КУБАНЬ. НАЧАЛО
О, память, свет сердечной глубины:
Отец, живым вернувшийся с войны!
Хлебнул сполна, земной прошедший ад,
Простой учитель, трудник и солдат.
И у него, прозрачный изнутри,
Рос виноград при доме, сотки три.
Скажу, что кроме пиршества того,
Не ел я в жизни слаще ничего…
Проросшие как будто из земли,
Виднелись горы синие вдали.
Тревожно пел, с Тамани занесён,
Бессмертников сухих протяжный звон.
Там хищники парили в высоте;
Стремглав, сбегала девочка к воде,
Морских глубин и шторма не боясь,
Вдали незримой точкой становясь.
СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ. КРЫМ
Мы были все – одна душа.
Красой насытиться спеша,
В походах восходили
На бесконечные плато,
Над морем спящие, те, что
Нас к небу возносили.
Над головою синева
Горела, как огнём трава
Иссохшая, – сквозь веки.
Нам раскрывало божество
Объятия и мы в него
Впадали, словно реки.
ХРАМ СВЯТОЙ СОФИИ
В храме Софии святой, обтекаемый людом,
Молча стоял я, сражённый открывшимся чудом.
Плыл в поднебесье, в паренье своём неустанном
Храм, возведённый властителем Юстинианом.
Божье виденье, горЕ возносившее души, -
Он мне казался просторней внутри, чем снаружи.
..."Плачут" колонны, как неугасимые свечи,
Чёрно-зелёные, с белыми пятнами брекчии.
Божьей ли вечности мне предстоит панорама?..
Злато мозаик, цветной облицовочный мрамор.
Молча молюсь,пред тобой преклоняя колени,
Храм, переживший величье, разор и плененье.
Грех сокрушает и дух укрепляет, как Слово -
Храм сей, лишь малая доля величья былого.
МРАМОРНОГО МОРЯ ЧЁРНАЯ ВОДА
Что бы ни случилось - "Боже, твоя власть!"
Но к камням священным удалось припасть...
Тихо в церкви Хора ангелы поют.
Турки оборону проломили тут.
Проповедь мозаик. Мрамор и гранит.
С купола златого Пантократор зрит.
Крепостные стены в вековой пыли.
На руинах древних маки расцвели...
Снова - бухты, судна, в дымке города,
Мраморного моря чёрная вода.
Как бы ни хотелось - нас нигде не ждут.
Гвардия из Крыма умирала тут...
ПАМЯТЬ МАРИИ ЕГИПЕТСКОЙ
Чтенье святителя Критского.
Память Марии Египетской.
Дрогнуло, тайно болевшее
Сердце, враз отяжелевшее
Болью греховных скитаний,
Солью келейных метаний.*
А под защитою лиственною
Дышат свежо аметистовые,
Зиму в потёмках таившиеся,
Ирисы, в ночь распустившиеся...
*метаний - земных поклонов
АБХАЗИЯ. РОЖДЕСТВО БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Уж год прошёл, а всё - как бы вчера:
Абхазия, Сухумская гора.
Преображает мира естество
Святой Пречистой Девы рождество.
В скиту - под грузной тяжестью плодов
Склонились ветви гибкие садов.
Прозрачным днём, как солнцем осиян,
Плывёт в осеннем воздухе осман.*
За Бога ль судьбы мира нам решать?
...Блаженным горным воздухом дышать,
Канон читать, исторгнуть из груди:
От тли меня, мой Боже, возведи!
*пахучее горное растение
НЕЖНОЕ, ДАВНЕЕ…
Полдень безоблачный. Вечное, передо мной
Море кобальтово-синей играет волной.
Чайки скрываются – море под небом пустым
Выцветши-бледным становится и голубым.
Ночью ли выйдешь в застывший молитвенно сад:
Груши безлистые в строгом безмолвье стоят…
Нежное, давнее, – что-то звучало сквозь мрак,
Но не тревожило памяти сердца никак.
ПЕРВЫЕ СУХУМСКИЕ НАРЦИССЫ
Истончается жизнь, ускоряется времени ток,
Возрожденья души обозначилась зримо примета:
Из-под лиственной прели пробился пахучий цветок -
Символ ранней весны желтоватого нежного цвета.
