*
Осень в дом входит мой.
Осень…
- Ну, ты как там - живой? -
спросит.
Сколько лет, сколько зим -
в прошлом…
Я зайду, посидим -
можно?
Будем мы говорить
о Лете…
А свеча пусть горит,
светит.
И на небе, как свечи -
звёзды.
За окном уже вечер.
Поздно.
На дворе холодает,
кружит…
Ветер листья бросает
в лужи,
лапы грустных качает
сосен…
Догорает свеча.
Осень.
ЗА ОКНОМ ДОЖДЬ. ДВА СЛОВА
1.
В.
Серый дождь за окном накрапывал,
небо хмурилось.
А она…
Она шарф вязала, и плакала
у заплаканного окна.
Слёзы капали, петли путались,
спицы свой выбивали такт.
За окном –
дождь, фонарь и улица,
и аптека…
Всё как-то так.
Моросит грусть осенним дождиком…
На окне - хризантем букет.
Жизнь прошла,
как прохожий под зонтиком:
завернула за угол -
и нет.
Дождь идёт….
На дорожках слякоть.
Слёзы капают. Шарф промок.
Петли крутятся, спицы звякают.
Котик лапкой катает клубок.
2.
Дождь затяжной обложил горизонт,
с крыш разогнал всех птиц…
Сохнет в прихожей раскрытый зонт -
капли стекают со спиц.
Что вы хотите? Конец октября -
литься дожди должны,
чтоб напиталась сыра земля
влагой к началу весны.
А за окном день печален и сер,
мелкая сыпь за окном…
- Может, чего-нибудь выпьем, сэр?
Душу согреем теплом…
Может быть, кто постучится в дверь,
и мы разделим с ним:
грог по-ирландски и добрый эль,
плед и горящий камин.
…………………………………
Ладно, уже. Успокойся душа,
ты ж никого не ждёшь…
А за окном, по стеклу шурша,
не умолкает дождь.
ОСЕННИЙ ВЕЧЕР
Не взыщи,
не сложилось, не спелось,
не сплелось, не легло на душу.
Может просто не очень хотелось,
не понять, не принять, не послушать.
С неба дождь сыплет мелкую морось,
давно кончилось бабье лето…
Не взыщи,
наша осень порознь…
Всё что до́лжно - всё сказано, спето.
Что же, чай не юны́, не мо́лоды.
Да и жизнь прожита́ – как не́ было.
Не на го́ру ж идём, а под́ гору,
в по́ру позднюю снега белого.
Он все крыши усте́лит в городе,
пуховы́м ковром по-над стрехами.
Но пока ещё осень в золоте.
Ладно, что говорить – проехали…
Что там сказано и не сказано -
позабыто по умолчанию…
Всё своими словами названо,
справедливыми и печальными.
Чай не первую осень встречаем,
и дай Бог – не последняя будет.
Приходи, напою тебя чаем -
профилактикой от простуды.
Отогреем горячим души,
чаепитье - прекрасный повод,
в тишине, звёздным вечером слушать
листьев желтых прощальный шёпот…
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ОСЕНИ
М.
Последний день Осени...
Что я не сделал?
Последний день Осени -
яблоком спелым -
лежит на прилавке,
в лотке у торговки.
“Последний день Осени” -
в инсценировке
бродячих актёров
по улицам города...
В последний день Осени,
ветром разорваны,
воронии крики -
в растрепанных кронах.
В последний день Осени
плач саксофона
мне хочет напомнить
прошедшее Лето...
Последний день Осени
празднует где-то,
с Зимой неизбежные
прикосновения...
Последний день Осени -
твой день рождения.
ОСЕННИЙ ПРУД
А.
Прозрачней воздух, и к зиме всё холодней…
Заросший пруд и старенькая пристань.
Как я давно не видел лебедей,
плывущих посреди опавших листьев!
Они, как Осени прощальное письмо -
сейчас взлетят, оставив пруд убогой,
куда нечаянно их ветром занесло
передохнуть пред долгою дорогой.
ВСПОМНИЛОСЬ…
Х.
Трещат догорая свечи…
Смотрю в ночь, окно расшторя -
и вижу страну далече,
чужую страну у моря.
