...записать десять мер ячменя, сто голов с кота или десять полей пшеницы не требует большого труда. Но, возможно, кому-то покажется, будто самое важное уметь написать это, словно существует лишь то, что написано. И тогда те, кто умеет писать, будут презирать тех, кто пашет землю, растит скот и собирает урожай. Тем не менее на самом деле существуют не знаки на папирусе, а поля, зерно и скот. И если все записи и все свитки папируса уничтожить, а писцов разогнать, люди, которые трудятся и пашут, все равно останутся, и Египет будет жить.
Агата Кристи. "Death Comes as the End"
В последние десятилетия в мире начал набирать обороты новый процесс социально - экономической интеграции стран и народов, получивший название глобализации. В связи с поражением Советского Союза в холодной войне и распадом мировой социалистической системы, связанным с идеологическим и политическим крахом советского коммунизма, в мире возобладали гегемонистские амбиции стран - победителей в холодной войне. Процесс глобализации сейчас направляется именно главными капиталистическими странами Запада во главе с США, которые придают ему не только экономическое, но и идеологическое обеспечение, обладая монополией на все главнейшие мировые средства массовой информации. Идеологи капиталистической глобализации указывают на естественность и безальтернативность этого процесса, поскольку де буржуазная демократия и капиталистическая рыночная экономика имеют универсальный характер и обеспечивают наибольшую эффективность в решении как социальных, так и экономических проблем любых человеческих сообществ, независимо от типа их культур, предыстории, климатических и географических условий. По сути дела программа капиталистической глобализации - это очередная попытка завоевания мирового господства и установления нового мирового порядка путем сосредоточения контроля надо всеми ресурсами планеты в руках избранного меньшинства.
Делается это путем превращения экономик национальных государств в поле действия глобальных экономических операторов в лице транснациональных корпораций (ТНК), базирующихся в наиболее развитых капиталистических странах и сосредоточивших в своих руках значительную часть мировых финансовых и ресурсных потоков. Национальные экономики, вследствие такой открытости мировому глобальному рынку, перестают служить интересам обеспечения потребностей граждан своих государств, а начинают служить интересам обеспечения все больших прибылей глобальных экономических игроков.
Жизненный уровень и качество жизни людей в отдельных странах во все меньшей степени определяются их трудом, способностями, усилиями, а во все большей степени коньюктурой мирового рынка, контролируемого хозяевами крупнейших транснациональных корпораций. Вопреки жизненным реалиям идеологи мировой глобализации по капиталистическому пути с упорством, достойным религиозных фанатиков средних веков, утверждают, что открытость стран мировому рынку всегда идет им во благо и всегда повышает жизненный уровень их граждан. При этом старательно замалчиваются механизмы обеспечения такой открытости, такие, как, например, упразднение национальных денежных систем ( шире - национальных систем разделения труда) политическими методами, и вовлечение частей национальных экономик в мировую систему разделения труда на основе валют главных капиталистических стран. При этом те части национальных экономик, которые не представляют интереса для глобальных экономических операторов, обрекаются на деградацию и распад, а люди, чьи потребности они должны обслуживать, соответственно обрекаются на нищету и вымирание.
Интересным и значимым представляется то обстоятельство, что и в самих главных капиталистических странах все указанные выше тенденции имеют место, но в масштабах местных экономик, испытывающих подчас деградацию и угасание. Это вызывает большие проблемы у части граждан западных государств и заставляет их искать пути противостояния негативным последствиям капиталистической глобализации. Мировое антиглобалистское движение сейчас широко известно главным образом по выступлениям антиглобалистов - граждан западных государств - пытающихся на мировых экономических форумах привлекать внимание к своим проблемам, устраивая погромы и беспорядки. Мировые СМИ, находящиеся в руках идеологов глобализации, пытаются представить их маргиналами или чудаками. Однако у нас в стране гораздо менее известны попытки противостоять мировым глобальным капиталистическим тенденциям в масштабах местных экономик.
Эти попытки в два последних десятилетия вылились в организацию так называемых систем местных валют (СМВ) или систем местных обменов (СМО) в ряде европейских стран, в США, Австралии и Новой Зеландии, а также в странах Латинской Америки. Анализу этих систем с точки зрения их характера, предпосылок их возникновения, а также механизму их действия и посвящена данная работа. Будут сделаны также и необходимые обобщения по поводу перспектив развития экономики нашей собственной страны - России.
