Божия, что она вообще появилась на свет, что ее хрупкую зародившуюся жизнь сумела сохранить ее мама, пережившая блокаду и получившая во время обстрела немцами мирного города в 1942 году тяжелое ранение в грудь. А узников тюрьмы строгого режима в Форносово Валентина Павловна стала опекать неспроста: ее двоюродная бабушка в семь лет попала в монастырь, который помогал заключенным и воспитывал девочек-сироток или увечных, а у бабушки, впоследствии монахини Елены, одна ножка была раздавлена лошадью. Матушка Елена и родная бабушка и привили маленькой Вале любовь ко Господу и сострадание к несчастным. Заключенные тянутся к ней, как к родной матери, и уважительно называют матушка Валентина.
- Все, что у нас в стране творится, то же и в тюрьмах: тюрьма - это малая Россия. Не презирать, а пожалеть надо тех, кто оказался в тюрьме, помочь очиститься от скверны и стать полезными обществу. Ведь все это наши русские люди... А впервые в тюрьму я поехала вместе с о.Владимиром Цветковым. Она была тогда в Горелово, при ней был храм. Потом тюрьму эвакуировали в Форносово, а там ни церкви, ни часовенки. Я пошла к начальнику тюрьмы, умолила разрешить построить церковь. Под храм выделили полбарака с выдернутыми оконными рамами и батареями, кругом тушки дохлых крыс... Работы непочатый край. Помогали нам заключенные, не много в ту пору таких было, человек семь, малое стадо... Но какую мы красоту сотворили! Церковь освятили во имя прп.Серафима Саровского. Все своими руками делали. Даже иконостас. У нас, знаете, какие резчики по дереву есть! Таланты.
- Жаль, что таланты эти в тюрьме раскрылись, если бы раньше...
- А знаете, как монахи говорят? "Сейчас и Господь наш в тюрьме. Мы Его держим там своим неверием, злобой... Но Господь любит нас и приводит к Себе. Через скорби, болезни, преступления".
Слава Богу, нынешний начальник тюрьмы Михаил Михайлович Попов - верующий. Разрешает нашим освободившимся ребятам приезжать в Форносово на Престольные праздники, ведь отсюда началась их дорога к Богу, к свету истины, к покаянию, здесь многие приняли Крещение.
ЕДИНОЖДЫ ОСТУПИВШИЙСЯ ТЕРЯЕТ ДОВЕРИЕ. А ЕСЛИ ДВАЖДЫ?
- Попадают вторично те, кто раскаялся, ходил в храм, молился?
- Случается... Пока с церковью - есть силы бороться, отбился - пропал. Один парень взял деньги в церковной мастерской и скрылся. А вскоре увидела его в тюрьме, видимо, еще что-то натворил. Я к батюшке: "Ведь каков - опять здесь!" А тот мне со всей сердечностью: "Он покаялся". Во время Престольного праздника, вижу, тот парень стоит и не осмеливается подойти свечи взять. Стыдно. Я тогда взяла свечи, протянула ему: "Ставь. Молись". Простила. Того, кто повинился, не я, Бог судит.
- Другие заключенные не издеваются над верующими?
- Нет. К Церкви все относятся благоговейно. Идем, бывало, крестным ходом мимо бараков, осужденные головы обнажают, кто-то и перекрестится. Никаких обидных выкриков или возмущения. Душа ведь у русского человека - христианка, ничем этого не вытравить. Правда, недавно какой-то злыдень привязал к хвосту кота Барсика, живущего при храме, петарду и поджег. Кот сильно обгорел, но наши ребята сказали, что выходят своего любимца.
- А что за мастерские у вас работают?
- Раньше заключенные изготавливали гробы из необтесанных досок для похорон людей бедных, безвестных. Такая безрадостная работа... Мы открыли иконные мастерские. Икона, сделанная раскаявшимся узником, омытая его слезами, дорогого стоит. Возможно, и в вашем доме есть наши иконы. А я всегда говорю моим ребятам: "У нас есть два крыла - труд и молитва, поэтому надо трудиться во славу Божию и молиться - во спасение души".
Пять ступенек вниз
- Батюшка наш о.Дионисий Астахов говорит: "Они там у тебя все ангелы". Да, ангелы... а как выйдут, так с ними трудно бывает.
- Вы встречаетесь с ними и после их освобождения?
- Тех, кто освободился, нельзя оставлять один на один с этим греховным миром, где 24 часа в сутки - искушения. Им важно знать, что рядом есть люди, которым они небезразличны. Вот и решили строить храм, куда они могут прийти сами, с детьми, женами, родителями, где их встречает знакомый батюшка. Сказано - сделано: два года уже работает храм во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость". Это полуподвальное помещение на Фонтанке, 193, - пять ступенек вниз. Купола над храмом и креста над входом нет, но наши ребята и так знают, где он находится.
ТЮРЕМНЫЕ АНГЕЛЫ
- Некоторые, отбыв срок, раскаявшись, избрали монашеский путь. Один из них - монах Давид, келейник о.Рафаила (Берестова).