В ночи фиолетово-синей
тумана седые клочья…
И Хельга – холодное имя -
вдруг вспомнилось лунной ночью.
Высокие трубы и крыши,
и поздний рассвет с востока,
и звёзды смотрящие свыше -
в глаза незакрытые окон…
Фиордов зелёное море,
тяжелые лапы сосен,
и раннего снега хлопья,
хотя и не кончилась осень…
И вспомнилось, вдруг, на рассвете,
в забытом том далеке -
как викинг в бою последнем -
с мечом умирает в руке!
ВЕК ОДИНОЧЕСТВА
Этот дождь никогда не закончится
он идёт, и идёт, и идёт…
Истекают сто лет одиночества,
скоро новый начнётся отсчёт.
Те, кто праздны и одиноки,
в суете своих мелких затей,
вычисляют часы и сроки,
и приметы последних дней.
Углубляются во пророчества,
объясняя - что смысла нет.
Всё пустое… Вокруг одиночество.
Дождь идёт и идёт столько лет.
И как было, так дальше и будет.
Чередою проходят дни…
Для чего-то рождаются люди,
а потом умирают они.
Сколько душ отошло на Небо.
сколько праха взяла земля…
Кто сумеет вместить всё это,
что умом и понять нельзя?
Солнце греет все стороны света.
Ветер сходит на кру́ги своя…
И идут времена и ле́та,
и кружи́т по оси Земля…
Этот дождь никогда не закончится,
в мокрых окнах сереет рассвет…
Начинается век одиночества.
впереди ещё новых сто лет…
РУССКИЙ ДОЖДЬ
(из цикла РУССКАЯ СТИХИЯ)
Когда дожди стеною серой
покроют русские поля -
мы сядем пить с тобой мадеру,
под грусть осеннего дождя.
Во времени давно прошедшем,
под монотонный стук колёс,
в буфете станции проезжей
куда нас этот дождь занёс.
Пора бесцветна и уныла,
но сердцу русскому мила
и эта Шишкина картина,
и в кадке пальма у окна.
И этот «символ прав субъекта» -
для жалоб и жлобов журнал,
графина грани цвета спектра,
и складок скатерти крахмал.
И всё согласно этой теме
и завязавшаяся нить,
и ускользающее время
перестающее вдруг быть.
- О, русский дождь!
О, неизменный,
что в прошлом веке, что сейчас,
тоскою тонкою, осенней
ты как мадерой поишь нас.
И вот мы здесь с тобой, приятель,
следим сквозь мутное стекло
за траекториями капель
в венецианское окно.
Мы ж только начали о Крыме
вести пространный разговор,
а вот уж первую открыли
и сразу вспомнили Мисхор.
А дождь всё моросию сыпет
и тем меняет тем настрой…
И визави мой снова выпил,
и черной закусил икрой.
(Икрой мадеру! Что за нравы!
О, современности оскал!
Бытописатели - вы правы -
культурный уровень упал!)
Но всё ж, мы спорим увлечённо
о том, что не писал Тацит…
Дождь вымывает чернь бетона,
и тот блестит как антрацит -
который в печь бросал лопатой
мой собеседник по столу,
когда законы сопромата
зубрил в застенках МГУ.
Читал тома какой-то чуши,
в надежде как-то стать умней.
Но в кочегарке было лучше,
чем на студенческой скамье.
Он говорит: - что как технолог,
не может так красиво врать -
и рассуждает о дорогах,
в которых должен враг застрять,
на подступах к родной столице -
таков наш русский архетип!
- А там глядишь, мороз случится
и супостат подхватит грипп.
- А он ж не знает как лечиться!
К нему из тундр придут песцы…
И вновь расширятся границы –
и в воду спрячутся концы,
что нам пророчили злодеи,
который век, который раз…
И свои тухлые идеи
пытались воплощать у нас.
Бывало, что и получалось -
в стране ухаб и дураков…
Но проходило время малость:
- и ярый звон колоколов,
очередной Победы дату,
над всей Россией прославлял!
А иноземных супостатов
метлой поганой изгонял!
А мы пошлём заказ, покуда,
за новой порцией вина,
как профилактики простуды,
и славных дней Бородина
в воспоминанье.
Повод веский.