С местных валют начиналось денежное обращение. Они имели повсеместное хождение вплоть до завершившейся в XIX в. банковской и финансовой централизации. Для местной торговли было естественным использовать местные валюты наряду с различными валютами международного хождения для внешней торговли. Эта многоуровневая финансовая система позволяла городам и регионам поддерживать экономические связи и принимать участие в международных обменах. Местные валюты помогали важивать в эпоху войн. В течение всей истории денежного обращения общины выпускали собственные валюты и управляли их обращением. Использование этих валют удовлетворяло нужды членов общины и защищало ее от внешней нестабильности. По мере того, как экономические системы принимали современные формы, местные валюты тоже менялись в соответствии с новыми реалиями, никогда не теряя своей сути: валюту задумывают, выпускают и управляют ее обращением сами члены общины.
После нескольких столетий доминирования национальных валют их власть начинает уменьшаться. Подъем наднациональных валют вроде евро или распространившегося далеко за пределы США доллара, серия крупных денежных кризисов в Азии и Америке ослабляют монополию национальных валют на внутренних рынках национальных государств. В ответ общины вводят местные валюты, чтобы защититься от кризисов. За последние 20 лет СМВ утвердились примерно в 35 странах по всему миру, на очереди еще десятки стран.
Первый всплеск выпуска новых местных валют в новейшей истории приходится на годы Великой депрессии, которая началась в конце 20-ых годов XX века в США, а затем настигла Западную Европу. В период быстрого обесценивания бумажной марки в Германии появилась спонтанная реакция экономического организма на обесценивание законных денег. Для замены обесценивающихся бумажных марок возникло почти 2000 вариантов аварийных вспомогательных денег. Так в октябре 1929 г. по инициативе Ганса Тимма и Гебеккера было основано Обменное общество Вара, имеющее целью облегчение обмена товарами и услугами для своих членов. Оно эмитировало обменные боны "вара", стоимость которых приравнивалась к тогдашней рейхсмарке. Этот опыт длился почти два года и объединил больше тысячи предприятий и коммерсантов. Герр Гебекер из баварского местечка Шваненкирхен с населением 500 человек был владельцем убыточной угольной шахты. Он решил вместо рейхсмарок платить своим работникам углем. Шахта была закрыта, так как иностранный уголь оказался дешевле (ситуация, знакомая нам, например по дальнему востоку, когда наши Приморские шахты были не просто закрыты, но еще и затоплены). В разгар экономического кризиса шахта заработала и наняла 60 горняков, на 90% оплачивая их труд в местной валюте. Гебекер выпустил местный талон под названием "вара". За пищу и услуги расплачивались в варах. Так как это была единственная валюта, доступная шахтерам, местные торговцы вынужденно принимали ее и, в свою очередь, убеждали своих поставщиков принимать эти деньги. Первоначально стоимость вара обеспечивалась добытым на шахте Гебекера углем, который продавали за вара местным предпринимателям и торговцам. Даже некоторые банки соглашались открывать счета в вара. Валюта была столь успешна, что деревня освободилась от долгов, и к 1931 г. это движение охватило 2000 предприятий по всей Германии. Были выпущены 20000 вара, они побывали в руках у 2,5 млн. человек в течение 1930-1931 гг. НО в 1931 г. немецкий центробанк, основываясь на своей эмиссионной монополии, запретил эту систему. Удачный эксперимент стал для лидеров национал социализма бельмом в глазу. Они нуждались в общеэкономическом кризисе, чтобы подготавливать массы ко второй мировой войне.
