Русская диаспора в Латинской Америке – общее название совокупности жителей латиноамериканских стран русского происхождения или потомков выходцев с территории исторической России. Абсолютное большинство латиноамериканских россиян проживают в странах «Южного конуса» - южной части материка Южная Америка, расположенной южнее тропика Козерога, в субтропическом и умеренном климате. Сегодня в Южной Америке насчитывается около 600 тысяч русских и русскоязычных жителей и весьма значительное число местных жителей, численностью в несколько миллионов человек, имеют русские корни. В основном это потомки дореволюционной, белой и послевоенной волн эмиграции из России, поселившиеся в Аргентине, Парагвае и Уругвае. Является одной из самых «старых» по происхождению диаспор, начавшейся складываться еще во второй половине 19 века. Также русские в Латинской Америке являются одной из самых экономически преуспевших диаспор континента. И вместе с тем русские латиноамериканцы остаются почти неизвестными для соотечественников. Во многом это объясняется раздробленностью самой диаспоры, не представляющей из себя ничего единого. Русские континента разделены на потомков различных «волн» эмиграции, политически и религиозно разобщенные.
Начало сложения диаспоры. Первые русские путешественники появлялись на континенте еще в 18 веке. Так, известный путешественник Федор Каржавин посетил в 1776 году острова Вест-Индии. В период войн за независимость Латинской Америки в рядах армии С.Боливара сражались некие Иван Минута, Иван Миллер, Михаил Скибицкий и др. Но все же значительная эмиграция выходцев из Российской империи началась позднее. Во второй половине 19 века ряд латиноамериканских стран, в первую очередь малонаселенные страны Южного конуса, начали активную вербовку эмигрантов, желая заселить обширные пустынные территории белым населением. В странах Европы распространялись различные пропагандистские брошюры, пароходные компании получили особые премии за перевоз большого количества эмигрантов. Эта политика была весьма успешной – в Латинскую Америку устремились миллионы переселенцев из Италии, Испании, Австро-Венгрии (среди которых было много славян), Германии. Россия также не осталась в стороне от эмиграционного потока. Первыми переселенцами из России были русские немцы с Волги, члены пацифистской секты меннонитов, которые после введения в 1874 году в России всеобщей воинской повинности решили переселиться в Аргентину. В 1876 году 9 тысяч меннонитов из Самарской и Саратовской губерний прибыли в Бразилию. Правда, вскоре многие из них перебрались в Аргентину. К 1910 году в одной лишь Аргентине проживало около 45 000 русских немцев. Приблизительно с 1890 года в Латинскую Америку стали переселяться евреи из западных областей Российской империи и к 1914 году в той же Аргентине проживало около 100 000 евреев из России. В Бразилии к 1914 году проживали также 20 тысяч латышей из России.
Но российские немцы и евреи тесно замыкались в своих диаспоральных организациях, не желая поддерживать связь с русскими. Этнические русские начали прибывать на континент буквально сразу за меннонитами, поскольку многие русские из Новороссии жили вместе с меннонитами, и те смогли увлечь многих русских. Основным местом сосредоточения эмигрантов из России в Латинской Америке стала Аргентина. Выходцы из России прибывали в эту страну задолго до установления в 1885 году дипломатических отношений. В силу этого первые переселенцы не могли рассчитывать на помощь российских дипломатов, им надо было надеяться только на себя. Но в дальнейшем как российские дипломаты, так и вставшие на ноги в новой стране соотечественники могли помочь переселенцам.
С 1906 года начинается выезд из России в Латинскую Америку по религиозным мотивам. В этом году старообрядцы ряда толков и согласий, недовольные литургическими новшествами, внедряемыми Русской православной церковью, с целью поддержания своих религиозных убеждений решили покинуть Россию. В этом году Мексике по реке Гуаделупе поселились около 100 семей из секты молокан из Воронежской губернии. На сегодняшний день Аргентине есть несколько старообрядческих поселений, среди которых следует отметить колонию русских старообрядцев в Чоэле-Чоэле, по среднему течению реки Рио-Негро, в одноименной провинции на юге страны. Несколько общин русских старообрядцев обосновались в Боливии. Их численность составляет около двух тысяч человек. В 1913 году в Уругвай прибыло 800 членов религиозной секты «Новый Израиль» во главе с В. Лубковым. По этой причине их прямые потомки так и называются лубковцами. Ими был основан город Сан-Хавьер. Кстати, и в наши дни в Сан-Хавьере русские составляют большую часть из его 3 тысяч жителей.
