Кизляр. 09.01.96.

 

 

По традиции в конце года страна живёт предновогодними хлопотами. Народ занят покупкой ёлок и шампанского, выбором новогодних подарков для родных и близких. Таким был и декабрь 1995-го.

 

(в центре — четвёртый слева Максим Чуркин и пятый слева Валерий Медведь). Фото Р.А. Илющенко.

 

В соответствии с планом, военнослужащие 8 отряда специального назначения «Русь» убывали на замену в Чечню. Был в той команде и Валерий Медведь. Вместе со старшим лейтенантом летели несколько солдат призыва I‑95, закончивших учебную группу, и молодой командир отделения младший сержант Александр Матанцев.

Правда, командировка началась с того, что на аэродроме «Чкаловский» их вылет по погодным условиям отложили до следующего утра. Командир Ил‑76МД распорядился: имущество загрузить на борт, а пассажирам убыть в пункты дислокации. Судьба подарила офицерам и прапорщикам ещё сутки побыть дома, в кругу семьи.

В Москве – снегопад, метель. В Моздоке, где совершил посадку тяжёлый воздушный корабль, снега нет и в помине.

И в Ханкале, куда их с Моздока перебросили «вертушками», тоже снега нет, плюсовая температура и туман. Здорово заглянуть в ставшую родной палатку после месячного отсутствия (за это время две группы отряда приняли участие в гудермесских событиях[1]), обсудить с офицером, которого прилетел менять, московские новости и дела командировочные. Окунуться в повседневные задачи, стоящие перед группой.

На совещании довели: в новогодний праздник ожидают нападение боевиков на Грозный, наподобие гудермесского, в связи с чем отряд включён в резерв группировки для действий при ЧО[2].

Для офицеров спецназа хорошо знаком ажиотаж типа «на-всякий-случай-как-бы-чего-ни-вышло». Большая часть «страшилок» никогда не реализуется. Новогодняя неделя в Грозном прошла совершенно спокойно, в штатном режиме. Полыхнуло 9 января, но совсем не в Грозном, а в соседнем Дагестане.

В то утро командиру 8 оСпН «Русь» в пункте временной дислокации подполковника Виктора Степановича Иванова дежурный по отряду сообщил: срочно вызывает командующий Объединённой группировкой федеральных войск. Через несколько минут офицер был на командном пункте Ханкалы.

Генерал-лейтенант Анатолий Афанасьевич Шкирко кратко сориентировал подполковника и поставил отряду задачу:

– На Кизляр напала группа боевиков. Внезапной атаке подверглись военный аэродром, городская больница, воинская часть. Есть погибшие и раненые. Сожжено несколько вертолетов. Захвачены заложники.

Задача: двум группам на вертолётах выдвинуться в район аэродрома города Кизляр. Во взаимодействии с подразделением, осуществляюшим охрану аэродрома, разблокировать аэродром, уничтожить бандитов. Далее действовать в соответствии с указаниями заместителя командующего по спецоперациям генерал-майора Ефимова, вылетающего в Кизляр старшим оперативной группы[3].

Были сборы недолги. Боеприпасы с собой взяли по максимуму. Знали, что лишними не окажутся.

Около 07.30 на двух вертолетах Ми‑8МТ внутренних войск вылетели оперативная группа группировки и две гСпН 8 оСпН «Русь». Первая во главе со старшим лейтенантом Валерием Медведем и вторая со старшим лейтенантом Максимом Чуркиным — по маршруту аэродром «Ханкала» — аэродром «Кизляр» в Дагестане[4].

«Вертушки» шли на предельно малой высоте, постоянно закладывая противозенитный манёвр, периодически отстреливая тепловые ловушки. Пилотировали их лётчики-«афганцы», матёрые волки, привыкшие не надеяться на эскорт «крокодилов»[5], но только на свои мастерство и хитрость. Потому порой пассажирам трудно было понять, где земля, где небо, и почему они вдруг поменялись местами. Лететь предстояло около получаса, и спецназовцы, в основном, дремали, кроме тех, кто сидел на пулемётах – у выхода и в корме, те наблюдали за обстановкой. «Что день грядущий нам готовит?»