В США во время Великой депрессии 30-х годов выпускались купоны, которые обменивались на товары и услуги там, где не хватало федеральных долларов. Так, существовали деревянные деньги в Тенино, штат Вашингтон, картонные деньги в Рэймонде, штат Вашингтон, обеспеченные кукурузой деньги в Клиар Лейк, штат Айова. Купонами платили учителям в Вилдвордеб штат Нью-Джерси, зарплаты в Филадельфии и многих других штатах. Купоны выпускали правительства штатов школьные округа, торговцы, ассоциации предпринимателей, различные агентства и даже частные лица. В наши дни издатель газеты "Springfield Union" в штате Массачусетс Сэмюель Боулз рассказал историю эмиссии купонов его газетой. Во время банковского кризиса 30-х годов она платила сотрудникам купонами. Их можно было потратить в магазинах, дававших объявления в газете, а магазины затем расплачивались купонами за рекламу в этой газете, замыкая круг. Как видим, никаких правительственных долларов не понадобилось. Купон был так популярен, что клиенты стали просить выдавать им сдачу купонами: они знали издателя и больше верили в его деньги, чем в федеральные доллары. Газетные деньги помогли сохранить экономику Спрингфилда в период банковского кризиса, облегчая коммерческие сделки. Более 400 городов в США встали тогда на путь выпуска "экстренных валют". Даже возникло движение за утверждение на всей территории страны этого типа валюты с обращением в Сенат и Палату представителей. В итоге это решение было отклонено, потому, что предполагало сильную децентрализацию и соответственное ослабление федеральной власти. Вскоре Рузвельт запустил так называемый новый порядок, проект экономического централизованного подъема.
Здесь следует отметить следующее обстоятельство. Всплеск создания местных валют в разных странах капиталистического мира был вызван одной и той же глобальной причиной - глубочайшим кризисом в централизованных финансовых системах капиталистических стран, взаимосвязанных друг с другом. В результате система разделения труда в западном обществе дала сбой, и огромное количество предприятий оказалось не у дел или вошло в состояние депрессии производственной активности. Это несмотря на то, что все необходимые и материальные и людские ресурсы для обеспечения бесперебойного процесса экономического воспроизводства в капиталистических странах наличествовали. Введение местных валют - это попытка разрешить кризис государственных систем разделения труда, основанных на централизованном кредитно-денежном механизме, созданием систем разделения труда на местном уровне. Как только люди осознавали, что первичная и естественная функция производственной деятельности состоит в обеспечении прежде всего их текущих потребностей, а не в накоплении правительственных денег, как символа богатства и символа удовлетворения этих потребностей, как только вера в могущество этого символа была поколеблена повседневным практическим опытом денежного кризиса (нехваткой денег для обслуживания производственного и потребительского оборота), так сразу же люди поняли, что символ этот они сами могут создавать в нужных для обеспечения производства и потребления количествах, вместо того, чтобы останавливать производство и лишать самих себя необходимых продуктов и товаров.
Агата Кристи. "Death Comes as the End"
В последние десятилетия в мире начал набирать обороты новый процесс социально - экономической интеграции стран и народов, получивший название глобализации. В связи с поражением Советского Союза в холодной войне и распадом мировой социалистической системы, связанным с идеологическим и политическим крахом советского коммунизма, в мире возобладали гегемонистские амбиции стран - победителей в холодной войне. Процесс глобализации сейчас направляется именно главными капиталистическими странами Запада во главе с США, которые придают ему не только экономическое, но и идеологическое обеспечение, обладая монополией на все главнейшие мировые средства массовой информации. Идеологи капиталистической глобализации указывают на естественность и безальтернативность этого процесса, поскольку де буржуазная демократия и капиталистическая рыночная экономика имеют универсальный характер и обеспечивают наибольшую эффективность в решении как социальных, так и экономических проблем любых человеческих сообществ, независимо от типа их культур, предыстории, климатических и географических условий. По сути дела программа капиталистической глобализации - это очередная попытка завоевания мирового господства и установления нового мирового порядка путем сосредоточения контроля надо всеми ресурсами планеты в руках избранного меньшинства.
Делается это путем превращения экономик национальных государств в поле действия глобальных экономических операторов в лице транснациональных корпораций (ТНК), базирующихся в наиболее развитых капиталистических странах и сосредоточивших в своих руках значительную часть мировых финансовых и ресурсных потоков. Национальные экономики, вследствие такой открытости мировому глобальному рынку, перестают служить интересам обеспечения потребностей граждан своих государств, а начинают служить интересам обеспечения все больших прибылей глобальных экономических игроков.
