Читателям
Настоящая публикация представляет собой два отрывка из романа в стихах Сергея Сокурова "Историада", изданного в 2007 году. Эти отрывки содержат переработанный текст. Автор предлагает его читателю как пробу нового варианта.
Автор задумал обновить весь текст. Но это 1267 секстин, на это уйдут годы.
Поэтому прими, мой читатель, пробу пера двух частей сочинения, разделённых между собой. Желающие познакомиться с романом "Историада" от первой до последней строчки могут найти его на сайте "Хронос" или в Российской Государственной библиотеке, возможно, в других книгохранилищах.
Составитель текста
***
Посвящение
Историю эпох, от самых давних,
прими, читатель, из усталых рук.
Своих знакомцев славных и бесславных
раскрыв её, ты, может, встретишь вдруг.
И улыбнешься, и вздохнешь не раз
от козней Клио, от её проказ.
Введение в человечество
1.
Вздыхать нам, смертным, часто не пристало,
что наша жизнь скучна и коротка.
Да, впереди годов ничтожно мало,
но позади века, века, века...
Мы их пройдём, позволит это нам
прибавить вечность к собственным годам.
2.
Начать с возникновения вселенной
я загорелся было, но остыл.
Ведь фолиант получится толстенный,
его закончить мне не хватит сил.
Поэтому рассказ нелёгкий сей
начну я с появления людей.
3.
Тому лет эдак... много, очень много.
То ль в Африке, то ль где то близ неё,
пришло на ум скучающему Богу
явить мирам подобие своё.
Глядит, на старой яблоне питек,
из обезьян почти что человек.
4.
Окликнул: "Слазь и прояви смекалку,
как по земле на двух ногах ходить,
носить в руках добычу, камень, палку,
обжить пещеру и огня добыть.
И чаще думай, думай головой,
чтоб стала умной и совсем большой.
5.
Питек спустился, назван был Адамом.
А почему? То знает только Бог.
Но как Адаму грызть ранет без дамы?
И как плодиться, он понять не мог.
И Бог нашёлся: Вот те, сын мой, Ева,
тож обезьяна, но с другого древа.
6.
Три миллиона лет до человека,
дни воцаренья пары золотой.
И разбежались новые питеки
по всем угодьям Африки родной.
Одни остались на лесной поляне,
другим досталось щедрая саванна.
7.
Вожак одной семьи во время оно
во весь свой рост однажды утром став,
застыл, обильем злаков впечатленный,
в зелёном море разноцветных трав.
Мелькнула мысль, но скудная, без слов,
а глубже мыслить он был не готов.
8.
Чтоб стать хотя бы получеловеком,
питеку нужен чуть повыше лоб.
Лишь перейдя пустыни, горы, реки,
он осознает: я-питекантроп.
И сразу может собираться вдаль
к своей родне большой, в Неандерталь.
9.
Там слышит: "му-у", мол, рады нашей встрече.
Он: "ме-е", в ответ, я дескать тоже рад.
Мы слышим увертюру к устной речи
две тысячи веков тому назад.
Финал: вот так в краю Неандертале
совсем людьми питекантропы стали.
10.
Без слов живых текла бы жизнь глухая,
инстинктом грубым головы кружа.
И мы сегодня, ближних пожирая,
не знали б вилки, ели бы с ножа.
Постой читатель, отдохни чуть-чуть,
а мне в учебник надо заглянуть.
СКАЗАНИЯ НИЛА
1.
Песком пустынь засыпаны дороги,
исчез народ, который заселил
цветущий дол, где отдыхали боги
и Хапи-Нил кормил их и поил,
где зверь не пуган, берега глухи,
в траве не видно росчерка сохи.
2.
Вокруг пространства мёртвые лежали.
От них, колодцы вычерпав до дна,
к живой воде, к плодам земли бежали
голодных толпы, роме племена.
Подняли новь, и щедрый стол накрыт.
На тучной почве каждый роме сыт.
3.
Они назвали родину вторую
Та-Кемт, что значит Чёрная Земля;
Над нею вечно свежий ветер дует,
волнуя травы, хлебные поля.
Ещё названье ниже приведу,
да погодите, дух переведу.
4.
Иной читатель удивиться может,
что два названья у страны одной.
Я сам, признаться, удивился тоже,
но тут нашёл подсказку под рукой.
В такой-то день, такой-то год и век
страну Та-Кемт назвал Египтом грек.
5.
Поговорим о фараонах. Много
в начале их, всё мелкие царьки.
Всяк норовил от Дельты до порога
добыть копьём чужой кусок реки.
В кровавых схватках Менес преуспел:
долиной сей и дельтой овладел.
6.
Низы пахали. И ещё служили.
Везде, где руки, опыт, ум нужны;
каналы рыли, стены возводили
строений чудных каменной страны.
В руках папирус - и готов писец,
топор и щит - смотри, каков боец.
7.
"Нет фараона кроме фараона", -
твердят по храмам. Верх и Низ страны
покой вкушают под двойной короной,
рекой, как цепью, соединены.
А божества небес, воды, земли
свою игру по-прежнему вели.
8.
Божественное племя многолико.
В нём звери, птицы, воды и цветы,
небесные светила. Посмотри-ка
на герб Египта. Что же видишь ты?
Пчела и змей, и коршун, наконец,
здесь лилия, земных цветов венец.
9.
Со школы помним имена другие,
Анубис, Гор, Исида, Ра-Амон
и масса прочих. Пятая стихия!
К их алтарям несёт со всех сторон
народ дары с парадного крыльца,
не обходя вниманием жреца.
10.
Для плаванья последнего с Амоном
любому будет подана ладья.
В Полях Иалу на высоком троне
усопших ждет Осирис, бог-судья.