- А за что был осужден?
- Вспомните, кого первым простил Господь? Больше ничего не добавлю... Как им горько, когда их об этом спрашивают. Они уже осознали свой грех, покаялись... Слава Богу, сейчас Давид строит скит на Кавказе и за нас молится. А тогда, восемь лет назад, освободившись, попросил меня отвезти его к о.Николаю Гурьянову, чтобы просить совета, как дальше жить. И батюшка оставил его в своей келье на ночь, исповедал и благословил подвизаться в Оптиной пустыни. А что значит для разбойника Оптина? Там же другой разбойник убил трех монахов... Поэтому за ним такая слежка была... Он рассказывал: "Поначалу крою ли крышу, что другое делаю - все время чувствую пристальные взгляды. Так тяжело". Потом в монастырской библиотеке реставрировал старинные фолианты. А в ночь перед прославлением старцев Оптинских он удостоился послушания - молиться и охранять гробы с мощами старцев. Потом передал в наш храм по кусочку от каждого гроба.
А еще прислали нам с горы Синай веточку купины неопалимой. Мы ее поливали святой водой, и кустик разросся, но все норовил веточками за решетку окна убежать, на свободу. Игумения Сергия из Дивеево передала нашему храму в дар кусочек от стульчика батюшки Серафима. А побывав в Иерусалиме, я привезла колоски со Святой Земли - с поля Пастырей. Это теперь наши святыньки...
Уж сколько их шагнуло в эту бездну...
Разные судьбы. Страшные судьбы. Уж сколько народу похоронено...
Первым по освобождении ступил на путь монашества в Муромском монастыре иеродиакон Симеон, и все терзался, имеет ли право? Ведь бывший разбойник. А как-то поехал с одним братом снимать сети - кормились рыбалкой, - лодка перевернулась, утонули оба...
А спортсмен Витя... все мечтал в нашей церкви повенчаться и торопился быстрее ее построить. В тюрьму попал за пустяк: приехали немцы на соревнования, а вечером на балу один немец стал приставать к русской девушке, Витя заступился, ударил... раздули "политический" скандал. В тюрьме он заболел туберкулезом. Освободившись, вскоре умер, прикованный к постели. Вся Любань его хоронила, говорили: "Он был самый верующий среди нас".
- Даже священнику тяжко служить в тюрьме... как выдерживаете вы?
- Я им нужна. Как они меня ждут! как встречают! как потчуют! Мы вместе молимся. Они мне во всем помогают, особенно староста общины Андрей, он и алтарник, и псаломщик, из дерева вырезает такие распятия, что только глядишь на них и уже плачешь. Он оступился, но имеет покаяние посильнее нашего и собирается в монастырь. Тюремный храм - мой дом, я хочу быть здесь отпетой.
Записала Ирина Николаева
18.02.2005
- Все, что у нас в стране творится, то же и в тюрьмах: тюрьма - это малая Россия. Не презирать, а пожалеть надо тех, кто оказался в тюрьме, помочь очиститься от скверны и стать полезными обществу. Ведь все это наши русские люди... А впервые в тюрьму я поехала вместе с о.Владимиром Цветковым. Она была тогда в Горелово, при ней был храм. Потом тюрьму эвакуировали в Форносово, а там ни церкви, ни часовенки. Я пошла к начальнику тюрьмы, умолила разрешить построить церковь. Под храм выделили полбарака с выдернутыми оконными рамами и батареями, кругом тушки дохлых крыс... Работы непочатый край. Помогали нам заключенные, не много в ту пору таких было, человек семь, малое стадо... Но какую мы красоту сотворили! Церковь освятили во имя прп.Серафима Саровского. Все своими руками делали. Даже иконостас. У нас, знаете, какие резчики по дереву есть! Таланты.
- Жаль, что таланты эти в тюрьме раскрылись, если бы раньше...
- А знаете, как монахи говорят? "Сейчас и Господь наш в тюрьме. Мы Его держим там своим неверием, злобой... Но Господь любит нас и приводит к Себе. Через скорби, болезни, преступления".
Слава Богу, нынешний начальник тюрьмы Михаил Михайлович Попов - верующий. Разрешает нашим освободившимся ребятам приезжать в Форносово на Престольные праздники, ведь отсюда началась их дорога к Богу, к свету истины, к покаянию, здесь многие приняли Крещение.
ЕДИНОЖДЫ ОСТУПИВШИЙСЯ ТЕРЯЕТ ДОВЕРИЕ. А ЕСЛИ ДВАЖДЫ?
- Попадают вторично те, кто раскаялся, ходил в храм, молился?
- Случается... Пока с церковью - есть силы бороться, отбился - пропал. Один парень взял деньги в церковной мастерской и скрылся. А вскоре увидела его в тюрьме, видимо, еще что-то натворил. Я к батюшке: "Ведь каков - опять здесь!" А тот мне со всей сердечностью: "Он покаялся". Во время Престольного праздника, вижу, тот парень стоит и не осмеливается подойти свечи взять. Стыдно. Я тогда взяла свечи, протянула ему: "Ставь. Молись". Простила. Того, кто повинился, не я, Бог судит.