По разным оценкам, к 1914 году из России выехало в Южную Америку в общей сложности около 300 тысяч человек. Из них в Аргентину переселились около 164 тыс. выходцев из России, в Бразилию — 108 тыс., в Уругвай — около 7 тыс. человек. Точное число эмигрантов назвать невозможно в силу многих обстоятельств. В первую очередь, плохая сохранность архивов иммиграционных ведомств латиноамериканских стран не может дать ответ на простой вопрос – сколько же всего прибыло уроженцев России. Часть эмигрантов, прожив несколько лет в одной стране, перебирались в новые страны. Так, сотни русских из Аргентины перебрался в Чили, положив начало русской диаспоре в этой стране. (При том, что непосредственно в Чили эмиграции из России не было). Кроме того, существовала также значительная реэмиграция, т.е. возвращение домой, в Россию, многих переселенцев, которые не смогли осесть в новой стране. На рубеже 19-20 вв. в странах Европы существовало понятие «перелетные птицы» для обозначения сезонных мигрантов в Южную Америку. Поскольку Аргентина и Бразилия, главные страны, притяжения эмигрантов, находятся в южном полушарии, то многие европейские крестьяне, включая также некоторое количество русских из причерноморских губерний, завершив дома сельхозработы, на зиму отправлялись за океан, где как раз начинался сезон урожая. Таких живущих на два континента крестьян были десятки тысяч. При этом многие из русских сезонных мигрантов прибыли в Южное полушарие в середине 1914 года, то в связи с мировой войной, а затем и русской революции они застряли на десятки лет. В результате большинство из них пустили корни в стране, куда раньше ездили только на заработки.
Также в Южную Америку устремились переселенцы из входивших в состав Австро-Венгрии Галиции и Буковины. В большинстве своем они были русинами, отличавшиеся общерусской идентичностью, хотя распространение «украинства» среди них уже начиналось. Начиная с 1895 года, шла эмиграция русин из Галиции в Бразилию и с 1897 года в Аргентину. К 1914 году в Бразилии проживало свыше 40 тысяч восточных славян, в Аргентине проживало около 10 тысяч русин из Австро-Венгрии. Итак, большая часть восточных славян, эмигрировавших за океан, к 1914 году состояла преимущественно из бывших австрийско-подданных русинов, которых впоследствии, задним числом, назвали украинцами. Переселенцам пришлось переживать на новой родине многочисленные трудности, первой из которой были непривычные для русских тропические условия. Так, в бразильском Прудентополисе (штат Парана) из 10 тыс. переселившихся в 1897 году умерло от болезни и голода около 3 тыс. русин. Часть переселенцев возвратилась домой. Но со временем Прудентополис поднялся, и на сегодняшний день знаменит тем, что свыше 75% его жителей, которых всего около 50 тысяч, являются галицкими русинами (официально считающиеся украинцами) униатского вероисповедания.
Считается, что перед Первой мировой войной в Аргентине, насчитывавшей тогда 7,1 млн жителей, постоянно проживали около 100 тысяч русских, 100 тысяч российских евреев, 50 тысяч российских немцев, 68 913 поляков, в большинстве своем выходцев из Российской империи, и 15 тысяч карпатских русин. Но дети русских, родившиеся в Аргентине, автоматически считались гражданами этой страны и не учитывались в переписях. Согласно аргентинской статистике, в иммиграционном потоке русские занимали 4-е место. Первая русская газета «Слово» появилась в Аргентине уже в 1904 году.