И природа воскресшая юная - так хороша! -
Всё любовью живёт, всё вовек не подвержено тленью...
Всё, что в тяжких грехах расточила когда-то душа, -
В покаянных слезах обратилось к Господню творенью.
ВЫБОР ДУШИ
Выбор жестокий, но определённость нужна:
С Богом душа в жизни сей – иль без Бога она, –
В скорби влачащая страстное небытиё…
Этим решается вечная участь её.
ДУШИ НАРЦИССОВ
Тёплые ночи стоят над скалистой горой.
Пахнет дождём и древесною горькой корой.
Утро… Прислушайся: пламенем жёлтым взошли
Души нарциссов, пробившихся из-под земли.
БОЛЕЗНИ
Есть ли для спасенья что полезней,
Чем на плоть – нашествие врагов?..
Здравье близоруко, но болезни
Обостряют зрение грехов.
29 ДЕКАБРЯ, ПРОРОКА АГГЕЯ
Серый денёчек, жемчужное небо и море.
Козы едят тёмно-глянцевый плющ на заборе…
У БЛАЖЕННОЙ СТАРИЦЫ МАТРОНЫ
…Память безмолвного русского братства людей,
Память больших многотысячных очередей…
Молит Всевышнего, как и святым надлежит
Матерь блаженная, – здесь, где мощами лежит.
Сколько их, немощных, кто припадает главой
К раке серебряной, словно к воде ключевой!
Веруя в то, что молитвы блаженной спасут, –
Розы, гвоздики ей и хризантемы несут.
Спешкой заверченный, каюсь я, что не принёс
Ни хризантем ей махровых, ни царственных роз.
Всё ж от блаженной мне, как утешения свет,
Был ароматных пионов подарен букет…
Будь мне, святая, надёжной оградой земной
От многочисленных бесов, что ходят за мной!
ВЕЧЕРОМ В КЕЛЬЕ
Вечер спускается, солнце не режет глаза.
На горизонте – заката лишь розовая полоса.
Словно всё внешнее вымерло. С Богом душа говорит.
В келье пред ликом Спасителя тихо лампада горит.
Мрак расточая и мир ограждая от зла,
Сонно курится ливанского кедра смола.
КАМЕНИСТАЯ ЗЕМЛЯ
Был я в немощи своей
На Кубани, у друзей.
Помыслам не прекословил,
Пьянствовал и празднословил.
Сбился с верного пути –
Сжалься, Господи, прости!
Ветер, запах миндаля,
Каменистая земля…
Не было, казалось, сладу
С бурным морем зол.
Но зажёг в ночи лампаду
И в себя пришёл.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Умное деланье – подвиг, врачующий страсть…
С мартом дождливым и масленица началась.
Ночью безлюдною, напоминая грехи,
Перекликаются, громко кричат петухи.
Горы Абхазии. Мир. Не имеет цены
Жизнь эта тихая, бедная, после войны.
ТРЕТИЙ ДЕНЬ ВЕЛИКОГО ПОСТА
Внемлет небесам громада леса.
Дух глаголет и молчат уста…
Братия за первою трапезой
Собралась на третий день Поста.
За усердье отмечаем всеми
И любому послушанью рад, –
Отварил картошки брат Артемий,
Сотворил бесхитростный салат.
БОЖИЯ МИЛОСТЬ
Божия милость разлита во всём и везде…
Горы, предгрозие, скитские груши в дожде…
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ
Основание, гранит,
Повеленье Бога:
Православие хранить,
Как зеницу ока.
А Я?..
В тучах небосвод.
Дождь всё льёт и льёт.
День-другой – и вот
Персик расцветёт.
Ветер о стекло
Бьётся всё сильней.
Тихо и тепло
В келии моей.
Вешние цветы,
Сладость бытия
Мне даруешь Ты,
Господи, а я?..
СЛАДОСТЬ МОЛИТВЫ
Острый смысл её подобен бритве,
В сердце сладость от неё кипит, –
Так об Иисусовой молитве
Авва Исаак нам говорит.