Группы надели белые маскхалаты, но снега не было, внизу расстилался унылый грязно-серый пейзаж, и Медведь решил, что, если снега не будет в Дагестане, даст команду маскхалаты снять, дабы не маячить белыми снеговиками на осеннем фоне – на радость вражьему снайперу.

Старший офицер ГКВВ[6] полковник Барсуков[7] – кряжистый великан в бронежилете, на его могучей фигуре кажущемся игрушечным, встал со своего места, дошёл до пилотской кабины, о чём-то переговорил с командиром экипажа, развернулся к Валерию:

- Командир, по прилёту высаживай группу со старшим, сам с четырьмя бойцами оставайся на борту. Пойдём с тобой на облёт города. Понял?

- Принял, - кивнул Медведь. И тут же отдал указания старшине.

Вот он, посадочный знак – громадная буква «Т». Пара Ми-8 зависает на высоте полутора метров над полем аэродрома, чтобы за минуту-другую опустошить свои борты. Медлить нельзя. Правоту этой истины потом оставшемуся в вертолёте Валерию подтвердит приятель, Максим Чуркин, командовавший 2 гСпН: «Только борты стали отваливать, «духи»[8] по твоей «восьмёрке» из РПГ-7 шарахнули. Били издали, потому самоликвидатор сработал. Немного не долетело».

Хорошо, что Валерий этого не видел. «Вертушка» ушла на воздушную разведку.

Валерий сидел рядом с открытой дверью и с интересом разглядывал городскую мозаику. Внизу мелькал частный сектор, затем под ногами степенно проплыла девятиэтажка. Тут их обстреляли.

- Стреляй, чего ждёшь? – выдохнул в ухо Медведю Барсуков и сам выпустил несколько длинных очередей по крыше высотки. Валерий последовал его примеру. От волнения он не сразу заметил, что поставил предохранитель на одиночный огонь, затем поправился и отработал несколько трассирующих очередей в направлении засевших на крыше «духов».

Даже не прицельно выпущенная автоматная очередь трассерами в направлении противника неприятно щекотит ему нервы и, безусловно, влияет на точность его прицеливания. «Духи» тоже люди, так же боятся смерти, потому огонь трассирующими боеприпасами давит психологически на супостата[9].

- Все целы? – крикнул бойцам Валерий. Те дружно закивали. Вражеская очередь прошила обшивку кормы, совсем рядом с ЗКВ-2[10] старшим сержантом Александром Рассадкиным, но – слава Богу! – ни его, ни кого другого, не зацепила. Вообще, забегая вперёд, поспешим успокоить читателя: в тот день всем спецназовцам будет сопутствовать удача. Порой незаслуженно, невзирая на ошибки, вне зависимости от их целесообразных, не совсем целесообразных и даже совсем не целесообразных[11] действий. Все, до единого, русичи останутся живы, а некоторые даже не получат ранения. Так, Медведь отделается контузией, и вечером того дня, будучи, как и все, перепачканный кровью, ощупывая себя, поймёт, что кровь чужая.

Безусловно, в тиши кабинетов, высокомудрые атеисты могут рассказывать что-то про самовнушение, военные способности, интуицию и теорию вероятности. Но Медведь-то знает: когда над головой свистят пули и рядом рвутся гранаты, а соотношение сил и перспективы развития ситуации, явно, не в твою пользу, люди отчего-то перестают быть атеистами.

Интересно, отчего?

Посадка. Медведь с прибывшими бойцами быстро занимает место в боевом порядке своей группы, занявшей круговую оборону, и с ходу включается в обстановку.

