Бодрая надежда и ясная радость, пронизывающие стихи Чуева, свидетельствуют о возможностях души – щедро воспринимать мир:
Я хочу, чтобы гордость была за страну,
Чтоб красивым был прожитый день,
Чтоб заснуть у хорошего чувства в плену,
Вспоминая хороших людей.
Я гордиться хочу!
Я для этого рос
И готовил себя для побед,
Потому что изведал до счастья, до слёз:
Выше славы Отечества - нет.
Или – о волнах, импульсах, пронизывающих пространство советской действительности, внутри которого надежда была естественна, как сейчас – естественна растерянность перед жизнью: неужели товарно-денежный стержень возможен, как основа бытия?
Вряд ли…
Вот жизнь – подлинная, чудесная:
На счастье других не похожая,
Торопится жизнь без затей...
Спасибо тебе, что мы дожили
До юности наших детей.
Что их понапрасну не мучили
Потери и ранняя злость,
Какие мы всё же везучие -
Расти им одним не пришлось.
Вот подлинность везения, прозрачная радость, наивность, помноженная на мудрость.
Причудливо все мешается в житейском калейдоскопе.
Наивные, акварельные стихи Чуева могут рассказать о жизни, совершенно не похожей на нынешнюю, о правильном векторе мировосприятия, о невозможности другого…
И нынешняя мутная пена, заменившая жизнь, точно должна бы испариться: да нет, сильно застила всё…
2.
1.