В мирозданье двигались светила,
Разверзался океана шум, –
Я ж тогда, как сказано у Нила,
Обретал дебелый скотский ум.
НЕ ПО СИЛАМ…
Мокрых предгорий размытый вид.
В теле унылом
Сердце болит… и нога болит…
Значит, живу не по силам.
КАМЕННЫЙ ГРОБ ИОАННА
Здесь даже воздух, прозрачен и густ, –
Лечит душевные раны…
Вот и земля, где почил Златоуст,
Древнее место – Команы.
То, что таилось за толщею дней,
Стало негаданно близко…
Видим надгробье из грубых камней
Мученика Василиска.
Здесь, где земное страдание спит,
Ветры поют неустанно, –
Вечности стражем сурово стоит
Каменный гроб Иоанна.
Там, за оградой, весны торжество,
Зелени яркая сырость.
…Каменный гроб его. Возле него
С братией мы причастились.
ОТШЕЛЬНИКИ
Жажда смиренья здесь смешана с жаждою риска,
Переплетенье высокого с вещным и низким.
Ловля удачная, пойманной рыбы корыто, –
Жаль только то, что икра усача ядовита.
С помощью троса надёжного пересеченье
Речки бурлящей… А посох уплыл по теченью!
Пост и тепло и пришедший апрель долгожданный!
Пчелы, цветы и густой аромат несказанный!..
Ночью, и нам доставляя немало тревоги,
Хищные волки загрызли козу на дороге.
ДЕНЬ 19 МАЯ
В нём – глубина сакрального.
Славим в сей день не зря
Иова Многострадального
И рождество Царя.
К свету пробившись с верою,
В складках скупой земли, –
Непостижимо-белые
Лилии расцвели.
БРАТ СЕРГИЙ
Новость, вселившая в сердце с надеждою – страх:
Сергий послушник, один, заблудился в горах.
С ног все уж сбились, а Сергия нет всё и нет
«Жив он, но бедствует», – краткий был старца ответ.
Днесь – Вознесенья отданье и вскоре приход
Пятидесятницы… Дождь непрестанно идёт…
День на девятый лишь, в дикой лесистой дали
Брата пропавшего в немощи крайней нашли…
В брани с отчаяньем – не перескажешь всего! –
Корни с молитвою пищею были его.
1 ИЮЛЯ, прп. ВАРЛААМА ХУТЫНСКОГО
Липа старинная в летней купели тепла,
Душно и огненно, мёдом сочась, зацвела.
Кроны нависшие, запахи света, теней, –
И закружили гудящие пчёлы над ней!
Мир несказанный – до вздоха последнего вплоть –
Даруешь нам Ты безмездно, всещедрый Господь!..
Аз многогрешный (мне подвиги не по плечу),
Ноги больные на службу едва волочу.
НОЧЬЮ, СКВОЗЬ СОН…
Что-то порой подступает, – с унынием схоже.
Сплю от усталости много. Помилуй мя, Боже!
Вопли шакалов звучат, как из бездны, во мраке, –
Тут же, рыча, отвечают им глухо собаки.
ЧЕРНОГОРИЯ. ДЕСНИЦА ИОАННА КРЕСТИТЕЛЯ.
1.
Мы – в Черногории. Безмолвный,
На вёрсты многие окрест,
Стеной стоит еловый – чёрный,
Застывший в созерцанье лес.
Для горных переходов силы
Копи или читай Псалтырь,
Пока с глухим ударом в било
Врата откроет монастырь.
2.
… Припал молитвенно к частице
Животворящего креста
И к Иоанновой деснице,
Крестившей Господа Христа.
3.
Паломничество то доныне
Я помню, как блаженный сон,
Где жгучей близостью святыни
Я был нежданно потрясён.
НИКОГДА
Гладь изумрудная влажным вскипает огнём.
С братом Иосифом берегом моря идём;
Необозримое, в вещем томясь забытьи,
Плещет оно в каменистые ниши свои…
Тонко витающий, с бризом доносит вода
Запах того, что не будет уже никогда.
СЕРБСКАЯ ШУТКА ИЛИ КТО КОГО БОИТСЯ
Служба закончилась. В воздухе – ладанный дым.
Мы под канарскими пальмами мирно сидим.
