Известно, что Корней Иванович Чуковский сетовал не раз: «Все другие мои сочинения до такой степени заслонены моими детскими сказками, что в представлении многих читателей я, кроме "Мойдодыров“ и "Мух-Цокотух“, вообще ничего не писал».
Но, увы, с массовым читателем такой большой страны, как Россия, не поспоришь. К тому же не было и, надеюсь, нет и сегодня такой девочки или мальчика, которые не читали или хотя бы не слышали - и об ужасном тараканище, и добром докторе Айболите, и Мухе-цокотухе, и о других героях сказок Корнея Чуковского. Да что говорить, и спустя многие годы после детства мы при случае с улыбкой вспоминаем:
Ехали медведи
На велосипеде.
А за ними кот
Задом наперёд…
Или:
Звери задрожали,
В обморок упали.
Волки от испуга
Скушали друг друга.
Бедный крокодил
Жабу проглотил.
А слониха, вся дрожа,
Так и села на ежа.
Конечно, это из того самого «Тараканища». Природное чувство юмора, прекрасное знание профессиональных секретов истинной поэзии, блистательное владение тем или иным литературным стилем, в том числе сказочным и, главное, искренняя заинтересованность в судьбе юного поколения, способность очень легко, как бы между прочим, и урок преподать, – вот что способствовало большому успеху детских стихов и сказок Корнея Ивановича. Не случайно мы и сегодня, когда уже нет его рядом больше полувека, всё-таки вспоминаем:
У меня зазвонил телефон.
— Кто говорит?
— Слон.
— Откуда?
— От верблюда.
— Что вам надо?
— Шоколада.
Интересная деталь. Создавая «Муху-Цокотуху» в августе 1923 года, поэт вдруг почувствовал такую радость полноты жизни, что стихи «побежали» впереди него, успевай только записывать. А когда дошёл до свадьбы мухи, уже и себя женихом почувствовал и стал приплясывать в такт стихам. А после шутил, что, если бы кто-то увидел его в такой момент, подумал бы, что у него «не все дома». После между делом не раз говорил, что детский писатель, хоть на время, но должен тоже стать ребёнком. И мы видим, что уже зрелому по годам писателю это не раз удавалось.
Я думаю, что ещё один секрет способствовал его успехам. Дело в том, что собственного хорошего детства у него самого не было, поскольку мальчика, как незаконнорожденного сына простой крестьянки Екатерины Осиповны, служившей горничной у обеспеченного хозяина, – долгое время ограничивали даже в возможности учиться наравне со сверстниками (а было это ещё до Октябрьской революции). А в документе о рождении даже отчества не было у Николая Корнейчукова, то бишь будущего Корнея Ивановича Чуковского. Что делать, пришлось самому выправлять своё, в первую очередь литературное, имя.
И никогда не забывая о тех грустных годах, Корней Иванович словно хотел всё-таки почувствовать радость детства, прожить его в своих остроумных, весёлых по настроению стихах.
…Вдруг откуда-то летит
Маленький Комарик,
И в руке его горит
Маленький фонарик.
«Где убийца, где злодей?
Не боюсь его когтей!»
Подлетает к Пауку,
Саблю вынимает
И ему на всём скаку
Голову срубает!
Конечно же, это «Муха-Цокотуха». Короткие, энергичные строчки, которые словно торопят читателя – «А что дальше?», похожие на увлекательную игру, не оставят равнодушными ни детей, ни взрослых, которые не прочь окунуться в детство под задорные и лёгкие по форме стихи.
И, конечно же, сюжеты своих произведений чаще всего Корней Иванович брал из жизни. К примеру, «Доктор Айболит» был навеян образом доктора Шабада, что жил в Вильнюсе и по своей воле отправился в московские нищие кварталы, чтобы помогать тем, кто не имеет деньги на пищу и лечение, а после в Поволжье боролся с эпидемией холеры, страшной по тем временам болезнью. Корней Иванович был с ним знаком и знал, что доктор лечил не только людей, но и птиц, и зверюшек, что приносили ему сердобольные дети. Чем не доктор Айболит?
… И рыщут по дороге
Слоны и носороги
И говорят сердито:
«Что ж нету Айболита?»
А рядом бегемотики
Схватились за животики:
У них, у бегемотиков,
Животики болят.
И тут же страусята
Визжат, как поросята.
Ах, жалко, жалко, жалко
Бедных страусят!
100 с лишним лет назад классик русской литературы Максим Горький предложил Чуковскому возглавить детский отдел издательства «Парус», где всё чаще Корней Иванович стал обращать внимание на язык детей, результатом чего явилась книга «От двух до пяти», которая стала очень популярна у читателей, много раз переиздавалась, потому что была в ней не только масса тонких наблюдений знатока русского языка, но и юмора. Давайте же на минутку заглянем в эту книгу.
«Я — папин помогальник».
«Жили-были царь и царица, а у них был маленький царёныш».
«Мама, закрой мою заднюю ногу!»
«- Няня, что это за рай за такой?
- А это где яблоки, груши, апельсины, черешни...
- Понимаю: рай — это компот».
«-Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!»
«Ой, мама, какие у тебя толстопузые ноги!»
«- Обо что ты оцарапался?
- Об кошку».
Но по его книгам можно также изучать родную литературу, настолько интересно и глубоко рассказал он об Анне Ахматовой, Владимире Маяковском, Александре Блоке и многих других. В 1917 году Чуковский начал работу, посвящённую творчеству Николая Некрасова, за которую справедливо был награждён самой почётной на то время - Ленинской премией. И это он переводил на русский и открывал нам Редьярда Киплинга, Марка Твена, Оскара Уайльда...
Яркий художник слова, великолепный выдумщик, Корней Иванович создал и знаменитый юмористический рукописный альманах «Чукоккала», название которого вобрало в себя и фамилию автора, и имя финского местечка Куоккала, где он жил некоторое время, ещё до революции семнадцатого года. В эти и последующие годы он дружил или был хорошо знаком со многими, кого мы теперь называем классиками русского искусства: Владимир Короленко и Леонид Андреев, Александр Куприн и Владимир Маяковский, Илья Репин и Александр Блок, Николай Гумилёв и Осип Мандельштам, которые оставляли в его альманахе свои юмористические рисунки, записи и пожелания Корнею Ивановичу. Позднее к этим именам присоединились Артур Конан Дойл и Герберт Уэллс, - уже во время поездки Чуковского в Англию, где много позднее, кстати, он был награждён почётным званием доктора литературы Оксфордского университета.
В какой-то мере итоговой для Корнея Ивановича стала книга "Живой как жизнь" – конечно же, о русском языке, где он буквально восстал против "канцелярита", то есть казённых слов и выражений в повседневной жизни, а порой и в литературном творчестве некоторых писателей, тех самых слов, что вместе с другой накипью и в наши дни засоряют живой, полный чувства и мысли, язык.
Причём Корней Иванович был уверен, что чем благодатнее, душевнее язык, тем
ярче, совершеннее и достойней жизнь человека. Разве можно не согласиться с этим и сегодня?