Русские сыграли громадную роль в развитии латиноамериканских стран. Именно переселенцы из России первыми начали распахивать аргентинские пампасы (ранее в Аргентине господствовало скотоводство, и зерновые почти не возделывались). Привыкшие заниматься земледелием в степных регионах России переселенцы принесли в Новый Свет специальные плуги, которые с тех пор называются «русскими» и ряд сортов озимой пшеницы. Сегодня почти две трети аргентинской агропродукции производится на землях и предприятиях, освоенных и основанных выходцами из России. Украинцы первыми начали культивировать в Южной Америке гречиху. В Уругвае русские «лубковцы» внедрили подсолнечник. Русские первыми также стали выращивать в Южной Америке лен и люцерну. Русские переселенцы были очень удивлены тем, что местные жители, занимаясь в пампасах мясным скотоводством, почти не использовали молокопродукты. Русские внедрили в местную кухню сметану («русский крем», как ее поныне называют в Уругвае), а также «русский салат» (оливье). В настоящее время, когда аргентинцы или уругвайцы собираются за столом, на нем непременно будет стоять блюдо, внедренное в местную кухню русскими переселенцами.
«Белые эмигранты» в Латинской Америке. Если дореволюционная русская эмиграция в Латинскую Америку была преимущественно трудовой, то после большевистской революции на континент стали устремляться русские люди всех социальных слоев. Следует заметить, что в силу трудового характера дореволюционной диаспоры среди русских латиноамериканцев было немало сочувствующих большевикам. Некоторые эмигранты вернулись в Россию строить новое общество. В частности, 260 жителей русской колонии уругвайского города Сан-Хавьер во главе с их лидером В. Лубковым возвратились в СССР, где создали кооператив на выделенных им землях в степях юга страны.
В силу этого белые эмигранты нередко встречали враждебность со стороны русских, уехавших еще при «Старом режиме». Кроме того, на континент продолжали прибывать трудовые эмигранты из лимитрофных государств. В 1924 году в Бразилию из Бессарабии на собственные средства выехало 4 тыс. семей русских крестьян. Между мировыми войнами только в Аргентину прибыло 200 тыс. поляков, более 120 тыс. украинцев и около 50 тыс. белорусов (из Западной Украины и Западной Белоруссии, входивших в состав Польши). На континент прибыли 52 тысячи литовцев. Немалая часть эмигрантов из лимитрофов, получивших образование в период Российской империи, сохранили позитивное отношение к русском языку и культуре. Многие из трудовых эмигрантов оказывались весьма восприимчивы к различных социалистическим учениям, в силу чего между двумя волнами русской диаспоры отношения были враждебными.
Летом 1921 года в город Сан-Паулу прибыла первая группа из 400 человек бывших врангелевцев из Крыма. В 1926 году по контракту с бразильским правительством для работ на кофейных плантациях за океан переселились русские эмигранты из Прибалтики (около 250 человек) и первая партия уроженцев захваченной румынами Бессарабии (250 человек). Основной поток белых эмигрантов в Латинскую Америку пошел во второй половине 1920-х гг, когда многие русские, столкнувшись со многими трудностями в европейских странах, отправились на экзотический континент, где могли найти применение своим способностям. Например, свыше 200 кубанских казаков поселились в Перу, где основали особые поселения. Белых эмигрантов прибыло не так много – примерно 3-4 тысячи человек, но общими характеристиками белых эмигрантов в Южной Америке был очень высокий образовательный уровень, наличие среди них большого числа военных, технических специалистов, инженеров, деятелей культуры. Отметим также благожелательное отношение властей латиноамериканских стран к переселенцам. В Бразилии иммиграция поощрялась национальным правительством, предоставлявшим льготы для желающих переехать в эту страну. В Буэнос-Айресе сложился русский центр вокруг Свято-Троицкого храма. Иммигранты новой волны также продолжали дела своих предшественников, участвуя в освоении сельскохозяйственных районов Аргентины, основывая поселения в районах земледельческой колонизации. В частности, в провинции Буэнос-Айрес была создана колония «Русо бланко», состоявшая из 500 человек бывших солдат и русских крестьян из государств-лимитрофов.