Что же тут происходило в минуты, пока Валерий летал на воздушную разведку? Обратимся к книге Александра Лебедева «Отряд специального назначения «Русь»», написанной со слов непосредственных участников событий:

«Одновременно, как казалось, со всех сторон, а особенно со стороны котельной электромеханического завода, по высаживающимся спецназовцам был открыт плотный огонь, заработали снайперы. Выпрыгивая с зависшего над землей вертолета, бойцы сразу же занимали позиции и стреляли в ответ. Младший сержант Матанцев, «Мотыль», первым заметил на трубе кочегарки позицию снайпера. Прицельной очередью его удалось уничтожить. Очень помог спецназовцам наводчик БТРа, приданного караулу по охране аэродрома. Получив целеуказание, он короткой очередью буквально срезал перебегавшего по крыше ближайшей пятиэтажки боевика, метрах в двухстах от аэродрома. Однако огонь бандитов не утихал»[12].

Находившийся в группе генерала Ефимова офицер-авиатор взял на себя функции авиационного наводчика и, включив радиостанцию для связи с экипажами и диспетчерами, вызвал «полосатых». Внезапно появившись над аэродромным полем, Ми-24, став в «карусель»[13], наносили по целеуказанию своего «лоцмана» по корпусам завода удары – как неуправляемыми, так и управляемыми ракетами. Причём наносили непривычно для спецназовцев, не из-за спины, а спереди, через голову, прорезая небо стремительными молниями залпов, что выглядело жутковато. Но бойцы быстро привыкли к этому, хотя разок один из НАРов[14], оторвавшись от пучка залпа «крокодила», с гулким взрывом ахнул совсем рядом с позициями русичей.

- Ничего, нормально, - комментировал в рацию авиатор. – Свои все целы, работаем.

Вскоре узлы сопротивления бандитов были надёжно подавлены. Наступила тишина. Минута, другая, третья. В них больше никто не стрелял.

В полной тишине неожиданно громко прозвучал голос снайпера ефрейтора Михайлова:

- Командир, два «духа», расстояние 500.

- Подтверждаю, - произнёс Валерий.

- Наблюдаю поражение.

- Молодец.

Снега было немного, потому Медведь распорядился снять и сложить маскхалаты.

Рассредоточившись по лётному полю, спецназовцы начали его зачистку, собирая первые трофеи. Чёрными пятнами на пожухлой траве выделялись останки двух сгоревших «вертушек», расстрелянных боевиками при нападении из гранатомётов. В бараке, громко названном аэровокзалом, разместился штаб спецоперации. Связисты установили связь с Ханкалой.

Саша Матанцев на тот вылет выполнял обязанности радиста командира 1 гСпН, потому таскал за спиной громоздкую Р 159 (в тот день она спасёт ему жизнь, выполнив роль дополнительной защиты бойца).

На очищенный от боевиков аэродром стали прибывать другие подразделения. Около 15.00 прилетел транспортный Ми-26, доставивший БТР-80 2 гСпН вместе с расчетом АГС-17 4 гСпН и большую группу бойцов Ставропольского ОМОН.

Наконец прояснилась ситуация с боевиками, совершившими нападение на дагестанский город Кизляр. Оказалось, что командовал ими никто иной, как Салман Радуев, тот, кто в декабре прошлого года напал на Гудермес. Тогда вторая группа уже прошла «обкатку» в этих событиях[15].

Он успел дать интервью одной телекомпании, слова террориста транслировали по всем каналам: «Мы превратим Кизляр в пепел. Мы будем здесь драться. Мы знаем, куда мы приехали. Мы выполняем приказ генерала Дудаева и готовы выполнить любой его приказ»[16].

14 декабря 1995 г. Гудермес захватила банда молодого (28 лет), амбициозного Салмана Радуева, в прошлом комсомольского секретаря, мужа дочери троюродного брата Джохара Дудаева. Несомненно, подонок мечтал о лаврах Шамиля Басаева (последний отчего-то относился к нему крайне несерьёзно и даже называл «истеричной женщиной»). Очень скоро мечты начнут сбываться – после январских событий 1996-го он станет «бригадным генералом Ичкерии» и какое-то время не будет сходить с экрана ТВ и со страниц СМИ. Позднее закончит свой жизненный путь в соликамском «Белом лебеде» и будет зарыт на окраине городского кладбища в безвестной могиле.

