Искусственное влияние на мнение граждан о деятельности государства

Политические амбиции враждующих с Россией западных стран, не только обострили ситуацию на Украине и привели к необходимости проведения Специальной военной операции (далее – СВО), но и способствовали изменению ряда социальных процессов. В частности, одним из направлений военной агрессии западного мира по отношению к России стала целенаправленная деятельность по созданию целой системы искусственного влияния на формирование мнения населения о деятельности государственных органов.

По нашим наблюдениям эта деятельность началась задолго до СВО, что указывает на заранее запланированную деятельность по дестабилизации внутренней социально-политической ситуации в России, что по задумке наших противников, должно было способствовать ослаблению мощи нашей страны, в том числе, и в военном противостоянии агрессии западного мира.

В качестве инструмента этой деятельности используются искусственно создаваемые агентами влияния факторы формирования мнения населения о деятельности полиции.

Поскольку наши наблюдения и выводы были сделаны в ходе проведения криминологических исследований, один из факторов[1], который привлёк наше внимание, связан с формированием искусственной полемики вокруг проблемы насилия в российских семьях.

На протяжении последних десяти лет в СМИ, в социальных сетях, в чатах и на каналах популярных мессенджеров осуществлялись мощные информационные компании, направленные на дезинформацию общества в вопросе масштабов насилия, совершаемого членами семьи (далее – семейного насилия). Представители некоммерческих организаций (далее – НКО), посредством которых реализуется внешняя «мягкая сила», намеренно раскручивали в медийном пространстве истории о женщинах, пострадавших от преступлений со стороны мужей и сожителей, о безысходности их бытия и невозможности получить ими законную помощь, стремясь сформировать искажённое представление населения о высокой криминализации семейной сферы и дискриминации женщин в российском обществе^[2].

В самых популярных изданиях регулярно выходили статьи, в которых указывалось, что ежегодно миллионы женщин и детей становятся жертвами «домашнего насилия»[3], в результате семейных преступлений «ежегодно погибает более 8300 женщин»[4], а «каждую третью женщину бьёт супруг или партнёр»[5].

Эти данные представлялись как результаты якобы независимых исследований, проводимых, в первую очередь, иностранными (или имеющими иностранное финансирование) правозащитными организациями, международными экспертами, которые открыто заявляли, что состояние «домашнего насилия» является одной из наиболее острых проблем российского общества, а правоохранительные органы ничего не делают, чтобы защитить женщину от насилия со стороны её партнёра, мужа или сожителя. Эти организации, как правило, имели и продолжают иметь хорошее финансирование, а их основными задачами охватывались информационные или псевдоправозащитные компании.

Ярким примером такой работы является деятельность «Консорциума женских неправительственных объединений» (далее – КЖНО), спонсируемого USAID, фондом Макартуров, фондом Форда, «Институтом «Открытого общества Д.Сороса», агенством IREX и другими иностранными организациями[6] На официальной странице КЖНО в социальной сети указывается, что за 2022 г. на их деятельность ими было получено свыше 10 млн. рублей, а частный сектор финансовой поддержки составил почти 7 млн. рублей за 2022 год, и свыше 3 млн. – грантовое обеспечение[7].

Подобные НКО создают многочисленные проекты по защите людей именно от семейного насилия. Они не ставят целю защитить любого человека от насилия. Их задача – защита только женщин и исключительно от насилия в семье. Они обосновывают это тем, что именно женщина является основной жертвой насилия в обществе, а семья – основным источником этого насилия.

И для убеждения населения в правоте своей позиции, они идут на сознательный обман, совершая подтасовки данных о масштабах семейного насилия. Предоставляемые ими сведения полностью опровергаются официальной статистикой, представленной ГИАЦ МВД России.

Так, в период с 2015 г. по 2020 г. количество преступлений в отношении члена семьи (как мужского, так и женского пола), сопряжённых с насильственными действиями, сократилось на 32,0%: с 49 579 (в 2015 г.) до 33 708 (в 2020 г.). В число 33 708 преступлений входят все преступления, сопряжённые с насилием в отношении члена семьи, в том числе побои, предусмотренные ст. 116.1 УК РФ («Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию или имеющим судимость»). То есть официальные данные полностью опровергают миф не только о миллионах пострадавших от семейного насилия женщин, но и о столь большом количестве всех потерпевших от семейных насильственных преступлений.

Удельный вес семейных насильственных преступлений в структуре всех насильственных преступлений в России за рассматриваемый период варьировался от минимального значения 13,2% до 18,8%. В 2020 г. доля насильственных преступлений, совершённых членом семьи, в структуре всех насильственных преступлений составила 15,1%. То есть доля семейных насильственных преступлений гораздо ниже доли несемейных насильственных преступлений в общей структуре преступных деяний.