Русские начинают селиться в странах, в которых раньше лишь изредка посещали путешественники из России. В частности, одним из центров русской, и при том белой эмиграции стал Парагвай. Первые белогвардейцы стали прибывать в страну в 1924 году. В дальнейшем Парагвай продолжал привлекать русских, причем не только белогвардейцев, но и крестьян, уехавших из лимитрофных образований. Так, несколько сот крестьянских семей из Волынской губернии в провинции Энкарнасьон создали колонию «Новая Волынь». В городах Энкарнасьон и Пасадос была основана колония русских старообрядцев из Литвы. В результате к 1930-м гг. в Парагвае насчитывалось до 1,2 тыс. человек русских эмигрантов. Кроме того, в 1930 году в парагвайскую провинцию Чако прибыло около 2 тыс. немцев-меннонитов, бежавших из СССР в связи с коллективизацией. В начале 1930-х годов в Парагвай прибыло еще несколько сотен белогвардейцев, сотрудничавших с парагвайской национальной армией во время войны с Боливией (1932–1935). Правительство Парагвая признало их прежние военные чины, и некоторые из них заняли важные посты в парагвайской армии. В боевых действиях на стороне Парагвая непосредственно принимали участие около 100 русских офицеров-добровольцев, (установлены имена лишь 86 из них), среди которых были начальники крупных штабов, командующий дивизией, 12 чел. командовали полками, остальные – батальонами, ротами и батареями. Война закончилась победой Парагвая. Благодарные власти этой страны стали поощрять иммиграцию русских в Парагвай. Столица Парагвая — город Асунсьон стал новым центром расселения русских в Латинской Америке. Русские иммигранты и их потомки стали играть заметную роль во внутриполитической, экономической и культурной жизни этого государства. К началу Второй мировой войны русских в этой стране, по разным данным, было уже не менее 2 тыс. человек.
Еще одним из главных центров иммиграции белой русской интеллигенции, включавшей политиков, инженеров, философов, ученых, деятелей искусства, стала Мексика. Русская интеллигенция сыграла значительную роль в экономической, политической, культурной жизни страны. Можно в частности, назвать имя инженера-нефтяника Владимира Ольховича, сыгравшего большую роль в развитии нефтяной промышленности Мексики. Кстати, его сын Сергей (Серхио) стал известным мексиканским кинорежиссером-сценаристом.
Некоторое количество русских прибыло в Чили. По переписи 1930 года, в этой стране было зафиксировано 1 343 выходца из Российской империи. Но наряду с ними в стране проживали несколько тысяч русин из Галиции и лимитрофов.
Многие бывшие русские военные заняли видные армейские должности в ряде других латиноамериканских стран (Чили, Колумбии). Впрочем, даже там, где иностранцев не принимали на военную службу, многие русские офицеры, как правило, имевшие техническое образование, быстро выдвинулись в качестве инженеров и техников во всех странах континента. В значительной степени именно русскими были в 1920-30 гг созданы первые в Южной Америке авиационные и автомобильные кампании.
В период Второй мировой войны белая эмиграция распалась на «оборонцев» (сторонников защиты СССР как формы исторического российского государства) и «пораженцев», считавших, что падение большевизма под германскими ударами каким-то образом возродит Россию. Раскололась даже православная церковь. Так, в Бразилии местное православное священноначалие отказало требованию патриотически настроенных прихожан служить молебен о победе советского оружия. В результате возникли стихийные молебны верующих вне стен храмов под открыты небом. В Аргентине часть православных приходов не поддержало пораженческую линию руководства местной церковной организации, и стали проводить самостоятельные службы. Раскол между «оборонцами» и «пораженцами» в эмиграции продолжался вплоть до 1990х гг, когда по естественным причинам исчезли и те, и другие. Большинство эмиграции, отрицательно относясь к советской системе, заняла оборонческую позицию. Эмиграцией были собраны значительные денежные средства, отправленные в СССР. Некоторые молодые русские решили помочь Родине, отправившись сражаться с врагом в рядах союзных армий. До ноября 1942 года в Великобританию было отправлено 1140 человек добровольцев из Аргентины, и 580 бразильских добровольцев, из числа российских иммигрантов, сражавшихся в дальнейшем в рядах британской армии.
