Как Панталык с панталыку сбился

То ли в Туле, то ли в Калуге,

То ли в Нижегородской округе,

Жил детинушка русоволосый –

Синеглазый, в меру курносый,

Добродушный и работящий,

Негулящий и некурящий.

 

Прозывался мужик Панталыком.

Панталыня был шит не лыком –

Намолачивал столько пшеницы,

Что хватало для всей заграницы.

 

На столе у него – щи да каша,

Да студёного квасу чаша,

А по светлым Христовым праздникам –

Самовар с пирогом да пряником.

Так и жил себе понемногу –

Сыт, одет – ну и Слава Богу.

 

В эти годы нечистая сила

Воды мутные в ступе месила

И готовила всякие гадости…

 

В октябре, а быть может в августе,

К Панталыку подкрался вдруг

Завидущий злющий паук.

 

Да как начал ножкой притоптывать,

Да как начал шептать-нашёптывать:

- Несознательный ты мужичок,

По старинке живёшь, дурачок.

Я тебя, непутёвого, выручу,

Я тебя жить по-новому выучу,

Научу и пахать, и косить,

Если вежливо будешь просить.

 

Панталык поклонился с почтением,

И паук приступил к поучениям.

Тут такая пошла чехарда,

Что как вспомнишь – прямо беда!

Начала беситься кобыла.

Про соху с бороной забыла,

И пошла по пригорку погуливать,

Табачок-махорку покуривать.

 

А потом задурила коса –

Принялась косить небеса.

Так и косит за тучей тучу.

Накосила целую кучу,

Вилы носят копну за копной,

А травинки в хлеву ни одной.

 

Коровёнка вздыхает, охает

И, моргая глазами, окает:

- Ох, ты дитятко, горюшко-лишенько!

Ох, парнишенько, свет-Панталышенько!

Не знавался бы ты с пауком,

Ты бы лучше его – каблуком!

 

Панталык не мычит, не телится.

Неохота, видать, канителиться,

Сапоги неохота марать.

 

А паук – ну давай орать:

- Кто хоть раз на меня замахнётся,

Завтра утром уже не проснётся.

С пауками шутить не моги! –

И стащил с мужика сапоги.

 

Стал ходить Панталык босиком,

И напасти пошли косяком –

Перестала расти петрушка,

Перестала нестись Пеструшка.

От безделья спятила курица –

По-паучьи кудахтать учится.

 

А крещёный мужик Панталык

К паучиным словам не привык –

Мужики при любом пауке

Говорят на родном языке.

 

Но невесело нынче детине.

Вся изба в сплошной паутине,

Ни капустки нет, ни картошки,

Даже хлебца, порой, ни крошки.

А в кладовке у паука

Тараканьи окорока,

Червяки варёно-копчёные,

Комары да мухи печёные.

 

Паучище по-щучьи щурится

И шипит, потирая щупальца:

- Угощайся, Панталычок!

Дашь за это всего пятачок.

Да усадьбу вместе с угодьями,

Да кобылу вместе с поводьями,

А в придачу полвека с четвертью,

Будешь ты паучиной челядью.

 

Рассерчала кошка Мурлыка,

Зафырчала на Панталыка:

- Ну-ка дай ему щелбана!

Ишь, куражится, сатана.

 

Панталыня перекрестился –

Сатана наутёк пустился!

 

В темнотищу ночную выскочил,

В темнотище глазищи выпучил,

Отыскал лопату садовую,

Откопал кубышку пудовую.

 

Посчитав золотишко в кубышке,

Написал на кубышкиной крышке:

- О, хитрющие хитрецы!

О, мудрющие мудрецы!

Помогите сгубить Панталычину.

Жду ответа, целую в лысину. –

И отправил кубышку родне,

Что живёт в скорпионской стране.

 

А в ответ хитрецы скорпионские

Высылают шифровки шпионские –

Ровно двадцать четыре совета,

Как сводить мужиков со света.

 

И бежит к Панталыку моська,

А в зубах у моськи авоська,

А в авоське винища полбочки

И портрет паучиной дочки.

 

И двоюродный жук-долгоносик

Из разведки срочно доносит:

- Всё в порядке, ваше паучество.

Всё в порядке, ваше ползучество.

Панталык с панталыку сбился! –

В тот же миг в паучиху влюбился.

 

А и впрямь, хороша молодка.

У молодки три подбородка,

Ножки тонкие, как макароны,

И заморские панталоны.

 

Панталык поспешил посвататься

И решил силёнкой похвастаться:

- Как схвачу, - говорит, - оглоблю!

Что хочу, - говорит, - угроблю! –

И пошёл крушить что попало…

.

 

Паучихе этого мало:

- Ты мне реки вспять поворачивай,

Работяг-трудяг раскулачивай,

Старину вырубай под корень,

Да сшибай кресты с колоколен.

Я за это тебя награжу –

Я тебе паучонка рожу.

 

А на землю, с белого облака,

Смотрит старец пресветлого облика,

И с небес к Панталыку спускается:

- Не пора ль, горемыка, покаяться?

Ты же, радость моя, чай не нехристь.

Что ж ты слушаешь всякую нечисть?

Ты же, радость моя, в Бога веруешь,

А чего творишь – сам не ведаешь.

 

Хоть была паутина крепка,

Старец вызволил мужичка,

И открыл ему тайну велику:

- Не сбивался бы ты с панталыку,

Кабы слушался матушку с батюшкой,

Кабы слушался дедушку с бабушкой…

Спаси тебя Господи и помилуй.