Еще одна правозащитная организация, создающая искусственные факторы формирования негативного мнения населения о деятельности полиции, – «Насилию.Нет» на своей официальной странице информирует о том, что якобы «24% жителей России сталкивались с домашним насилием в ближайшем окружении, в том числе в собственной семье»; «в 75% случаев в России от домашнего насилия страдают женщины, в браке этот показатель возрастает до 91%»; «40% тяжких насильственных преступлений в России совершается в семье»; «из общего числа погибших от домашнего насилия в 2020 г. 92,5% были убиты партнерами»[8] и т.п.

Вопреки заявлениям «независимых» правозащитников о том, что 40% тяжких насильственных преступлений совершается в семье, на самом деле этот показатель на протяжении последних шести лет составлял менее 2%, а в 2020 году – 1,3%. То есть более 98% тяжких и особо тяжких преступлений совершается посторонними для потерпевшего людьми, не относящимися к членам его семьи. Коэффициент потерпевших женщин от насильственных преступлений со стороны мужа в 2020 г. соответствовал показателю 15,3 женщины на 100 тысяч женского населения России, а коэффициент потерпевших женщин от прочих насильственных (несупружеских) преступлений соответствовал показателю 129 женщин на 100 тысяч женского населения России. Характеристика потерпевших от тяжких и особо тяжких преступлений по признаку пола, совершённых членами семьи, свидетельствует о явном преобладании данных преступлений в отношении мужчин: доля таких преступлений в отношении мужчин на протяжении последних шести лет варьировалась от 64,3% до 71,2%.

В структуре всей насильственной преступности в отношении женщин удельный вес преступного насилия со стороны члена семьи составляет 25%, что подтверждает существование бо́льшей угрозы несемейного насилия для женщин[9]. Эти данные ставят под сомнение добропорядочность сведений, представляемых рядом НКО, особенно учитывая то обстоятельство, что показатели тяжких и особо тяжких преступлений наиболее соответствуют действительности, поскольку укрыть такие преступления весьма сложно.

Заявления на официальном сайте КЖНО о том, что «по большей части по заявлениям пострадавших дела вовсе не возбуждают», «в России до сих пор нет качественной и достоверной статистики по домашнему насилию»[10], а «количество погибших женщин от «домашнего насилия» в 20 раз превосходит данные полиции»[11], не могут восприниматься иначе, чем обвинение полиции в укрывательстве преступлений и непосредственный подрыв доверия к органам власти. Подобные высказывания имеют провокационный характер, поскольку направлены на преднамеренное и широкомасштабное формирование у населения страны мнения о том, что «полиция плохо работает», «полиция обманывает своих граждан в вопросе оценки уровня семейного насилия», а «государство не защищает своих граждан от преступности».

Но особое внимание НКО уделяют работе с самыми активными пользователями социальных сетей – женщинами, убеждая их в том, что в России они бесправны и беззащитны. Например, правовая помощь женщинам предлагается с ремаркой о том, что «пережившие сексуализированное насилие продолжают сталкиваться с обвинениями и недоверием от правоохранительных органов и общественности»[12]; «бедность в России приобрела женское лицо»[13]; а просветительские мероприятия проводятся под тезисом необходимости «наметить подходы к такой сложной и практически нераскрытой теме как возможности использования судебной системы для защиты от дискриминации по признаку пола в сфере труда и занятости»[14].

НКО, признанные иностранными агентами, проводят заказные социологические исследования, результаты которых призваны повлиять на общественное мнение о деятельности полиции или оказать влияние на принятие управленческих решений, в том числе, законодательного характера. Так, одна из таких организаций приводит данные обработки «Всероссийского телефона доверия для женщин, пострадавших от домашнего насилия», согласно которым якобы «более 96% пострадавших не были удовлетворены помощью, оказанной им при обращении в полицию»[15].

Указанные организации публикуют статьи[16], проводят выставки[17], организуют передачи на телевидении, снимают документальные[18] и художественные[19] фильмы именно по тематике домашнего насилия над женщиной, в которых рассказывают о «пострадавших женщин, которые много лет пытаются защититься от семейного агрессора или сожителя» и говорится «о системной халатности полиции»[20].

Одной из глобальных целей такой деятельности является лоббирование принятие законопроекта о борьбе с семейным насилием, в разработке первой в России версии которого[21], концептуально не отличающегося от обсуждаемого сегодня законопроекта «Об основах системы профилактики домашнего насилия в Российской Федерации», принял непосредственное участие кризисный центр «Анна» (также член КЖНО), признанный иностранным агентом, во главе с Мариной Писклаковой-Паркер (бывший муж которой – Томас Паркер агент ФБР в отставке).