За то и выпьем и нальём!
И всех застрявших под Смоленском,
незлобным словом помянём.
А дождь всё льёт и льёт на пашни.
А друг мой всё ведёт подсчёт:
- что Дарданеллы будут наши -
и всё окрест - что там ещё?!
К тому есть многие причины,
а как иначе может быть?
Ведь мы ещё доселе живы
и думаем ещё пожить.
Но тушат свет, столы сдвигают,
несвежей тряпкой моют пол.
Пора кончать, нам намекают,
сей задушевный разговор.
Ну да, мой друг, пора на выход -
нам не сидеть здесь до утра.
А жаль,
тут так тепло и тихо,
но честь уж знать давно пора.
Со шваброй, милая миледи,
нам шлёт свой пламенный привет!
И с Шишкина холста, медведи,
махают лапами вослед.
Что мы забыли здесь с тобою,
дождей дождавшись ноября,
когда они сплошной стеною
накрыли русские поля?
Не нам решать проблемы эти…
Их нам размах подвластен ли?
(«Мадера» кончилась в буфете,
а «Херес» так не завезли.)
А дождь всё сыплет мелкой пылью,
с зонтов за шиворот течёт.
Что на перроне мы забыли?
Буфет закрыт. Переучёт.
Часы стоят.
Платформы вымыты.
И дождь смывает все следы,
и капли серебра рассыпаны
на иглах елей голубых.
Уж ночь.
В ночи огни мелькают,
в идущих мимо поездах.
Там жизнь чужая протекает -
разносят чай, и на местах
своих ложатся спать на ложах
владельцы полок и плацкарт,
чтобы с утра опять продолжить
вояж свой,
среди карт и нард,
кроссвордов и холодных куриц,
привыкнув к миру тесноты…
И у окон глазеть, сутулясь,
как дождь смывает все следы.
(Все поезда в безумном мире
по колее летят на свет,
но наша колея – пошире -
и в прочем мире её нет.
А если есть, то там, далече,
куда не ходят поезда,
где в хладном, тёмно-синем небе
горит Полярная звезда.)
Но дождь когда-то перестанет,
не век стоять нам под дождём.
Мне говорил один татарин,
что мы неправильно живём.
Что для Истории жить глупо,
когда жить надо для себя
и этот мир, живёшь покуда,
грести к себе и под себя.
- А вы, лихими петухами,
гребёте от себя, во вне!
Живёте словно на вулкане -
от Мировой войны к войне
Вселенской, общепланетарной –
оно вот надо вам проблем!
Ваш выбор, однозначно, странен
и глуп, и страшен …и зачем?!
Такие длинные границы!
И необъятная земля!
Как так могло всё получиться?!
Всё потому, что от себя!
И он ведь прав, как европеец.
Из человеческих пород
наш род давно уж отщепенец -
в «семье народов» – мы урод.
И если б сгинула Россия,
дождём в разбухший чернозём,
уже б давно пришёл «мессия»
и всем везде устроил всё.
А так всё как-то эфемерно.
И неизвестность перспектив,
пугает и страшит безмерно
весь мировой наш коллектив.
Ну, всё.
Уже ничто не светит
с пустого неба ноября.
Увы нам,
правды нет на свете,
когда для всех она своя.
Одна есть правда -
Правда Божья -
она лишь Истина и Путь.
Но говорить об этом сложно
в наш век, когда уходит суть
всей нашей жизни человечьей,
как дождь уйдёт в густой туман.
И жизни смысл противоречен,
и цель её - сплошной обман.
Поговорить об этом можно,
но что об этом говорить?
Проходит жизнь, как сон,
всё в прошлом.
И оборвавшаяся нить.
И время…
На вокзале тихо.
Одни мы тут с тобой почти.
Дождь перестал.
Вдруг стали тикать,
часы вокзальные в ночи.
И времени опять не стало -
какой сейчас в России век?
Большими хлопьями на шпалы,
стал падать первый, рыхлый снег.
Снежинки ломкими краями
цепляли наших шляп края,
кружили вкруг, и покрывали
родные русские поля.
Выходит, нам не зря казалось,
что всё не кончится дождём…
Ну что, мой друг?
Зимы дождались.
Теперь уже не пропадём.