Жизненный уровень и качество жизни людей в отдельных странах во все меньшей степени определяются их трудом, способностями, усилиями, а во все большей степени коньюктурой мирового рынка, контролируемого хозяевами крупнейших транснациональных корпораций. Вопреки жизненным реалиям идеологи мировой глобализации по капиталистическому пути с упорством, достойным религиозных фанатиков средних веков, утверждают, что открытость стран мировому рынку всегда идет им во благо и всегда повышает жизненный уровень их граждан. При этом старательно замалчиваются механизмы обеспечения такой открытости, такие, как, например, упразднение национальных денежных систем ( шире - национальных систем разделения труда) политическими методами, и вовлечение частей национальных экономик в мировую систему разделения труда на основе валют главных капиталистических стран. При этом те части национальных экономик, которые не представляют интереса для глобальных экономических операторов, обрекаются на деградацию и распад, а люди, чьи потребности они должны обслуживать, соответственно обрекаются на нищету и вымирание.
Интересным и значимым представляется то обстоятельство, что и в самих главных капиталистических странах все указанные выше тенденции имеют место, но в масштабах местных экономик, испытывающих подчас деградацию и угасание. Это вызывает большие проблемы у части граждан западных государств и заставляет их искать пути противостояния негативным последствиям капиталистической глобализации. Мировое антиглобалистское движение сейчас широко известно главным образом по выступлениям антиглобалистов - граждан западных государств - пытающихся на мировых экономических форумах привлекать внимание к своим проблемам, устраивая погромы и беспорядки. Мировые СМИ, находящиеся в руках идеологов глобализации, пытаются представить их маргиналами или чудаками. Однако у нас в стране гораздо менее известны попытки противостоять мировым глобальным капиталистическим тенденциям в масштабах местных экономик.
Эти попытки в два последних десятилетия вылились в организацию так называемых систем местных валют (СМВ) или систем местных обменов (СМО) в ряде европейских стран, в США, Австралии и Новой Зеландии, а также в странах Латинской Америки. Анализу этих систем с точки зрения их характера, предпосылок их возникновения, а также механизму их действия и посвящена данная работа. Будут сделаны также и необходимые обобщения по поводу перспектив развития экономики нашей собственной страны - России.
С местных валют начиналось денежное обращение. Они имели повсеместное хождение вплоть до завершившейся в XIX в. банковской и финансовой централизации. Для местной торговли было естественным использовать местные валюты наряду с различными валютами международного хождения для внешней торговли. Эта многоуровневая финансовая система позволяла городам и регионам поддерживать экономические связи и принимать участие в международных обменах. Местные валюты помогали важивать в эпоху войн. В течение всей истории денежного обращения общины выпускали собственные валюты и управляли их обращением. Использование этих валют удовлетворяло нужды членов общины и защищало ее от внешней нестабильности. По мере того, как экономические системы принимали современные формы, местные валюты тоже менялись в соответствии с новыми реалиями, никогда не теряя своей сути: валюту задумывают, выпускают и управляют ее обращением сами члены общины.
После нескольких столетий доминирования национальных валют их власть начинает уменьшаться. Подъем наднациональных валют вроде евро или распространившегося далеко за пределы США доллара, серия крупных денежных кризисов в Азии и Америке ослабляют монополию национальных валют на внутренних рынках национальных государств. В ответ общины вводят местные валюты, чтобы защититься от кризисов. За последние 20 лет СМВ утвердились примерно в 35 странах по всему миру, на очереди еще десятки стран.