Данный законопроект оценивается крайне негативно со стороны научного сообщества. В том силе существуют мнения о том, что данный законопроект имеет выраженный субверсивный характер (подрывной, высокой степени разрушительный) по отношению к публичному порядку Российской Федерации, традиционным российским духовно-нравственным ценностям, действующей системе обеспечения правовой охраны и защиты семей и несовершеннолетних детей, противоречит конституционно-гарантированным правам российских семей (прежде всего – семей с детьми)[22].

Явно выражена направленность законопроекта на обеспечение и сопровождение частных коммерческих интересов НКО, включаемых в «систему профилактики домашнего насилия» в качестве «субъектов профилактики».

Примечательно, что в странах, где действует закон о домашнем (или семейном) насилии, уровень семейного насилия не снижается, что свидетельствует о неэффективности данных мер. Так, например, в Германии, где подобный закон принят более 15 лет назад, согласно данным Федерального ведомства по уголовным делам (BKA), каждые пять минут, как минимум одна женщина подвергается угрозам, психологическому давлению, физическому либо сексуальному насилию в семье. Число жертв «домашнего насилия» в период с 2013 по 2017 годы выросло в Германии с 121 000 до почти 140 000. Согласно материалам доклада министра по делам семьи, женщин и молодежи Германии Франциски Гиффай (Franziska Giffey) только в 2018 г. на цели предотвращения насилия против женщин выделено 35 млн. евро, также она призвала увеличить количество структур, помогающих жертвам насилия, число общежитий для женщин, которым столкнулись с домашним насилием, и ужесточить наказание за совершение преступлений против женщин[23].

Тем не менее вопрос о принятии законопроекта является инструментом раскачивания общества, внесения раздора, нагнетания недовольства властью и, в первую очередь, правоохранительными органами. В данном случает объектами психологической манипуляции становятся женщины и, в том числе, несовершеннолетние.

Нагнетание обстановки по данной проблеме уже неоднократно становились причинами публичных акций уже в России^[24]. На улицы разных городов страны выводились несовершеннолетние лица и молодёжь женского пола в поддержку принятия данного законопроекта. Лозунги и плакаты на мероприятиях были связаны с претензиями на высокий уровень домашнего, отсутствия защиты женщины в семье, бездействием правоохранителей и с требованием принять закон о борьбе с домашним насилием. Самой известной подобной акцией стали уличные митинги в поддержку сестёр Хачатурян[25] (которые умышленно убили своего отца) с целью заставить государственные органы освободить их от уголовной ответственности и принять законопроект.

В этой связи примечательно, что два из трёх создателей НКО «Насилию.нет» (посредством которой, в том числе, распространяется ложная информация об уровне семейного насилия в России) – Анна Ривина и Алёна Попова были активными участницами протестных акций на Болотной площади 2012 г., целью которых была организация «майдана».

Давление иностранных государств через НКО на Россию в целях продвижения определённых политических решений в их интересах, нередко происходит посредством лоббирования вредоносных законопроектов или попыток блокировки достойных нормативных правовых актов.

На официальном сайте международной организации «Европейское общество по опросам общественного мнения и маркетинговым исследованиям» (ESOMAR) открыто указывается, что она ведёт политику, враждебную по отношению к Российской Федерации. Основной задачей её деятельности является «обеспечение полной поддержки для принятия руководителями стратегических решений в бизнесе и государственном управлении»[26]. На сайте ESOMAR активно проводится обучение технике внедрения результатов своих исследований. То есть, по сути, ESOMAR учит членов своей организации «подгонять» исследования под нужды любого политического запроса, а также для продвижения «необходимых» законопроектов.

Эта информация очень важна учитывая, что некоторые агентства социологических исследований, которые осуществляют свою работу на территории России являются членами этой международной организации. С учётом антироссийской идеологии деятельности международной организации ESOMAR, результаты исследования их членов не могут соответствовать параметрам достоверности и репрезентативности, и по этическим соображениям не должны быть использованы для актуализации принятия управленческих или законотворческих решений.

В целом проблема искусственного влияния на формирование мнения населения о деятельности государственных органов чрезвычайна важна и требует серьезного исследования, актуальность которого сопряжена с необходимостью разработки критериев допустимости использования результатов опросов тех или иных исследовательских групп в ходе изучения общественного мнения, выявления достоверности проводимых опросов населения, а также разработки мер противодействия этим явлениям, способным оказывать дестабилизирующее воздействие на российское общество.

Елена Михайловна Тимошина, кандидат юридических наук, член Российской криминологической ассоциации имени А.И. Долговой, член «Объединения православных учёных»