- Другие заключенные не издеваются над верующими?
- Нет. К Церкви все относятся благоговейно. Идем, бывало, крестным ходом мимо бараков, осужденные головы обнажают, кто-то и перекрестится. Никаких обидных выкриков или возмущения. Душа ведь у русского человека - христианка, ничем этого не вытравить. Правда, недавно какой-то злыдень привязал к хвосту кота Барсика, живущего при храме, петарду и поджег. Кот сильно обгорел, но наши ребята сказали, что выходят своего любимца.
- А что за мастерские у вас работают?
- Раньше заключенные изготавливали гробы из необтесанных досок для похорон людей бедных, безвестных. Такая безрадостная работа... Мы открыли иконные мастерские. Икона, сделанная раскаявшимся узником, омытая его слезами, дорогого стоит. Возможно, и в вашем доме есть наши иконы. А я всегда говорю моим ребятам: "У нас есть два крыла - труд и молитва, поэтому надо трудиться во славу Божию и молиться - во спасение души".
Пять ступенек вниз
- Батюшка наш о.Дионисий Астахов говорит: "Они там у тебя все ангелы". Да, ангелы... а как выйдут, так с ними трудно бывает.
- Вы встречаетесь с ними и после их освобождения?
- Тех, кто освободился, нельзя оставлять один на один с этим греховным миром, где 24 часа в сутки - искушения. Им важно знать, что рядом есть люди, которым они небезразличны. Вот и решили строить храм, куда они могут прийти сами, с детьми, женами, родителями, где их встречает знакомый батюшка. Сказано - сделано: два года уже работает храм во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость". Это полуподвальное помещение на Фонтанке, 193, - пять ступенек вниз. Купола над храмом и креста над входом нет, но наши ребята и так знают, где он находится.
ТЮРЕМНЫЕ АНГЕЛЫ
- Некоторые, отбыв срок, раскаявшись, избрали монашеский путь. Один из них - монах Давид, келейник о.Рафаила (Берестова).
- А за что был осужден?
- Вспомните, кого первым простил Господь? Больше ничего не добавлю... Как им горько, когда их об этом спрашивают. Они уже осознали свой грех, покаялись... Слава Богу, сейчас Давид строит скит на Кавказе и за нас молится. А тогда, восемь лет назад, освободившись, попросил меня отвезти его к о.Николаю Гурьянову, чтобы просить совета, как дальше жить. И батюшка оставил его в своей келье на ночь, исповедал и благословил подвизаться в Оптиной пустыни. А что значит для разбойника Оптина? Там же другой разбойник убил трех монахов... Поэтому за ним такая слежка была... Он рассказывал: "Поначалу крою ли крышу, что другое делаю - все время чувствую пристальные взгляды. Так тяжело". Потом в монастырской библиотеке реставрировал старинные фолианты. А в ночь перед прославлением старцев Оптинских он удостоился послушания - молиться и охранять гробы с мощами старцев. Потом передал в наш храм по кусочку от каждого гроба.
А еще прислали нам с горы Синай веточку купины неопалимой. Мы ее поливали святой водой, и кустик разросся, но все норовил веточками за решетку окна убежать, на свободу. Игумения Сергия из Дивеево передала нашему храму в дар кусочек от стульчика батюшки Серафима. А побывав в Иерусалиме, я привезла колоски со Святой Земли - с поля Пастырей. Это теперь наши святыньки...
Уж сколько их шагнуло в эту бездну...
Разные судьбы. Страшные судьбы. Уж сколько народу похоронено...
Первым по освобождении ступил на путь монашества в Муромском монастыре иеродиакон Симеон, и все терзался, имеет ли право? Ведь бывший разбойник. А как-то поехал с одним братом снимать сети - кормились рыбалкой, - лодка перевернулась, утонули оба...
А спортсмен Витя... все мечтал в нашей церкви повенчаться и торопился быстрее ее построить. В тюрьму попал за пустяк: приехали немцы на соревнования, а вечером на балу один немец стал приставать к русской девушке, Витя заступился, ударил... раздули "политический" скандал. В тюрьме он заболел туберкулезом. Освободившись, вскоре умер, прикованный к постели. Вся Любань его хоронила, говорили: "Он был самый верующий среди нас".
- Даже священнику тяжко служить в тюрьме... как выдерживаете вы?
- Я им нужна. Как они меня ждут! как встречают! как потчуют! Мы вместе молимся. Они мне во всем помогают, особенно староста общины Андрей, он и алтарник, и псаломщик, из дерева вырезает такие распятия, что только глядишь на них и уже плачешь. Он оступился, но имеет покаяние посильнее нашего и собирается в монастырь. Тюремный храм - мой дом, я хочу быть здесь отпетой.
Записала Ирина Николаева
18.02.2005
