Проблемно-тематическим ядром книги Лидии Довыденко «Русская мысль и человечество» является осмысление исторического пути России, а также её исторической миссии в преодолении вечного противоречия между должным и сущим в современных актуалиях.
Системообразующим фактором, опредяющим духовно-нравственную и художественно-эстетическую целостность рассматриваемого издания, является сама направленность мышления, вектор смысла исследуемых автором книги художественных систем. «Сквозная умозрительность» (термин М. Бахтина), отражённая в текстовой фактуре исследуемых Лидией Довыденко мастеров художественного слова, в меценатской и публицистической деятельности выдающихся русских людей, выявляет сердцевину русской ментальности, когда органом познания является именно сердце.
Об этом хорошо сказал С. Франк, утверждая, что переживать, прочувствовать что-либо – значит познать объект изнутри в эмоциональном общении с ним. «Мы познаём в той мере, в какой любим», – писал философ.
Эмоционально-чувственный маркер в оценке тех или иных явлений ярко и красочно представлен на страницах книги. Так, говоря о Валентине Курбатове, Лидия Довыденко свидетельствует: «Я с волнением думаю о предстоящей встрече, медлю в Изборске перед тем, как поехать в Псков, по которому в новогодние каникулы движется много людей, много школьников, студентов, семей с детьми, которые с сияющими глазами поднимают головы к куполам древних храмов».
Христианское мирочувствие, органичная связь с духовным наследием русской культуры проявляются у Лидии Довыденко естественно, на уроне рефлективно-поведенческом: «Толстые кирпичные и каменные башни, открывающиеся просторы земли с высоты крепости, река Великая. Но сначала нужно поклониться Словенским ключам, куда, несмотря на накрапывающий дождь, людские реки текут, замерзая мокрым лицом и согреваясь изборским сбитнем на травах, который продаётся по пути просёлочной дороги к Ключам – 12 ключам как 12 апостолам, сливающимся в один поток, устремляющийся в Горовищенское озеро». Многомерность различных слоёв реальности в восприятии действитености Лидией Довыденко наглядно ощутима в этих строках о Валентине Курбатове.
Сердечное, чувственное переживание действительности, «различных слоёв реальности» (С. Франк), иллюстрируют и цитируемые Лидией Довыденко на стр. 45 строки философа Владимира Соловьёва:
Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете
Только то, что сердце сердцу
Говорит в немом привете.
Приведённые Лидией Довыденко строки Валентина Курбатова выражают своеобразие русского самосознания, ибо, по мнению Лидии Владимировны, «Дневник» Валентина Курбатова «отражает не только твою жизнь и твоё время, но и ту мысль, что все вместе мы были «частью общественной истории, где нет чужого». Это и исповедь, и свидетельство, и мировоззрение, и нравственные оттенки, отражение «небесной всеобщности», «Эхо нашей всеобщей разговорчивости, старая тень достоевских “трактирных мудрецов“, которые через две минуты после встречи уже решают вопросы мира, хотя началось с простой “Жалко провожать день, не оглянувшись“». Так соединяются общее и частное, русский космос и предметная реальность. Вот они, русские Всечеловечность, Всеобщность, Всеединство!
Вот оно, наглядное свидетельство, что нет на свете ничего, что в той или иной степени не соприкасалось бы с Другим!
Лидия Владимировна продолжает размышления о Владимире Курбатове: «(...)“Дневник“ его – это зеркало нашего духовного развития общества, где всё соединено: живая простота повседневного человека, прорывы ищущих и небесный синтез великих умов, которые собирают мир и на которые мир смотрит с благодарностью».
П. Флоренский говорил о подвиге веры как о подвиге любви, истолковывая любовь онтологически как „ «благодатную единящую силу бытия».