Это будет значительно позже, а пока Радуев, выбитый из Гудермеса 23 декабря 1995 г., срочно пытался совершить нечто великое и «героическое», способное поднять среди подельников в дудаевской «армии» его пошатнувшийся авторитет. 9 января 1996 г. со своей бандой он пришел в Кизляр.

«К вам пришли волки!» – объявил, едва получив доступ в эфир, главарь банды. Действуя no-волчьи, жестоко и коварно, продвигаясь по спящему городу разными маршрутами – по улицам Суворова, Циолковского, Махачкалинской, бандиты врывались в близлежащие дома, выгоняя перепуганных жителей на улицу. Крики обезумевших людей, ругательства и проклятия, прерываемые выстрелами, наполнили город. Отныне никто не гарантировал этим людям безопасность. Теперь они все – разменная карта в чудовищной кровавой игре, заложники. Несчастных гнали к больничному комплексу, который по замыслу боевиков должен был стать их опорным пунктом в этой варварской акции», - пишет в своей статье «Освобождение Кизляра» Р.А. Илющенко[17].

Пока прибывший на вертолёте экипаж отрядного БТРа выбирался с перепаханного канавами поля, ища для своего «стального коня» дорогу в объезд, Валерия Медведя вызвали к генералу Ефимову. Спецназовец получил от руководителя операции задачу на БТР, усиливавшем охрану аэродрома, выдвинуться к заблокированному боевиками батальону, расположенному на другом конце города. Там находился штаб тактической группировки №6, с которой не удавалось наладить связь. Нужно было уточнить там положение дел, забрать оттуда раненых и доставить на аэродром для эвакуации. Старшим группы генерал назначил начальника разведки Объединённой группировки. Вместе с ним выезжал и Барсуков.

- Товарищ полковник, - обратился Медведь к начальнику разведки, невысокого роста полковнику в тёмно-синей куртке «Снег», - у нас ещё один БТР из Ханкалы прибыл. Минут 15 прошу подождать с выходом. Он с полным снаряженным боекомплектом, не то, что местный. В местном боеприпасы в коробах надо пополнить, что расстреляли за день. Плюс на нашем БТРе расчёт АГСа.

- Нет, товарищ старший лейтенант, - отрезал полковник. – Не Бог весть, какая сложная задача, но выполнить её надо засветло. Скоро стемнеет. Надо спешить.

- Товарищ полковник, - спокойно, но твёрдо произнёс Валерий. –Без второго БТРа задачу мы не выполним. Мы всегда «коробочками» минимум в паре. Взаимное прикрытие, помощь.

Валерий был ошеломлён: казалось бы, прописные истины молодому офицеру приходилось напоминать человеку, почти вдвое его старше, с боевым опытом, разведчику. Но тут, явно, коса нашла на камень.

- Старлей, ты что, ссышь, что ли? – с деланным недоумением и, как показалось Медведю, презрением, слегка скривив губы, спросил полковник.

Кровь ударила в голову Валерию.

- Никак нет.

- Тогда вперёд к людям, ставь задачу, через пять минут выезжаем.

Подойдя к БТРу «местных», Медведь уточнил, знает ли водитель дорогу в батальон. Тот утвердительно кивнул.

- Дружок, я тебя попрошу: ни в коем случае не останавливайся. Что бы вокруг ни происходило, не останавливайся. Только вперёд, понял?

- Понял.

Пока бойцы первой группы занимали свои места на броне, Медведь спросил у наводчика:

- Как с боеприпасами?

- Лента 14,5. Патронов пятьдесят. И две коробки 7,62. Патронов сто. Это снаряженные. А в цинках – много. Только снарядить надо.

- Понял. Снаряжать некогда. Если что, будешь работать, чем есть. Огонь по моей команде.