Кофе или ракия? – чая здесь вовсе не пьют;
Рюмку сливовицы гостеприимно нальют.
Длится беседы приязненной долгая нить.
Любят незлобиво и над собой пошутить:
«Рукоположенный робок вначале и то! –
Бога прогневать боится, как мире никто.
В сане освоившись, – только три года пройдёт, –
Там уже Богу бояться черёд настаёт»
В ТРОИЦКОМ ХРАМЕ...
В Троицком храме пред ракой священной застыл:
Дмитрий, Василий, Рувим, Михаил, Гавриил.
Веру святую хранившие, были они
За отвержении унии умерщвлены.
С века четвёртого здесь, утешающий мир,
Дар Византии - старинный стоит монастырь...
В храме от раки блаженный плывёт аромат.
Сумерки полнятся стрёкотом звучных цикад.
ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ, ПРОРОКА САМУИЛА
Душно, а всё ж благодать –
Вечер, молитвенно-длинный.
Дремлет озёрная гладь,
Не шелохнутся маслины.
Утром, едва рассвело, –
Ветром потянет с залива,
Водное вспыхнет стекло,
Горлица вскрикнет в оливах…
МОНАСТЫРЬ РЕЖЕВИЧИ
Вечности непреходящая быль:
Гласу Всевышнего вторя,
С неба старинный глядит монастырь
На бесконечное море.
Солнцем сожжённая знойным трава,
Воздух горячий на взгорье,
Дикой фисташки, олив дерева,
Это – средиземноморье.
Здесь – ко спасению жизни ключи,
Вне – роковые распутья.
Встал на молитву в глубокой ночи –
Дышится полною грудью…
Дух твой смиренный, и веры гранит
Словно здесь были от века.
Старец Мардарий молитву творит
С братией… Три человека.
БЕРАНЫ
Сербской земли ноет память как старая рана.
К храму Георгия Воина едем в Бераны.
Грозная Сербия, всюду твой символ умильный –
Ангел небесный, сидящий на камне могильном…
Известняковые горы и не до веселья! –
Далее путь из Подгорицы узким ущельем…
Копья воздетые вроде бы видятся – это
В небо вонзаются карандаши минаретов.
Вот и достигли мы древнего града Бераны,
Где половина живущих теперь – мусульмане.
Веру османов принявшие – Бог им судья! –
Сербами больше уже не считают себя…
ВЫСОКИЕ ДЕЧАНЫ
Утешает дух, врачует раны
Монастырь Высокие Дечаны.
В мрачном веке зла и окаянства
Помолись за нас, Стефан Дечанский,
В храме Пантократора старинном.
Помолись за нас, убитый сыном!
Божья милость да пребудет с нами
Здесь, где над высокими вратами,
Горнему видению подобен,
Высится процветший Крест Господень…
Лунный свет, – бесплотен и недвижим.
Треск цикад да лай собак лишь слышен…
И в глубокой безраздельной боли
Косово молчит сурово поле.
ПО ДОРОГЕ ИЗ ПРИШТИНЫ
Стать на земле своей - это ж свихнуться с ума!-
Вроде бесправного, с жалкой судьбой иностранца...
Спешно возводятся рынки, мечети, дома:
В Сербское Косово насмерть вцепились албанцы.
Проклятых Гор тишина в ожиданье громов
Чуждо и сумрачно высится, как неживая.
Всюду пустыми глазницами сербских домов
Смотрит трагедия приговорённого края...
ПО СЛЕДАМ ВОЙНЫ
Ночь облегла; до рассвета – ни края, ни дна.
Что ты наделала с сербской землёю, война!
Жив ещё в памяти неоторвавшийся тромб –
Город, снесённый ударами авиабомб.
…Хищная птица заморская в небе кружит.
Храм уничтоженный камнем на сердце лежит.
КОСОВО ПОЛЕ
Души бессмертны, но сердце - исполнено боли.
Тьма распростёрлась, как бездна над Косовым полем.
В тучах разорванных – звёзды крупнее алмаза.
Здесь причастил своих воинов доблестный Лазарь,
Ныне сидящий на небе Царя одесную,
С войском погибший за Крест и свободу златую.