Можно сказать сегодня о подвиге любви к Родине автора книги «Русская мысль и человечество», чья творческая жизнедеятельность осиянна служением отечественной культуре, выявляя её незримые светопотоки, улавливая их явственно-зримое воплощение в художественных рефлексиях и метафизических медитациях, в сингулярном оформлении в единое целое произведения, тем самым пролагая пути к постижению русского кода, исполненного любви к Богу и человеку, а, значит, и к человечеству.
Именно эта любовь, высвечивающаяся в текстах Лидии Довыденко как «единящее начало» и способ познания мира, вселяет веру в духовное возрождение нации, в постижение её национальной идеи и гуманитарной миссии на планете Земля. Именно подлинная человечность и масштаб личностного мышления Лидии Владимировны, её историософская и культурологическая оснащённость, ставят автора книги «Русская мысль и человечество» в ряд знаковых фигур – проводников и пестователей современной русской мысли, представляя масштабным деятелем культуры современности, жаром мыслящего сердца, как и во все времена, согревающей леденеющий во мраке бездуховности обезбоженный мир. Именно приверженность духовно-нравственным началам, органичным русскому способу мирочувствия и миропонимания, выраженному здесь в блистательных формах исследовтельского и аналитического подхода, передают нравственно-этический пафос бессмертной русской мысли, окормляющей человечестяо во времена духовного упадка.
Кроме того, на страницах книги «Русская мысль и человечество», мы находим яркие свидетельства того, что Лидии Довыденко доступна причастность к тем «мыслителям-провидцам», которые «умели распознать сигналы Инобытия». Так, в статье о Валентине Баюканском, несомненно интересном писателе из Липецка, который, помимо всех своих регалий, является членом МАПП (Международной ассоциации писателей и публицистов), Лидия Довыденко пишет на стр. 82-83: «Но дело даже не в том, социализм ли это или дикий капитализм, так называемая демократия (тоталитаризм меньшинства над большинством), не то, в какой системе и в каком государстве ты живёшь, дело в другом: ощущаешь ли ты великие вибрации, допущен ли ты к секретным файлам пространства и времени, а, значит, принадлежишь ли ты к творцам миров, каким был, например, Микалоюс Чюрлёнис – литовский художник и композитор».
Поэтом вселенского масштаба Лидия Довыденко считает и Сэду Вермишеву, о невероятном философско-поэтическом даре которой свидетельсвуют и приведённые её строки:
В пути бесконечном,
Бессрочном и трудном,
Из чаши небесной
Бессмертье испить.
Метафизическая глубина поэзии Сэды Вермишевой впитала в себя и непрестанные раздумия о современном состоянии России, художественно осмысляя геополитический катаклизм конца ХХ века:
Летит под откос
Богом созданный
Шар,
Сбивая небесные сваи.
И всё-таки жизнетворное начало в таинственных медитациях поэта побеждает:
Осмыслить хаос
Первозданных звуков
И хаос мира в Слове
Обуздать,
И одарить доверьем
Иную жизнь.
Русский космос национальной мысли проявляется у Лидии Довыденко как в подборе объектов исследования, так и в расстановке смысловых акцентов в их связи с актуалиями современности.
Интерес Лидии Владимировны к деятелям культуры – таким, как Николай Бурляев и Евгений Киндинов; великим русским меценатам – таким, как князь Н.Д. Лобанов-Ростовский; знаковым русским поэтам – таким, как Сэда Вермишева; значительным русским писателям – таким, как Сергей Пылев, ко всем тем замечательным творцам русской идеи, кто стал объектом исследовательского внимания на страницах книги «Русская мысль и человечество», – всё это отражает духовный облик самой Лидии Довыденко, обнажает её ясную гражданскую позицию. Недаром любимейшим поэтом Лидии Владимировны является Николай Гумилёв.
Образ будущего просматривается на страницах книги «Русская мысль и человечество», основанным именно на принципах соборности в противовес селекционности, и в этом основной мироовоззренческий посыл труда Лидии Довыденко. В этом надежда, которую русская мысль несёт человечеству.
Эляна Генриховна Суодене, доктор гуманитарных наук
Каунас, Литва