- Все сели? – это уже своим. – Стволы вертикально вверх, патрон в патронник - ЗАРЯЖАЙ.

На БТР забрались два полковника. Разведчик свесил ноги в люк командира экипажа. Барсуков расположился над водителем. Медведь сел на башню.

- Готовы, - коротко бросил он начальнику разведки.

- Вперёд, - скомандовал тот.

- Ну, с Богом, - произнёс Валерий. – Водитель, вперёд.

Около 16.10 группа начала движение.

Водитель, безусловно, дорогу знал. Но не знал, что привычный ему маршрут в батальон пролегает мимо больницы, уже захваченной боевиками. Но на аэродроме этого никто не знал - да и не мог знать.

Через несколько минут БТР на полном ходу вылетел на площадь перед больницей. На площади догорала расстрелянная бандитами милицейская машина. От неожиданности водитель резко затормозил, двигатель заглох.

У Медведя словно возникло дежа вю: 17 июня 1995-го, Будённовск. То же самое расположение больницы (не удивительно, ведь строили по типовому проекту), те же окна с заложниками, белые тряпки на окнах. Только тогда был пустырь – сейчас площадь.

Боевики, увидевшие невесть откуда взявшийся БТР, остановившийся напротив больницы, похоже, были в растерянности. Неужели, приехали штурмовать?

Примерно секунд на десять над площадью воцарилась полная тишина, которую, казалось, никто не хотел нарушать: ни боевики, ни бойцы спецназа.

Внезапно с брони сполз огнемётчик Александр Попов. В Будённовске он, при выходе на поле перед больницей, работал по левую сторону от Валерия. Вообще, 17 июня 1995 г. Медведь на поле находился между двумя Поповыми, своим бойцом и его однофамильцем из третьей группы. Попова из 3 гСпН медики комиссовали после подрыва фугаса 6 октября 1995 г., поставленного на генерала Романова. Попова из 1 гСпН вражеская пуля достала 9 января 1996 г.

Лицо спецназовца в доли секунды побелело, из-под бронежилета со спины обильно хлынула кровь. Как позже выяснится, ранение снайперской пулей, прошившей «броник» насквозь, было в область сердца. Большая кровопотеря. Но паренёк с Архангельской области тогда, вопреки всему, выживет. Более того, его удивительное, исключительной силы, жизнелюбие будет заключаться и в том, что впоследствии его будут выписывать из всех госпиталей и иных лечебных учреждений с формулировкой – за нарушение режима. Употребление алкоголя, самоволки, приставание к медсёстрам и прочие приключения.

Тотчас же по броне БТРа звонко защёлкали пули.

- Противник справа, к БОЮ! –десант спешился с брони, рассредоточился с левой стороны машины. Санинструктор ефрейтор Женя Орлов склонился над раненым, оказывая ему помощь. Сейчас главное – обезболить и как-то остановить кровь.

Медведь крикнул в открытый слева люк наводчику:

- Башню – на три часа![18] Фигарь! (разумеется, в оригинале звучало более крепкое слово). – Наводчик, умница, всё понял правильно и обрушил мощь огня своих башенных пулемётов на противника, засевшего в больнице. Огонь 14,5-мм пулемёта КПВТ на дистанции 150-200 метров воистину убийственен.

Но на них тоже обрушился шквал огня. Ухнул выстрел из гранатомета. Грохотом отозвался разрыв. «Дух» стрелял по колесу. Яростный скоротечный бой, в котором группа Медведя оказалась на открытом пятачке всего в 150-200 метрах от больницы, грозил закончиться весьма печально для спецназа. Укрыться, кроме как за броней БТРа, было негде. Скоро появились раненые.

Медведь посмотрел вправо и увидел, как начальник разведки, выйдя из-за прикрытия брони, в полный рост, от бедра, вёл огонь по боевикам в больнице из своего автомата. Конечно, это был отчаянно смелый, красивый, но бессмысленный поступок. Через несколько секунд Валерий увидел, что полковник лежит, ничком уткнувшись в асфальт, а тёмно-синяя куртка «Снег» его в районе поясницы набухла густой кровью.