Закон один для всех, кто жив, кто спит
в песчаных ямах, в толще пирамид.
11.
Большого Сфинкса каменное тело -
лежащий лев и фараона лик.
Когда душа Хеопса отлетела,
здесь грозный призрак вечности возник.
С загадочной улыбкой на устах
он держит человечество в когтях.
12.
Века текут, пороги, повороты,
не торопясь, как нильская вода.
А Нил, читаем мы по книге Тота,
божественной природы чудный дар.
Живительным тропическим дождям
покорен Хапи, а дожди -- богам.
13.
Та-Кемт в июле не земля, а море
и вновь земля, под илом, в ноябре.
Здесь наводненья к радости, не горе:
спадет вода, и пахарь на заре
засеет пашню тучную. Весной
проснется в поле колос наливной.
14.
В той стороне, где солнце ночью стынет
и низкий Веспер, как маяк, горит,
встает зеленым миражем в пустыне
Фаюм, оазис с храмом Лабиринт.
Устанет Нил, тогда Фаюм поможет
долине хлебом; жадничать не гоже.
15.
Вокруг страны возделанной кишели
жильцы пустынь, суя в долину нос.
Реки молочной, берегов кисельных
учуял запах издали гиксос.
Ворвался в Дельту, да велик Амон:
был победитель в роме превращен.
16.
В конце концов смекнули фараоны,
Тутмосы, дед и внук, Рамзес Второй,
что нападенье лучше обороны,
когда владеешь силой боевой.
Восток сдается египтянам в плен,
Мемфис и Фивы не возводят стен.
17.
Гиксосы, скифы, ассирийцы, хетты...
Народов сколько, столько же и бед.
Особняком в пространном списке этом
из Финикии северный сосед.
На веслах, под ветрилом полосатым
он скоро станет египтянам братом.
18.
За два тысячелетия до Гамы
вдоль африканских берегов прошли
суда речной страны с проводниками
из финикийцев. Лучших не нашли.
Им покорились Африканский Рог,
два океана. Их Баал берёг.
19.
О финикийцах я стихом отдельным
хочу в поэме этой рассказать.
Народ в торговле, мореходстве дельный,
всех научил, как буквами писать.
Из букв согласных первый алфавит
позднее эллин гласными снабдит.
20.
На африканском севере, у моря,
купцы из Тира заложили порт.
Стал Карфаген всемирным рынком вскоре -
непревзойденный в древности рекорд.
К нему вернемся. Я совсем забыл,
что нас зовет к себе кормилец Нил
21.
Плотины строят, дамбы и причалы,
культуры древней первые творцы,
дороги, обелиски и каналы,
гробницы, храмы, хижины, дворцы.
А в поле - огородник, пахарь, жнец;
и всюду раб, невольный «сотворец».
22.
Спроси в народе, может быть ливиец
иль эфиоп тебе первейший враг?
Филистимлянин? Иудей? Нубиец?..
Чиновья рать, - тебе ответит всяк. -
Писец проклятый, сборщик недоимок!
Берет тростник, дубинку из дубинок.
23.
Он - «глаз царя». И он повсюду рядом
с общинником на стройках, на полях,
среди рабочих, согнанных в отряды.
Он сыт, спокоен, потом не пропах.
Горсть ячменя, лопату щебня - всё
в папирус он старательно внесет.
24.
В пучине лет, подобно Атлантиде,
тот древний мир давно уже исчез.
Хранит для нас Хеопса пирамида,
одну из славных «мировых чудес».
Где ни копнешь, колонна, гроб, стена;
бегут по ним рисунки-письмена.
25.
А мы им внемлем, словно заклинаньям,
«Они звучат», - сказал один поэт,
в подземный мир на тайное свиданье
спускаясь за ушедшими вослед.
Чуть брезжит свет. Ни зги не видно. Вдруг
знакомых лиц, имен знакомый круг.
26.
Лицо на фреске, сбоку, в рамке, имя.
Сейчас мы об усопшем узнаём.
По записям с картинками цветными,
исполненным рисуночным письмом.
Щедры на говорящие картины
папируса обрывки и руины.
27.
Рамзес Великий, стоя в колеснице,
стрелой из лука недругов разит.
Тутанхамон, изъятый из гробницы,
как экспонат музейный мирно спит.
Резец в руках у Тутмеса. Смотрите,
рождается из камня Нефертити.
28.
«Нет Бога, кроме Солнечного Диска!» -
провозгласил отступник Эхнатон.
Так никогда не опускался низко
богов усталых тесный пантеон.
Но если небожитель - не воитель,
всегда при силе храмовый служитель.
29.
Он даст обет у алтаря пустого
и культ запретный спрячет под замок.
Зажгут огонь на жертвеннике снова,
к нему вернувшись. Дайте только срок.
Терпенье! Смертен дерзкий фараон,
тускнеет Диск, кумир его, Атон.
30.
Луксора и Карнака колоннады
пропустят толпы к древним алтарям.
Одна народа древнего услада
по всей стране Та-Кемт, и здесь, и там.
И обыватель думает, что он
от бед больших надёжно защищён.
31.
Но звёзд и солнца, изучив движенье,
увидел старый храмовый мудрец
страны неотвратимое паденье,
разруху, голод и её конец.
И не спасёт земной, на троне, бог;
он не всесилен, смертен, он двуног.
32.
Врагов вокруг бессчётно. Кто последний?
Перс? Македонец? Римлянин? Араб?
Один союзник - время худо-бедно
Египту служит, словно верный раб.
Причина в чём? Взаимная любовь?
Ответ мы слышим из глубин веков.
33.
Всё во вселенной времени боится,
оно - властитель мира, главный бог.
Оно летит. Невидимую птицу
ещё никто остановить не смог.
Папирус несгораемый гласит:
боится время только пирамид.