Первый всплеск выпуска новых местных валют в новейшей истории приходится на годы Великой депрессии, которая началась в конце 20-ых годов XX века в США, а затем настигла Западную Европу. В период быстрого обесценивания бумажной марки в Германии появилась спонтанная реакция экономического организма на обесценивание законных денег. Для замены обесценивающихся бумажных марок возникло почти 2000 вариантов аварийных вспомогательных денег. Так в октябре 1929 г. по инициативе Ганса Тимма и Гебеккера было основано Обменное общество Вара, имеющее целью облегчение обмена товарами и услугами для своих членов. Оно эмитировало обменные боны "вара", стоимость которых приравнивалась к тогдашней рейхсмарке. Этот опыт длился почти два года и объединил больше тысячи предприятий и коммерсантов. Герр Гебекер из баварского местечка Шваненкирхен с населением 500 человек был владельцем убыточной угольной шахты. Он решил вместо рейхсмарок платить своим работникам углем. Шахта была закрыта, так как иностранный уголь оказался дешевле (ситуация, знакомая нам, например по дальнему востоку, когда наши Приморские шахты были не просто закрыты, но еще и затоплены). В разгар экономического кризиса шахта заработала и наняла 60 горняков, на 90% оплачивая их труд в местной валюте. Гебекер выпустил местный талон под названием "вара". За пищу и услуги расплачивались в варах. Так как это была единственная валюта, доступная шахтерам, местные торговцы вынужденно принимали ее и, в свою очередь, убеждали своих поставщиков принимать эти деньги. Первоначально стоимость вара обеспечивалась добытым на шахте Гебекера углем, который продавали за вара местным предпринимателям и торговцам. Даже некоторые банки соглашались открывать счета в вара. Валюта была столь успешна, что деревня освободилась от долгов, и к 1931 г. это движение охватило 2000 предприятий по всей Германии. Были выпущены 20000 вара, они побывали в руках у 2,5 млн. человек в течение 1930-1931 гг. НО в 1931 г. немецкий центробанк, основываясь на своей эмиссионной монополии, запретил эту систему. Удачный эксперимент стал для лидеров национал социализма бельмом в глазу. Они нуждались в общеэкономическом кризисе, чтобы подготавливать массы ко второй мировой войне.
В США во время Великой депрессии 30-х годов выпускались купоны, которые обменивались на товары и услуги там, где не хватало федеральных долларов. Так, существовали деревянные деньги в Тенино, штат Вашингтон, картонные деньги в Рэймонде, штат Вашингтон, обеспеченные кукурузой деньги в Клиар Лейк, штат Айова. Купонами платили учителям в Вилдвордеб штат Нью-Джерси, зарплаты в Филадельфии и многих других штатах. Купоны выпускали правительства штатов школьные округа, торговцы, ассоциации предпринимателей, различные агентства и даже частные лица. В наши дни издатель газеты "Springfield Union" в штате Массачусетс Сэмюель Боулз рассказал историю эмиссии купонов его газетой. Во время банковского кризиса 30-х годов она платила сотрудникам купонами. Их можно было потратить в магазинах, дававших объявления в газете, а магазины затем расплачивались купонами за рекламу в этой газете, замыкая круг. Как видим, никаких правительственных долларов не понадобилось. Купон был так популярен, что клиенты стали просить выдавать им сдачу купонами: они знали издателя и больше верили в его деньги, чем в федеральные доллары. Газетные деньги помогли сохранить экономику Спрингфилда в период банковского кризиса, облегчая коммерческие сделки. Более 400 городов в США встали тогда на путь выпуска "экстренных валют". Даже возникло движение за утверждение на всей территории страны этого типа валюты с обращением в Сенат и Палату представителей. В итоге это решение было отклонено, потому, что предполагало сильную децентрализацию и соответственное ослабление федеральной власти. Вскоре Рузвельт запустил так называемый новый порядок, проект экономического централизованного подъема.
Здесь следует отметить следующее обстоятельство. Всплеск создания местных валют в разных странах капиталистического мира был вызван одной и той же глобальной причиной - глубочайшим кризисом в централизованных финансовых системах капиталистических стран, взаимосвязанных друг с другом. В результате система разделения труда в западном обществе дала сбой, и огромное количество предприятий оказалось не у дел или вошло в состояние депрессии производственной активности. Это несмотря на то, что все необходимые и материальные и людские ресурсы для обеспечения бесперебойного процесса экономического воспроизводства в капиталистических странах наличествовали. Введение местных валют - это попытка разрешить кризис государственных систем разделения труда, основанных на централизованном кредитно-денежном механизме, созданием систем разделения труда на местном уровне. Как только люди осознавали, что первичная и естественная функция производственной деятельности состоит в обеспечении прежде всего их текущих потребностей, а не в накоплении правительственных денег, как символа богатства и символа удовлетворения этих потребностей, как только вера в могущество этого символа была поколеблена повседневным практическим опытом денежного кризиса (нехваткой денег для обслуживания производственного и потребительского оборота), так сразу же люди поняли, что символ этот они сами могут создавать в нужных для обеспечения производства и потребления количествах, вместо того, чтобы останавливать производство и лишать самих себя необходимых продуктов и товаров.