«Перемещенные лица» и «китайцы». Сразу после Второй мировой войны Латинская Америка испытала приток еще одной группы русской эмиграции. Речь идет о т.н. «перемещенных лицах» (displaced person). Так именовались лица, оказавшиеся за пределами своей страны в результате военных действий или иных кризисных обстоятельств. Многие бывшие военнопленные, которые были угнаны фашистами с территории СССР и не могли или не хотели вернуться домой, различные власовцы, полицаи, бандеровцы и прибалтийские «лесные братья», а также эмигранты ранних этапов, которые не сумели интегрироваться в других странах, отправились в далекий путь на новый континент. Всего в Латинскую Америку так называемых ди-пи переселилось 99 256 человек. Фактически «дипишников» было больше, но многие, особенно из числа замаравших себя сотрудничеством с немецкими оккупантами, скрывали свое происхождение. Кроме того, многие «старые» эмигранты, которые в силу обстоятельств оставили прежнее место жительство и отправились на тропический континент, юридически не считались «перемещенными лицами», т.к. не были гражданами СССР. За 1947–1951 годы в одну Бразилию приехало еще более 6 500 человек, в Аргентину – 6 тысяч. Небольшое количество «ди-пи» прибыло в Венесуэлу, где возник новый очаг русской эмиграции континента. Среди «ди-пи» преобладали «западники» - уроженцы территорий, присоединенных к СССР в 1939-40 гг, поэтому среди них преобладали западные украинцы и прибалты. Этнических русских было мало. Следует заметить, что этих русских враждебно встретили обе ранние волны эмиграции. Даже большинство белых считали прибывших «ди-пи» предателями Родины. Новые эмигранты не смогли в полной мере консолидироваться со старожилами по причине иного жизненного опыта, приобретенного в Европе и в СССР.
К прежним расколам русской диаспоры добавилось и появление в странах континента украинского национализма, оторвавшая от местной русской жизни значительное число уроженцев Малороссии и Галиции. Контроль над большинством организаций карпатских русин при полной поддержке правительств латиноамериканских стран захватили самостийники, которые стали воспитывать малороссов в бандеровском духе. При этом сохранивших общерусское сознание русинских деятелей порой просто убивали.
После победы коммунистов в Китае в 1949 году на континент стали прибывать русские из Маньчжурии. Большинство из них были детьми русских эмигрантов, прибывших в Китай после 1917 года. В одну Бразилию прибыло еще около 25 000 русских из Китая. Небольшая группа старообрядцев осела в Боливии, где появился новый русский очаг. Таким образом, русская диаспора континента разделяется на потомков трудовой эмиграции из Российской империи и лимитрофов 1920-30х гг, (большая часть эмиграции, наиболее ассимилированная), потомков белых эмигрантов, создавших свой \очаг в Парагвае и в Аргентине вокруг газеты «Наша страна», «ди-пи» в Венесуэле, и старообрядцев из Маньчжурии в Боливии.
Социальное развитие русской диаспоры. При всей своей раздробленности русские в Латинской Америке смогли занять весьма достойное место под тропическим солнцем. Латинская Америка является обществом с сильным социальным расслоением. Но латиноамериканские русские в значительной степени относятся к весьма немногочисленному на континенте среднем классу. Среди латиноамериканских русских континента нет миллиардеров, но нет и нищих. Успеху русских немало содействовало их отношение к труду и бизнесу. В отличие от многих жителей региона, русские ориентировались на напряженную серьезную работу, отличались предпринимательской хваткой и стремлением получить образование. Эффект от этих качеств усиливался характерной для всех славянских диаспор семейной и общинной солидарностью. Прибыв в Латинскую Америку нищими иммигрантами, почти без средств и не владея местными языками, к настоящему моменту славяне в целом, и русские в частности достигли высот социальной иерархии. В настоящее время латиноамериканцы русского происхождения занимают сильные позиции в экономике стран проживания, но почти полностью отсутствуют в политике. На сегодняшний день русские латиноамериканцы разделены на старообрядцев, старающихся ни с кем не поддерживать связи, потомков дореволюционной эмиграции, потомков белой эмиграции, а также «перемещенными лицами». В результате в целом латиноамериканские русские никогда не демонстрировали единства диаспоры. В 1990е гг. на континенте появились представители новой волны эмиграции – постсоветской «колбасной» эмиграции. Хотя большинство «колбасников» устремились в США и страны Европы, некоторое количество их оказалось и а Латинской Америке. Пока еще рано говорить о вкладе представителей этой волны в развитие континента.
