Властное обаяние Олега Ефремова требовало собственного театра: воплотить драгоценные идеи можно только имея согласно работающий и беспрекословно слушающийся метафизического дирижёрского смычка режиссёра коллектив.
Ефремов-Подберёзовиков из фильма, ставшего народным, играет, кажется самого себя: сдержанность интонаций, подразумевающая взрыв, ежели что не так, облако обаяния, пронизанного властностью, и бесконечно характерный, ни с кем не спутаешь, голос.
…голос, интонации, жест: каждый из которых выверен до точки, и все увязаны в благоуханный букет жёстко сделанной, а как будто прожитой роли…
Мхатовский «Иванов» был не стандартен: Ефремов поменял местами сцены: многие театралы были недовольны, но… почему бы большому мастеру не взглянуть на классическую пьесу под новым, освежающим углом?
Тем более, что общее впечатление было значительным.
И замечательным.
…Ефремов жил современностью – той, которая выпала на его долю; и роли современников в спектаклях по пьесам Розова, Володина, Гельмана попадали в десятку всегда: были точны, как вектор, лучась всё тем же – теплым и щедрым обаянием…
Иное дело – Мольер в «Кабале святош»: нервный и рваный, словно постоянно предчувствующий смерть, связанную со сценой, вынужденный прорываться к шедеврам своим вопреки обстоятельства, постоянно складывающимся против: ибо давит она, гнетёт: кабала святош…
…Ефремов рос в коммунальной квартире на Арбате, о которой, будучи взрослым, мог рассказывать часами; никто из родителей не отличался художественными наклонностями; самородок Ефремова горел двойной яркостью.
Театр влёк с детства: и тогда уже, мальчишкой, примеривался – по собственным воспоминаниям - к мхатовской сцене: как к главной: открывающей самые яркие (или яростные, учитывая темперамент Ефремова) перспективы.
«Современник» возник, как факел – новизны, современности, неожиданности, разнообразных прочтений и новых, и старых пьес; «Современник» блистал, бесконечно привлекая зрителей; его постановки в миг, без череды десятилетий, признавались классическими.
«Голый король», рассмотренный под метафизическим углом: или высвеченный своеобразным политическим изломом, не ветшает: и сегодня яркость пьесы заставит задуматься о верности построения социума; «Пять вечеров» распускались плазмою жизни, больше напоминавшей нежные цветы.
И стал реальностью МХАТ: великий театр, куда Ефремов был зван стариками, почувствовавшими, что только его пульсации способны оживить затухающие интонации театра.
Каким сочетанием нежности, доброты, грусти стало «Соло для часов с боем»: сколько собрано обаяния и теплоты в актёрской игре, просвеченной тонкой режиссурой; и насколько за сценой просматривается образ смерти…
Ефремов ставил и очень советские пьесы, ибо был предельно укоренён в том мире: со всеми его традициями, с лучшим и худшим; он играл и сугубо советских… условно назовём «директоров колхозов», оставаясь большим актёром, не снижая уровня самоотдачи…
Нежно поёт «Сладкоголосая птица юности» - поёт из совсем других широт, обещая всё равно трагедию.
Ибо всё сводится к смерти.
Ибо всё искусство противостоит ей.
Ефремов создавал театры-организмы: представлявшие собой, как вселенная, единое целое: театр, созданный только для выражения воли режиссёра-диктатора, претил ему; хотя, очевидно – диктатором во время постановки он и был: своеобразно умея подняться выше этого.
Труды его кажутся бесконечными: и, оставшись в памяти истории, они словно продлены в – неизвестность, запредельность; и пусть Ефремов не воспринимается верующим человеком, тем более – мистиком, думается там, в неведомости он получил иные варианты творчества, превосходящие земные.
1. Великий русский советский актер и режиссер.