- Раненого погрузите в БТР, - крикнул своим Медведь. – Орёл, окажи помощь. – Это уже санинструктору.

Связи не было ни по одному из каналов на протяжении всего боестолкновения.

БТР потихоньку сдавал назад, и спецназовцы, поочерёдно поливая окна больницы из своих автоматов и пулемётов, стреляя из подствольников, отходили следом. «Духи», почувствовав, что вожделенная добыча уходит, усилили огонь. Один за другим гулко грохали взрывы выстрелов РПГ. Сколько их было произведено по БТРу? Бойцы – участники того боестолкновения потом говорили, что четырнадцать. Так ли? Медведь не считал. К счастью, вели огонь «духи» из гранатомётов из коридора на втором этаже больницы, сверху вниз, потому выстрелы давали недолёт, перелёт, рикошетили от брони. Замолчали башенные пулемет: закончилась боеприпасы в лентах. И вот более-менее точный выстрел РПГ попал в башню, кумулятивной струей пробил узенький серп на её крыше, при этом серьёзно покалечил наводчика. Он, держась руками за обезображенное лицо, представлявшее собой бесформенную кровавую массу, на которой не видно было ни глаз, ни носа, ни рта, вылез через левый верхний люк БТРа и упал на подножку левого бокового люка. Ясно, что при взрыве находившиеся в БТРе раненые получили новые ранения, по второму, а некоторые и по третьему разу. К наводчику устремился Женя Орлов. БТР упёрся кормой в дерево и остановился, гулко сигналя замкнувшим сигналом. Казалось, раненая машина тоже кричит от боли.

Запомнилось всем: со стороны, откуда приехали, вдруг появилась боевая машина пехоты. Всех это взбодрило: мощное орудие БМП-1 нанесёт боевикам поражение, прикроет своим огнём воюющий спецназ и, конечно же, поможет выйти из-под огня. Не тут-то было. БМП помаячила несколько секунд и, развернувшись на месте, скрылась в ближайшем переулке.

В суматохе боя куда-то подевался водитель машины (потом обнаружится, что после получения ранения он просто отполз в десантный отсек, к остальным раненым). Обездвиженная громада БТР беспомощно стояла, принимая на себя свинцовый град пуль и осколков. Положение казалось безвыходным, плотность огня со стороны бандитов, в упор расстреливавших группу Медведя, только возрастала. Ранены теперь уже были почти все. Пули прошивали колёса и находили себе всё новые жертвы. Валерий помнит это ощущение, когда ждёшь, когда и тебя наконец найдёт и поразит пуля. Санинструктор ефрейтор Орлов израсходовал весь запас промедола. Сам, уже будучи тяжело раненным, вколол себе обезболивающее, оказал первую помощь и продолжил выполнять свои обязанности. Лишь почувствовав, что теряет сознание, Евгений доложил об этом Медведю и попросился лечь в десантный отсек БТР к остальным раненым.

Ситуацию спас старший сержант Александр Рассадкин. Будучи раненным в руку, он сумел под огнём залезть на водительское место и попытался завести заглохший БТР. При этом, пробираясь к рулю, он поймал и вторую пулю – она ударила в ногу. Не обращая внимания на боль и струящуюся кровь, Рассадкин пытался оживить обездвиженную машину. С третьей или четвертой попытки ему это удалось. БТР вздрогнул и натужно заурчал.

Ступицы колес жевали пробитые в нескольких местах шины. Уже не помогала и принудительная подкачка их воздухом. Не мудрено – на левой стороне колёса представляли собой резиновые ошмётки. Очень медленно, пятясь задом, БТР выходил из-под обстрела. По бронемашине боевики выпустили несколько гранат, но, к счастью, все они прошли мимо. Спецназовцы, продолжали отстреливаться.

Наконец оттянулись за угол, за пределы досягаемости «духовского» огня. Медведь дал команду равномерно распределить тяжелораненых по десантному отсеку. Легко раненые и уцелевшие сели на броню.