При этом не одно десятилетие среди латиноамериканских русских существовала и существует прямо противоположная тенденция к реэмиграции. Еще в пору хрущевской оттепели 60-х годов многие русские эмигранты и их потомки, рожденные в Латинской Америке, приняли советское гражданство и возвратились на историческую родину. В Москве, например, число русских репатриантов из одной Аргентины, по некоторым данным, насчитывало около 6 000 человек. В Россию в 1950 году вернулся известный скульптор Эрьза (С.Нефедов), проживший в Аргентине свыше 13 лет. Также вернулись многие менее известные представители диаспоры. Вернувшихся могло быть больше, если бы не создание бюрократических препон советской властью. После 1991 года некоторые представители диаспоры также попытались вернуться на историческую Родину. В частности, Ростислав Ордовский-Танаевский, уроженец Венесуэлы, стал видным российским бизнесменом, основателем холдинга Росинтер. В 2007 году возглавляемое им ОАО «Росинтер Ресторантс Холдинг» стала первой ресторанной компанией, вышедшей на российский фондовый рынок.
В целом, сотрудничество русских из Латинской Америки с исторической Родиной продолжается. На сегодняшний день действуют Федерация обществ бывших граждан СССР в Аргентине, Российско-Бразильский институт культуры им. М. Ю. Лермонтова и Славянское культурное общество в Бразилии, Общество соотечественников «С тобой, Россия» в Перу, Культурный центр имени Максима Горького в Уругвае и другие. В противоположность русским диаспорам в США и Западной Европе латиноамериканские русские сохраняют позитивное отношение к родине предков.
***
Ист.: Андрушкевич И. Н. Русская белая эмиграция (Историческая справка). Буэнос-Айрес, 2004.; Дик Е.П. Из истории российской эмиграции в Аргентину в конце XIX – нач. ХХ в. // Латинская Америка. – М., 1991. – № 6.; Жосинто Анатолий Заболоцкий. Русская иммиграция в Бразилии. «В долгий путь надежды». Santa Rosa: RS - Coli Grafica e Editora Ltda, 2009.; Кублицкая М. А. Русский генерал в Парагвае //Кадетская перекличка. Нью-Йорк, 2006. № 77.; Кублицкая М.А. Русская жизнь в Аргентине. Пенза: Ваза, 2018. 321 с.; Кублицкая М.А. Русские книги, изданные в Аргентине. XX век. М.: «Старая Басманная», 2013. 310 с. ;Мосейкина М.Н. «Рассеяны, но не расторгнуты»: русская эмиграция в странах Латинской Америки в 1920-1960 гг. М.: РУДН, 2011. 388 с.; Нечаев С.Ю. Русские в Латинской Америке. М.: Вече, 2010. 320 с.; Русские в Мексике / Под общ. ред. В. И. Морозова. М.: Фортуна ЭЛ, 2009. 272 с.; Русские в Уругвае. Монтевидео: Б.и., 2009. 229 с.; Русское зарубежье в Латинской Америке. Сб. ст. М.: ИЛА РАН, 1993. 80 с.; Сизоненко А. И. Русские в Латинской Америке (очерки). М.: ИЛА РАН, 2005. 164 с.; Стрелко А. А. Славянское население в странах Латинской Америки (Исторический очерк). Киев: Наук. думка, 1980. 142 с.;Ульянова О., Норамбуэна К. Русские в Чили. Santiago: Usach, 2009. 423 c.; Martinez Virginia. Los rusos de San Javier. Perseguidos por el zar. Perseguidos por la dictadura uruguaya. De Vasili Lubkov a Vladimir Roslik. Montevideo: Ediciones de la Banda Oriental, 2013. 298 р.; Moiseev A., Egorova O. Los rusos en Cuba. Cronicos historicas: juicios y testimonies. La Habana: Casa Editora Abril. 2010. 215 p.