Следует отметить, что на протяжении всего боестолкновения, несмотря на тяжесть положения, спецназовцы первой группы не применяли имеющиеся у них такие средства поражения, как огнемёты РПО «Шмель», одноразовые гранатомёты РПГ-26. Почему? Ответ кроется на поверхности: русичи знали, что в больнице с большой вероятностью находятся заложники, и применение столь мощных боеприпасов может привести к массовой гибели ни в чём не повинных людей, обрушению больничного комплекса.

На аэродром вернулись, принеся с собой девятерых раненых. Внутри БТР был весь залит кровью, башня продырявлена в двух местах, покорежены пулеметы, разбита оптика, изжеваны и пробиты колеса. Но самое главное БТР сделал: защитил и спас людей.

Вскоре прибыли вертолёты Ми-8 для санитарной эвакуации. Бойцы погрузили в прибывшие вертолеты раненых (некоторые, в т.ч. «Мотыль», получивший ранение в стопу, пытались от эвакуации отказаться!), доснарядили боеприпасы и стали размещаться на ночлег в здании аэровокзала. К сожалению, врачам не удалось спасти начальника разведки группировки, по пути в госпиталь от полученных ран полковник скончался. Он оказался единственным из участников боестолкновения, кто в тот день ушёл из жизни и, хотя Медведь считает, что, если б не его решение ехать одной «коробочкой» немедленно, результат боя мог бы быть иным, в памяти его и бойцов он остался отчаянно храбрым воином. Вечная, светлая ему память!

На аэродром поочередно садились другие вертолеты, доставляя людей и технику. Утром на летное поле прибыли отряд спецназа «Витязь», московский и краснодарский СОБРы, другие спецподразделения. Сильно поредевшие ряды «Руси» объединились в одну группу, которую возглавил старший лейтенант Максим Чуркин. В неё вошёл и Валерий Медведь.

10 января пришла информация о выходе боевиков с заложниками из Кизляра. Руководство приняло решение прикомандировать сводную группу 8 оСпН «Русь» к отряду «Витязь». Впереди их ждало Первомайское. До штурма оставалось шесть суток.

В ходе операции в городе Кизляр погибли 7 сотрудников МВД Дагестана, 2 военнослужащих внутренних войск МВД России, 42 жителя Кизляра. Ранено 174 человека. 2161 человек удерживался в заложниках в больнице[19].

 

Валерий Геннадьевич Медведь, полковник в отставке, председатель Межрегиональной общественной организации ветеранов «Братство ветеранов «Русь»»,

Сергей Александрович Доценко, подполковник запаса, ветераны боевых действий

 

На фото:

1. На аватарке: После боя. Фото младшего сержанта Александра Матанцева («Мотыля»). 9 января 1996 г.  Фото Р.А. Илющенко.

 

2. Командующий Объединенной группировкой федеральных войск в Чеченской Республике генерал-лейтенант А.А. Шкирко на командном пункте. 24.12.1995 г. Гудермес недавно завершился, Кизляр ещё впереди.

 

3. Салман Радуев.

 

 

5. Аэропорт г. Кизляра сразу после боестолкновения с радуевцами, удерживающими заложников в городской больнице (слева сидит младший сержант А. Матанцев, справа старший сержант А. Андреев, в кадре только рука старшего лейтенанта В. Медведя). 9 января 1996 г. Фото Р.А. Илющенко.

 

6. 1 гСпН пополняет боеприпасы, израсходованные в ходе боя. 9 января 1996 г. Фото Р.А. Илющенко.

 

7. Участники КТО Кизляр — Первомайское (в центре — четвёртый слева Максим Чуркин и пятый слева Валерий Медведь). Фото Р.А. Илющенко.

 

8. Кизлярская городская больница. 2004 г. Фото Р.А. Илющенко.

 

9. Памятник жертвам теракта. Кизляр, 2004 г. Фото Р.А. Илющенко.